Мудрый Юрист

Использование понятийного аппарата и норм международного гуманитарного права при квалификации военных преступлений

Маликов Денис Сергеевич, старший помощник военного прокурора Грозненского гарнизона.

Статья посвящена исследованию проблемных вопросов о правовых и фактических основаниях определения и разграничения военных и гражданских объектов в районах вооруженных конфликтов, что имеет существенное значение при квалификации военных преступлений.

Ключевые слова: международное гуманитарное право, военные преступления, военные и гражданские объекты.

Usage of notions and rules of International Humanitarian Law in qualification of war crimes

D.S. Malikov

The article is devoted to the study of controversial issues concerning legal and factual bases for identification and distinction of military and civil objects in the armed conflict areas that is essential for qualification of war crimes.

Key words: international humanitarian law, war crimes, military and civil objects.

Эффективное расследование военных преступлений предполагает знание понятийного аппарата и норм международного гуманитарного права, а именно определения понятий военных и гражданских объектов в районах вооруженного конфликта и правовой оценки различий между ними.

Так, норма обычного международного гуманитарного права устанавливает, что "...стороны, находящиеся в конфликте, должны в любое время проводить различие между гражданскими объектами и военными объектами. Нападения могут быть направлены лишь против военных объектов. Нападения не могут быть направлены против гражданских объектов" <1>.

<1> Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Нормы. МККК, 2006. Т. I. С. 32.

Применительно к международным вооруженным конфликтам данная норма кодифицирована в ст. ст. 48 и 52(2) Дополнительного протокола I <2>. Запрещение нападений на гражданские объекты также закреплено в Протоколе II с поправками и Протоколе III к Конвенции о конкретных видах обычного оружия <3>. Кроме того, согласно Статуту Международного уголовного суда "умышленные нападения на гражданские объекты, т.е. объекты, которые не являются военными целями", составляют военное преступление в международных вооруженных конфликтах <4>.

<2> Дополнительный протокол I, ст. 48 (принята на основе консенсуса) и ст. 52(2) (принята 79 голосами при 7 воздержавшихся).
<3> Протокол II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, ст. 3(7); Протокол III к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, ст. 2(1).
<4> Римский статут Международного уголовного суда (Статут МУС), ст. 8(2)(b)(ii).

Обязательство проводить различие между гражданскими и военными объектами и запрещение нападений на гражданские объекты содержатся во многих военных уставах и наставлениях <5>. Так, например, шведское Руководство по международному гуманитарному праву определяет принцип проведения различия, предусмотренный в ст. 48 Дополнительного протокола I, как норму обычного международного права <6>. Многие государства приняли законодательные акты, объявляющие преступлением нападение на гражданские объекты во время вооруженного конфликта <7>.

<5> Военные уставы и наставления Австралии, Венгрии, Германии, Израиля, Испании, Франции, Хорватии (§ 7), Швеции (§ 9), Великобритании, Италии, Югославии и ЮАР (§ 115), Аргентины (§ 116) и США (§ 117) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Практика. Customary International Law, Cambridge University Press, 2005. Т. II. Гл. 2.
<6> Sweden, IHL Manual (там же, § 9).
<7> Законодательство Азербайджана (§ 120), Великобритании (§ 140), Венгрии (§ 129), Германии (§ 128), Грузии (§ 127), Ирландии (§ 130), Испании (§ 138), Италии (§ 131), Норвегии (§ 136), Словакии (§ 137), Хорватии (§ 124) и Эстонии (§ 126) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.

Что касается немеждународных вооруженных конфликтов, то различие между гражданскими объектами и военными объектами вначале было включено в проект Дополнительного протокола II, но потом было выпущено в последний момент в рамках мер, направленных на упрощение текста <8>. В результате в Дополнительном протоколе II не содержатся ни принцип, ни запрещение нападений на гражданские объекты, хотя существует мнение, что концепция общей защиты в ст. 13(1) Дополнительного протокола II достаточно широка и включает его в себя <9>. Однако запрещение нападений на гражданские объекты включено в более позднее договорное право, применимое во время немеждународных вооруженных конфликтов, а именно в Протокол II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия <10>. Это запрещение также содержится и в Протоколе III к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, который стал применяться к немеждународным вооруженным конфликтам <11>.

<8> Проект Дополнительною протокола II, представленный МККК на Дипломатической конференции, принявшей Дополнительные протоколы, ст. 24(1) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2. § 2.
<9> Michael Bothe, Karl Josef Partsch, Waldemar A Soft (eds.). New Rules for Victims of Armed Conflict, Martinus Nijhoff, The Hague, 1982. P. 677.
<10> Протокол II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, ст. 3(7).
<11> Протокол III к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, ст. 2(1).

Кроме того, Протокол II к Конвенции о защите культурных ценностей использует принцип проведения различия между гражданскими и военными объектами в качестве основы для защиты культурных ценностей во время немеждународных вооруженных конфликтов <12>.

<12> Второй протокол к Конвенции о защите культурных ценностей, ст. 6(а).

Статут Международного уголовного суда прямо не называет нападение на гражданские объекты военным преступлением во время немеждународных вооруженных конфликтов. Однако он включает в число военных преступлений уничтожение имущества неприятеля, за исключением случаев, когда такое уничтожение или захват "настоятельно диктуются обстоятельствами конфликта" <13>. Следовательно, нападение на гражданский объект является военным преступлением по Статуту МУС, т.к. такое нападение не диктуется настоятельно обстоятельствами конфликта.

<13> Статус МУС, ст. 8(2) (е) (xii).

Кроме того, Статут МУС определяет как военное преступление нанесение ударов во время немеждународного вооруженного конфликта по объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира, пока такие объекты "имеют право на защиту, которой пользуются... гражданские объекты по международному праву вооруженных конфликтов" <14>. Запрещение нападений на гражданские объекты включено в другие документы, также касающиеся немеждународных вооруженных конфликтов <15>.

<14> Статус МУС, ст. 8(2) (е) (iii).
<15> Memorandum of Understanding on the Application of IHL between Croatia and SFRY, p. 6 (§ 3, 60 и 111); Agreement on the Application of IHL between the Parties to the Conflict in Bosnia and Herzegovina, p. 2.5 (§ 4, 61 и 112); Руководство Сан-Ремо, пп. 39 и 41; Бюллетень Генерального секретаря от 6 августа 1999 г., раздел 5.1; Каирская декларация о правах человека в исламе, ст. 3 (b) (§ 110); Hague Statement on Respect for Humanitarian Principles // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.

Решения Международного суда и Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии также свидетельствуют о том, что запрещение нападений на гражданские объекты является обычным во время как международных, так и немеждународных вооруженных конфликтов.

Вместе с тем некоторые государства считали, что норма, содержащаяся в ст. 52(2) Дополнительного протокола I и предусматривающая, что "нападения должны строго ограничиваться военными объектами", лишь запрещает прямые нападения на гражданские объекты и не касается вопроса побочного ущерба, причиненного нападениями на военные объекты <16>. Представляется, что цель этих заявлений заключалась в том, чтобы подчеркнуть, что нападение, затрагивающее гражданские объекты, не является незаконным, если оно направлено против военного объекта, и побочный ущерб, нанесенный гражданским объектам, не является чрезмерным. Поэтому это соображение было учтено при формулировании нормы N 7 обычного международного гуманитарного права, в которой используются слова "нападения, направленные против...".

<16> Оговорки и заявления, сделанные при ратификации Дополнительных протоколов, и другие заявления Великобритании (§ 56 и 86), Италии (§ 54), США (§ 92), Федеративной Республики Германии (§ 75) и Франции (§ 53) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. I. Гл. 2.

Что касается вопроса относимости объектов к военным, то согласно норме обычного международного гуманитарного права военные объекты ограничиваются лишь теми объектами, которые в силу своего характера, расположения, назначения или использования вносят эффективный вклад в военные действия и полное или частичное разрушение, захват или нейтрализация которых при существующих в данный момент обстоятельствах дает явное военное преимущество <17>. Это определение военных объектов было закреплено в ст. 52(2) Дополнительного протокола I <18> и использовано Комитетом, учрежденным для рассмотрения бомбардировок НАТО Федеративной Республики Югославии <19>.

<17> Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Нормы. МККК, 2006. Т. I. С. 38.
<18> Дополнительный протокол I, ст. 52(2) (принята 79 голосами при 7 воздержавшихся).
<19> Committee Established to Review the NATO Bombing Campaign Against the Federal Republic of Yugoslavia, Final Report // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2. § 365.

Хотя это определение военных объектов и не было включено в Дополнительный протокол II, тем не менее впоследствии оно вошло в договорное право, применяемое во время немеждународных вооруженных конфликтов, а именно в Протокол II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия и в Протокол II к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей <20>.

<20> Протокол II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, ст. 2(6); Протокол II к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей, ст. 1(f).

Практики, противоречащей данной норме, нет ни в отношении международных, ни в отношении немеждународных вооруженных конфликтов в том смысле, что официально не выдвигалось никакого другого определения военных объектов. Так, в отчете о практике США объясняется, что США согласны с тем, что определение ст. 52(2) Дополнительного протокола I входит в обычное право и что формулировка, использованная в Руководстве для военно-морских сил США, т.е. эффективный вклад "в возможности неприятеля сражаться или поддерживать военные усилия", отражает их мнение, что это широкое определение охватывает участки земли, объекты, прикрывающие другие военные объекты, и поддерживающие военные усилия производственные мощности <21>.

<21> Report on US Practice (§ 361) referring to United States, Naval Handbook (§ 339) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.

Однако несколько государств все же указали, что при выборе целей они будут учитывать военное преимущество, ожидаемое от нападения в целом, а не от отдельных его частей <22>. Так, военные уставы и наставления Австралии, США и Эквадора предполагают, что ожидаемое военное преимущество может включать в себя и обеспечение большей безопасности нападающих или дружественных им сил <23>.

<22> Заявления Германии (§ 332), Испании (§ 320 и 337), Италии (§ 334), США (§ 359) и Франции (§ 320) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.
<23> Военные уставы и наставления Австралии (§ 329) и США (§ 339) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.

При этом во многих военных уставах и наставлениях предусматривается, что присутствие гражданских лиц на военных объектах или рядом с ними не предоставляет таким объектам иммунитет от нападений <24>. Это относится, например, к гражданским лицам, работающим на военном заводе, которые подвергаются риску, связанному с нападением на этот военный объект, но сами не являются комбатантами, что подтверждается и официальными заявлениями, и отраженной в отчетах практикой <25>. Тем не менее подобные нападения должны подчиняться принципу соразмерности и требованию принимать меры предосторожности при нападении.

<24> Военные уставы и наставления Венгрии (§ 641), Германии (§ 640), Испании (§ 645 - 646), США (§ 648), Хорватии (§ 638) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.
<25> Заявления Бельгии (§ 651) и США (§ 652 - 653) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.

В практике государств примерами военных объектов наиболее часто являются учреждения, здания и места, где находятся неприятельские комбатанты, их боевая техника и вооружение, а также военные транспортные средства и средства связи. Что касается объектов двойного использования, таких как гражданские транспортные средства или средства связи, которые могут быть использованы в военных целях, то практика определяет, что классификация этих объектов зависит от применения определения военных объектов. Промышленные объекты, которые оказывают эффективную поддержку военным операциям, также приводятся в качестве примера военных объектов при условии, что нападение на них дает явное военное преимущество. Кроме того, во многих военных уставах и наставлениях, а также в официальных заявлениях предполагается, что участок земли может являться военным объектом, если удовлетворяет содержащимся в определении военного объекта условиям <26>.

<26> Военные уставы и наставления Великобритании (§ 618), Испании (§ 615), Италии (§ 610 - 611), США (§ 619), Франции (§ 609) и заявления Бельгии (§ 622), Великобритании (§ 597, 599 и 626), Испании (§ 597), Италии (§ 597), Пакистана (§ 599), США (§ 599 и 627 - 628) Федеративной Республики Германии (§ 597 и 624) и Франции (§ 598) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.

В свою очередь, гражданскими объектами являются все те объекты, которые не являются военными объектами. Данное определение гражданских объектов закреплено в ст. 52(1) Дополнительного протокола I <27>.

<27> Дополнительный протокол I, ст. 52(1) (принята 79 голосами при 7 воздержавшихся).

Практики, противоречащей данной норме, нет ни в отношении международных, ни в отношении немеждународных вооруженных конфликтов. В некоторых военных уставах и наставлениях гражданские объекты определяются как "объекты, которые не используются в военных целях" <28>, что не противоречит данной норме, но подчеркивает то обстоятельство, что гражданские объекты утрачивают свое право на защиту от нападений, если они используются в военных целях и в связи с таким использованием становятся военными объектами <29>.

<28> Военные уставы и наставления Италии (§ 670), Франции (§ 669) и Хорватии (§ 667) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.
<29> Норма N 10 обычного международного гуманитарного права. См.: Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Нормы. МККК, 2006. Т. I. С. 44.

В практике государств гражданскими объектами считаются города, деревни, жилые районы, жилища, дома и школы, гражданские транспортные средства, больницы, медицинские учреждения и медицинские отделения, исторические памятники, места отправления культа и культурные ценности, а также окружающая среда, при условии что в конечном счете они не становятся военными объектами.

Согласно норме обычного международного гуманитарного права, "гражданские объекты пользуются защитой от нападения, за исключением случаев и того периода времени, когда они становятся военными объектами" <30>. Утрату гражданскими объектами права на защиту следует рассматривать вкупе с основополагающей нормой, которая говорит о том, что лишь военные объекты могут подвергаться нападению. Отсюда следует, что гражданский объект может подвергаться нападению, когда он утрачивает свой гражданский характер и классифицируется как военный объект. Этот довод можно также найти в Статуте МУС, который объявляет военным преступлением умышленные нападения на гражданские объекты, при условии что они "не являются военными целями" <31>.

<30> Норма N 10 обычного международного гуманитарного права. См.: Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Нормы. МККК, 2006. Т. I. С. 44.
<31> Статут МУС, п. п. "b", "ii" ч. 2 ст. 8; см. также п. п. "b", "ix" ч. 2 ст. 8 и п. п. "e", "iv" ч. 2 ст. 8 (о нападениях на здания, предназначенные для целей религии, образования, искусства, науки или благотворительности, исторические памятники, госпитали и места сосредоточения больных и раненых) и п. п. "b", "v" ч. 2 ст. 8 (о нападениях на незащищенные города, деревни, жилища или здания).

Во многих военных уставах и наставлениях содержится положение о том, что гражданские объекты утрачивают право на защиту от нападения, если они становятся военными объектами, и такое положение сохраняется, пока они таковыми являются <32>. В этом случае о гражданских объектах, теряющих право на защиту, зачастую говорят, что они "используются в военных целях" или "используются для организации военных действий" <33>.

<32> Военные уставы и наставления Израиля (§ 694), Испании (§ 703), Италии (§ 695), России (Руководство 1990 г., раздел II, § 5(о)), США (§ 704 - 705), Франции (§ 693) и Хорватии (§ 692) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Практика. Customary International Law, Cambridge University Press, 2005. Т. II. Гл. 2.
<33> Практика Австралии (§ 687), Канады (§ 690), России (Руководство 1990 г., раздел II, § 5(о)) и США (§ 705 и 710 - 711) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.

Вопрос о том, как классифицировать объект в случае сомнений, весьма сложен. Дополнительный протокол I формулирует ответ на него, предусматривая, что "в случае сомнения в том, не используется ли объект, который обычно предназначен для гражданских целей, например место отправления культа, жилой дом или другие жилые постройки, или школа, для эффективной поддержки военных действий, предполагается, что такой объект используется в гражданских целях" <34>. Принцип презумпции гражданского характера объекта в случае сомнений также содержится в Протоколе II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия <35>.

<34> Дополнительный протокол I, ст. 52(3) (принята 79 голосами, при 7 воздержавшихся).
<35> Протокол II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, ст. 3(8)(а).

Презумпция гражданского характера объекта, предусмотренная в Дополнительном протоколе I, также содержится во многих военных уставах и наставлениях <36>. Однако, хотя эта норма содержится в Инструкции для воздушных сил США <37>, в отчете, представленном Министерством обороны США Конгрессу в 1992 г., тем не менее указано, что эта норма не является нормой обычного права и противоречит традиционному праву войны, поскольку она перекладывает бремя определения точной цели, с которой используется объект, с обороняющихся на нападающих, т.е. со стороны, контролирующей объект, на сторону, лишенную возможности его контролировать. Подобная ситуация не учитывает реальное положение дел во время войны, поскольку от нападающих требуется такая степень уверенности, какая редко существует в боевых условиях. Она способствует тому, чтобы обороняющиеся пренебрегли своими обязательствами отделять гражданских лиц и гражданские объекты от военных объектов <38>.

<36> Военные уставы и наставления Аргентины (§ 725), Венгрии (§ 734), Германии (§ 733), Израиля (§ 735), Испании (§ 741), США (§ 744), Франции (§ 732) и Хорватии (§ 731) // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2.
<37> United States, Air Force Pamphlet // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2, § 744.
<38> United States, Department of Defense, Final Report to Congress on the Conduct of the Persian Gulf War // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2, § 752.

Судя по отчету о практике Израиля, Израиль придерживается мнения, что такая презумпция применима только в том случае, когда командир в полевых условиях полагает, что есть "значительные" сомнения, а не тогда, когда существует лишь малая вероятность ошибки. Соответственно, решение нападать или не нападать принимается в полевых условиях командиром, который должен определить, достаточно ли значительна вероятность ошибки, чтобы она стала основанием для решения не нападать <39>.

<39> Report on the Practice of Israel // Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Указ. соч. 2005. Т. II. Гл. 2, § 749.

Поэтому исходя из вышеизложенного в случае сомнения необходимо тщательно оценить, с учетом условий и ограничений, налагаемых конкретной боевой обстановкой, достаточно ли признаков, которые могут стать основанием для нападения. Нельзя автоматически предполагать, что любой объект, который кажется подозрительным, может стать целью законного военного нападения. Это также согласуется с требованием принимать все возможные меры предосторожности при военном нападении и, в частности, с обязательством убедиться, что объекты, которые должны подвергнуться военному нападению, являются военными объектами, на которые можно нападать, а не гражданскими объектами <40>.

<40> Норма N 16 обычного международного гуманитарного права. См.: Хенкертс Ж.-М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право. Нормы. МККК, 2006. Т. I. С. 70.