Мудрый Юрист

Формы расчетов между субъектами хозяйствования. Правовые проблемы

А.В. Шичанин, кандидат юридических наук.

О.Д. Гривков.

Без неотложного решения ставшей традиционной для российской экономики проблемы неплатежей субъектов хозяйствования по своим обязательствам дальнейшее продвижение страны по пути реформ весьма затруднительно. С этой проблемой тесно связано непропорциональное соотношение между денежными и неденежными (с использованием бартера, векселей, взаимозачетов и т.п.) расчетами.

Неплатежи, диспропорция форм расчетов порождены многими экономическими и политическими причинами. В их числе: низкая платежная дисциплина субъектов хозяйствования, в частности государства, высокий уровень налогообложения, дефицит оборотных средств предприятий, кризис доверия к финансовым институтам, ненадежность банковской системы. Так или иначе эти причины находят свое отражение и в сфере правового регулирования экономики.

Конечно, проблема неплатежей и засилья неденежных расчетов (характерных для доиндустриальных отношений, но никак не для цивилизованного рынка) экстраполируется в юридическом аспекте на ответственность государства и хозяйствующих субъектов по их гражданско-правовым обязательствам. Кроме того, приходится констатировать: острота и многогранность названных проблем затмевает тот факт, что там, где проводятся денежные расчеты, тоже далеко не все в порядке с эффективным и единообразным применением соответствующих норм права. Попытаемся проанализировать некоторые актуальные вопросы, связанные с безналичными денежными расчетами. Остановимся не столько на содержательных моментах, сколько на том, что сопряжено с юридической формой, регулирующей расчеты, и как это находит свое отражение в правоприменительной практике.

В соответствии со ст. 862 ГК РФ стороны по договору вправе избрать и закрепить в нем любую из форм расчетов, которые установлены законом, банковскими правилами или применяются в соответствии с обычаями делового оборота. К таким формам относятся, в частности, расчеты платежными поручениями, по аккредитиву, чеками, по инкассо. Свобода выбора контрагентами сделки той или иной формы должна быть сопряжена с равной возможностью реализации сторонами правоотношения всех прав, предоставленных законом. Иными словами, выбирая оптимальную для себя форму расчетов, участники правоотношения должны быть уверены: при наступлении у должника (плательщика) обязанности по оплате и при выполнении кредитором заложенных в законе условий расчет произойдет в соответствии с договором. Как показывает практика, последнее в значительной степени зависит от того, насколько хорошо прописана юридическая конструкция, насколько правильно суды применяют действующее законодательство.

Начнем с расчетов платежными требованиями. Сразу отметим: значительное количество вопросов возникает по поводу неисполнения банками своих обязательств по договору банковского счета.

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 12 Постановления от 19 апреля 1999 г. N 5 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с заключением, исполнением и расторжением договора банковского счета" разъяснил, что в случае расторжения такого договора клиент в соответствии с п. 3 ст. 859 ГК вправе требовать от банка перечисления остатка денежных средств или их выдачи. Арбитражным судам надо учитывать, что денежное обязательство банка включает в себя как остаток средств на счете, так и суммы, списанные по платежным поручениям со счета клиента, но не перечисленные с корреспондентского счета банка. Это разъяснение очень важно. Однако хотелось бы, чтобы изложенное правило было распространено не только на случаи расторжения договора банковского счета, но и на ситуации, когда клиент не расторгает договор, имея намерение взыскать с банка средства, списанные по платежным поручениям с его счета и не перечисленные с корреспондентского счета банка.

В последней ситуации клиент должен иметь возможность предъявить в суд и иск о взыскании денежных средств. К сожалению, неурегулированность этого вопроса часто приводит к ущемлению прав клиентов. Так, фирма Н. предъявила в арбитражный суд иск о взыскании с банка суммы, списанной по платежным поручениям со счета клиента, но не перечисленной с корреспондентского счета банка. Поскольку договор банковского счета не был расторгнут, суд принял решение об отказе в удовлетворении иска. Клиент был оставлен фактически без судебной защиты.

Очевидно также, что нежелание коммерческих банков исполнять свои обязательства перед клиентами, усугубляющее проблему неплатежей, во многом провоцируется несовершенством действующего законодательства.

По-прежнему остается нерешенным вопрос о правовом режиме разделения на корреспондентских счетах коммерческих банков собственных средств банка и клиентских денежных средств. Банки используют это обстоятельство в своих целях в ущерб интересам клиентов. В качестве иллюстрации приведем такой пример. Фирма К. перечисляет платежным поручением на расчетный счет фирме С. 100 тысяч рублей - плату за услуги. Расчет посредством платежных поручений предусмотрен в договоре на оказание услуг, заключенном фирмами. В соответствии с условиями договора и ст. 316 ГК местом исполнения обязательств фирмы К. является расчетный счет фирмы С. (получателя средств). Поэтому с момента зачисления денег на расчетный счет фирмы С. (находящийся на корреспондентском счете банка) обязательство фирмы К. прекращается надлежащим исполнением. Но банк получателя средств, в свою очередь, имеет требования кредиторов (включая вкладчиков и бюджет), которые предъявлены к его корреспондентскому счету в сумме 1 миллиона рублей на основании исполнительных документов. В соответствии с существующим законодательством денежные средства, включая поступившие на расчетный счет фирмы С., будут списаны с корреспондентского счета в пользу кредиторов банка. Это повлечет за собой ответственность банка по договору банковского счета, если клиент захочет перевести свои деньги на другой счет, а на корреспондентском счете банка ничего не останется. Выходит, клиент может невольно не только нарушить обязательства перед контрагентами, но и вовсе не получить свои деньги от банка, будучи к тому же кредитором последней очереди. Так несовершенство законодательных норм провоцирует недобросовестное поведение банков, потворствует неплатежам, подрыву доверия клиентов к банковской и инвестиционной сферам.

Потребность в разделении банковских и клиентских денежных средств на корреспондентских счетах буквально витает в воздухе. Наметился и некий поворот в осознании этого вопроса правительственными ведомствами. Правда, касается он денежных средств брокеров и их клиентов. Так, ФКЦБ РФ заявила, что снижению рисков организаций, являющихся клиентами профессиональных участников рынка ценных бумаг, способствует разделение собственных и клиентских денежных средств на отдельных расчетных счетах, открытых в банках. По мнению ФКЦБ, эта мера позволит предотвращать злоупотребления, связанные с незаконным использованием денежных средств клиентов, будет способствовать улучшению инвестиционного климата в стране.

В этой связи нежелательным и даже вредным, с практической точки зрения, представляется распространенное в юридической литературе мнение о том, что безналичные деньги не являются вещью, а представляют собой обязательство банка перед клиентом - владельцем счета. Делается вывод, что у клиента нет права собственности на безналичные денежные средства на расчетном счете, а есть некое право требования у банка остатка средств на расчетном счете. Подобного мнения придерживается Л. Новоселова. Она полагает, что правовая сущность операции по безналичному перечислению средств на счет получателя состоит в том, что плательщик уступает свое право требования к банку на определенную денежную сумму (право на деньги) получателю в счет погашения своей задолженности перед последним.

Относительно природы безналичных денег высказываются и противоположные суждения. Они кажутся нам предпочтительными. Вице-президент Дальневосточного банка К. Трофимов полемизирует с Л. Новоселовой и полагает, что клиент банка имеет право собственности на наличные и безналичные деньги и может утратить его только по основаниям, предусмотренным действующим законодательством (исполнение договора, решение суда и т.п.). Нормы ГК и Закона РФ о банках и банковской деятельности защищают права владельца счета от неограниченного круга лиц, что свидетельствует об абсолютном характере права. Более того, банки обязаны обеспечить охрану прав клиента и несут ответственность в случае ущерба, причиненного клиенту неисполнением со стороны банка такой обязанности (неправомерное списание, неправомерный арест счета, например). Было бы ошибочно считать, что полемика по этому вопросу имеет исключительно теоретическое значение.

Представляется, что выводы банкира-практика более адекватны потребностям в правовом регулировании, недостаток которого остро ощущают участники экономических отношений. К. Трофимов проводит прямую аналогию с бездокументарными ценными бумагами, которые так же, как и безналичные деньги, неосязаемы, что не мешает им быть объектом вещных прав. Прежде всего, признание безналичных денег, как и бездокументарных ценных бумаг, собственностью (объектом вещных прав) означает для владельца этих денег повышенную защиту его прав по сравнению с тем, если бы безналичные деньги считались исключительно объектом обязательственного права клиента. Такой вывод вытекает из известного в теории права постулата о преимуществе вещного права перед обязательственным.

Тесно связаны с природой безналичных денег расчеты с использованием гражданами пластиковых банковских карточек. В индустриально развитых странах доля безналичных расчетов, в том числе с помощью карточек, достигает 90 и более процентов от всех платежей. Реклама призывает и россиян активно использовать столь удобный инструмент. Однако, отмечая его несомненные технические плюсы, следует подчеркнуть, что юридическая защита владельцев пластиковых карточек далеко не на высоте. Интересна точка зрения, согласно которой безналичные деньги представляют собой документированную информацию. С. Тараканов делает вывод, что существование безналичных денег, расчетов, производимых с их помощью, всей денежной системы РФ зависит от соблюдения жестких требований, призванных обеспечивать достоверность передаваемых информационных ресурсов безналичных денег, защиту информации от несанкционированного доступа, от искажений и злоупотреблений в процессе передачи и хранения, защиту от хищений и других преступных посягательств. Им точно подмечено: необходимо создать систему мер, гарантирующих безопасное и эффективное использование гражданами безналичных расчетов, в частности - с применением пластиковых карточек. Однако это не только техническая, это комплексная проблема. Бурное развитие информационных технологий обнажает отставание правовых форм, призванных регулировать новые отношения, возникающие в связи с использованием этих технологий. Растущий разрыв между содержанием таких отношений и юридической формой создает почву для злоупотреблений со стороны недобросовестных контрагентов. Немало таких злоупотреблений и в сфере использования пластиковых банковских карточек. Обзаведшийся карточкой клиент в большей степени зависит от добросовестности банкиров по сравнению с заключившим договор банковского счета или вклада. Как показывает практика, трудно доказывать в суде размер остатка на счете и т.п. Было бы целесообразно принять федеральный закон, детально регулирующий правоотношения сторон при использовании новейших информационных банковских технологий, в частности все, что связано с пластиковыми карточками.

К сожалению, суды не всегда правильно понимают терминологию и существо инкассовой формы расчетов, что чревато судебными ошибками. Показательно следующее дело. Фирма Б. обратилась в арбитражный суд г. Москвы с исковым заявлением к фирме А. о взыскании по договору купли-продажи сумм основного долга и пени. В качестве второго ответчика судом был привлечен банк М. В своем решении суд первой инстанции применил ст. 874 ГК РФ. Были установлены следующие факты:

истец воспользовался своим правом на безакцептное списание задолженности по договору в порядке, предусмотренном условиями договора купли-продажи. Истец выставил платежные требования на полную сумму задолженности на расчетный счет фирмы А. в банке М. Сумма в платежных требованиях полностью соответствовала размеру задолженности фирмы А. по договору купли-продажи;

выставленные истцом платежные требования были исполнены банком М., обслуживающим плательщика, в части списания задолженности с расчетного счета покупателя;

списанные с расчетного счета покупателя средства на счет истца не поступали. По заявлению банка М., они находятся на его корсчете.

Решением арбитражного суда г. Москвы исковые требования удовлетворены в части взыскания с фирмы А. (первого ответчика) суммы основного долга и суммы пени в заявленном размере. В отношении банка М. в иске отказано.

Постановлением апелляционной инстанции решение арбитражного суда г. Москвы оставлено без изменения, а апелляционная жалоба фирмы А. - без удовлетворения; постановлением арбитражного суда Московского округа кассационная жалоба фирмы А. оставлена без удовлетворения.

В соответствии с банковскими правилами и обычаями делового оборота инкассовое поручение может быть оформлено с помощью различных документов (платежное требование, платежное требование на безакцептное списание, платежное требование - поручение, инкассовое поручение и т.п.). Поэтому очевидно, что закрепленная сторонами в договоре купли-продажи и примененная истцом форма расчетов с помощью платежных требований на безакцептное списание - один из возможных вариантов расчетов по инкассо. Кроме того, платежные требования истец направлял через свой банк (банк-эмитент), который, в свою очередь, направил требования банку М. - банку плательщика (исполняющему банку). Эти обстоятельства свидетельствуют о наличии между банками, продавцом и покупателем правоотношений по поводу расчетов по инкассо, регулируемых статьями 874 - 876 ГК. Основываясь на изложенных фактах и анализе примененной судом нормы п. 3 ст. 874 ГК, фирма А. заявила в ходе судебного разбирательства, что ответственность перед истцом должна быть возложена на банк М. как на исполняющий банк.

Однако суд не принял во внимание довод ответчика (покупателя) о возложении ответственности перед истцом на банк М. В решении указано: "...ст. 874 (ч. 3) ГК РФ как раз свидетельствует, что банк-эмитент - банк М. несет ответственность перед клиентом (покупателем)".

По мнению суда, в смысле ст. 874 ГК банк М. является банком-эмитентом. Это позволяет привлекать его к ответственности только его клиенту на основании договора банковского счета.

Полагаем, что такое понимание и толкование судом ст. 874 неверны не только терминологически, но и по существу возникших между сторонами правоотношений, что делает выводы суда неправильными. Правильное толкование нормы следует из анализа понятий, изложенных в п. п. 1 и 2 ст. 874.

В соответствии с этими пунктами при расчетах по инкассо банк-эмитент обязуется осуществить по поручению клиента действия по получению платежа от плательщика платежа. Банк-эмитент, получивший такое поручение, вправе привлекать для его выполнения иной банк (исполняющий банк). Таким образом, из нормы ст. 874 выводимы следующие определения четырех сторон правоотношения по поводу инкассовой операции:

Дабы не нарушать законы формальной логики, суду было необходимо при толковании всех пунктов одной нормы (ст. 874 ГК) именовать сторону инкассового правоотношения одним и тем же понятием. Например, если в п. 1 ст. 874 клиентом именовать получателя средств - истца (что очевидно следует из содержания этой нормы), то, применяя п. 3 ст. 874, недопустимо именовать "клиентом" ответчика (плательщика). Однако суд, игнорируя содержание и понятийный аппарат п. 1 ст. 874, делает вывод, что "банк-эмитент - банк М. несет ответственность перед клиентом (покупателем)". Это свидетельствует о том, что суд не разобрался в терминологии и содержании указанной нормы, что неизбежно привело его к неправильным выводам по существу правоотношений сторон и по вопросам возложения ответственности на ответчиков.

Как бы в развитие своих ошибочных представлений о природе рассматриваемого правоотношения суд неверно применил норму материального права - ст. 316 ГК. Это привело к неправильным выводам о месте исполнения обязательства: "Принимая во внимание, что в соответствии со ст. 316 ГК РФ местом исполнения денежного обязательства считается место нахождения кредитора, в данном случае его расчетный счет, денежное обязательство суд не может считать исполненным, усматривая в этом вину покупателя, допустившего просрочку в оплате полученного товара".

Полагаем, что такой вывод неправилен по следующим соображениям. Суд применил норму ст. 316 ГК как императивную. Тем самым был проигнорирован условно диспозитивный характер нормы этой статьи, который предполагает иное, нежели это определено судом, место исполнения денежного обязательства при расчетах по инкассо, что связано с существом такого обязательства. Суд не учел, что существо правоотношений между продавцом и покупателем во многом связано с выбранной сторонами инкассовой формой расчета. Это влияет на определение места исполнения покупателем своих обязательств. Следовательно, на распределение ответственности между сторонами инкассового правоотношения влияет не только обязанность покупателя уплатить цену за товар на основании договора купли-продажи, но и обязанность исполняющего банка обеспечить передачу инкассированной суммы со своего корсчета на корсчет банка-эмитента на основании п. 5 ст. 875 ГК.

Своеобразие инкассовой операции проявляется в двойственном правовом положении банка плательщика. С одной стороны, предъявляя своему клиенту документы с требованием платежа (или акцепта) и направляя полученные суммы (акцепт) банку получателя средств, банк плательщика действует как исполняющий, то есть как представитель получателя средств. С другой стороны, производя списание денег со счета своего клиента на основании акцептованных им документов, банк плательщика действует как представитель плательщика. Двойное представительство в банковском деле - нормальное явление.

Названная особенность инкассовой операции изменяет момент исполнения обязательства по платежам за поставленную продукцию (выполненные работы, оказанные услуги). Механизм осуществления анализируемой инкассовой операции предполагает другое (в силу существа рассматриваемых отношений) место исполнения денежного обязательства, чем это определено в ст. 316 ГК. Платеж представителю кредитора погашает денежное обязательство (как если бы он был совершен самому кредитору) именно в месте нахождения представителя, а не кредитора. Таким представителем кредитора, который получает сумму долга непосредственно от должника-плательщика, является исполняющий банк. Отсюда следует, что обязательство плательщика произвести расчеты с получателем средств за поставленную продукцию (выполненные работы, оказанные услуги) прекращается в месте нахождения исполняющего банка. Моментом исполнения денежного обязательства следует считать момент списания суммы долга с расчетного счета плательщика. Именно с этого момента денежное обязательство плательщика о совершении расчетов считается выполненным надлежащим образом.

Итак, с учетом установленного судом факта списания средств с расчетного счета ответчика (покупателя) денежные обязательства последнего в контексте анализа ст. 316 ГК являются выполненными надлежащим образом.

Отметим также, что судом не была применена норма п. 5 ст. 875 ГК, которая возлагает исполнение денежного обязательства покупателя на третьих лиц с момента списания денег с его расчетного счета. Полученные (инкассированные) суммы должны быть немедленно переданы исполняющим банком в распоряжение банку-эмитенту, который обязан зачислить эти суммы на счет клиента. Пункт 5 ст. 875, определяя момент надлежащего исполнения для каждого из третьих лиц (исполняющего банка и банка-эмитента), устанавливает и принцип распределения ответственности между исполняющим банком и банком-эмитентом. При такой постановке вопроса норма абз. 2 п. 3 ст. 874 ГК является не диспозитивной (предоставляющей право привлекать исполняющий банк исключительно по усмотрению суда), а императивной (обязывающей суд привлекать исполняющий банк к ответственности при наличии именно его вины). Вина банка М. доказывается установленными судом фактами: будучи исполняющим банком, он списал денежные средства на основании платежных требований с расчетного счета, но инкассированные суммы остались на его корсчете и не были перечислены на корсчет банка-эмитента.

По нашему мнению, стилистическая редакция нормы абз. 2 п. 3 ст. 874 ГК в части того, что "ответственность может быть возложена на исполняющий банк", не вполне удачна. Предпочтительней было бы закрепить правило о том, что "в этом случае ответственность возлагается на исполняющий банк". Все же эта норма, применяемая в совокупности с нормой п. 5 ст. 875 к правоотношениям сторон по обсуждаемому делу, как раз и обосновывает вину исполняющего банка - банка М. и обязывает возложить на него ответственность как на непосредственного исполнителя денежного обязательства (третье лицо в смысле договора купли-продажи).

Показателен вывод, сделанный Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ при анализе схожей правовой конструкции (возложение ответственности на третье лицо при расчетах) применительно к аккредитивной форме расчетов. Этот вывод изложен в п. 10 письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15 января 1999 г. N 39 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с использованием аккредитивной и инкассовой форм расчетов". В рассмотренном Президиумом деле организация-плательщик обратилась в арбитражный суд с иском о взыскании средств с исполняющего банка, неосновательно выплаченных с аккредитива. Арбитражный суд первой инстанции в иске отказал. Суд кассационной инстанции это решение отменил и принял новое - об удовлетворении иска за счет исполняющего банка. Кассационная инстанция указала на неправильное применение судом норм ст. 872 ГК. Пунктом 1 этой статьи предусматривается, что ответственность за нарушение условий аккредитива перед плательщиком несет банк-эмитент, а перед банком-эмитентом - исполняющий банк, за исключением случаев, предусмотренных настоящей статьей. В соответствии с п. 3 той же статьи в случае неправильной выплаты исполняющим банком денежных средств по аккредитиву вследствие нарушения условий аккредитива ответственность перед плательщиком может быть возложена на исполняющий банк. Поскольку неправильная выплата средств была произведена исполняющим банком по покрытому аккредитиву, этому банку был предъявлен иск. Отсутствовали какие-либо основания для освобождения его от ответственности. Отказ в удовлетворении иска являлся необоснованным.

Слова "может быть" в данном контексте не означают диспозитивность нормы, а говорят, что ответственность возлагается на третье лицо (исполняющий банк) при наличии его вины. При доказанности его вины (ненадлежащего исполнения им своих обязательств) нет оснований для освобождения его от гражданско-правовой ответственности. Полагаем, что такой подход в полной мере можно распространить и на правоотношения при инкассовой форме расчетов.

Вызывает сожаление, что суды зачастую игнорируют солидный опыт арбитражной практики, которая дает правильное толкование схожих правовых норм.