Мудрый Юрист

Социальная обусловленность уголовной ответственности за организацию преступных сообществ (организаций) при совершении преступлений террористического характера и экстремистской направленности

Габидуллин Эльдар Султанович, адъюнкт 2 курса Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел Российской Федерации.

Социальная обусловленность уголовной ответственности определяет не только необходимость установления (или существования) уголовно-правового запрета, но и его эффективность. Анализ основных составляющих социальной обусловленности уголовной ответственности позволяет установить обоснованность введения новых или существования уже действующих норм уголовного закона.

В предлагаемой статье на основе авторского подхода анализируется социальная обусловленность уголовной ответственности за организацию преступных сообществ (организаций) при совершении преступлений террористического характера и экстремистской направленности. Сделан вывод об обоснованности уголовной ответственности за эти деяния.

Ключевые слова: социальная обусловленность, уголовная ответственность, преступления террористического характера, преступления экстремистской направленности, преступные сообщества (организации), общественная опасность, распространенность.

Social conditionality of criminal liability for arrangement of criminal networks (organizations) at commission of crimes of terrorist and extremist nature

E.S. Gabidullin

Gabidullin Eldar S., 2nd year Junior Scientific Assistant of the East-Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation.

Social conditionality of criminal responsibility determines not only the need to impose (or to create) a penal prohibition but its effectiveness as well. The analysis of the basic components of criminal responsibility allows to state feasibility of creation of new criminal law provisions or the existence of the applicable ones.

This article, on the basis of the author's approach, analyses the social conditionality of criminal responsibility for the organization of criminal associations (organizations) in case of commitment of crimes of terrorist nature and extremist target. There is a conclusion about feasibility of criminal responsibility for the above said actions.

Key words: social conditionality, criminal responsibility, crimes of terrorist nature, crimes of extremist target, criminal associations (organizations), public danger, abundance.

Социальную обусловленность уголовной ответственности за те или иные деяния мы полагаем основанием криминализации этих деяний. Под социальной обусловленностью уголовно-правовой ответственности нами понимается осознанная необходимость этой ответственности, вытекающая из общественных обстоятельств, условий, связанных с жизнью и отношениями людей в обществе, а под составляющими ее элементами: а) общественная потребность в данном конкретном запрете, внешним выражением которой предстает общественная опасность; б) осознание обществом этой опасности; в) виновный характер поведения участников общественных отношений.

Рассмотрим элементы социальной обусловленности уголовной ответственности за организацию преступных сообществ (организаций) при совершении преступлений террористического характера и экстремистской направленности.

Под экстремизмом в уголовном праве понимается "приверженность крайним мерам противодействия существующим в обществе отношениям, поставленным под охрану Конституции и других законодательных актов Российской Федерации" <1>. Таким образом, экстремизм посягает на конституционный строй и безопасность государства. Кроме того, объектом экстремистских преступлений является и общественная безопасность. Экстремизм во всех его проявлениях "ведет к нарушению гражданского мира и согласия, подрывает общественную безопасность и государственную целостность Российской Федерации, создает реальную угрозу сохранению основ конституционного строя, межнационального (межэтнического) и межконфессионального согласия" <2>. Экстремистские проявления могут иметь своими последствиями социальные потрясения как в виде отдельных очагов социальной напряженности, так и в виде масштабных продолжительных конфликтов, включая вооруженные.

<1> Тяжкова И.М. Экстремистские преступления как посягательства на внутреннюю безопасность государства // Вестник Московского университета. Сер.: Право. 2012. N 4. С. 83.
<2> Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (утв. Президентом РФ 28.11.2014 N Пр-2753) // СПС "КонсультантПлюс".

Целью террористической деятельности является совершение террористических актов, направленных на массовые человеческие жертвы, разрушение материальных ценностей, провоцирование вражды и ненависти между социальными группами, нациями и народностями, целыми государствами.

Таким образом, преступные деяния экстремистской направленности и террористического характера обладают вредоносностью по отношению к широкому спектру объектов и общественных отношений, характеризующих безопасность как отдельной личности, так и отдельных социальных групп и государства в целом.

Экстремистская и террористическая деятельность в большинстве случаев приобретает организованные формы. В частности, экстремистские организации и сообщества представлены тремя основными разновидностями: деструктивные организации и группировки религиозного характера, националистические организации и группировки, деструктивные политические организации <3>. В Концепции противодействия терроризму отмечается, что тенденциями современного терроризма являются повышение уровня организованности террористической деятельности, укрупнение и интернационализация террористических организаций, повышение уровня их финансирования, материально-технического и инфраструктурного обеспечения <4>.

<3> Латов Ю.В. "Интернетизация" как фактор молодежного экстремизма // Вестник Московского государственного областного гуманитарного института. Сер.: История, философия, политология, право. 2014. Т. 1. N 1-1 (1). С. 6.
<4> Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации (утв. Президентом РФ 05.10.2009) // СПС "КонсультантПлюс".

Повышенная общественная опасность организованных форм указанных деяний обусловливается особенностью организации деятельности экстремистских и террористических организаций и сообществ, заключающейся в том, что их лидеры зачастую не принимают личное участие в проведении преступных акций и, оставаясь на свободе при ликвидации организации, обладая специфическими организационными навыками и финансовыми ресурсами, возобновляют преступную деятельность.

Одним из существенных факторов общественной опасности организованных форм экстремизма и терроризма является более эффективное, чем в других сферах преступной деятельности, использование современных информационных технологий, в частности сети Интернет, которая служит для экстремистских и террористических организаций "средством связи, "пунктом" координации действий при подготовке экстремистских акций, центром обучения методам конспирации, вербовки новых членов, "архивом" экстремистских материалов и т.д." <5>. В руках организаторов и исполнителей преступлений террористического характера и экстремистской направленности новейшие информационные технологии становятся инструментами деструктивного идеологического и финансового влияния, что делает терроризм и экстремизм особенно опасными для общества <6>.

<5> Макеева И.С. О криминализации преступлений экстремистской направленности, посягающих на основы конституционного строя и безопасности государства // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2015. N 4 (22). С. 52.
<6> Габдрахманов Р.А. Квалификация террористического акта по УК РФ // Российский следователь. 2015. N 4. С. 17.

Наконец, серьезнейшим фактором общественной опасности рассматриваемых преступных деяний является способность к самодетерминации. Способность к воспроизводству характерна в целом для организованной преступности. Так, выделяются следующие компоненты этой способности: 1) слияние общеуголовной и экономической составляющей; 2) наличие "общака" и непрерывного процесса легализации денежных средств, полученных преступным путем; 3) коррумпированные связи; 4) внедрение в политическую сферу; 5) наличие международных криминальных связей и др. <7>. Но самодетерминация преступлений экстремистской направленности и террористического характера имеет еще и следующую отличительную черту, связанную с особенностью объектов и объективной стороны посягательства: преступные действия (материальные или вербальные) экстремистов по отношению к тому или иному объекту (нации, национальности, классу, социальной группе), посягающие на основополагающие ценности этого объекта, могут вызывать обратную, "зеркальную", преступную реакцию, основанную на уязвленном самолюбии и вызываемом этим чувстве мести, ложно понимаемом чувстве солидарности со своей нацией, национальностью, социальной группой.

<7> Макаров В.В. Самодетерминация преступности посредством ее организованных форм // Поволжский педагогический поиск (научный журнал). 2013. N 4 (6). С. 143.

Динамика преступлений экстремистской направленности и террористического характера в целом по Российской Федерации характеризуется ярко выраженной тенденцией к росту, по данным статистики МВД РФ (с официального интернет-сайта mvdrf.ru).

Зарегистрировано преступлений

2012 г.

2013 г.

2014 г.

2015 г.

2016 г.

Экстремистской направленности

696

896

1 034

1 329

1 450

Террористического характера

637

661

1 128

1 538

2 227

Число осужденных по статьям об организации экстремистских и террористических сообществ и участии в этих сообществах, по данным Судебного департамента Верховного Суда РФ, также в целом растет.

Следующим элементом социальной обусловленности уголовно-правовой ответственности является осознание обществом опасности экстремистской и террористической деятельности вообще и их организованных форм в частности.

Проблема экстремизма достаточно остро воспринимается современным российским обществом. Так, например, согласно социологическому исследованию Д.А. Лазарева и И.В. Полонца, проблему экстремизма оценили как актуальную 86% респондентов (27% - "очень актуальна", 59% - "скорее актуальна"), и лишь 14% опрошенных большого значения данной проблеме не придали. Экстремизм, согласно данным опроса, воспринимается как угроза своей личной безопасности (41%), как угроза безопасности для своих близких (35%) и как угроза безопасности для всех россиян (24%) <8>. Близкие результаты дают и ряд региональных социологических исследований <9>.

<8> Лазарев Д.А., Полонец И.В. Социологический анализ общественного мнения россиян о проблеме экстремизма // Противодействие экстремизму и терроризму: философские, социологические и политологические аспекты: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции: Сб. науч. ст. Краснодар: Краснодарский университет МВД России, 2015. С. 356 - 360.
<9> См., напр.: Шафранов-Куцев Г.Ф., Кучерявая Е.Р. Этнорелигиозный экстремизм: понятийно-категориальный аппарат исследования и общественное мнение о проблеме // Вестник Тюменского государственного университета. 2015. Т. 1. N 4 (4). С. 6 - 18.

Угроза террористических актов представляется опасной для 60% респондентов в среднем по России. Регионами с высоким уровнем обеспокоенности угрозой террористических актов являются Москва, Республика Ингушетия, Кабардино-Балкарская Республика, Ростовская область <10>.

<10> Кирилина Т.Ю., Фомичева Т.В., Юдина Т.Н., Долгорукова И.В. и др. Оценка населением террористической угрозы в регионах Российской Федерации // Вестник Пермского университета. 2016. Вып. 3 (27). С. 143.

Противодействие организованным формам экстремистской и террористической деятельности признается актуальной задачей в государственных актах концептуального и стратегического характера в сфере национальной безопасности. Так, Стратегией национальной безопасности РФ до 2020 г. деятельность террористических и экстремистских организаций отнесена к основным угрозам государственной и общественной безопасности России. В Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 г. сложность противодействия экстремизму (а следовательно, и повышенная степень общественной опасности) связывается с выходом его за пределы отдельных государств, многообразием проявлений, неоднородным составом экстремистских организаций. Указанные факторы характерны и для террористических организаций. Как отмечают В.В. Собольников и В.Д. Путятин, "являясь сущностной составляющей глобальных процессов, терроризм превратился не только в значительный фактор нагнетания страха, но и средство социально-психологической регуляции и воздействия через массы на субъекты политики" <11>. Сказанное, безусловно, касается, прежде всего, организованных форм терроризма.

<11> Собольников В.В., Путятин В.Д. Терроризм как юридико-психологическое явление: проблемно-психологический анализ и перспективы противодействия // Российский следователь. 2016. N 10. С. 41.

Число осужденных лиц

2012 г.

2013 г.

2014 г.

2015 г.

2016 г.

Статья 282.1 "Организация экстремистского сообщества", ст. 282.2 "Организация деятельности экстремистской организации"

52

57

46

80

55

Статья 205.4 "Организация террористического сообщества и участие в нем", ст. 205.5 "Организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации"

15

80

Наконец, последняя составляющая социальной обусловленности уголовной ответственности за организацию преступных организаций (сообществ) экстремистской направленности и террористического характера - виновный характер действий лиц - организаторов и участников этих формирований.

Оценка преступного поведения основывается на учете мотивов и целей этого поведения.

Как уже было упомянуто выше, преступления экстремистской направленности совершаются по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Эти мотивы представляют собой внутренние побуждения людей, выражающиеся в стремлении показать неполноценность потерпевшего в связи с его расовой, национальной, религиозной принадлежностью или принадлежностью к социальной группе. Такого рода побуждения могут иметь различную основу: убеждение в национальной исключительности, интеллектуальном и нравственном превосходстве над другими расами, национальностями, социальными группами, различного рода личные мотивы (например, обида, нанесенная представителем иной национальности, социальной группы, распространяемая на всех представителей этой национальности, социальной группы).

Для личности террориста характерно специфическое негативное мироощущение, возникающее под действием такого фактора, как несоответствие между образами идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями самореализации, которое трансформируется в ощущение личной и социальной неадекватности <12>, часто перерастающее в фанатизм. К основным мотивам преступного поведения террористов относятся следующие: меркантильный, идеологический, самоутверждения, власти над людьми <13>. Могут также встречаться мотивы мести, конкуренции за экономическое и политическое господство и др. <14>.

<12> Алексеев С.Л., Салимзянова Р.Р. Криминология. Казань: Академия социального образования, 2013. С. 190.
<13> Ольшанский Д.В. Психология терроризма. СПб.: Питер, 2002. С. 84, 85.
<14> Градусова М.М. Уголовно-правовой анализ мотивации преступления в этнорелигиозном терроризме // Вестник Томского государственного университета. 2011. N 352. С. 124.

Сходные мотивы наличествуют и у участников экстремистских организаций. Кроме того, людей могут привлекать мотивы новизны и необычности деятельности (особенно при наличии элементов конспирации), ложно понимаемых чувств товарищества, романтики и героизма. Само участие в экстремистской организации имеет значительный мотивационный эффект, основанный на стремлении человека как к укреплению личностной идентичности, так и принадлежности к группе.

Наиболее распространенной целью создания экстремистских сообществ является систематическое совершение преступлений экстремистской направленности, прежде всего, против жизни и здоровья. Около четверти созданных такого рода формирований ставят перед собой цель возбуждения ненависти и вражды, унижения человеческого достоинства лиц по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе <15>. Целью создания террористического сообщества является осуществление террористической деятельности: подготовка и совершение преступлений террористического характера, пропаганда, оправдание и поддержка терроризма.

<15> Алехин Е.В. Способ совершения преступления как элемент криминалистической характеристики организации экстремистских сообществ // Юристъ-Правоведъ. 2012. N 3 (52). С. 112.

Анализ целей создания и мотивации участников и организаторов преступных организаций (сообществ) при совершении преступлений экстремистской направленности и террористического характера позволяет прийти к однозначному выводу о том, что указанные преступления совершаются с прямым умыслом. При этом преступники осознают, для каких целей создаются и действуют организованные группы, общественную опасность своих действий, предвидят и, безусловно, желают наступления определенных результатов этих действий. Как правило, в большинстве случаев лица, совершившие преступления экстремистской направленности, не раскаиваются в содеянном и настаивают на правоте совершенных ими деяний <16>. Совершение преступных деяний с прямым умыслом с необходимостью вызывает вывод о виновности лиц, совершающих эти деяния.

<16> Петрянин А.В. Противодействие преступлениям экстремистской направленности: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2014. С. 353.

Таким образом, уголовно-правовая ответственность за организацию преступных сообществ (организаций) при совершении преступлений террористического характера и экстремистской направленности является социально обусловленной по следующим признакам:

Литература

  1. Алексеев С.Л., Салимзянова Р.Р. Криминология. Казань: Академия социального образования, 2013. 212 с.
  2. Алехин Е.В. Способ совершения преступления как элемент криминалистической характеристики организации экстремистских сообществ // Юристъ-Правоведъ. 2012. N 3 (52). С. 111 - 115.
  3. Габдрахманов Р.А. Квалификация террористического акта по УК РФ // Российский следователь. 2015. N 4. С. 16 - 20.
  4. Градусова М.М. Уголовно-правовой анализ мотивации преступления в этнорелигиозном терроризме // Вестник Томского государственного университета. 2011. N 352. С. 123 - 128.
  5. Кирилина Т.Ю., Фомичева Т.В., Юдина Т.Н., Долгорукова И.В. и др. Оценка населением террористической угрозы в регионах Российской Федерации // Вестник Пермского университета. 2016. Вып. 3 (27). С. 141 - 152.
  6. Лазарев Д.А., Полонец И.В. Социологический анализ общественного мнения россиян о проблеме экстремизма // Противодействие экстремизму и терроризму: философские, социологические и политологические аспекты: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции: Сб. науч. ст. Краснодар: Краснодарский университет МВД России, 2015. С. 356 - 360.
  7. Латов Ю.В. "Интернетизация" как фактор молодежного экстремизма // Вестник Московского государственного областного гуманитарного института. Сер.: История, философия, политология, право. 2014. Т. 1. N 1-1 (1). С. 6 - 7.
  8. Макаров В.В. Самодетерминация преступности посредством ее организованных форм // Поволжский педагогический поиск (научный журнал). 2013. N 4 (6). С. 142 - 144.
  9. Макеева И.С. О криминализации преступлений экстремистской направленности, посягающих на основы конституционного строя и безопасности государства // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2015. N 4 (22). С. 50 - 55.
  10. Ольшанский Д.В. Психология терроризма. СПб.: Питер, 2002. 288 с.
  11. Петрянин А.В. Противодействие преступлениям экстремистской направленности: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2014. 480 с.
  12. Собольников В.В., Путятин В.Д. Терроризм как юридико-психологическое явление: проблемно-психологический анализ и перспективы противодействия // Российский следователь. 2016. N 10. С. 40 - 43.
  13. Тяжкова И.М. Экстремистские преступления как посягательства на внутреннюю безопасность государства // Вестник Московского университета. Сер.: Право. 2012. N 4. С. 83 - 100.
  14. Шафранов-Куцев Г.Ф., Кучерявая Е.Р. Этнорелигиозный экстремизм: понятийно-категориальный аппарат исследования и общественное мнение о проблеме // Вестник Тюменского государственного университета. 2015. Т. 1. N 4 (4). С. 6 - 18.