Мудрый Юрист

Проблемы непосредственного участия несовершеннолетних лиц в гражданском процессе

Алексеев Андрей Анатольевич, доцент кафедры гражданского права и процесса Южно-Уральского государственного университета, кандидат юридических наук.

В статье анализируются основные группы несовершеннолетних лиц, которые могут самостоятельно участвовать в российском гражданском процессе. Выделяются отдельные проблемы их правового статуса, а также предлагаются теоретические и практические пути их решения. Обосновывается необходимость четкого разграничения институтов материального и процессуального права, регулирующих аналогичные общественные отношения (дееспособность, доверенность и т.д.).

Ключевые слова: несовершеннолетний, участники гражданского процесса, гражданская процессуальная дееспособность, судебная доверенность.

Issues of Direct Participation of Juveniles in Civil Procedure

A.A. Alekseev

Alekseev Andrey A., Assistant Professor of the Department of Civil Law and Procedure of the South Ural State University Candidate of Legal Sciences.

The article analyzes the main groups of minors that are able to participate in the Russian civil process. Separate problems of their legal status, and offers theoretical and practical solutions. The necessity of a clear delimitation of the institutions of substantive and procedural law, regulating the similar public relations (capacity, power of attorney, etc.).

Key words: minors, participants of the civil process, civil procedural legal capacity, legal power of attorney.

На сегодняшний день участие в гражданском процессе несовершеннолетних лиц достаточно слабо урегулировано законом и, как правило, сводится к фразе "Права и законные интересы ребенка защищает его законный представитель". В основе подобных предписаний лежит объективная или субъективная неспособность таких лиц во многих ситуациях не только самостоятельно защитить свои права, но и вообще осознать природу происходящих вокруг них событий (определение места жительства новорожденного ребенка, его усыновление и т.д.). Вместе с тем действующее законодательство достаточно часто позволяет несовершеннолетнему лицу самостоятельно совершать отдельные процессуальные действия или их совокупность. Отсутствие же детального или вообще какого-либо нормативного регулирования в данном случае вызывает множество вопросов как теоретического, так и практического характера (например, порядок выяснения мнения ребенка, взыскания компенсации за потерю времени и т.д.). Сказанное позволяет говорить об актуальности и недостаточной разработанности выбранной для исследования темы, а также необходимости ее дальнейшего теоретического осмысления.

Переходя к сути вопроса, отметим, что согласно нормам международного права ребенком является любое человеческое существо до достижения им возраста 18 лет (ст. 1 Конвенции о правах ребенка от 20.11.1989). В российском же праве достаточно часто понятие "ребенок" заменяется категорией "несовершеннолетнее лицо", в рамках которой выделяется несколько их подвидов. В частности, в ГК РФ указываются лица в возрасте до шести лет, лица в возрасте от шести до четырнадцати лет и лица в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (ст. 26, 28). При этом переход из одной возрастной группы в другую неизменно сопровождается увеличением объема прав и обязанностей.

Анализируя особенности правового статуса несовершеннолетних лиц в российском гражданском процессе, важно иметь в виду, что они, как правило, занимают положение лиц, участвующих в деле. Вместе с тем при наличии всех необходимых формальных признаков они могут выступать и в ином качестве (например, свидетель), однако в практике такие случаи встречаются гораздо реже.

В целом на сегодняшний день законодатель в гражданском процессе делит несовершеннолетних лиц, участвующих в деле, на две основные группы: лица в возрасте до четырнадцати лет, интересы которых представляют только их законные представители (ч. 3, 5 ст. 37 ГПК РФ); лица в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, которые в случаях, предусмотренных законом, могут вести свои дела не только через законных представителей, но и лично (ч. 4 ст. 37 ГПК РФ). Однако системное толкование отечественного законодательства позволяет выделить не менее четырех таких групп.

В первую группу следует включить лиц, не достигших возраста десяти лет, от имени которых процессуальные действия совершают их законные представители. Исключением являются случаи, когда суд по своему усмотрению выясняет в судебном заседании мнение ребенка (ст. 57 СК РФ), например, определяя его место жительства в судебном порядке при раздельном проживании родителей (п. 2 ст. 65 СК РФ). Очевидно, что мнение ребенка в данном случае должен оглашать не его законный представитель, а сам ребенок, который будет выполнять данное процессуальное действие самостоятельно <1>.

<1> См.: Семенова Е.А. О процессуальной форме защиты интересов ребенка по делам об отмене усыновления // Арбитражный и гражданский процесс. 2016. N 12. С. 22.

Вторую группу составляют лица в возрасте от десяти до четырнадцати лет, от имени которых все процессуальные действия также совершают законные представители, за исключением случаев, предусмотренных законом. Так, суд обязан привлечь к непосредственному участию в деле таких лиц и учесть их мнение при решении вопросов об изменении их имени и фамилии (ст. 59 СК РФ), о восстановлении в родительских правах их родителей (ст. 72 СК РФ), об их усыновлении (ст. 132 СК РФ) и т.д. Отметим еще раз, что значение для дела будет иметь именно мнение ребенка, которое не должно выражаться его законным представителем.

В составе третьей группы можно выделить лиц в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, не имеющих полной дееспособности, но уполномоченных законом на самостоятельное ведение отдельных категорий гражданских дел. Основанием для возбуждения таких дел может стать невыполнение или ненадлежащее выполнение родителями (одним из них) обязанностей по воспитанию, образованию ребенка или злоупотребление родительскими правами (п. 2 ст. 56 СК РФ), необходимость установления отцовства в судебном порядке матерью, достигшей четырнадцатилетнего возраста (п. 3 ст. 62 СК РФ), и др.

И наконец, к четвертой группе можно отнести полностью дееспособных несовершеннолетних лиц. Таковыми выступают лица в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, состоящие в законном браке, а также эмансипированные лица в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет (ч. 2 ст. 37 ГПК РФ).

Таким образом, институты дееспособности в материальном и процессуальном праве в части несовершеннолетних лиц имеют существенные отличия и могут в некоторой степени существовать независимо друг от друга. Так, переход из одной возрастной группы в другую сам по себе не влечет увеличения объема процессуальных прав и обязанностей. Для изменения правового статуса потребуются дополнительные юридические факты, например, при эмансипации или "досрочном" вступлении в брак наступает полная гражданско-правовая дееспособность, которая становится основой для полной процессуальной дееспособности. Вместе с тем независимо от объема гражданско-правовой дееспособности основой для полной или частичной процессуальной дееспособности может стать прямое указание в законе на конкретную ситуацию, в рамках которой несовершеннолетнее лицо сможет действовать самостоятельно.

Учитывая сказанное, наименьшее количество вопросов вызывает участие в процессе представителей четвертой группы, поскольку они, несмотря на возраст, обладают полной дееспособностью и могут самостоятельно вести свои дела в судах без каких-либо ограничений.

Несколько сложнее дело обстоит при личном участии в процессе несовершеннолетних лиц третьей группы, поскольку такое право должно быть прямо предусмотрено законом. Вместе с тем возникает вопрос о возможности их личного участия в деле, если отсутствует прямое указание закона, но имеется полная дееспособность в рамках определенной отрасли материального права, из которой вытекает гражданский спор. Так, полная трудовая дееспособность наступает по общему правилу при достижении возраста шестнадцати лет (ст. 20 ТК РФ). При этом самостоятельная защита трудовых прав в суде лицами в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет законом не предусмотрена <2>. Подобное противоречие можно было бы устранить, внеся изменения в ч. 4 ст. 37 ГПК РФ, изложив ее в следующей редакции: "При достижении полной дееспособности в соответствующей отрасли права, а также в случаях, предусмотренных федеральным законом, по делам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых и иных правоотношений, несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе лично защищать в суде свои права, свободы и законные интересы. Однако суд вправе привлечь к участию в таких делах законных представителей несовершеннолетних". Последнее позволит несовершеннолетним лицам в исключительных случаях на общих основаниях участвовать в процессе рассмотрения гражданского дела.

<2> См.: Барышников П.С. Некоторые процессуальные особенности судопроизводства по трудовым спорам // Арбитражный и гражданский процесс. 2017. N 6. С. 18.

Также весьма спорным моментом является возможность реализации указанными лицами права на представителя, поскольку для его допуска в процесс необходимо выдать доверенность, которую можно рассматривать как гражданско-правовую сделку или же как гражданское процессуальное действие. При этом, признавая судебную доверенность гражданско-правовой сделкой, следует учитывать и то, что в этом случае ребенок должен иметь определенную степень гражданской дееспособности. Так, несовершеннолетний в силу ст. 26 ГК РФ может заключить как возмездный (при наличии собственных доходов), так и безвозмездный договор на оказание юридических услуг или договор поручения. Судебная же доверенность в письменной форме может быть выдана любыми лицами, кроме нотариуса (подп. 2 п. 2 ст. 28 ГК РФ, ч. 2 ст. 53 ГПК РФ), и только при условии, что услуги представителя будут оказываться на безвозмездной основе (подп. 2 п. 2 ст. 28 ГК РФ). Устная же доверенность может быть сформулирована в соответствующем ходатайстве лица, участвующего в деле (ч. 6 ст. 53 ГПК РФ), независимо от того, возмездный или безвозмездный договор лежал в ее основе.

Избежать подобных трудностей при оформлении судебной доверенности от имени несовершеннолетнего лица можно, лишь признав ее гражданским процессуальным действием, которое должно выполняться на основе норм гражданского процессуального законодательства. В данном случае несовершеннолетнее лицо, получая полную гражданскую процессуальную дееспособность, будет иметь возможность оформления судебных доверенностей, в том числе и через нотариуса.

Аналогичная ситуация складывается и в рамках института мирового соглашения, которое также рассматривается теоретиками с материальной и процессуальной точек зрения. Вместе с тем, признавая его межотраслевой характер, отметим, что порядок заключения мирового соглашения должен регулироваться исключительно процессуальным правом, что, в свою очередь, позволит в рассматриваемой ситуации полноценно реализовывать свои процессуальные права всем участникам гражданского процесса.

Еще больше вопросов вызывает участие в гражданском процессе лиц, входящих в первые две группы. В частности, одним из главных пробелов в действующем гражданском процессуальном законодательстве является отсутствие порядка выяснения мнения ребенка. Данная процедура урегулирована лишь в п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. N 10 "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей", где сказано следующее: "Если при разрешении спора, связанного с воспитанием детей, суд придет к выводу о необходимости опроса в судебном заседании несовершеннолетнего в целях выяснения его мнения по рассматриваемому вопросу (ст. 57 СК РФ), то следует предварительно выяснить мнение органа опеки и попечительства о том, не окажет ли неблагоприятного воздействия на ребенка его присутствие в суде.

Опрос следует производить с учетом возраста и развития ребенка в присутствии педагога, в обстановке, исключающей влияние на него заинтересованных лиц.

При опросе ребенка суду необходимо выяснять, не является ли мнение ребенка следствием воздействия на него одного из родителей или других заинтересованных лиц, осознает ли он свои собственные интересы при выражении этого мнения и как он его обосновывает, и тому подобные обстоятельства".

Несложно заметить, что процедура выяснения мнения ребенка основана на правилах, предусмотренных для допроса несовершеннолетних свидетелей, однако не совпадает с ней в полном объеме. Так, нерешенной остается ситуация, когда выяснение мнения несовершеннолетнего лица является в силу предписаний закона обязательным, но орган опеки и попечительства сочтет, что оно неблагоприятно отразится на ребенке. Полагаем, что в данном случае опрос такого лица следует производить по месту его нахождения, применяя по аналогии ч. 1 ст. 70 ГПК РФ. В этой связи предлагается внести изменения в ст. 174 ГПК РФ, дополнив ее частью третьей следующего содержания: "3. При выяснении мнения несовершеннолетнего лица в возрасте до шестнадцати лет применяются правила ч. 1 ст. 70 и ст. 179 настоящего Кодекса. Выяснение мнения несовершеннолетнего лица в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет, а также полностью дееспособных несовершеннолетних лиц осуществляется по правилам, предусмотренным ч. 1 и ч. 2 настоящей статьи".

Еще одну проблему можно обнаружить в тексте ст. 273 ГПК РФ, где говорится о том, что по усмотрению суда в делах об усыновлении (удочерении) дети в возрасте от десяти до четырнадцати лет могут не принимать участия в судебном заседании. Однако усыновление (удочерение) является одним из тех случаев, когда в указанном возрасте выяснение мнения ребенка является обязательным. Так, формально нарушения предписаний закона здесь нет, поскольку к материалам дела должно быть приложено согласие ребенка на усыновление (удочерение) в письменной форме (п. 4 ч. 2 ст. 272 ГПК РФ). При этом ребенок, выступая как лицо, участвующее в деле (в данном случае как заинтересованное лицо), может давать объяснения в письменной форме (ч. 2 ст. 174 ГПК РФ). Тем не менее если законом предусмотрено обязательное выяснение мнения ребенка, то более правильным представляется его получение лично от него, а не через соответствующий документ, в том числе в случаях их опроса по месту нахождения.

Также вызывает сомнения сложившаяся в некоторых судах практика по делам, в которых интересы несовершеннолетнего лица представляет законный представитель. В частности, при взыскании алиментов на содержание несовершеннолетних детей в качестве истца часто указывается законный представитель, как правило, мать ребенка. Однако истцом является лицо, в чьих интересах возбуждается производство (ч. 2 ст. 38 ГПК РФ), то есть в данном случае ребенок (дети), если алименты взыскиваются на его (их) содержание. Подобные ошибки можно найти в образцах исковых заявлений, расположенных на официальных сайтах соответствующих судов (Центральный районный суд г. Челябинска, Октябрьский районный суд г. Уфы и т.д.), а также в материалах судебной практики. Например, мировой судья судебного участка N 5 Металлургического района г. Челябинска называет сторонами такого дела супругов (решение от 21 июня 2013 г. по делу N 2-1297/2013). Аналогичная ошибка допущена и мировым судьей судебного участка N 7 Тракторозаводского района г. Челябинска (решение от 27 апреля 2015 г. по делу N 2-324/2015). Присутствуют подобные ошибки и в деятельности районных судов, в частности Советского районного суда г. Челябинска (решение от 10 ноября 2015 г. по делу N 2-4466/2015).

Весьма условно можно говорить о защите законными представителями наследственных прав зачатого, но не родившегося ребенка (ст. 1166 ГК РФ). В данном случае возможно, например, обжалование действий нотариуса, который выдал свидетельство о праве на наследство без учета указанных обстоятельств. Тем не менее поскольку de facto и de jure отсутствует субъект как материального, так и процессуального права, то лицами, участвующими в деле, должны указываться именно законные представители, а не сам ребенок.

Таким образом, все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что нормы, регулирующие непосредственное участие несовершеннолетних лиц в гражданском процессе, нуждаются в существенной доработке. При этом часть существующих проблем можно решить с помощью четкого разграничения правовой природы отдельных правил или институтов, отнеся их к материальной или процессуальной сфере. Другие же противоречия можно устранить, лишь внеся изменения в действующее гражданское процессуальное законодательство.

Литература

  1. Барышников П.С. Некоторые процессуальные особенности судопроизводства по трудовым спорам / П.С. Барышников // Арбитражный и гражданский процесс. 2017. N 6. С. 16 - 21.
  2. Семенова Е.А. О процессуальной форме защиты интересов ребенка по делам об отмене усыновления / Е.А. Семенова // Арбитражный и гражданский процесс. 2016. N 12. С. 21 - 24.