Проблема обеспечения всесторонности и полноты расследования по новому уголовно-процессуальному кодексу
Ю.П. ГАРМАЕВ
Ю.П. Гармаев, ст. следователь отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры Бурятии, советник юстиции, кандидат юридических наук, доцент.
Среди норм, исключенных из действующего уголовно-процессуального законодательства вновь принятым УПК РФ, есть та, что многими поколениями судей, прокуроров, следователей и дознавателей воспринималась не просто как принцип, скорее как основа основ уголовного судопроизводства. Это требование о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела (ч. 1 ст. 20 УПК РСФСР). Всеобъемлющий и вместе с тем оценочный характер данного принципа позволял правоприменителям толковать его довольно широко. Ссылка на ст. 20 УПК РСФСР была, пожалуй, самой распространенной в текстах процессуальных документов. Многие практики и сейчас еще не до конца осознали, насколько существенными могут оказаться правовые последствия формального исключения данного положения из сферы уголовного судопроизводства.
Чтобы проанализировать суть проблемы, обратимся к практическому примеру. В ходе изучения прокуратурой в порядке п. 10 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прекращенного уголовного дела о торговой контрабанде было установлено, что руководитель фирмы "Алла" <*>, гр. С., заключил договор с китайской фирмой на экспорт железнодорожных рельсов, бывших в употреблении, но годных к эксплуатации. Договором предусматривался экспорт более 20 партий товара на общую сумму 1230 долларов США.
<*> Все наименования и данные о лицах изменены, совпадения случайны.В ходе повторного таможенного досмотра вагонов одной из партий товара непосредственно перед пересечением таможенной границы было установлено, что фактически в вагонах находится лом металла, экспорт которого по коду товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД) в тот период облагался значительно большими таможенными платежами, чем рельсы б/у. Сумма неуплаченных таможенных платежей только по ГТД за эту партию товара составила более 1000 МРОТ. При этом экспортером было получено ложное заключение эксперта таможенной лаборатории о соответствии перемещаемого товара заявленному коду ТН ВЭД.
Руководителю фирмы, гр. С., было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 194 и ч. 1 ст. 188 УК РФ - контрабанда и уклонение от уплаты таможенных платежей. Затем уголовное преследование было прекращено по амнистии (обвиняемый - пенсионер, инвалид 2 группы). Между тем по делу вообще не были исследованы другие эпизоды перемещения аналогичного товара по тому же контракту и другим подобным сделкам, на которых в течение 6 лет специализировалась фирма. Гр. С. был явно "подставным" руководителем. Из материалов дела с очевидностью усматривалось, что преступную деятельность фактически осуществляла организованная группа, использовавшая С. за незначительные комиссионные. Следствием не была дана правовая оценка действиям эксперта, давшего ложное заключение о коде ТН ВЭД на товар. Не оценены действия таможенников, производивших первичный таможенный досмотр этой и других партий экспортного товара данной фирмы и выпускавших груз в режиме экспорта.
Таким образом, налицо невыявление следствием неоднократности и совокупности многочисленных таможенных, должностных и иных преступлений в сфере внешнеэкономической деятельности, не выявлены соучастники преступления, не дана оценка организованному характеру преступной деятельности. То есть не принято надлежащих мер уголовно-правовой борьбы с наиболее опасной формой современной преступности - организованной, профессиональной, коррумпированной преступной деятельности в сфере экономики.
Практическим работникам, к сожалению, хорошо знакомы подобные нарушения. Ввиду объективной сложности дел данной категории, большого объема проводимых следственных и иных мероприятий, активного противодействия со стороны преступников и других заинтересованных лиц, низкой профессиональной квалификации, следователи и дознаватели, часто даже усмотрев явные признаки сопутствующих преступлений, дополнительных эпизодов преступной деятельности скрывающихся от следствия соучастников, не исследуют эти важнейшие для дела обстоятельства и не дают им правовую оценку, то есть "замалчивают", попросту укрывают. Делается это путем: выделения материалов для дополнительной проверки в отдельное производство; изъятия этих материалов из дела; или документы не изымаются, факты не укрываются, но и не расследуются, им не дается должная правовая оценка.
Все эти существенные недостатки расследования, граничащие, без преувеличения, с должностными преступлениями, по УПК РСФСР всегда оценивались прежде всего как нарушения требований ч. 1 ст. 20 - неисполнение обязанности по полному, всестороннему и объективному исследованию обстоятельств дела. Прокурор в порядке ст. 211 УПК РСФСР и с "сакраментальной" ссылкой на ст. 20 УПК РСФСР отменял подобные постановления о прекращении дела и направлял его для дополнительного расследования.
В случае если небдительный прокурор направлял такое дело в суд с обвинительным заключением, последний, в свою очередь, вправе был вернуть дело на доследование по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР (неполнота произведенного дознания или предварительного следствия, которая не может быть восполнена в судебном заседании) и вновь со ссылкой на ч. 1 ст. 20 УПК РСФСР <*>.
<*> Как известно, Постановлением Конституционного Суда РФ от 20.04.99 N 7-П положения пункта 1 части первой статьи 232 УПК РСФСР, как возлагающие на суд обязанность по собственной инициативе возвращать уголовное дело прокурору в случае невосполнимой в судебном заседании неполноты расследования, признаны не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 49 и 123 (ч. 3), а также статьям 46 ч. 1 и 52.Но все это - элементы механизма уголовно-процессуального закона, утратившего силу. Возникает вопрос: содержит ли действующий УПК РФ нормы, обеспечивающие полноту, всесторонность и объективность исследования обстоятельств дела?
Сразу отметим, что суд не несет теперь такой обязанности. В соответствие с ч. 3 ст. 15 УПК РФ он создает необходимые условия для реализации сторонами их процессуальных обязанностей и прав, не выступая при этом ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты.
Какие же правовые средства для пресечения нарушений, подобных описанным, имеются в арсенале прокурора, призванного руководить уголовным преследованием и обеспечивать надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия (ст. 37 ч. 1 УПК РФ)? Ведь невыявление множественности преступлений (как совокупности, так и неоднократности (ст. ст. 16 и 17 УК РФ)), неисследование, а порой даже укрывательство субъектами расследования обстоятельств, указывающих на соучастников преступлений (ст. 33 УК РФ), на организованные формы соучастия (ст. 35 УК РФ), по-прежнему остается одним из самых вредных, вопиющих недостатков досудебного производства, а в конечном счете - одним из условий активного эволюционирования организованной преступности и коррупции.
Ведь в данном примере организованная преступная группа, занимающаяся контрабандой металла, не возвращающая из-за границы незаконно вывезенную таким образом валюту, подкупающая должностных лиц таможенных органов, не только не уничтожена. Ей, по сути, вообще не причинено какого-либо вреда. "Подставной", специально нанятый для этого руководитель отделался легким испугом. "Фирма-однодневка", созданная исключительно для реализации данного контракта, тотчас же прекратила свое существование, не возместив государству ущерб в виде обязательных платежей. Никто не понес даже административной, материальной ответственности за содеянное по таможенному, валютному, административному законодательству. Напротив, преступники стали умнее, получили бесценный криминальный опыт, убедились в бессилии правоохранительной системы государства и окончательно уверовали в свою безнаказанность. То есть следующие преступные операции становятся более изощренными, масштабными и дерзкими, причиняют еще больший ущерб государству, пополняя средства "теневой" экономики.
Чтобы как-то противостоять этим явлениям средствами уголовно-процессуального законодательства, проведем краткий анализ отдельных норм действующего УПК РФ.
Итак, из действующего Кодекса устранено всякое упоминание об объективности, всесторонности и полноте исследования обстоятельств дела <*>.
<*> Никаких изменений не внесено в этой части и Федеральным законом от 29.05.2002 N 58-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации". См.: Российская газета от 04.06.2002.Анализируя доводы, которыми мог руководствоваться законодатель, следует признать, что принцип, заложенный в ст. 20 УПК РСФСР, по своей сути был требованием, адаптированным к условиям несостязательного процесса, поскольку распространялся не только на прокурора, следователя и дознавателя, но и на суд. В результате законодатель, желая избавиться от принципиально устаревшей нормы, на наш взгляд, лишил сторону обвинения важнейшего инструмента борьбы с преступностью.
Закономерными последствиями этого можно считать следующие изменения в законе:
- исключены нормы, регламентировавшие критерии проверки прокурором дела, поступившего с обвинительным заключением (п. 3, 5, 6 и 10 ст. 213 УПК РСФСР). Вместо этого в ст. 221 УПК РФ "Решение прокурора по уголовному делу" действующий закон вообще не устанавливает каких-либо четких оснований возвращения уголовного дела на доследование, упоминая косвенно лишь о том, что прокурором могут быть выявлены "недостатки" (п. 3 ч. 1 ст. 221 УПК РФ). То есть прокурору даны конкретно не определенные полномочия, которые он может использовать на свое усмотрение. Безусловно, это "усмотрение" должно быть основано на законе, то есть на правильном понимании и толковании прокурором всей совокупности его норм;
- исключена не только возможность направления дела судом для дополнительного расследования в случае неполноты следствия, необходимости предъявления нового обвинения или привлечения к ответственности других лиц, помимо обвиняемого (п. п. 1, 3 и 4 ст. 232 УПК РСФСР) <*>, а вообще сам институт возвращения дела на доследование судом;
- если по УПК РСФСР на председательствующего в ходе судебного заседания возлагалась обязанность по обеспечению всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела и обязанность по установлению истины (ч. 2 ст. 243 УПК РСФСР), то такого рода обязанностей в действующем УПК РФ не предусмотрено;
- если по УПК РСФСР в качестве оснований для отмены приговора в кассационной или надзорной инстанции предусматривалась в том числе неполнота или односторонность предварительного и судебного следствия (п. 1 ст. 342, ст. 343 УПК РСФСР), то в действующем УПК РФ такие основания отсутствуют (см. ст. ст. 379 - 383 УПК РФ).
Прогнозы - дело неблагодарное, тем более прогнозы неблагоприятные. Однако возьмем на себя смелость смоделировать наихудшие последствия, которые могут проявиться на практике в связи с этими изменениями, особенно на начальном, то есть нынешнем, этапе применения нового УПК РФ в результате поверхностного анализа и толкования норм:
- следователи и дознаватели в ходе расследования станут ориентироваться на выявление только единичных преступлений, наиболее простых в доказывании и в квалификации. В их правосознании может сойти на нет обязанность выявления всех преступных эпизодов, всех соучастников преступлений. В результате уже существующая опаснейшая тенденция - привлечение к ответственности только рядовых исполнителей организованных преступлений и "подставных лиц" - может приобрести глобальные масштабы. Может еще шире распространиться вопиющая в своей беспринципности практика "сделок" с преступниками в стадии досудебного производства, когда изобличенному в единичном преступлении лицу будет навязываться признание вины в обмен на "невыявление" остальных преступных эпизодов, других соучастников преступлений. Отдельные следователи и дознаватели могут даже освободить себя от обязанности выносить мотивированные постановления о прекращении уголовного дела в части отдельных преступных эпизодов и лиц, в отношении которых усматриваются отдельные признаки преступлений, но вина не доказана полностью.
До настоящего времени следователи относились к процедуре "чистки дела" в целом весьма ответственно. Особенно при надлежащей организации прокурорского надзора. Ведь никому из нас, следователей, не хочется возвращения уголовного дела на доследование прокурором <*>, а ранее и судом, ввиду нарушения принципа "полноты и всесторонности ...". Можно даже предположить, что недобросовестные следователи, дознаватели, начальники следственных отделов будут оспаривать возвращение дела на доследование прокурором, в случае если последний ссылается в своем письменном указании на необходимость выявления дополнительных эпизодов или соучастников. Мотивом таких возражений может быть отсутствие в УПК РФ анализируемой нормы.
<*> Как правило, указание о возвращении дела сопровождается представлением прокурора об устранении нарушений закона с предложением наказать следователя (дознавателя), их допустившего.Если описанная заведомо порочная практика коснется и надзирающих прокуроров, то последние перестанут возвращать дела для дополнительного расследования по основаниям неполноты предварительного расследования (невыявление множественности преступлений и соучастников), сосредотачивая свое внимание на нарушениях УПК, неправильном применении уголовного закона, в отношении только выявленных эпизодов обвинения и только лиц, привлеченных в качестве обвиняемых.
Так какие же процессуальные средства можно использовать в рамках действующей редакции УПК РФ для пресечения этих негативных тенденций?
На наш взгляд, исходить следует из того, что принцип всесторонности, объективности и полноты расследования не "исчез" полностью. Он как бы трансформировался, "растворился" в ряде других норм УПК, а потому может и должен применяться, правда, путем использования систематического толкования.
Так, важнейшей целью уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ). А поскольку невыявление отдельных эпизодов преступной деятельности, соучастников преступлений всегда нарушает указанные права и законные интересы <*>, то органы предварительного расследования, прокурор обязаны принять все предусмотренные законом меры к выявлению всех преступлений и изобличению всех лиц, их совершивших.
<*> Иначе деяние вообще не является преступлением, поскольку не содержит признака общественной опасности (ч. 1 ст. 14 УК РФ).В соответствие с ч. 2 ст. 21 УПК РФ прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель в каждом случае обнаружения признаков преступления обязаны принять меры для установления его события, изобличения лица или лиц, виновных в его совершении. Реализация данной обязанности обеспечивается принципом состязательности сторон обвинения и защиты (ст. 15 УПК РФ).
В содержание предмета доказывания входит в том числе и событие преступления, виновность лица в его совершении (п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). На наш взгляд, надлежащее толкование данной нормы состоит в том, что доказыванию подлежат события всех преступлений, признаки которых обнаружены.
Обязанность дознавателя, органа дознания, следователя и прокурора принять и проверить информацию о любом совершенном или готовящемся преступлении установлена и в статье 144 УПК РФ ("Порядок рассмотрения сообщения о преступлении").
Суммируя изложенное, сформулируем некоторые выводы и предложения:
- Отсутствие в новом УПК РФ нормы, аналогичной ч. 1 ст. 20 УПК РСФСР, не исключает необходимости обеспечения всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. Принцип не исчез, а "растворился" в содержании других норм уголовно-процессуального закона.
- Принцип утратил лидирующее, основополагающее значение, обязательный характер для всех его участников. Обеспечение всесторонности, полноты и объективности исследования является только обязанностью прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя. Это обязанность не возлагается на суд.
- В целях обеспечения выявления, пресечения, раскрытия и расследования всех совершаемых и готовящихся преступлений, изобличения всех лиц, их совершивших, сторона обвинения, и прежде всего прокурор, в обязательном порядке должна обеспечивать всесторонность, полноту и объективность в реализации уголовного преследования.
- Выявив факты укрытых, нераспознанных и не оцененных с позиции уголовного закона преступлений, данные о неизобличенных преступниках, прокурор обязан дать соответствующие поручения и указания (п. 11 ч. 2 ст. 37 УПК РФ), если необходимо - возвратить дело на доследование (п. 15 ч. 2 ст. 37 УПК РФ) и принять иные меры, предусмотренные действующим законодательством, вплоть до возбуждения уголовного дела в отношении работников правоохранительных органов, в связи с укрывательством ими преступлений либо лиц, их совершивших. При этом прокурор вправе ссылаться на требования п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ, ч. 2 ст. 21 УПК РФ, п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, ч. 1 ст. 144 УПК РФ.
- В целях обеспечения надлежащего понимания правоприменителями смысла закона, однозначного его толкования полагаю необходимым рассмотреть вопрос о внесении дополнений в действующий УПК РФ в части обеспечения всесторонности, объективности и полноты исследования обстоятельств дела. Эта обязанность должна быть возложена на прокурора, следователя и дознавателя. Соответствующая норма может быть введена в главу 3 УПК РФ "Уголовное преследование", например в качестве дополнительной части в статью 21 "Обязанность осуществления уголовного преследования".
- Впредь, в условиях действия нынешней редакции УПК РФ, разработать ведомственные акты, в которых на основе надлежащего толкования действующих уголовно-процессуальных норм требовать от правоприменителей неукоснительного соблюдения анализируемого принципа.