Оценочные юридические понятия как форма актуализации правовых принципов

Мелькин А.А., преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Смоленского филиала Московского университета МВД России.

Возрастание частоты использования оценочных понятий в текстах нормативных правовых актов вызывает необходимость всестороннего анализа данного явления. Проблемы в этой сфере исследуются преимущественно отраслевыми юридическими науками при отсутствии общих концептуальных подходов. Рассматривая их с позиций юридической техники, а также в контексте проблем реализации права, и в особенности проблем правоприменения, мы сталкиваемся с целым комплексом сложных явлений, выводящих нас на уровень осмысления правовой действительности с позиции правосознания, формирования самого понятийного аппарата в праве, формирования правовой идеологии, выражением которой являются принципы права.

В контексте рассматриваемой проблемы следует рассмотреть соотношение правовых принципов и правовых норм. Можно предположить, что они отличаются по характеру задаваемых ими направлений. Нормы применяются по принципу "все или ничего". В случае возникновения обстоятельств, предусмотренных нормой, либо норма действительна, и тогда необходимо ее применить, либо она недействительна и бесполезна как основание принятия решения. Норма предусматривает четкую формулировку, каждое понятие в ней должно быть определено в рамках какой-либо концепции (в контексте какой-либо концепции).

В случае наличия "неопределенных" понятий можно сказать, что формулировка нормы неполная, сама норма несамодостаточна. Когда в формулировку нормы входят такие слова, как "разумный", "несправедливый" и т.д., применение нормы в определенной степени становится зависимым от принципа или стратегии, которые лежат вне пределов нормы, и это делает норму похожей на принцип. Принципы в отличие от нормы не указывают юридических следствий, с необходимостью вытекающих из них при наличии определенных условий. Принцип формулирует основание для рассуждения в определенном направлении, но не указывает конкретное решение, как это делает норма <1>.

Следует согласиться с Р. Дворкиным, который рассматривает различия между нормами и принципами: "Принципы обладают особенностью, отсутствующей у норм, - они могут быть более или менее весомыми или важными. Когда два принципа приходят в столкновение... те, кому приходится разрешать этот конфликт, должны учитывать относительный вес каждого из этих принципов. Здесь нельзя, конечно произвести точного измерения, и решения в пользу большей важности какого-то конкретного принципа или стратегии часто вызывают споры" <2>.

Оценочные юридические понятия часто актуализируют принципы. Речь идет о тех понятиях, которые уточняются и конкретизируются в процессе правоприменения.

Когда одно их этих понятий входит в формулировку какой-либо нормы, оно делает применение этой нормы в определенной степени зависящим от принципов и стратегических соображений, лежащих за рамками данной нормы. Таким образом, правовая норма становится похожей на принцип, то есть приобретает черты принципа.

Иногда это обстоятельство может расцениваться как положительный момент, позволяющий позитивному праву быть более гибким. В этой связи известный французский ученый Ж.-Л. Бержель отмечает: "Способность понятий приспосабливаться к новым условиям и гибкость юридических норм позволяют вместить в их рамки достаточное количество новых реалий. Так, понятие договора смогло ужиться и с коллективными договорами, и с управляемой экономикой; понятие собственности поглотило понятие монополии на использование продуктов интеллектуальной, промышленной и коммерческой деятельности. Понятие юридического лица стало венцом процесса концентрации капиталов и имущества в сфере крупной промышленности. Право статической собственности на недвижимость переместилось в направлении динамической собственности в виде предприятия, пересекается сегодня с правом, регулирующим деятельность муниципального предприятия. Так, гибкость правил и общих понятий права обеспечивает определенную стабильность права, даже несмотря на те социальные мутации, которые они отражают" <3>. Иногда можно констатировать несовершенство юридической техники в формулировке данных норм, так как неопределенность понятий в формулировке нормы ведет к неопределенности самой нормы и потере ею своего качества (нормативности), ввиду множественности возможностей толкования. То есть высказывается тезис, что основным свойством правового текста должно быть наиточнейшее, детальное изложение воли законодателя. Такой точности сложно достигнуть без включения в текст нормативных правовых актов понятий, имеющих одно специально предопределенное значение. Обобщение и абстрагирование могут привести к неопределенности формулировок, а нередко и создать почву для взаимоисключающих и противоречивых толкований, открыть простор к проявлению произвола субъектами, применяющими правовые нормы подобного характера.

Юридическое понятие - это словесный комплекс, являющийся специальным носителем информации. Понятие является широким выражением действительности, допускающим высокую степень многозначности. Наряду со смысловой многозначностью трудно выдержать стилистическую нейтральность, что особенно важно для правотворчества. В этой связи возникает проблема определения возможности и степени абстрактности понятий, закрепляемых нормативными правовыми актами. Оценочные понятия из сферы права неустранимы. По этому вопросу следует согласиться с В.П. Малаховым, который, рассматривая оценочные понятия, указывает: "Они представляют собой логическую форму отражения правовых явлений, посредством которых только и может часто реализоваться воля законодателя. Полезность оценочных понятий в том, что они придают нормам права "эластичный" характер и тем самым обусловливают гибкость и подвижность правового регулирования" <4>.

Контексты интерпретации оценочных понятий лежат в различных плоскостях. Можно говорить о социокультурном, естественно-языковом, идеологическом контекстах. Обозначенные контексты лежат вне формы правотворчества, а в сфере реализации права. Взгляды и представления разных групп людей по поводу социальных ценностей и возможностей поведения в их отношении весьма различны. Юридические нормы регулируют только самые общие условия, в которых осуществляется социальная жизнь. Причем законодатель использует язык (юридический текст) как средство осуществления правовой деятельности и основной субстрат воплощения ее результатов. Сам по себе любой текст является полисемичным пространством, в котором пересекаются множества возможных смыслов. Понимание юридического текста побуждает юриста к двум типам операций по выявлению смысла юридического понятия, восстановлению пробелов, возникающих в целостности знака, источниками которых могут быть самые разнообразные причины. Этими двумя образами действий являются поиск смысла понятия в рамках правовой герменевтики и формально-юридическое толкование норм права. Абстрактность имманентно присуща текстуальной форме права, и можно лишь говорить о ее степени. Необходимо выделить и идеологический контекст, это такая система идей и представлений, которая лежит в основании коммуникаций той или иной общности. Данный контекст не однороден, он может включать в себя множество уровней, поднимаясь до охвата сознания большого числа людей, объединенных им, и спускаясь до группового сознания нескольких десятков, следующих ему. Влияние идеологического контекста оказывает генерализующее воздействие на интерпретацию юридических понятий, в связи с чем они могут принимать смыслы, в значительной степени отличные от предполагавшихся законодателем.

Тем не менее на основе логического анализа оценочных понятий можно сделать важный для юридической практики вывод: правосознание лица, применяющего оценочные юридические понятия, хотя и играет определенную роль, но не подменяет логическое интуитивным. Исходные положения оценки конкретного деяния в процессе применения оценочных понятий являются объективно проверяемыми.

Те статьи Конституции Российской Федерации, которые кажутся "неопределенными", представляются таковыми в силу того, что законодатель в них апеллирует к общеправовым понятиям, таким как равенство, законность и т.д. На решение правоприменителя не должно оказывать существенное влияние то, как эти понятия предположительно определялись современником законодателя, так как законодатель предпочел отослать к понятию, например, "жестокость", а не выдвинул концепцию, в соответствии с которой можно было бы относить те или иные действия к жестоким либо нежестоким. Например, если отец говорит своим детям "не поступайте нечестно", то он имеет в виду совокупность некоторых примеров поведения, которые он запрещает, однако он не согласится с тем, что его указание исчерпывается этими примерами по той причине, что, во-первых, это требование распространяется и на те ситуации, о которых отец не думал, во-вторых, сам отец может признать, что какой-то поступок, ранее имевший место и считавшийся им честным, является нечестным (или наоборот), и если кто-нибудь сможет убедить его в этом, то он скажет, что его наставление не поступать нечестно распространяется и на этот случай. Таким образом, дети должны руководствоваться самим понятием честности, а не концепцией честности, которую мог иметь в виду их отец. Суд может вынести решение о конституционности того или иного действия, оспариваемого на основании его предполагаемой жестокости, лишь составив собственное мнение о том, что такое "жестокость", так же как и дети в вышеприведенном примере могут выполнить наставление отца, только составив собственное мнение о том, что считать нечестным. То есть если для принципа неопределенность понятия в рамках какой-либо концепции является вполне обычным, в случае с нормой это говорит о ее неполной формулировке и свидетельствует о том, что она сама по себе не может быть применена без учета внешних по отношению к ней факторов.

Изучая вопросы актуализации правовых принципов через понятийный аппарат права, следует рассмотреть в рамках системы юридических понятий функциональную дифференциацию, при которой каждый уровень понятий выполняет определенный круг функций: на высшем уровне - функция обобщения информации, необходимой для деятельности всей системы, на низших уровнях понятия и определения содержат более детальную и конкретную информацию, охватывающую лишь отдельные стороны функционирования системы. Так, Конституция Российской Федерации определяет наиболее общие основы деятельности государства, конституционные понятия также носят общий неопределенный характер. Содержание одного понятия может охватывать целый ряд различных явлений. Причем особенностью таких понятий является отсутствие текстуального раскрытия их содержания. Некоторые из них можно условно назвать оценочными, а иные по их свойствам и потенциальной возможности следует признать сходными по возможности различных вариантов интерпретации. Например, в ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации используется понятие "правовая система", которое не раскрывается в тексте Конституции Российской Федерации. Множество юридических понятий, содержащихся в конституционных нормах, являются основным предметом регулирования отдельных федеральных законов.

Исходя из предложенной функциональной дифференциации юридических понятий, такой подход в контексте проблемы является во многом обоснованным. Как уже отмечалось, отдельное конституционное понятие может охватывать ряд различных явлений и служит для обобщения информации, необходимой для деятельности всей системы. Поэтому использование таких общих и широких понятий, какие содержит Конституция Российской Федерации, в текстах нормативных правовых актов других уровней представляется нецелесообразным.

Такие широкие понятия являются отдельными звеньями всей системы понятийного аппарата. Являясь общеправовыми понятиями, они представляют собой особые структурные звенья понятийного аппарата и выполняют функции обобщения информации, служат каркасом для понятийной системы в целом. Из некоторых исходных понятий развертывается конкретная нормативная система, причем по определенным логическим правилам.

Обозначенные аспекты важно учитывать при описании результатов сравнительно-правовых исследований, а также при переводе юридических норм. Проблему обозначил в своем докладе на XV Международном конгрессе сравнительного правоведения профессор Университета Маастрихта (Нидерланды) Г.-Р. де Гроте. "Перевод правовой информации является трудной задачей... Специальное внимание следует уделить последствиям системно-связного характера юридической терминологии для техники юридического перевода" <5>. Системно-связный характер юридических понятий как раз проявляется в том, что неопределенность понятия в рамках какой-либо концепции является вполне обычной. В процессе перевода юридического понятия исходное значение не будет эквивалентно значению этого понятия в другой правовой системе. При описании решений определенных проблем в нескольких правовых системах важно избегать пользования типичным техническим словарем рассматриваемых правовых систем с тем, чтобы улучшить сравнимость информации.

Итак, подводя итог всему вышесказанному, мы можем прийти к следующим основным выводам:

• принципы права, существующие в правосознании правоприменителя, актуализируются в процессе интерпретации им оценочных юридических понятий (или сходных с ними по отдельным свойствам общих правовых понятий);
• возможность интерпретации оценочных юридических понятий следует рассматривать прежде всего как актуализацию установок правосознания, а не как произвол. То есть мы не вправе говорить о том, что правоприменитель, трактуя то или иное оценочное понятие, определенным образом действует по своему усмотрению;
• наличие оценочных понятий в праве и сходных с ними по свойствам понятий придает системе права гибкость и создает условия, при которых правоприменитель может принимать необходимые решения, в меняющихся обстоятельствах руководствуясь принципами права;
• решение обозначенных проблем носит не только теоретический, но и практический характер, так как принципы, актуализируемые оценочными юридическими понятиями, играют существенную роль при вынесении решения правоприменителем;
• изучение механизма действия принципов права в контексте понятийной структуры правового языка является одним из перспективных направлений в современной юридической науке.