Мудрый Юрист

Особенности субъективных признаков составов преступлений, посягающих на валютные ценности

Васильева О.Н., старший преподаватель Московского государственного университета приборостроения и информатики.

Субъективные признаки характеризуют внутреннюю сторону составов преступлений, посягающих на валютные ценности, и в совокупности являются важными и самостоятельными их элементами, служат основанием уголовной ответственности, существенно влияют на определение общественной опасности и правовой оценки содеянного, выступают фактором разграничения преступлений в процессе их квалификации, влияют на индивидуализацию ответственности и наказания. К ним относятся признаки, характеризующие субъект - вменяемость (ст. 19 УК РФ), наличие определенного возраста (ст. 20 УК РФ), и признаки, характеризующие субъективную сторону - прямой и косвенный умысел (ст. 25 УК РФ), формы неосторожности (ст. 26 УК РФ).

Субъект преступления как уголовно-правовая категория - довольно сложное и многомерное понятие, применительно к преступлениям, посягающим на валютные ценности, требующее рассмотрения и уточнения. При этом, по справедливому замечанию А.Н. Трайнина, "признаки, вводимые законом в состав преступления для характеристики субъекта преступления, направлены к следующей цели: законодатель при помощи этих признаков сужает круг лиц, могущих нести уголовную ответственность за определенное преступление или определенную группу преступлений, тем самым утверждая положение, что не всякое физическое вменяемое лицо может быть субъектом данного вида или данного рода преступлений".

Так, термин "субъект преступления" в российском уголовном законодательстве не используется. Данное обстоятельство объясняется тем, что в Уголовном кодексе разработана терминология, которая соответствует решению задачи конкретной уголовно-правовой нормы. Г.Н. Борзенков под субъектом понимает лицо, способное нести уголовную ответственность в случае совершения им умышленного или неосторожного общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом. Полагаем, данное понимание субъекта не в полной мере отражает его сущностное содержание, так как нормы уголовного закона носят принудительный характер и в связи с этим накладывают на лицо, совершившее преступление, помимо способности еще и обязанность нести ответственность. По этому поводу следует согласиться с мнением С.В. Бородина, который определяет субъекта как лицо, совершившее преступление, обязанное и способное нести уголовную ответственность.

Исходя из классического принципа уголовного права - принципа виновной ответственности, субъектом преступления может быть только физическое лицо. Вопрос о возможности признания субъектом преступления юридических лиц достаточно широко обсуждался как в зарубежной, так и в российской уголовно-правовой литературе. В связи с этим следует отметить, что, несмотря на строгую формулировку субъекта в законе, в теории уголовного права существует иное мнение, например, при определенных условиях уголовной ответственности подлежит юридическое лицо. В то же время следует отметить, что уголовному праву присущ принцип личной ответственности. Исходя из этого положения, в свое время Н.С. Таганцев отмечал: "Непонятно, как можно посадить в тюрьму, сослать на поселение или на каторгу акционерное общество, земство?" В контексте реализации уголовной ответственности юридического лица правоприменитель сталкивается с проблемой, которая заключается, во-первых, в невозможности установить вину в отношении корпорации, во-вторых, в отсутствии международных судебных решений, в которых устанавливался и применялся бы принцип уголовной ответственности государств.

С этих позиций справедливо мнение С.В. Бородина о том, что в современном уголовном праве эта проблема есть и лежит как бы посередине: с одной стороны, между ответственностью юридического лица в гражданском праве и его ответственностью в уголовном праве, с другой - между уголовной ответственностью юридического лица как легальной организации и уголовной ответственностью преступной организации как нелегальной общности. Как далее отмечает автор, чтобы не было недоразумения, еще раз подчеркнем: во всех этих случаях речь идет об ответственности вроде бы "коллективного", а по сути целого, единого в своих ипостасях субъекта правонарушения и ответственности за него, следовательно, личной ответственности. Полагаем, позиция законодателя в данном вопросе представляется наиболее правильной, поскольку в любом случае в совершении определенного преступления, и в частности в сфере оборота валютных ценностей, всегда виновно конкретное лицо (или несколько лиц), а не абстрактное юридическое лицо.

В соответствии со ст. 19 УК РФ уголовной ответственности подлежит вменяемое физическое лицо, достигшее определенного возраста. Социальный статус физического лица для признания его субъектом преступления, предусмотренного ст. 186 УК РФ (изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), либо ст. 188 УК РФ (контрабанда), либо ст. 193 УК РФ (невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте), значения не имеет, исходя из чего им могут быть российские и иностранные граждане, а также лица без гражданства, достигшие 16-летнего возраста.

В теории уголовного права выделяют общий и специальный субъект. В преступлениях, связанных с незаконным обращением валютных ценностей (изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг - ст. 186 УК РФ и контрабанда - ст. 188 УК РФ), субъект является общим. Специфика общего субъекта выражена в том, что им может стать любое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. При этом в диспозиции нормы ст. 193 УК РФ (невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте) прямо предусмотрен специальный субъект - руководитель учреждения, предприятия, организации независимо от организационно-правовой формы собственности, чья предпринимательская (хозяйственная) деятельность связана с совершением валютных операций, не возвращающий средства в иностранной валюте, подлежащие в соответствии с действующим законодательством обязательному перечислению на счета в уполномоченном банке Российской Федерации. Следовательно, признаки специального субъекта выражаются в том, что им может быть должностное лицо.

Как в Уголовных кодексах РСФСР 1922 г., 1926 г. и 1960 г., так и в действующем Уголовном кодексе РФ отсутствует понятие специального субъекта преступления. В то же время признаки специального субъекта конкретного преступления либо прямо названы в диспозиции соответствующей нормы, либо устанавливаются путем толкования. Иногда признаки специального субъекта указаны в особой норме (например, понятие должностного лица).

По определению специального субъекта преступления в уголовно-правовой литературе нет единого мнения. Одни ученые специальным субъектом считают лицо, не только обладающее свойствами общего субъекта, но и наделенное дополнительными, присущими только ему качествами. Другие под ним называют таких субъектов, которые обладают конкретными особенностями, указанными в диспозиции статьи. При этом признание некоторых лиц специальными субъектами обусловлено прежде всего тем, что вследствие занимаемого ими положения они уже могут совершать преступления, которые не могут быть совершены иными лицами.

По мнению И.Г. Солоненко, под специальным субъектом преступления выступает лицо, которое кроме необходимых признаков субъекта должно обладать еще особыми дополнительными признаками, ограничивающими возможность привлечения других лиц к уголовной ответственности за совершение конкретного преступления. Другими словами, наличие специального субъекта имеет место, когда в норме Особенной части УК РФ специально упоминается о лице, совершившем преступление. Следует отметить, что в преступлениях, объективная сторона которых состоит только в юридически значимых действиях, если они совершаются от имени юридического лица, субъект всегда специальный.

Исходя из перечисленных мнений, все признаки специального субъекта в действующем законодательстве, как представляется, можно разделить на три большие группы:

  1. социальная роль и правовое положение субъекта (гражданство, должностное положение, род деятельности, характер выполняемой работы, осужденный или заключенный под стражу и т.п.);
  2. физические свойства субъекта (возраст, пол, состояние здоровья, трудоспособность и т.п.);
  3. взаимоотношения субъекта с потерпевшим (родственные или служебные отношения и т.п.).

Как показали результаты исследования, при совершении противоправных деяний, направленных на совершение незаконных операций в сфере валютного обращения, чаще всего непосредственными исполнителями являются не руководители организаций, в чьи права и обязанности входит совершение определенных действий (бездействий), а иные лица - бухгалтера, сотрудники банков, коммерческие директора и т.п. В данном случае другие сотрудники организации либо индивидуальные предприниматели, а также реальные владельцы валютных ценностей, формально не состоящие в штате организации, не могут считаться субъектами преступления. Вместе с тем для совершения данных преступлений используются "подставные" фирмы, предприятия-"однодневки" и т.п.

Согласно ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 1996 г. "О бухгалтерском учете" под руководителем организации понимается руководитель исполнительного органа организации либо лицо, ответственное за ведение дел организации, то есть лицо, имеющее право первой подписи на соответствующих финансовых и банковских документах. Главный бухгалтер, финансовый и коммерческий директора организации правом первой подписи не обладают и поэтому не могут являться исполнителями преступления, предусмотренного ст. 193 УК РФ. Названные лица, как и лица, действующие по доверенности, и иные, исполняющие объективную сторону обозначенного преступления и не обладающие специальными признаками, могут быть привлечены к уголовной ответственности как соучастники, но лишь при доказанности вины руководителя организации.

Для восполнения данного пробела необходимо расширить понятие специального субъекта уголовной ответственности, что, безусловно, внесет неоценимый вклад в борьбу с преступностью в сфере незаконного оборота валютных ценностей. Таким образом, по нашему мнению, следует внести изменение в уголовное законодательство, определив субъект преступлений, посягающих на валютные ценности, общим, а не специальным. Либо расширить понятие специального субъекта, дополнив ст. 193 УК РФ следующими словами: "...руководителем организации, либо его представителем, либо предпринимателем без образования юридического лица (индивидуальным предпринимателем)...".

Преступление как общественно опасное деяние совершается при взаимной обусловленности объективных и субъективных признаков. В отличие от объективных элементов состава преступления его субъективная сторона отражает внутренние процессы, происходящие в сознательной и волевой сферах лица, совершающего либо готовящегося совершить преступление. При анализе субъективной стороны важно определить, чем отличаются обязательные и факультативные, а также волевые и интеллектуальные признаки преступлений, предусмотренных ст. ст. 186, 188 и 193 УК РФ.

Общепризнанным определением субъективной стороны преступления является то, что она представляет собой психическую деятельность субъекта в процессе совершения им преступления. В то же время несколько иначе Я.Г. Мадатов определяет субъективную сторону преступления, понимая под ней "внутреннюю сеть совершенного или совершаемого преступления". На наш взгляд, данное определение является недостаточно корректным по ряду причин. Во-первых, внутренняя сеть совершенного или совершаемого преступления в буквальном ее толковании выражает строение понятия "преступление" с точки зрения динамики преступления (оконченное и неоконченное преступление). Во-вторых, данное определение не характеризует психическую деятельность лица и не отражает связь его сознания и воли с совершенным общественно опасным деянием.

Субъективная сторона преступлений, связанных с незаконным оборотом валютных ценностей, - это относительно сложное образование, состоящее из ряда взаимосвязанных социально-психологических элементов. Небезынтересно отметить, что понимание субъективной стороны состава преступления неоднозначно. Так, некоторые ученые отождествляют субъективную сторону состава преступления с виной, в которую, по их мнению, входят мотив и цель. Другие рассматривают ее лишь в качестве части вины, которая выступает как одно из оснований привлечения к уголовной ответственности. Несколько иную точку зрения высказал Л.Д. Гаухман, который указал, что мотив и цель, выступающие в общем понятии субъективной стороны состава преступления в качестве факультативных признаков, включаются в субъективную сторону конкретного состава только тогда, когда являются для него обязательными или альтернативными. По нашему мнению, субъективная сторона преступления - это элемент состава преступления, отражающий состояние внутренних психических процессов, происходящих в сознании и воле лица, совершающего преступление, характеризующийся конкретной формой вины, мотивом, целью и эмоциями.

Субъективной стороне состава преступления присущи обязательные и факультативные признаки, уголовно-правовое значение которых неодинаково. В ст. 5 УК РФ, раскрывающей принцип вины, говорится о необходимости установления внутреннего отношения субъекта и к действиям (бездействию), и к последствиям. Соответственно, вина - это уголовно-правовое понятие, но также встречающееся в административных и гражданско-правовых отношениях, и, таким образом, данное понятие можно считать юридическим. Будучи важным, но рамочным юридическим понятием, оно имеет глубокое психологическое содержание. Следовательно, вину можно считать основным признаком субъективной стороны преступления, представляющего собой психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям, включающего в себя интеллектуальные, волевые, эмоциональные признаки, которые тесно взаимосвязаны между собой и образуют единый психический процесс.

Умысел как форма вины, по мнению Б.А. Злобина и Б.С. Никифорова, в отношении действия может быть только прямым в случаях, когда лицо "совершает общественно опасное деяние, осознавая его общественную опасность". Далее авторы разъясняют, что в подобных ситуациях нередко имеет место подмена основания деления умысла на виды: "оттенки волевого отношения (желал или сознательно допускал), подменяются в этом качестве оттенками интеллектуального отношения; знание существования факта рассматривается как "прямо умышленное" отношение к нему, тогда как признание вероятности его существования объявляется косвенным умыслом".

Здесь уместно привести высказывание Ф.М. Достоевского, который в свое время писал: "Человек всегда и везде, кто бы он ни был, любил действовать так, как хотел... Свое собственное, вольное и свободное хотение, свой собственный... каприз, своя самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к черту. Человеку надо - одного только самостоятельного хотения, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела".

Таким образом, осознание, актуализация потребностей, их оценка происходят при формировании мотива. Этот процесс неодинаков в различных видах поведения. Разный уровень осознания потребностей, мотива и, следовательно, обусловленного им поведения влияет на формирование конкретных форм и видов вины либо на их полное отсутствие.

Мотив преступления обусловливается определенными потребностями и интересами внутреннего побуждения, вызывающими у лица желание совершить преступление. В свою очередь, цель преступления - это желаемый результат, к достижению которого стремится лицо, совершающее преступление. Между мотивом и целью существует внутренняя связь, так как формирование мотива предполагает постановку определенной цели. При этом цель определяет направленность действий.

Как справедливо отмечает В.П. Ревин, мотив - это обусловленные потребностями и интересами (действительными или мнимыми) внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость к совершению общественно опасного деяния. С данным определением согласен В.И. Динека, однако он дополняет его следующими словами: "и которыми оно руководствовалось при его совершении". Исходя из этого мотив определяет желание, стремление человека.

Таким образом, закрепленные в нормах Уголовного кодекса РФ признаки вины, мотива и цели формируют информационную модель субъективной стороны рассматриваемых преступлений и приобретают свое уголовно-правовое значение благодаря определенным способам их отражения в законодательстве, с помощью которых описываются и закрепляются на нормативном уровне.

Субъективная сторона преступлений, посягающих на валютные ценности, проявляется в форме прямого умысла, в соответствии с которым субъект осознает фактический и общественно опасный характер совершения внешнеэкономической операции или другой сделки с валютными ценностями, незаконное перемещение валютных ценностей через таможенную границу либо использование поддельной иностранной валюты или ценных бумаг и, следовательно, предвидит общественно опасные последствия своего деяния. Предвидение при прямом умысле, как отмечает В.И. Динека, включает: во-первых, представление о предстоящих изменениях в объекте посягательства; во-вторых, понимание их опасности, вреда для общества; в-третьих, осознание зависимости между деянием и общественно опасными последствиями как причины и следствия.

Особенностью субъективной стороны при изготовлении или сбыте поддельных валютных ценностей выступает обязательный признак, включающий наличие специальной цели - сбыта. При этом лицо осознает, что изготавливает или сбывает поддельные деньги в иностранной валюте или внешние ценные бумаги, и желает совершить эти действия.

Особенностью субъективной стороны невозвращения из-за границы средств в иностранной валюте является установление не только цели, но и мотива как обязательных признаков. Их наличие является необходимым условием прямого умысла и свидетельствует о повышенной общественной опасности, что не характерно для контрабанды. При совершении контрабанды цели и мотивы могут быть различными и являются факультативными признаками состава преступления.

Таким образом, с точки зрения влияния на внутренний процесс совершенного деяния общая функция первичных по отношению к вине признаков мотива и цели состоит в том, что рассматриваемые понятия выполняют важную роль показателя, определителя воли. Именно мотив и цель являются категориями, образующими одно из материальных (уголовно-правовых) оснований уголовной ответственности за совершение исследуемых преступлений, поскольку объектом уголовно-правового воздействия служит не всякое общественно опасное деяние, указанное в законе, а лишь волевое, в отличие, например, от инстинктивного телодвижения субъекта, общественно опасного деяния невменяемого и т.п.

В силу этого, по нашему мнению, преступления в сфере незаконного оборота валютных ценностей совершаются только с прямым умыслом, характеризуют сознание и волю виновного, которые непосредственно аккумулированы на совершение общественно опасного деяния и причинение вредных последствий. Вина, мотив и цель как уголовно-правовые категории занимают свое определенное место в нормах о преступлениях, посягающих на валютные ценности, в соответствии с выполняемыми ими социально-правовыми функциями (общими и специальными). Рассматриваемые признаки не прямо указываются в диспозициях норм, они тем не менее находят то или иное отражение во всех нормах. Признак вины является обязательным для всех преступлений, посягающих на валютные ценности, а мотив и цель - факультативным.

При совершении исследуемых преступлений особенность интеллектуального момента умысла характеризуется так называемой заведомостью. Это означает, что лицо не могло не знать об изготовлении и сбыте поддельных валютных ценностей, о незаконном перемещении их через таможенную границу Российской Федерации, а также о невозврате их из-за границы на счета в уполномоченный банк.

Кроме того, правовое значение субъективной стороны состава исследуемых преступлений состоит в том, что она позволяет, во-первых, установить основание для привлечения к уголовной ответственности и влияет на установление степени общественной опасности деяния, во-вторых, обеспечивает точную квалификацию и дает возможность разграничить смежные составы преступлений.