Мудрый Юрист

Субъективные признаки легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и отграничение его от других преступлений

В теоретических исследованиях проблемы легализации преступных доходов существуют различные мнения по поводу того, кто может являться субъектом преступлений, предусмотренных ст. ст. 174 и 174.1 УК. Самая острая дискуссия по данному вопросу развернулась относительно возраста, с которого может наступать уголовная ответственность за эти преступления.

Как известно, способами совершения легализации являются совершение сделок и финансовых операций с преступно нажитыми ценностями, а также их использование в предпринимательской и иной экономической деятельности.

В связи с этим Г.А. Тосунян и А.Ю. Викулин утверждают, что "в соответствии со ст. 21 ГК РФ способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме у гражданина с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении 18-летнего возраста. Таким образом, если лицо, не достигшее указанного возраста, выступит стороной в сделке с денежными средствами, приобретенными заведомо незаконным путем, то ее последствием, согласно статье 175 ГК РФ, может быть ее недействительность" <1>. Иными словами, субъектом преступлений, предусмотренных ст. ст. 174 и 174.1 УК, могут быть только лица, достигшие возраста наступления гражданской дееспособности, так как в противном случае все сделки, совершаемые лицами, не достигшими этого возраста, не будут порождать гражданско-правовых последствий, а значит, в их действиях не будет состава исследуемых преступлений. Исследователи делают только оговорку о лицах, получивших гражданскую дееспособность с 16-летнего возраста в результате эмансипации или при наличии письменного согласия родителей таких лиц на совершение подобных сделок.

<1> Тосунян Г.А., Викулин А.Ю. Противодействие легализации (отмыванию) денежных средств в финансово-кредитной сфере. М., 2001. С. 113.

Другие авторы, напротив, считают, что субъект рассматриваемых преступлений общий, то есть это вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, без каких-либо оговорок относительно способности этих лиц совершать гражданско-правовые сделки.

Последняя точка зрения представляется более правильной. Во-первых, диспозиция ст. ст. 174 и 174.1 УК указывает в качестве способов совершения преступления не только заключение гражданско-правовых сделок, но и совершение финансовых операций, которые, как мы уже выяснили выше, могут не являться видами сделок. И эти финансовые операции вполне может совершить лицо, не имеющее полной гражданской дееспособности. Например, Закон "О валютном регулировании и валютном контроле в РФ" <2> не устанавливает каких-либо возрастных ограничений для участников валютных операций. То есть, скажем, обменять в обменном пункте похищенные денежные средства на иностранную валюту может любое лицо, имеющее общегражданский паспорт, который выдается гражданам РФ начиная с 14 лет. Причем эти действия вполне могут служить цели отмывания этих средств.

<2> Собрание законодательства РФ. 2003. N 50. Ст. 4859.

Во-вторых, если мы будем исходить из того, что субъектом исследуемых преступлений являются только лица, достигшие 18-летнего возраста, то такое понимание субъекта данного преступления может быть использовано в качестве удобной лазейки для ухода от ответственности лиц, выступающих соучастниками легализации. Как в любом преступлении, в легализации помимо исполнителя могут участвовать пособники, подстрекатели и т.д. Эти соучастники также могут быть лицами, не достигшими 18-летнего возраста. Например, 16-летний член банды служит "гонцом", то есть передает важную для отмывателей информацию о движении денег при осуществлении сложной операции по легализации преступных доходов, вполне осознавая преступность своих действий, или за вознаграждение служит подставным лицом, на которое оформляется приобретаемая в результате легализации недвижимость, и т.д.

Также дискуссионным вопросом является возможность привлечения к ответственности за легализацию средств, полученных иными лицами преступным путем, тех лиц, которые сами не участвовали в совершении первичного преступления, но помогали исполнителю первичного преступления в легализации доходов от этого преступления. Иными словами, может ли нести ответственность по ст. 174.1 УК лицо, не причастное к совершению первичного преступления, но способствовавшее его автору в отмывании полученных им же средств? Или такое лицо должно нести ответственность не как соучастник преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК, а как субъект преступления, предусмотренного ст. 174 УК?

На этот вопрос нет однозначного ответа. Особенно в части установления ответственности сотрудников государственных регистрирующих органов, нотариусов, заверяющих сделки, банковских служащих и других лиц, в силу своей профессиональной деятельности оказывающих помощь лицам, виновным в легализации. Причем выполнение ими этих действий является зачастую обязательным условием совершения сделки по легализации. (Например, сделка с недвижимостью будет влечь переход права собственности на имущество именно с момента государственной регистрации этой сделки.)

Ряд авторов полагают, что такие лица будут нести самостоятельную ответственность по ст. 174 УК, естественно, в случае своей осведомленности о преступном происхождении предмета сделки <3>. Другие же, наоборот, полагают, что "субъектом преступления не может быть лицо, оказывающее консультативную помощь в легализации имущества. Оно может привлекаться за пособничество в легализации, хотя это не будет отражать в полной мере общественную опасность подобных действий. Поэтому целесообразно предусмотреть для этих лиц и случаев самостоятельный состав преступления".

<3> Камынин И. Новое законодательство о борьбе с легализацией (отмыванием) преступных доходов // Законность. 2001. N 11.

Точка зрения И. Камынина представляется наиболее правильной. Действительно, поскольку все лица, участвующие в сделке, имели один и тот же умысел на достижение одного и того же результата с одним и тем же предметом преступления, было бы нелогично разделять их ответственность в зависимости от выполняемых ими ролей. Налицо совершение группового преступления, участники которого должны нести ответственность в соответствии с нормами о соучастии. При этом, в случае если без участия соучастника в силу его должностных обязанностей легализация не могла быть совершена, такой пособник должен быть привлечен к ответственности в качестве соисполнителя, со ссылкой при квалификации на пункт ст. 174.1 УК РФ, предусматривающий ответственность за совершение легализации с "использованием своего служебного положения".

Таким образом, квалифицировать действия соучастников в легализации стоит по ст. ст. 33, 174.1 УК, как и в случае квалификации любого другого преступного деяния, совершенного в соучастии.

Что же касается введения специальной нормы для лиц, участвующих в отмывании при выполнении своих профессиональных обязанностей, то стоит отметить, что подобные нормы существуют в ряде законодательств западных государств. Однако совершение лицом легализации с использованием своего служебного положения и без того является квалифицированным видом легализации как по ст. 174, так и по ст. 174.1 УК. Во-вторых, введение отдельной нормы за участие в отмывании для таких специальных субъектов опять же будет противоречить нормам о привлечении к ответственности при соучастии.

Таким образом, мы переходим к исследованию субъективной стороны рассматриваемых преступлений. Здесь наблюдается единство подавляющего большинства авторов во мнении, что состав преступлений, предусмотренных ст. ст. 174 и 174.1 УК, является формальным, а значит, эти преступления могут быть совершены только с прямым умыслом. Причем умыслом охватывается как само деяние, заключающееся в сделке или финансовой операции, так и осознание приобретенности отмываемых средств преступным путем.

Особое место занимает наличие у виновного специальной цели придания правомерного вида легализуемым ценностям. Эта цель является обязательным признаком субъективной стороны обоих преступлений, даже учитывая тот факт, что диспозиция ст. 174.1 УК в отличие от ст. 174 УК прямо не указывает на необходимость наличия у виновного специальной цели <4>. В связи с этим нельзя согласиться с утверждением В.М. Алиева о том, что, "поскольку цель преступления не сформулирована прямо в диспозиции статьи 174.1 УК, хотя и подразумевается, судя по названию статьи, она выступает факультативным признаком субъективной стороны, и для правильной уголовно-правовой оценки установления ее не требуется".

<4> Журбин Р. Расследование легализации преступных доходов // Законность. 2006. N 2.

Это утверждение противоречит не только смыслу закона, но и может иметь самые негативные последствия для еще не сформировавшейся методологии расследования исследуемых преступлений. Даже если диспозиция самой ст. 174.1 УК не содержит прямого указания на цель легализации, Федеральный закон "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем" в ст. 3 раскрывает понятие легализации именно как придание правомерного вида преступным доходам. То есть совершить легализацию, не имея специальной цели, невозможно, иначе либо совершается не легализация, а одно из схожих преступлений, либо мы допускаем совершение легализации по неосторожности, что также противоречит уголовному закону.

Итак, из вышесказанного можно сделать вывод о том, что субъектом рассматриваемых преступлений может быть любое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Действия виновного характеризуются только виной в форме прямого умысла. Также обязательным элементом субъективной стороны исследуемых составов преступлений будет наличие у виновного специальной цели на придание преступно нажитым доходам правомерного вида.

Квалифицирующие признаки в ст. ст. 174 и 174.1 УК одинаковые: крупный размер, группа лиц по предварительному сговору и использование служебного положения. Особо квалифицирующий признак - организованная группа.

Операциями и сделками, совершенными в крупном размере, признаются операции и сделки с денежными средствами или иным имуществом, совершенные на сумму, превышающую 1 млн. руб. (примеч. к ст. 174 УК). Закон не раскрывает понятия "крупный размер" применительно к использованию указанных предметов для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности. Буквальное толкование закона приводит к выводу, что в этой ситуации следует руководствоваться "крупным размером", определенным в примечании к ст. 169 УК РФ (250 тыс. руб.) <5>.

<5> Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 527.

Крупный размер оказывает определяющее влияние на квалификацию отмывания доходов от преступления. Все иные квалифицирующие признаки могут быть вменены только при наличии крупного размера. В противном случае содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 174 или ч. 1 ст. 174.1 УК (даже если совершено с использованием служебного положения, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой).

Участниками группы применительно к данному преступлению будут все лица, которые так или иначе непосредственно участвовали в совершении финансовых операций и других сделок с денежными средствами и иным имуществом, приобретенными заведомо преступным путем, либо использовали эти средства для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности (ст. 174.1 УК). Надо иметь в виду, что процесс отмывания "грязных денег" подчас может быть достаточно продолжительным, включающим в себя множество финансовых операций и других сделок. При наличии предварительного сговора все участники этих операций несут уголовную ответственность за единое групповое преступление, но группа может быть связана и с каким-либо одним этапом (стадией) легализации (отмывания) "грязных" денег, причем участники этой группы могут ничего не знать о предшествующих этапах отмывания <6>.

<6> Подробнее об этом см.: Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). СПб., 2002. С. 237.

Разделение ответственности субъектов легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, по двум статьям (ст. 174 и ст. 174.1 УК) в зависимости от того, принимал ли субъект участие в совершении первичного преступления, принесшего эти доходы, порождает сложную квалификационную проблему в случаях, когда в отмывании совместно участвуют субъект первичного преступления и другое лицо, в нем не участвовавшее, но знающее о преступном происхождении отмываемых доходов. Из пяти возможных вариантов квалификации действий этого второго лица: 1) ст. 174; 2) ст. 33 и ст. 174.1 УК; 3) ст. 174 и ст. 33, ст. 174.1 УК; 4) п. "а" ч. 3 ст. 174.1 УК; 5) п. "а" ч. 3 ст. 174 УК - Б.В. Волженкин полагает единственно правильным четвертый вариант <7>. Видится спорной такая позиция, поскольку субъектом преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК, выступает лицо, "заработавшее" эти преступные деньги, а поскольку группа лиц по предварительному сговору состоит из соисполнителей, следовательно, все члены такой группы должны были участвовать в совершении первичного преступления. Поэтому правильным видится пятый вариант квалификации.

<7> Там же. С. 238.

Использование служебного положения понимается в самом широком смысле этого слова и охватывает использование положения не только должностного лица (примечание к ст. 285 УК) <8>, но и государственного или муниципального служащего, а также лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации (примечание к ст. 201 УК) <9>.

<8> Ряд специалистов полагают, что лицом, использующим свое служебное положение при легализации (отмывании) денежных средств, может быть только должностное лицо. Думается, такое толкование анализируемого квалифицирующего признака не основано на букве закона. См., например: Волженкин Б.В. Указ. соч. С. 239.
<9> Клепицкий И.А. Указ. соч. С. 528; Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономической деятельности. Комментарий к главе 22 УК РФ. С. 102; Никулина В.А. Указ. соч. С. 84; Пинкевич Т.В. Преступления в сфере экономической деятельности. С. 69 - 70 и др.

Пленум Верховного Суда РФ, высказывая свою позицию по вопросам применения квалифицирующих признаков легализации, разъяснил, что под лицами, использующими свое служебное положение (п. "б" ч. 3 ст. 174 и п. "б" ч. 3 ст. 174.1 УК РФ), следует понимать должностных лиц, служащих, а также лиц, осуществляющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях <10>. Вместе с тем при квалификации преступления необходимо помнить, что для установления состава преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 174 (п. "б" ч. 3 ст. 174.1) УК РФ, необходимо установление не просто факта занятия виновным лицом какого-либо служебного положения, а использование своего служебного положения при отмывании имущества. В противном случае квалифицирующий признак в деянии лица отсутствует.

<10> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. N 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем" (п. 23) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 1.

Такой же позиции придерживаются суды при рассмотрении уголовных дел. Так, Ленинским районным судом г. Краснодара гражданин Я., осужденный по ст. 174, ч. 3 ст. 220 УК РФ, был признан виновным в умышленном совершении финансовых операций с денежными средствами или иным имуществом, приобретенным заведомо незаконным путем в крупном размере. При этом суд посчитал, что из обвинения необходимо исключить квалифицирующий признак - использование служебного положения. Свое решение суд мотивировал тем, что в качестве использования своего служебного положения не может рассматриваться то обстоятельство, что Я. назвался коммерческим директором КП "Лазаревский" и являлся учредителем и директором ООО "Торговый двор-2" <11>. Подсудимый занимал служебное положение, но не использовал его для совершения легализации.

<11> Тхайшаов З.А. Легализация (отмывание) доходов, приобретенных преступным путем: законодательные и правоприменительные аспекты (по материалам судебной практики Краснодарского края и республики Адыгея): Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2005. С. 124.

В случае совершения легализации лицом, использующим свое служебное положение, возможна конкуренция с другими составами преступлений, где субъектом являются лица, использующие свое должностное либо служебное положение. Если лицо использует свое служебное положение для легализации (отмывания) в корыстной или иной личной заинтересованности, то его действия будут дополнительно квалифицироваться как злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК РФ), коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ), злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) или получение взятки (ст. 290 УК РФ).

Особую позицию Пленум Верховного Суда РФ занял в отношении использования своих полномочий нотариусами. Высшая судебная инстанция стоит на той позиции, что использование нотариусом своих служебных полномочий для удостоверения сделки, заведомо направленной на легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, должно квалифицироваться по ч. 5 ст. 33 УК РФ и соответственно по ст. 174 или ст. 174.1 УК РФ и при наличии к тому оснований - по ст. 202 (злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами) УК РФ <12>.

<12> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. N 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем" (п. 24) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 1.

Особо квалифицированным видом легализации доходов, полученных преступным путем, является совершение этих действий организованной группой (ч. 3 ст. 174 и ч. 3 ст. 174.1 УК).

Поскольку к легализации преступно приобретенного имущества стремится, прежде всего, организованная преступность, то и в процессе легализации подчас участвуют разветвленные устойчивые группы преступников, заранее объединившихся для этой деятельности, нередко в легализации имущества, заведомо приобретенного преступным путем, в составе организованной группы принимают участие работники банков, фондовых и иных бирж, инвестиционных фондов, трастовых компаний, дочерних и брокерских контор, иных коммерческих организаций, осуществляющих получение, выплату, передачу, перевозку, пересылку, обмен, хранение финансовых средств, а также работники учреждений, документально удостоверяющих или регистрирующих право на имущество.

Лицо, создавшее организованную группу или руководившее ею, подлежит уголовной ответственности за все совершенные группой преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы несут ответственность за преступления, в совершении которых они участвовали. При этом независимо от характера выполненных ими действий, связанных с преступлением, они привлекаются к ответственности как исполнители преступления.

Легализацией средств, добытых преступным путем, может заниматься и преступное сообщество (преступная организация).

Признав наличие преступного сообщества (преступной организации), занимающегося легализацией (отмыванием) денежных средств или имущества, приобретенных преступным путем, организаторов и руководителей данного сообщества необходимо дополнительно привлечь к ответственности по ч. 1 ст. 210 УК, а участников преступного сообщества (организации) - по ч. 2 ст. 210 УК.

Именно наличие или отсутствие в субъективной стороне деяния такого признака, как специальная цель - легализовать, отмыть преступные доходы, то есть придать им вид правомерных, будет тем критерием, на основании которого можно отделить состав отмывания от ряда смежных составов, в первую очередь от состава преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ (приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем) <13>.

<13> Караханов А.Н. Некоторые спорные вопросы применения статей 171, 174, 174.1 УК РФ: позиция Пленума Верховного Суда РФ // Российский следователь. 2005. N 2.

На первый взгляд может показаться, что преступление, предусмотренное ст. 175 УК РФ, и легализация преступных доходов являются практически тождественными составами. И в том и в другом случае предметом преступления будет имущество, полученное в результате преступления, в обоих преступлениях с этим имуществом совершаются сделки, в обоих случаях преступник получает доход от нажитых преступным путем ценностей. Конечно же между этими составами преступлений есть и явные различия. Говоря о субъекте преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, нужно сразу отметить, что это всегда лицо, не принимавшее участия в совершении преступления, источником которого стало приобретаемое или сбываемое имущество. В этом состоит важное отличие между преступлениями, предусмотренными ст. 174 и ст. 175 УК РФ. Кроме того, ст. 175 УК не предусматривает в качестве способа совершения преступления никаких иных действий, кроме совершения сделок, в то время как легализация может быть совершена очень широким кругом операций, часто не являющихся сделками.

Однако не эти критерии будут лежать в основе разделения двух смежных составов. Принципиальные различия этих составов содержатся именно в субъективной стороне преступных деяний, а если точнее, то в мотивации и целеполагании преступника. При сбыте краденых вещей преступник не заботится о том, как он объяснит контрольным органам происхождение полученных денег, даже если вырученная сумма превышает 600 тысяч рублей, то есть такая операция будет подлежать обязательному контролю в соответствии со ст. 6 Федерального закона "О противодействии легализации". Цель преступника при совершении преступления, предусмотренного ст. 175 УК, - получить деньги за ценности, добытые им в результате совершения преступления.

При совершении легализации виновный преследует совсем иные цели. Ему нужно совершить ряд таких операций с преступно нажитым имуществом, чтобы ни один контрольный орган никогда не смог доказать, что существует связь между первичным преступлением и тем имуществом, которым он располагает на момент проведения расследования.

Но тогда встает вопрос о соотношении составов легализации и сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем. Если преступник, совершив очень крупную кражу, передает похищенное своему знакомому, который, зная о происхождении "товара", сначала сбывает украденное, а затем начинает производить операции по легализации полученных от сбыта краденого денег, то стоит ли квалифицировать содеянное этим легализатором по совокупности ст. ст. 174 и 175 УК РФ или же все деяние может быть охвачено составом преступления, предусмотренного ст. 174 УК?

Представляется, что ответ на этот вопрос следует искать опять же в том, какую цель преследовал легализатор при первоначальном сбыте имущества. Если уже тогда он осознавал необходимость дальнейшей легализации полученных средств и сбыт краденого был не чем иным, как первой операцией в долгой цепи сделок по легализации, то отдельной квалификации по ст. 175 УК не требуется. Если же цель на легализацию возникла уже после сбыта похищенного имущества, то налицо совокупность преступлений, каждое из которых требует отдельной квалификации.

Таким образом, именно наличие специальной цели будет тем обязательным элементом субъективной стороны рассматриваемых преступлений, лежащим в основе их правильной квалификации. Доказывание этого элемента при расследовании таких деяний необходимо, а отсутствие достаточной доказательственной базы в этой части может служить основанием для квалификации содеянного по иным статьям Уголовного кодекса.

Статья 174 УК охватывает укрывательство и не требует дополнительной квалификации содеянного по ст. 316 УК (если, конечно же, нет реальной совокупности) <14>.

<14> Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 528.