Мудрый Юрист

Понятие государственной власти в русской юридической мысли начала XX века

Костин Ю.В., кандидат исторических наук, доцент, докторант, г. Москва.

В современных условиях действие права теснейшим образом увязывается с деятельностью государственной власти, существующей в каждой конкретной стране и правомочной по своей воле создавать или отменять законы. С определением понятия государственной власти тесно переплетаются вопросы самой сути и структуры правовой аргументации. Вопросы организации и осуществления государственной власти играют значительную роль в развитии права и его адаптации к насущным потребностям общества.

Сегодня, когда Российское государство переживает важный этап поиска адекватных запросам времени моделей государственно-политического и правового устройства, значительно возрастает роль научного знания, основанного на изучении богатого творческого наследия отечественной юридической науки. Непременным условием дальнейшего развития и совершенствования политико-правовых категорий, как и самого процесса государственно-правового строительства, является освоение исторического опыта, анализ взглядов, теорий и концепций видных представителей юриспруденции дореволюционной России.

Одно из важнейших мест в русской правовой мысли конца XIX - начала XX вв. отводилось рассмотрению проблем определения понятия и сущности государственной власти. Во многом это было связано с поиском аргументов в пользу необходимости преобразований государственно-правового устройства Российской империи и определением перспектив социально-политического развития страны в канун революционных потрясений. В этот период в русской юридической науке значительное внимание уделялось психологическому обоснованию власти. Одним их первых в русской научной литературе государственного права рассматриваемого периода при анализе явлений власти положения психологической теории применил Николай Михайлович Коркунов. Взгляды на власть и процесс властвования, сущность понятия государственной власти Н.М. Коркунов изложил в своей известной работе "Указ и закон" <1>.

<1> См.: Коркунов Н.М. Указ и закон. СПб., 1894. 417 с.

По мнению Коркунова, анализируемые им феномены власти находятся, по крайней мере, в двоякой зависимости от психологических факторов. Во-первых, тот факт, что личность является составным элементом сразу нескольких общественных групп, защищает ее от поглощения некой тоталитарной идеей. "Дело в том, - пишет Коркунов, - что общество, являясь психическим единением людей, допускает в силу этого принадлежность человек одновременно ко многим разнообразным общениям. Личность поэтому хотя и есть продукт общества, но не одного какого-нибудь, а совместно многих обществ. Влиянию каждого из этих обществ личность противопоставляет свою зависимость от ряда других обществ, и в этой одновременной зависимости... она находит противовес исключительному влиянию на нее каждого из них в отдельности".

Такой социально-психологический плюрализм обеспечивает личности известную автономию, но она в силу парадоксальных причин стремится вписаться в систему отношений властвования, ориентируясь прежде всего на отношения подчинения.

Во-вторых, что более важно, картина властеотношений интерпретируется Коркуновым применительно не к источнику власти, а к ее объектам. И здесь власть как реально существующий факт разлагается на ряд чисто психологических элементов, а именно переживаний подвластных субъектов. Власть с этой точки зрения не предполагает непременно направленной на властвование воли. Коркунов подчеркивает, что для отношения властвования не требуется, чтобы сознание зависимости основывалось на реалиях: для возникновения их необходимо только сознание зависимости, а не реальность ее. "Властвование над нами государства и ограничение этого властвования... имеют одно и то же основание - в нашем сознании, в сознании зависимости от государства и в сознании целого ряда интересов, противопоставляемых интересам власти и требующих определенного с ним разграничения". Неделимость власти всегда побуждает ее носителей к злоупотреблению ею, и, по Коркунову, власть стремится захватить сферу настолько широкую, насколько это возможно <2>.

<2> Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1888. С. 224, 263 - 264.

Власть, по мнению Н.М. Коркунова, - это способность обеспечить устремление властвующего, способность установить подчиненность и зависимость подвластных. Описывая государственную власть как феномен, определяемый не волей властвующего субъекта, а сознанием зависимости подвластного, Н.М. Коркунов приходит к выводу о том, что "государственная власть не есть надо всем господствующая единая воля, проявляющаяся в деятельности органов власти. Государственная власть есть сила, основанная на сознании людьми своей зависимости от государства. Поэтому носителем государственной власти являются не одни органы власти. А все государство, все граждане. Их сознание своей зависимости от государства создает ту силу, которая объединяет государство в одно целое. Органы же власти только распорядители, диспозитарии этой силы. Единство государства не в единстве воли этих органов, а в единстве той силы, которой все они распоряжаются" <3>. Представляется, что Н.М. Коркунов верно усматривал первоначальное состояние осуществления власти как состояние подчиненности, сопряженное с чувством зависимости. В совокупности это можно определить как подвластность - понятие ясное для каждого, ибо это не что иное, как выполнение воли властителя. Властвование же как понятие тоже не вызывает особых проблем, но как действие, как направление властвующей воли оно значительно сложнее. В то же время взгляды Н.М. Коркунова позволяют нам проникнуть в глубину процесса властвования. Их сущность, по мнению Коркунова, сводится к тому, что власть не есть единая властвующая в государстве воля, она не есть вообще проявление воли; властвовать может не только живой человек или группа лиц, но и умершие, воображаемые существа, отвлеченные идеи. Властвование само по себе есть нечто вторичное, оно создается сознанием зависимости, которое и представляет собой первоначальное человеческое переживание. И государственная власть в этом смысле не представляет исключения: она также есть лишь сила, обусловленная общим сознанием <4>.

<3> Коркунов Н.М. Указ и закон. СПб., 1894. С. 193.
<4> См.: Коркунов Н.М. Лекции по общему государственному праву. СПб., 1914. С. 256.

Думается, что в своих рассуждениях Н.М. Коркунов очень убедительно показывает, как власть изначально создается сознанием зависимости. Без культивирования сознания зависимости в истории не было бы и власти. Сознание зависимости первично и объективно, так как человек со времени своего первобытного состояния зависим. Он зависим от стихии, от наличия пищи, от окружающего мира, от себе подобных. Чувство зависимости требует наличия властвующего. И такой властвующий появляется. И в тот же момент, когда появляется чувство зависимости у одного индивида (независимо от причин), не может не возникнуть чувство властвования и подчинения своей власти у другого индивида, чувства зависимости другого индивида. Для обеспечения властных функций появляется необходимость принуждения.

Изложенная Н.М. Коркуновым в таком виде теория государственной власти вызвала ряд возражений со стороны некоторых отечественных ученых, которые критиковали ее "за антиюридический характер". "Коркунов, - пишет в своем курсе государственного права Ф.Ф. Кокошкин, - совершенно произвольно переносит слово и понятие государственной власти на явления, которые, правда, служат основанием государственной власти, но не тождественны с нею. В основе государственной власти действительно лежит сила, которая обусловливается взаимным психическим влиянием людей, но эта сила не есть государственная власть" <5>.

<5> Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву. М., 1912. С. 171.

В глазах крайних сторонников юридического догматизма Н.М. Коркунов нарушил традиционные воззрения уже тем, что вообще вышел за рамки, установленные наукой того времени для государственного права.

В отличие от Н.М. Коркунова наука государственного права в XIX столетии сосредоточивала свое внимание исключительно на формально-юридической стороне вопроса о признаках государственной власти, формы которой, казалось, более или менее установились и определились. Это точное отграничение научной проблемы, подлежащей решению, приведшее к превращению ее в строго формально-юридическую проблему, составляет отличительную черту научной деятельности представителей науки о государственном праве в XIX столетии. Высшей властью безоговорочно был признан суверенитет. Подвергнув всестороннему исследованию, с одной стороны, свойства государственной власти, а с другой - сущность суверенитета, одни ученые пришли к заключению, что суверенитет не есть необходимый признак государственной власти; другие, напротив, на основании точно такого же исследования энергично настаивали на том, что власть без суверенитета не является государственной властью. Те государствоведы, которые не считают суверенитет неотъемлемым признаком государственной власти, употребили все свои усилия на поиски такого признака, который мог бы быть признан отличительным свойством всякой государственной власти <6>.

<6> См.: Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916. С. 462.

Б.А. Кистяковский, анализируя взгляды Н.М. Коркунова, считал, что тот совершил грубую методологическую ошибку и потому по существу не прав. Основной тезис Б.А. Кистяковского сводится к смешению Н.М. Коркуновым явлений социально-психологического характера с явлениями государственно-правовыми.

В начале XX в. в отечественной юридической науке наблюдается дальнейшее развитие теоретических изысканий в области теории государственной власти.

Известный историк, правовед и общественный деятель этого периода Сергей Андреевич Котляревский в своей монографии "Власть и право. Проблема правового государства" <7> развил и упрочил теорию Н.М. Коркунова. С.А. Котляревский усматривал основу процесса властвования в сознании зависимости, вырастающей из самых первых организаций человека, зависимости, которая бесконечно укрепляется. Это укрепление опыта зависимости, начиная от первобытного строя, по его мнению, дает ответ на кажущийся парадокс между властвованием немногих над многими <8>.

<7> См.: Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. М., 1915.
<8> См.: Там же. С. 2 - 15.

В рассматриваемый период проблемы государственной власти были проанализированы в книге Богдана Александровича Кистяковского "Социальные науки и право" <9>.

<9> См.: Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916.

Б.А. Кистяковский начинает свою работу с исследования власти государственной, но, прежде чем раскрыть ее, он обращается к анализу власти родительской над детьми как формы власти негосударственной. При этом он указывает, что самое яркое выражение власть находит в наличии государства. Вместе с тем власть является основным признаком государства. Как всякая власть в правовом государстве, родительская власть должна быть ограничена. Эту функцию выполняет власть государственная, то же самое Кистяковский говорит и о власти работодателя над рабочим, где пределы власти работодателя всецело зависят от государства.

Для Б.А. Кистяковского вопрос об определении государственной власти не может быть сведен к вопросу об ее отличии от негосударственной власти. Этот вопрос может быть решен путем познания всего существенного и основного в государственной власти, и само понятие ее должно давать в определенной форме сводку полученного знания <10>.

<10> См.: Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916. С. 416.

Анализируя далее проблему власти, Б.А. Кистяковский становится еще большим сторонником Н.М. Коркунова. Это он делает, продолжая определять признаки власти. К таким признакам, как престиж, авторитет, традиции, привычки, сила, внушающая страх и покорность (это ли не элементы социальной психологии), он добавляет еще один признак: "...всякая власть должна быть носительницей какой-нибудь идеи, она должна иметь нравственное оправдание. Это оправдание может заключаться или в величии и славе народа и государства, как это бывает в абсолютно-монархических государствах, или в упрочении правового и общественного порядка, что мы видим в правовых и конституционных государствах, или же оно может заключаться в регулировании экономической жизни и в удовлетворении наиболее важных материальных и духовных нужд своих граждан, что составляет задачу государства будущего. Как только власть теряет одухотворяющую ее идею, она неминуемо гибнет" <11>.

<11> Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916. С. 477 - 478.

Несмотря на исключительную важность проблемы власти, Б.А. Кистяковский считал, что она была очень слабо разработана в тот период. В то же время конституционное государство является по преимуществу государством правовым, поскольку власть в нем и организуется, и осуществляет свои полномочия в силу правовых норм. Если же рассматривать государство как организацию, основанную на господстве права, то наиболее типичным признаком власти надо признать ее безличность. В современном правовом государстве господствуют не лица, а общие правила или правовые нормы <12>.

<12> См.: Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916. С. 455.

Из этих рассуждений Б.А. Кистяковского видно, что власть понимается им как устремление к безграничному господству носителя этой власти. Данное устремление ярче всего проявляется в государстве абсолютистском, там власть носит личностный характер. В государстве правовом, где правит право, власть безлична, ибо ее устремления ограничены правом.

Гавриил Феликсович Шершеневич в работе "Общая теория права", вышедшей в свет в 1910 г., рассматривая сущность и особенности государственной власти, делает вывод о том, что если нормы права выражают собой требования, обращенные государственной властью к подчиненным ей, то правила, определяющие устройство и деятельность самой государственной власти, не могут иметь правового характера. "Государственная власть, - по мнению Шершеневича, - не подчинена праву, потому что требование, обращенное к самому себе под угрозою, не имеет никакого значения. В действительности государственная власть находится всецело под санкцией общественного мнения, и этим права ее деятельности переносятся в сферу морали". Г.Ф. Шершеневич в противовес Б.А. Кистяковскому отвергал безликий характер государственной власти. По его словам, "представление о безличной власти не есть продукт высшей культуры, а просто плод мистицизма" <13>.

<13> См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1910. С. 290 - 302.

Итак, власть, с одной стороны, мыслилась в начале века как система юридических норм, на которых основаны и по которым действуют государственные учреждения, а с другой - государственная власть представляла собой нечто отличное от власти, как обозначение своеобразных переживаний индивида, находящегося в состоянии социальной, моральной и иной психологической подчиненности. Но если бы не существовало этих последних состояний, то не было бы и мотивов создавать систему. Весь материал для власти государства дан извне, из окружающей стихии человеческих взаимоотношений.

С другой стороны, государство оказывается монополистом принуждения, что юридически выражается в том, что его власть истолковывается как первоначальная, ниоткуда не заимствованная, - в этом усматривается даже его критерий.

Таким образом, концепция власти в русской политико-правовой мысли начала XX в. сводилась к пониманию власти как института государства, как его атрибута с включением элементов психологической теории права. Власть виделась не только психологической необходимостью, но и великой культурно-этической ценностью.