Мудрый Юрист

Общественный строй чеченцев в конце XVIII - начале XIX века

Арсанукаева М.С., доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Юридического института Российского университета кооперации, соискатель - докторант МГЮА.

Известно, что в историческом прошлом все народы прошли свой путь возникновения, развития и эволюции социально-политической общности, органов управления и правовых институтов. Изучение общественного строя позволяет выявить особенности социально-классовой структуры того или иного социума на конкретном этапе исторического развития, правовое положение отдельных его групп, характер общественных отношений, складывающихся между ними, а также способы (формы) их правового регулирования. Социальная структура во многом объясняет установившуюся систему политической организации общества.

Несомненный научный и познавательный интерес имеет изучение общественного строя горских народов Северного Кавказа, включая чеченцев, в конце XVIII - начале XIX вв. Неслучайно этой весьма спорной теме уделялось серьезное внимание различными авторами на протяжении последних веков. Однако единого мнения по вопросу об уровне зрелости социально-классовых отношений у чеченцев в указанный период так и не достигнуто. В то же время объективный и разносторонний анализ темы актуален не только с научной, но даже в известном смысле и политической точки зрения, так как связан с непростой историей чеченского народа и определением (объяснением) его места и роли в истории государства России.

Значимость темы отмечается еще в дореволюционных источниках. Так, С. Броневский сообщает, что у чеченцев есть князья, но пришлые - кабардинские и дагестанские <1>. А.И. Ипполитов и Н.Е. Иваненков отмечают существование у них как пережитков родоплеменных отношений, так и собственно чеченских князей <2>. Н.Г. Бутков пишет, что чеченцы имели владельцев, но изгнали их <3>. У. Лаудаев, А.П. Берже, Н. Дубровин, Ф.И. Леонтович и другие авторы отрицают наличие у чеченцев сословного деления <4>.

<1> Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Ч. I. М., 1823. С. 43.
<2> Ипполитов И. Этнографические очерки Аргунского округа // ССКГ. Вып. I. Тифлис, 1869; Иваненков Н.Е. Горные чеченцы. Культурно-экономическое исследование Чеченского района Нагорной полосы Терской области // Терский сборник. Вып. 7. Владикавказ, 1910.
<3> Бутков Н.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Ч. II. СПб., 1869. С. 112.
<4> Семенов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа. СПб., 1895. С. 10; Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. С. 71; Лаудаев У. Чеченское племя // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. VI. Тифлис, 1872. С. 23; Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. I. Кн. I. СПб., 1871. С. 451 - 452; Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. II. Одесса, 1883. С. 79.

В частности, А.П. Берже пишет, что у чеченцев нет феодалов, это вольные люди, среди которых имеется лишь немногочисленный класс личных рабов <5>. Известный знаток адатов кавказских горцев Ф.И. Леонтович указывает: "Чеченцы, размножившись, сохранили почти неизменно главные черты первобытного общества, основанного не насилием, но возникшего как бы случайно из общего течения взаимных выгод каждого" <6>.

<5> Берже А.П. Чечня и чеченцы. С. 71.
<6> Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. II. С. 79.

Первый чеченский публицист У. Лаудаев в своей работе "Чеченское племя" сообщает, что с начала XVIII в. чеченцы стали селиться на плоскости, где встретили сопротивление со стороны соседей кабардинцев и кумыков, но главным образом русских. Русские давали разрешение строить аулы лишь наиболее преданным чеченцам и на определенных условиях <7>. В этой связи интересны также и воспоминания начальника крепости Умахан-юрт (XIX в.) о некоем Аласхане, 120-летнем основателе селения Аласхан-юрт. По совету своих друзей кумыков он присягнул Русскому правительству и "вывел с собой в кумыкскую землю 97 чеченских семей", основав "аул, названный его именем" <8>. Со временем чеченцы перестали проявлять обещанную лояльность, и русские, ушедшие за Терек (на левый берег), отдали плоскость кумыкским и кабардинским князьям. Небогатые князья водворяли чеченцев на своих землях, получая за нее ясак <9>.

<7> Лаудаев У. Чеченское племя. С. 7 - 8.
<8> Ставропольские губернские ведомости. 1857. N 16.
<9> Лаудаев У. Чеченское племя. С. 19 - 20.

Н. Дубровин также отмечает, что земли между левым берегом Сунжи и правым берегом Терека издавна были собственностью кабардинцев. Чеченцы, поселившиеся на этих землях, вначале облагались кабардинскими князьями лишь незначительной данью. Затем, когда переселенцы, освоившись, стали богатеть, здесь были установлены феодальные порядки, подобные тем, что существовали в Кабарде <10>. Отношения чеченцев с князьями регулировались договорами, а между ними самими - нормами обычного права и шариата.

<10> Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. I. Кн. I. С. 372.

По имеющимся сведениям, чеченцы также приглашали к себе чужих князей. В частности, князья Турловы пришли из Гумбета вместе со своей многочисленной дружиной и сумели, по мнению Н. Дубровина, на определенное время сплотить чеченцев перед лицом растущей внутренней разобщенности и внешней опасности <11>.

<11> Там же. С. 370 - 371.

Часть горных чеченских селений находилась под властью аварских ханов, получавших доходы со своих владений, в частности подати, налоги и десятины <12>.

<12> Очерки истории Дагестана. Т. I. Махачкала, 1957. С. 62, 64.

Дореволюционные источники делят чеченцев также на горных и плоскостных с присущими им различиями в социальной структуре, характере общественных отношений и способах (формах) их регулирования, занятиях. В описании Кавказского края (1855 г.) сообщается, что чеченская плоскость "благоприятствует" земледелию и скотоводству, а потому "горцы находятся в некоторой зависимости от жителей плоскости, - между тем как последние, с другой стороны, дорожат дружественными отношениями с воинственными горцами" <13>. У. Лаудаев же, напротив, указывает на неуважительное отношение горцев к своим плоскостным соплеменникам, платившим ясак князьям <14>.

<13> ГАРФ. Ф. 730. Оп. 1. Д. 21. Л. 49 - 50.
<14> Лаудаев У. Чеченское племя. С. 24.

По-разному оценивают уровень зрелости социально-классовых отношений у чеченцев в конце XVIII - начале XIX вв. исследователи советского и постсоветского периодов. Так, авторы коллективного труда "История Чечено-Ингушской АССР" отмечают, что формирование феодальных отношений у чеченцев наметилось еще в домонгольский период <15>. П.П. Семенов, Б.В. Скитский, Е.И. Крупнов, Е.Н. Кушева и др. признавали наличие у чеченцев лишь зачатков феодальных отношений <16>.

<15> Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1967. С. 36 - 37.
<16> Кушева Е.Н. О некоторых особенностях генезиса феодализма у народов Северного Кавказа // Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. М., 1969; Скитский Б.В. Очерки истории горских народов. Орджоникидзе, 1972; Скитский Б.В. К вопросу о феодальных отношениях в истории ингушского народа // Известия ЧИНИИ. Т. 1. Вып. 1. Грозный, 1959; Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960; Он же. Средневековая Ингушетия. М., 1971; и др.

А.И. Хасбулатов указывает, что к концу XVIII - началу XIX вв. процесс становления классовых отношений в Чечне прошел длительную и сложную историю <17>. М. Мамакаев, признавая сохранение у чеченцев пережитков тайпового (родового) строя, подчеркивает, что наряду "с ними и вопреки им вырастали и неуклонно развивались элементы новых феодальных, а затем и капиталистических отношений" <18>.

<17> Хасбулатов А.И. Установление российской администрации в Чечне (II пол. XIX - нач. XX в.). М., 2001. С. 62.
<18> Мамакаев М. Чеченский род в период его разложения. Грозный, 1973. С. 7.

Исследователи "горского" феодализма А.И. Робакидзе и З.В. Анчабадзе выявляют у кавказских горцев сочетание пережитков дофеодальных отношений с более или менее развитыми феодальными отношениями, а чеченцы находились на низшей стадии развития раннефеодальных отношений <19>. В отличие от Е.Н. Кушевой <20>, утверждающей, что у чеченцев феодальные отношения зародились лишь в XVI - XVII вв., А.И. Робакидзе <21> датирует это время XIV в., когда появились оборонительные сооружения замкового типа <22>.

<19> Анчабадзе З.В., Робакидзе А.И. К вопросу о природе горского феодализма // Иберийско-кавказское языкознание. Вып. XVIII. Тбилиси, 1976. С. 111 - 126; Робакидзе А.И. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе // Советская этнография. 1978. N 2. С. 19; Народы Кавказа / Под ред. М.О. Косвена, Л.И. Лаврова, Г.А. Нерсесова, Х.О. Хашаева. Т. I. М., 1960. С. 364; Джимов Б.М. Труды З.В. Анчабадзе и изучение социально-экономического развития горцев Западного Кавказа // Вопросы истории народов Кавказа. Тбилиси, 1988. С. 25.
<20> Кушева Е.Н. О некоторых особенностях генезиса феодализма у народов Северного Кавказа. С. 184.
<21> Робакидзе А.И. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе. С. 19.
<22> Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. С. 70.

Историки Э.А Борачашвили, Ш.Б. Ахмадов, С.Ц. Умаров, Т.А. Исаева, Я.З. Ахмадов признают существование в XVIII - начале XIX вв. в равнинной части Чечни феодальных владений различного происхождения и делают свои выводы на основании многочисленных источников <23>. В частности, русские источники XVII - XVIII вв. указывают на наличие у чеченцев так называемых лучших выборных людей, лучших людей, начальных людей, владельцев и др. Историк Н.Г. Бутков сообщает, что некоторые чеченские владельцы принесли присягу русскому царю и находились у него на службе. Так, владелец селений Большие Чечни и Большие Атаги Айдемир Бардыханов был приведен к присяге брагунским владельцем Мударом и получал жалованье из казны по 50 руб., муки 25 четвертей в год, а его 20 узденей - по 100 руб., муки 100 четв., овса 100 четв. <24>.

<23> Борчашвили Э.А. Социально-экономические отношения в Чечено-Ингушетии в XVIII - XIX вв. Тбилиси, 1988. С. 131 - 161; Ахмадов Ш.Б. Феодальные владения на равнинной части Чечни и Ингушетии в XVIII в. // Сб. статей профессорско-преподавательского состава ЧИГПИ. Грозный, 2001. С. 129; Исаева Т.А. Социальные отношения чеченцев и ингушей в XVII в. // Вопросы истории классообразования в дореволюционной Чечено-Ингушетии (XVI - нач. XX вв.). С. 27 - 41; Умаров С.Ц. О некоторых особенностях классообразования и антифеодальной борьбы в средневековой Чечено-Ингушетии // Вопросы истории классообразования в дореволюционной Чечено-Ингушетии (XVI - нач. XX вв.). С. 7 - 23; Ахмадов Я.З. История Чечни с древнейших времен до конца XVIII в. М., 2001. С. 261 - 268.
<24> Бутков Н.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Ч. I. С. 122.

Другой пример. В 1758 г. во время первой военной экспедиции в Чечню, предпринятой под командованием генерал-майора Эльмурзы Бековича Черкасского (отца Давлет-Гирея Черкасского), в русском лагере находились чеченские владельцы Алибек и Али-Солтан Касбулатовы <25>. Подобные примеры служения русскому царю чеченских владельцев не были единичными.

<25> Первая экспедиция против чеченцев в 1758 г. (По документам Кизлярского комендантного архива) // Записки Терского общества любителей казачьей старины. 1914. N 11. С. 93.

Вслед за владельцами присягали и целые селения, отдавая своих аманатов (заложников). Так, в 1781 г. чеченцы Большого Чеченского и Аджиаульского селения присягнули на подданство России и дали аманатов <26>. После смерти князя Потемкина-Таврического в 1792 г. "депутаты" и посланники от кавказских народов были возвращены. Часть из них получила чины: брагунские владельцы Асланбек Таймазов - премьер-майора, Айтока Таймазов - секунд-майора, их уздень Хасан Бакин - капитана и т.д. <27>.

<26> Бутков Н.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Ч. II. С. 109.
<27> Там же. С. 258 - 259.

Ш.Б. Ахмадов, Я.З. Ахмадов в своих работах показывают, что равнинные и предгорные села Чечни находились в неюридической зависимости от местных и пришлых князей, платили им натуральную денежную ренту, несли военную и другие личные повинности <28>. Э.А. Борчашвили делает вывод о том, что чеченцы находились на раннем этапе становления так называемого горского феодализма <29>. Мнение указанных авторов не разделяют исследователи М.М. Блиев и В.В. Дегоев, отмечающие "завышенность" оценки уровня развития общественных отношений у чеченцев <30>.

<28> Ахмадов Ш.Б. Феодальные владения на равнинной части Чечни и Ингушетии в XVIII в. С. 141; Ахмадов Я.З. История Чечни... С. 269.
<29> Борчашвили Э.А. Социально-экономические отношения в Чечено-Ингушетии в XVIII - XIX вв. С. 126 - 127.
<30> Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994. С. 75.

Растущая имущественная дифференциация способствовала формированию у чеченцев привилегированной верхушки, выделившейся первоначально благодаря своему происхождению, принадлежности к старейшим родам и семьям. Данный процесс во многом объясняет изгнание чеченцами князей и некоторых владельцев, перераспределение управленческих и распорядительных функций внутри самих племен. Часть пришлых владельцев со своими людьми вернулась в Аксай и Эндери, а остальные с разрешения российского начальства основали новые селения на плоскости <31>.

<31> Бутков Н.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Ч. II. С. 112.

Многие дореволюционные авторы называют всех лично свободных чеченцев "узденями" (дворянами). Так, У. Лаудаев писал, что чеченцы в отличие от своих соседей все стояли на одной ступени узденства <32>. Источники содержат сведения об узденях и старшинах из чеченцев, находившихся в вассальной зависимости от своих или пришлых феодалов. Так, 2 апреля 1757 г. Шамурза Тамарзоев представлялся кизлярскому коменданту Фрацендорфу как уздень чеченского владельца Албеки Казбулатова <33>. 10 мая того же года брагунская княгиня Кичи-беки сообщила кизлярскому коменданту Фрацендорфу, что имеет узденя Юсуфа - мичкизинца, с давних пор проживающего в Брагуне <34>. Уздени, находившиеся на службе у чужеземных феодалов, владели землями, рабами и холопами <35>.

<32> Лаудаев У. Чеченское племя. С. 24.
<33> Ставропольские губернские ведомости. 1857. N 28.
<34> Ставропольские губернские ведомости. 1857. N 27.
<35> Борчашвили Э.А. Социально-экономические отношения в Чечено-Ингушетии в XVIII - XIX вв. С. 154 - 155.

Ш.Б. Ахмадов, Я.З. Ахмадов и Э.А. Борчашвили отмечают неоднородность чеченского узденства. Некоторые из узденей сами становились владельцами и предоставили царской администрации своих аманатов (заложников) <36>.

<36> Там же. С. 144; Ахмадов Ш.Б. Феодальные владения на равнинной части Чечни и Ингушетии в XVIII в. С. 141 - 142; Ахмадов Я.З. История Чечни... С. 269.

Богатые уздени эксплуатировали остальную часть своих соплеменников, холопов и рабов. И хотя крепостничества среде чеченцев не существовало, отдельные формы зависимости существовали <37>. Некоторые авторы подразделяют лично свободных бедных общинников у чеченцев на такие категории, как "байгуш" и "ишлеген" <38>. "Ишлеген, - пишет Н. Дубровин, - земледелец, человек... живущий своим трудом" <39>. Малоземелье и обезземеление вынуждало горцев заниматься отходничеством <40>.

<37> Ахмадов Ш.Б. Феодальные владения на равнинной части Чечни и Ингушетии в XVIII в. С. 141 - 142; Ахмадов Я.З. История Чечни... С. 269.
<38> Борчашвили Э.А. Социально-экономические отношения в Чечено-Ингушетии в XVIII - XIX вв. С. 164.
<39> Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. I. Кн. I. 453 - 454.
<40> Ахмадов Я.З. История Чечни... С. 270.

К привилегированной части горского общества относились кадии и муллы. Духовное сословие существовало в основном за счет имущества мечети (вакуфного хозяйства) - пахотных земель, покосов и овец <41>. Исследователь Н. Емельянова пишет о том, что представители дворянских и княжеских родов Чечни редко становились муллами и кадиями, а мюриды, считавшие себя представителями привилегированных сословий, презрительно относились к чеченскому духовенству <42>. С такой позицией вряд ли можно согласиться. Известно, что Шуаиб Центороевский - наиб имама Шамиля, был муллой, а его имущество составило 30 тыс. руб. серебром, 4 тыс. баранов, 500 голов крупного рогатого скота, 60 буйволов, 35 ружей и т.д. <43>.

<41> Иваненков Н.С. Горные чеченцы. С. 88 - 90.
<42> Емельянова Н. Мусульмане Осетии: на перекрестке цивилизации. М., 2003. С. 139.
<43> Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле. Махачкала, 1995. С. 16.

В дальнейшем отмечается процесс выдвижения формирующейся духовной и светской знати в упомянутые "Мехк кхел", находившиеся в различных частях Чечни <44>.

<44> Лаудаев У. Чеченское племя. С. 25; Саидов И.М. О нахском мехк-кхеле (совете старейшин) // NIISO. 1990. N 3 - 4. С. 11.

У чеченцев, как уже указывалось, существовали различные группы зависимого населения, в частности, холопы и рабы. Так, плененный во время первой военной кампании против чеченцев Магома Казиев при допросе 2 мая 1758 г. сообщил, что он холоп владельца селения Алды - Албека Касбулатов, где последний проживает со своей семьей <45>. И таких примеров немало.

<45> Первая экспедиция против чеченцев в 1758 г. // Записки Терского общества любителей казачьей старины. 1914. N 11. С. 93.

Распространено было рабство, которое носило преимущественно патриархальный характер. Рабы - "лаи" и "ясыри" находились в собственности не только крупных землевладельцев, но и рядовых чеченцев <46>. В то же время Я.З. Ахмадов рабами считает только "ясырей", а "лаи", по его мнению, - это холопы, принадлежавшие к крепостному сословию, которое возникло на основе рабства <47>. Тот факт, что холопами источники называют и некоторые разряды рабов, свидетельствует об отсутствии у чеченцев четко выраженной социально-классовой структуры и наличии промежуточных (переходных) слоев.

<46> Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960. С. 335; Хасбулатов А.И. Установление российской администрации в Чечне (II пол. XIX - нач. XX вв.). С. 64 - 72; Тотоев Ф.В. Развитие рабства и работорговли в Чечне (вторая половина XVIII - 40-е гг. XIX вв.) / Известия ЧИНИИ. Т. 8. Вып. 1. Грозный, 1968. С. 185 - 196; Гриценко Н.П. Рабство и рабовладение в Чечено-Ингушетии (XV - первая половина XIX вв.) / Вопросы истории Чечено-Ингушетии. Т. X. Грозный, 1968. С. 276 - 298.
<47> Ахмадов Я.З. История Чечни... С. 270.

У чеченцев существовали также группы лично свободных, правовой статус которых был ограничен обычаем местности: переселенцы и вновь обращенные, то есть лица не чеченского происхождения, принявшие ислам, женившиеся на чеченках и оставшиеся в местной общине.

Таким образом, анализ различных источников и научной литературы позволяет сформулировать следующие выводы. Во-первых, общественный строй чеченцев в конце XVIII - начале XIX вв. отличался многоукладностью, сочетанием общинных родоплеменных, рабовладельческих и раннефеодальных отношений. Во-вторых, процесс образования классов феодального общества характеризуется незавершенностью. Социальная структура чеченцев четко не определена и характеризуется наличием различных групп: князей (своих и чужих), узденей (лично свободных), холопов и рабов (ясырей и лаев). В-третьих, основная часть чеченцев переживала процесс имущественной дифференциации, беднейшая ее часть (за исключением так называемых вольных обществ) находилась в зависимости от князей различного происхождения и верхушки узденства. В-четвертых, отношения господства и подчинения не получили такого уровня развития, как у соседних горских племен (кабардинцев, осетин, аварцев, кумыков). В-пятых, налицо кризис родового строя, сформировалась небольшая прослойка духовной и светской знати, но ее статус не был юридически оформлен.

В дальнейшем развитие Чечни в составе Российской империи во второй половине XIX - в начале XX вв. сопровождалось углублением процесса разложения родоплеменной организации, социальной и имущественной дифференциации горского общества, исчезновением некоторых старых и появлением новых социальных групп (земельных собственников, офицерства, торговцев нефтепромышленников, рабочих, батраков), усложнением всей системы общественных отношений.

Общественный строй чеченцев вплоть до начала XX в. нуждается в более глубоком и разностороннем исследовании. Это важно не только для развития науки истории государства и права России и очень познавательно, но также имеет большое значение для понимания истории, обычаев и традиций современных чеченцев.