Мудрый Юрист

Государственная идеология службы первой четверти XVIII века

Пудина С.И., аспирантка МГПИ.

В начале XVIII в. Петр I начинает модернизацию всех сторон жизни общества. Создание рационально управляемого государства путем реформ, законодательного регламентирования было осознанной целью Петра I. Нельзя поэтому полностью принять известный тезис В.О. Ключевского и П.Н. Милюкова о бессистемности, бесплановости реформ, проведении их под влиянием одной только военной необходимости. В самом деле, покинув традиционную столицу - Москву, город, строившийся постепенно, без общего плана, Петр создает, сначала в своем воображении, идеальный город с прямыми проспектами, а затем энергично приступает к реализации этого замысла путем административного принуждения, серией указов регламентируя тип домов, обязанности жителей и порядки в новой столице - Санкт-Петербурге. Подобным же образом мыслил Петр построить свое рациональное, или, в его терминологии, "регулярное", государство <1>.

<1> См.: Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России. М., 1994. С. 51.

Петр I видел отсталость сословного устройства России и устройства ее государственных учреждений. Петр ставил себе целью создание могущественного дворянского государства. Для этого нужно поставить дворянство на такую высоту, какой она никогда не достигала в Московской Руси. Преобразователь добивался того, чтобы все дворянство считало "государеву службу" своим почетным правом, своим призванием умело править страной и начальствовать над войсками.

Государственная идеология начала XVIII в. существенно отличается от идеологии XVII в. Поэтому нам необходимо сравнить, выявить основные направления и изменения государственной идеологии в области службы в начале XVIII в., а также выяснить, какая же роль была отведена дворянству в осуществлении государственных замыслов Петра I.

Понятие светской государевой службы XVII в. происходило от духовной, церковной службы, от служения Богу. Суть идеи государевой службы состояла в следующем. Земной царь, поставленный на царство царем небесным, призван исполнять его волю. В силу этого царь небесный принимает участие в управлении страной через посредство царя земного, состоящего на божьей службе. Значит, дело Божие и государево дело находятся в самой тесной связи: народ служит царю как Божьему слуге и посредством государевой службы служит Богу. Отсюда вытекала и обязанность царских слуг и вообще всех подданных "промышлять делом Божиим и царским", служить государеву делу. Получалось, что светская служба должна быть всеобщей, включая и царя, и по сути своей иметь религиозный характер, следовательно, вела к спасению. "Самодержавием Россия стоит твердо. Царь, по истинному о нем понятию, есть глава и душа царства". Деятельность царя неразрывно связана с осуществлением воли Божьей. "Благо народу и государству, в котором всеобщим светлым средоточием стоит царь, свободно ограничивающий свое самодержавие волей Отца небесного". Такое подчинение царской власти Богу создает союз церкви и государства, которые дружно и в одинаковом направлении ведут народ к благу.

Таким образом, идея богоизбранности российских монархов составляла существенную часть менталитета царского двора и придворных деятелей. Для XVII в. государственная идеология заключалась в служении Богу через служение государю. Но и Петр I не отвергает идею богоизбранности, данная теория была необходима ему для утверждения неограниченного характера его власти, утверждения абсолютизма.

В начале XVIII в. происходит переход от идеи служения Богу через служение государю к идее служения Отечеству во имя общего блага, отделения государя от государства, утверждения светского мировоззрения и деятельного активно-познавательного образа жизни.

Попытки обосновать необходимость государственной власти с точки зрения светской идеологии нашли выражение в понятии "общее благо".

Впервые концепция общего блага была отчетливо высказана Петром I в 1702 г. в Манифесте о призыве иностранцев на службу: "Управлять государством, дабы всяк и каждый из наших верных подданных чувствовать мог, какое наше единое намеривание есть об их благосостоянии печиться" <2>.

<2> Павленко Н.И. Петр Великий. М., 1990. С. 485.

Таким образом, слова Петра I свидетельствуют, что он четко осознавал поставленную перед собою задачу: монарх должен повелевать ради достижения конечной цели общего блага подданных.

"Общее благо" в понимании Петра I было различным не только для привилегированного и податного населения, но и для каждого сословия государства. "Государственная польза" требовала превращения монархов из тунеядцев в полезных членов общества, а священников - в обычных слуг государства, занимающихся также духовным воспитанием подданных. Одновременно следовало увеличить и служебное бремя представителей привилегированного сословия России - дворян, которые должны были служить в армии или в гражданских учреждениях, а также учиться, чтобы иметь возможность лучше выполнять свои обязанности <3>.

<3> См.: Павленко Н.И. Петр I. М., 1973. С. 65 - 77.

Наиболее полно развил в своих произведениях идею государства, устроенного для общего блага, известный идеолог абсолютизма Феофан Прокопович. Слова эти - "общее благо", "общая народная польза" - буквально не сходили с уст писателя. Ими он мотивировал все узаконения Петра I, начиная с отмены религиозных постов и кончая "Правдой воли монаршей". Всенародная польза, общее благо, по Прокоповичу, являются и причиной, и конечной целью установления государства: "Всякая власть верховная едину своего установления вину конечную имеет всенародную пользу" <4>.

<4> Прокопович Ф. Правда воли монаршей в определении наследника державы своей. М., 1726. С. 27.

Таким образом, новое обоснование власти стало в основном рациональным, в то время как в XVII в. оно было по преимуществу религиозным. Это имело принципиальное значение для новой государственности - снимало с государя ограничение традицией и обычаем. Традиция перестала быть священной, а древность государственных институтов - критерием их совершенства, что позволило верховной власти на законном основании вносить в государственный строй и общественный быт большие изменения, руководствуясь вполне рациональным соображением - стремлением к общему благу <5>.

<5> Миронов Б.Н. Социальная история периода империи (XVIII - нач. XX в.). Т. 2. СПб., 2000. С. 128.

Петр I заимствовал идеи государей XVII в. о службе: "...и впредь служить со всяким усердием и желательным радением" <6>. Но Петр I тверже и требовательнее относится к службе своих подданных. В Морском уставе в присяге всякого воинского чина людям говорится: "...служить его величеству... со всею ревностию, по крайней силе своей, не щадя живота и имения. И все протчее, что к пользе его величества, и его государства, чинить по доброй христианской совести, без обману и лукавства, как доброму честному и верному человеку надлежит" <7>. Вышние и нижние офицеры должны охранять со всяким тщанием и ревностию интерес своего государя и государства <8>.

<6> РГАДА. Ф. 210. Записные книги Московского стола. Оп. 6а. Ед. 26. Л. 116.
<7> Законодательство Петра I // Устав морской. М., 1997. С. 240.
<8> См.: Законодательство Петра I. М., 1997. С. 243.

Итак, Петр I, сам беззаветно служивший России, требовал от дворянства службы напряженной, тяжелой, невиданной в Московской Руси. Петру некогда было доказывать непонимающим и несогласным необходимость преобразований, он не доказывал, а принуждал <9>.

<9> См.: Мавродин В.В. Рождение новой России. Л., 1988. С. 142.

Каждый чиновник, по мнению Петра I, являлся слугой государства, он должен трудиться для достижения общего блага. Чтобы хорошо выполнять обязанности, чиновники должны были неуклонно следовать закону. В именном Указе Петра I от 17 апреля 1722 г. "О хранении прав гражданских и невершении дел против регламентов..." по этому поводу говорилось так: "Ничто так ко управлению государства нужно есть, как крепкое хранение прав гражданских, понее всуе законы писать, когда их не хранить или ими играть, как в карты, прибирая масть к масте" <10>.

<10> ПСЗ. Т. 6. N 3970.

Петр дорожил главным образом людьми, полезными для общественных, а не личных и семейных целей - кем бы они ни были. Становление идеи годности к государевой службе с точки зрения развития идеологии абсолютизма играло еще более значимую роль, нежели проведение в жизнь идеи о почетности всех служб государю. При этом личные таланты человека становились определяющими при его продвижении по служебной лестнице.

Идею Петра I "всякая служба государю (государству) почетна" всячески культивировала сама высшая власть, но она находила нередко и ответ в глазах подданных, хотя сложностей с проведением этой идеологии в жизнь было немало. Сама по себе данная мысль была достаточно революционной, она должна была окончательно сломать старые традиционные отношения царя и его народа, поставить государя на столь высокую и недосягаемую для остальных ступень, когда исполнение его воли, само право на исполнение его повеления должно было считаться почетом.

Таким образом, Петру I необходимы были люди деятельные, образованные, в целом полезные государству, он требует относиться к службе с полной отдачей сил, с игнорированием личных интересов ради интересов государственных, с готовностью жертвовать жизнью ради достижения цели государственного значения.

Еще один новый момент в политическом сознании состоял в том, что народ из субъекта был разжалован в объект управления. В XVII в. фактически и согласно официальной доктрине подданные и государь, общество и государство не противопоставлялись. Хотя и считалось, что государь - ведущий, а народ - ведомый, тем не менее государь без усилий со стороны самих подданных не мог обеспечить им вечного спасения - наиболее ценимого пункта в системе ценностей людей того времени. Народ был тем же субъектом, хотя менее важным, чем царь. Со времен Петра I, когда в системе ценностей земные блага - благополучие и слава - заняли выдающееся место, акценты в обязанностях царя и подданных изменились. Теперь главной обязанностью царя стало руководить всей жизнью подданных ради их же блага, а главной обязанностью подданных - безропотно подчиняться ради их пользы тоже. Ибо один царь, даже против желания народа, может обеспечить общее благо. В "Правде воли монаршей" Феофан Прокопович обосновал политику общественной и частной жизни подданных: "Может монарх законно повелевати народу не только все, что необходимо для пользы отечества, но и все, что ему ни понравиться, только бы народу не вредно и воле божьей не противно было". В соответствии с этим подходом абсолютный монарх мог предписывать "обряды гражданские, церковные, перемены обычаев, употребление платьев, домостроения, чины и церемонии в пированиях, свадьбах, погребениях и пр." <11>. Ему вменялось в обязанность заботиться о всенародной пользе и благе Отечества. В начале XVIII в. сам Петр претворял его в жизнь. Царь лично проходил государственную службу в соответствии с введенным им самим новым порядком - начиная с низших чинов наравне со своими подданными. В 1711 г. Петр ввел новую форму присяги на имя не только государя, как было прежде, но и государства. Петр I говорит о государстве как о деле, ему врученном, рассматривает государственную власть как сугубо государственное право, а не как право частное, вотчинное. Отсюда его понятие о службе как о долге, обязанности, он называет себя слугой Отечества, подчеркивает свою ответственность за службу перед Богом.

<11> ПСЗ. Т. 7. N 4870.

В правление Петра I произошло юридическое оформление неограниченной власти монарха. В 1716 г. он изложил свои взгляды на характер царской власти в Воинском уставе: царь "никому на свете о своих делах ответа дать не должен, но и силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воли и благомнению управлять". Эту мысль он дословно повторил в Морском уставе <12>. Изменяется обращение к главе государства, если еще в конце XVII в. писали: "Царю Государю Великому князю Всея Великие и Малые и Белые России самодержцу" <13>, то в первой четверти XVIII в. уже прослеживаются изменения в обращении: "Всепресвятлейший державный император и самодержец Всероссийский Петр Великий отец отечествия Государь всемилостивейший" <14>.

<12> ПСЗ. Т. 5. N 3006; Т. 6. N 3485.
<13> РГАДА. Ф. 210. Ед. хр. 438. Ч. 1. Л. 6.
<14> РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Ед. хр. 63. Л. 335.

Изменения во взглядах на государя, государство и общество, произошедшие в массовом сознании в первой четверти XVIII в., ясно отразились в обращении Сената и Синода к Петру I с просьбой о принятии императорского титула в 1721 г.: "По совету в Сенате... принять от них титло: Отца Отечества, императора всероссийского, Петра Великого" <15>.

<15> РГАДА. Ф. 2. Оп. 1 Д. 11. Л. 1, 1-об.

Из рядового "сына Отечества", каковым он был в мундире бомбардира Петра Михайлова, к 1721 г. он превратился в "отца Отечества", что вызвало открытое одобрение идеологов абсолютизма. Еще в 1709 г. в "Песне победной", посвященной Полтавской битве, Феофан Прокопович окрестил Петра этим почетным титулом римских императоров. В 1718 г. Петр Шафиров обосновал именно императорскую преемственность власти Петра I. Тогда же Феофан Прокопович написал "Слово о власти и чести царской...", в котором определил имена и титулы "предержащей власти": цари могут нарицаться "бози", "за власть убо свою, от бога данную, бози, си есть наместницы божии на земли, наречены суть" <16>. Но самым лучшим наименованием царя он считает "отец Отечества", одновременно противопоставляя "отца" как доброго царя "господиям" - царям "строптивым", и в то же время утверждая, что "вси и всякие самодержцы отцы суть". Первый идеолог петровского времени создает идеализированный образ Русского государства: "Власть есть самое первейшее и высочайшее отечество, на них бо висит не одного некоего человека, не дому одного, но всего великого народа житие, целость, безпечалие".

<16> Прокопович Ф. Правда воли монаршей в определении наследника державы своей. М., 1726. С. 85.

Итак, принятие этого титула соответствовало юридическому оформлению неограниченной монархии. Монарх не был ограничен в своих полномочиях и правах никакими высшими административными органами власти и управления. В толковании к артикулу 20 Воинского устава 1716 г. и в Морском уставе 1720 г. провозглашалось: "Его величество есть самовластный монарх, который никому в своих делах ответа дать не должен, но силу и власть имеет свои государства и земли яко христианский государь по своей воле и благомнению управлять" <17>.

<17> ПСЗ. Т. 5. N 3006.

В XVIII в. изменился также формуляр царских указов. Старинная формула "государь указал, и бояре приговорили" исчезает с начала XVIII в. Вместо ссылок на ходатайство подданных, совещания с Боярской Думой и решения Земских соборов мы встречаем только указание на монашескую волю, подкрепляемое ссылкой на государственный интерес. "Мы, Петр I, царь и самодержец всероссийский, и проч., и проч., объявляем, сей указ всем подданным нашего государства" <18>.

<18> РГАДА. Ф. 248. Сенат ед. хр. 205. Л. 36.

Таким образом, в начале XVIII в. происходит переход от идеи служения Богу через служение государю на идею служения Отечеству во имя общего блага, отделения государя от государства, утверждения светского мировоззрения. Основной обязанностью Петр I выделял заботу о всенародной пользе и благе Отечества. Основная цель Петра состояла в формировании в дворянском сознании представления о ревностной и бескорыстной службе как о государственной обязанности дворянина, долге перед Отечеством, выполняемых членами высшего сословия во имя общего блага. Государственная политика Петра I на деле должна была привести к развитию гражданского самосознания у дворян, новое шляхетство должно было понять, что оно служит не только царю, оно служит своему Отечеству, России. А сам царь - только первый среди равных в этом деле. И, исходя из этой логики, Петр I считал привилегией дворянства службу царю и России верой и правдою.