Мудрый Юрист

Механизм формирования экстремистских организаций в Российской империи конца XIX - начала XX в.

Серов С.Л., адъюнкт кафедры истории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России.

Консервативно-националистическая партия в России возникает лишь в начале XX в. Причины этого очевидны: при самодержавии политических партий не бывает. Правительство традиционно считает политическую деятельность своей монополией и с подозрением относится к любым независимым действиям, которые могут посеять распри, поэтому действия эти "не поощряются, а то и просто запрещаются" <1>. Тем не менее робкие попытки создать партии были уже в начале 1880-х годов ("Священное братство"). Но эти движения не имели веса и считались, справедливо или нет, всего лишь проявлениями "полицейского патриотизма" <2>. Положение изменилось только с появлением "черной сотни" в годы тяжелого кризиса царизма (1904 - 1905 гг.). Первые организации, исповедовавшие национал-экстремистские воззрения, зарождаются в начале 1880-х годов. Однако подлинный расцвет национального экстремизма в Российской империи связан со временем первой революции и тяжелого кризиса царизма начала века. Основной организацией, активно внедрявшей в общественное сознание идеи национального экстремизма, стала "Черная сотня" - не совсем точный термин, употреблявшийся для характеристики различных крайних правых групп, существовавших примерно между началом века и 1917 годом. Прослеживая развитие крайних правых националистических организаций в хронологическом порядке, следует назвать такие из них, как "Русское собрание", "Союз русских людей", а затем - "Союз русского народа", "Всероссийский национальный союз" и ряд других.

<1> Лакер У. Черная сотня. Происхождение русского фашизма / Пер. с англ. М.: Текст, 1994. С. 48.
<2> Там же. С. 51.

Первая крупная организованная группа, родившаяся в этих кругах крайних правых, называлась "Русским собранием". Она была создана в конце 1900 г. и вначале занималась русской историей и искусством, но со временем подключилась к политике. Среди лидеров "Русского собрания" были известные аристократы (князья Голицын, Апраксин и Шаховской), церковные иерархи (Серафим), университетская профессура, публицисты, несколько генералов и высших правительственных чиновников <3>. Поляризация общества усиливалась, и правые сильно опасались крушения всей системы. Поэтому теперь верхи были более склонны поддерживать всякого рода правые группы и идеи, отвергавшиеся в прошлом. В этот критический период были основаны две новые партии: сначала "Союз русских людей" (март 1905 г.), а затем "Союз русского народа" (далее - СРН; ноябрь того же года). Сам царь благословил "Союз русского народа", с программой которого его ознакомил великий князь Николай Николаевич. На вершине своего влияния (1906 - 1907 гг.) СРН имел примерно три тысячи отделений. В Южной России влияние его было сильнее, чем в других регионах. Союз был сильнее на западе и юге России, чем в центре и на востоке, и весьма слаб в сельской местности. Первую правительственную субсидию ему выделил Столыпин - 150 тысяч рублей, главным образом на публикации. К концу 1906 г. революционная волна спала и то же произошло с контрреволюционными акциями. Противоречия между черносотенцами обострились, причем не столько по идеологическим мотивам, сколько из-за столкновения амбиций отдельных вождей. Московское отделение СРН стало независимым, бессарабский помещик Владимир Митрофанович Пуришкевич основал свой "Союз Михаила Архангела", опираясь на сторонников в Одессе, Бессарабии и других южнорусских регионах.

<3> Нарский И.Л. Революционеры "справа": черносотенцы на Урале в 1905 - 1916 гг. (Материалы к исследованию "русскости"). Екатеринбург, 1994. С. 6.

Нет надобности говорить об устойчивости складывающихся веками и опирающихся на историческую традицию общественных умонастроений. Нет необходимости упоминать о возможных опасных последствиях попыток их насильственного преодоления. Следует лишь подчеркнуть, что в современных условиях катастрофически грандиозных перемен в России кризис самосознания ее населения и растерянность людей на Западе по поводу событий на территории бывшего СССР не могут быть преодолены без понимания "русскости". Исследование этого неуловимого явления чрезвычайно сложно и требует усилий специалистов различных областей знаний. В историко-правовой сфере этому может способствовать изучение самого массового политического движения, оформившегося в период острейшего кризиса в России начала XX в. под названием "черносотенство" <4>.

<4> Там же. С. 11.

Между тем именно этому направлению многоцветной палитры российских политических течений того времени особенно не повезло как в отечественных, так и в зарубежных исторических исследованиях. Объясняется это рядом причин. Интернациональным фактором, определившим отношение советских и зарубежных историков к черносотенству как социально-политическому явлению, была известная притягательность головокружительного переворота, вырвавшего большевиков из прозябания и вознесшего их к вершинам власти, что должно было занимать фантазию как их сторонников, так и противников. Большое число исследований большевизма и относительно незначительное количество работ о правых характерно поэтому и для западной историографии.

Для советских историков ситуация была усугублена господством нормативной идеологии, обязывающей писать историю с точки зрения победителей и преимущественно о победителях. Это надолго исключило возможность обращения к истории черносотенства. Лишь в 60 - 80-е годы в СССР и на Западе началось специальное изучение ультраправых течений российского политического спектра. Наиболее основательными представляются работы Р. Рекехойзера и С.А. Степанова.

Рождение организованного массового монархического движения на Урале, как и в других регионах России, приходится на годы первой революции. Подозрительное отношение самодержавия ко всякому проявлению общественной самодеятельности не позволяло даже охранительным организациям, какой было организованное на рубеже 1901 г. в Петербурге "Русское собрание", перешагнуть границы элитарности и культурничества. Правда, начало русско-японской войны вызвало краткий всплеск патриотических настроений <5>.

<5> Там же. С. 39.

Однако отдельные вспышки национализма не привели к созданию правых общественных организаций. Местный материал не подтверждает мнения о возникновении отделов "Русского собрания" в Перми и Оренбурге в 1904 г. Лишь в феврале 1905 г. в группе пермской интеллигенции возникла мысль учредить отделение "Русского собрания", но, кроме краткой заметки по этому поводу, пермский официоз не зафиксировал ни одного факта его деятельности, хотя охотно описывал события в любой лояльной общественной группе вплоть до шахматного кружка. Не обнаружено никаких следов существования подобного отдела и в Оренбурге, хотя консервативно настроенные слои здесь, безусловно, были.

Для возникновения массового черносотенного движения необходимы были обострение кризиса страны, вызванного непредсказуемыми последствиями реформ 60 - 70-х годов XIX в., и известный паралич власти, утрата авторитарными государственными структурами контроля над обществом. Эти два фактора совместились в революции 1905 - 1907 гг. и достигли наибольшей интенсивности в октябре 1905 г., во время всероссийской забастовки, парализовавшей жизнь страны, и опубликования манифеста 17 октября, означавшего неожиданную смену правительственного курса. Именно в момент апогея социального страха и растерянности населения - во второй половине октября - по стране прокатилось 358 погромов, в результате чего был нанесен ущерб почти в 26 млн. рублей, погибли 1622 и были ранены 3544 человека, а на скамье подсудимых оказались 1860 человек.

Из калейдоскопа характеристик и беглых замечаний современников при внимательном рассмотрении можно извлечь полезную информацию. Прежде всего без особых усилий обнаруживается связь состава отделов со структурой местного населения и спецификой его занятий. В Челябинске, ставшем крупным железнодорожным узлом, в отделе СРН преобладали служащие железной дороги. Данные о плачевном финансовом положении черносотенных формирований свидетельствуют о том, что среди членов организаций, существовавших в основном за счет пожертвований, преобладали люди с незавидным имущественным положением. Анализируя причины поражения монархистов на выборах в I Государственную Думу, орган русской народно-монархической партии отметил то, что мелким собственникам, торговцам и квартиронанимателям не прислали бюллетеней, для получения которых в городской управе они должны были потерять рабочий день. В результате из 1500 зарегистрированных монархистов не явилось 900, Основной контингент народно-монархической партии составляли "недостаточно трудящиеся классы". Благополучные члены представляли меньшинство, но наиболее активное меньшинство. На общем собрании Всесословного народного союза 20 августа 1906 г., на котором присутствовало более 100 человек, лишь 5 членов пожертвовали на пополнение кассы суммы от 25 до 100 руб. <6>.

<6> Там же. С. 62.

Приведенная статистика в совокупности с изложенным выше материалом создает ощущение определенной социальной ущербности участников черносотенного движения. Это были в основном русские в возрасте от 40 до 60 лет, относящиеся к представителям наиболее неподвижных, патриархальных слоев населения и выросшие в условиях доиндустриальной эпохи, набожные, с низким имущественным и образовательным уровнем, с нереализованными целями и не очень устроенной семейной жизнью, словом, обиженные судьбой. Цепляясь за традиционные порядки, они перебивались малодоходным ремеслом или мелкой торговлей, а их агрессивность в отношении нарастающих перемен выливалась в эксцессы, принимала форму антиобщественного, уголовно наказуемого поведения.

Итак, черносотенный идеал виделся в образе унитарной народной монархической государственности, которая неразрывно слита с народом-монолитом, спаянным общей историей, верой, традициями, интересами. Какие же препятствия стояли в понимании черносотенцев на пути к идеалу? Неискушенное в тонкостях социальной и политической проблематики сознание российского обывателя воспринимало их предельно конкретно - в облике бесчисленных внешних и внутренних врагов, осаждающих Россию <6>. У национального экстремизма, конечно, исторические корни, ибо он не оторван от живой почвы исторического развития действительности.