Освобождение от наказания в связи с психическим расстройством

С. Шишков, ведущий научный сотрудник ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, кандидат юридических наук.

Немалая часть трудностей, с которыми в ходе производства по уголовному делу сталкиваются следователи, судьи и иные участники процесса, обусловлена несовершенством законодательства. Иллюстрацией к сказанному может служить проблема тяжелого психического расстройства, возникающего у лица после совершения им преступления.

Этот комплекс вопросов - составная часть института освобождения от наказания по болезни (ст. 81 УК). Правоведы и судебные психиатры неоднократно обращали внимание на недостатки этой статьи УК. Однако предлагаемые ими поправки <1> затрагивают в основном частные аспекты проблемы, в то время как ст. 81 УК в части, касающейся психических расстройств, нуждается в гораздо более радикальных изменениях.

Обратимся к тексту закона.

Согласно ч. 1 ст. 81 "лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, освобождается от наказания, а лицо, отбывающее наказание, освобождается от дальнейшего его отбывания".

Процитированная норма охватывает два варианта заболевания лица психическим расстройством после совершения преступления: а) до вынесения приговора; б) во время отбывания наказания. Рассмотрим их раздельно.

Вариант "а" (психическое расстройство возникло после совершения преступления, но до окончания производства по уголовному делу).

Автор ставит своей целью проанализировать лишь уголовно-правовые аспекты темы. Однако они слишком тесно переплетены с уголовно-процессуальными ее аспектами. Поэтому процессуальным вопросам тоже будет уделено внимание, но ровно в той мере, в какой это диктуется необходимостью надлежащего уяснения уголовно-правовых вопросов.

Действующая редакция ч. 1 ст. 81 УК вызывает ряд серьезных нареканий.

Во-первых, "освобождение" от наказания, о котором в ней говорится, оказывается слишком уж неоднозначным, поскольку согласно ч. 4 ст. 81 в случае выздоровления заболевшего в пределах сроков давности он может подлежать уголовной ответственности и наказанию. Иными словами, при наличии определенных условий лицо подлежит тому, от чего оно поначалу провозглашалось освобожденным. Думается, здесь правильнее говорить не о психическом расстройстве, освобождающем от наказания, а о психическом расстройстве, которое препятствует рассмотрению вопроса о виновности заболевшего лица в совершении преступления. Препятствие может оказаться временным и устранимым (при выздоровлении лица в пределах сроков давности привлечения к уголовной ответственности) либо неустранимым (когда длительность заболевания превысила эти сроки).

Во-вторых, вести речь об "освобождении от наказания" невозможно также потому, что на этом этапе движения уголовного дела наказание еще отсутствует. Нельзя освободить человека от того, что пока не назначено и, быть может, назначено не будет (например, в случае, когда при возобновлении дела после выздоровления заболевшего он будет судом оправдан).

В-третьих, факт совершения преступления и виновность в этом лица могут считаться установленными только после вступления в силу обвинительного приговора (ч. 1 ст. 14 УПК). Следовательно, в рассматриваемой ситуации неоконченного дела нельзя говорить даже о том, что лицо заболело после совершения им преступления.

В-четвертых, неудачна формулировка юридического критерия психического расстройства. Она тождественна формуле юридического критерия невменяемости (ст. 21 УК) и звучит как невозможность заболевшего "осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими". Между тем возникшее у лица психическое расстройство становится препятствием к окончанию дела в силу того, что заболевший не в состоянии самостоятельно участвовать в судопроизводстве. Следовательно, имеется в виду психическое расстройство, которое лишает лицо уголовно-процессуальной дееспособности. Такой субъект не в состоянии участвовать в производстве по делу не потому, что он не способен осознавать характер и опасность тех действий, которыми ранее нарушался уголовный закон. Процессуальной дееспособности лишается тот, кто не может адекватно воспринимать ход уголовного процесса, понимать содержание и сущность своих процессуальных прав и обязанностей, самостоятельно совершать действия по защите своих прав и законных интересов и т.п. <2>

Оценивая перечисленные недостатки ч. 1 ст. 81 УК в ее нынешней редакции, следует отметить, что некоторые из них обусловлены объективными трудностями.

С одной стороны, уголовно-правовая значимость рассматриваемого вида психического расстройства проявляется в том, что оно препятствует возможному назначению наказания. С другой стороны, до выздоровления заболевшего нельзя считать установленным сам факт совершения им преступления (психическое расстройство не позволяет окончить производство по делу); так что любая постановка вопроса о наказании явно преждевременна. В данном случае можно говорить лишь о заболевании привлекаемого к уголовной ответственности лица психическим расстройством, которое лишает заболевшего процессуальной дееспособности. Однако в рамках данной проблемы в тексте УК неуместно оперировать терминологией, имеющей столь выраженный процессуальный характер. В УК можно использовать уголовно-правовые категории, такие как "преступление", "наказание", "вина". Тем самым уголовно-правовые аспекты анализируемой проблемы объективно вступают в противоречие с уголовно-процессуальными ее аспектами, и это противоречие, на первый взгляд, кажется логически непреодолимым.

Являются ли, однако, отмеченные недостатки ч. 1 ст. 81 УК существенными или они таковы, что ими в силу их малозначительности можно пренебречь ради достижения каких-то более значимых целей?

Положение об "освобождении от наказания" человека, которого еще не признали виновным, нарушает сразу несколько принципов и норм. Нарушается, в частности, презумпция невиновности (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ), так как гражданин фактически признается совершившим преступление до вынесения судебного приговора. Нарушается и право обвиняемого на защиту, поскольку совершившим преступление признается гражданин, который не в состоянии по независящим от него причинам ни защищать себя лично, ни должным образом взаимодействовать со своим защитником. Выражаясь языком действующего уголовно-процессуального закона, лицо фактически признается совершившим преступление без предоставления ему возможности "защищаться всеми не запрещенными настоящим Кодексом способами и средствами" (ч. 2 ст. 16 УПК). Если же дело будет прекращено вследствие истечения сроков давности, то это будет означать прекращение дела по нереабилитирующим основаниям, что несправедливо по отношению к психически больному человеку. Так что недостатки ч. 1 ст. 81 УК нельзя отнести к числу формальных или малозначительных, они серьезны.

Вместе с тем, если эти недостатки во многом вызваны объективными трудностями, которые практически неизбежно приводят к логическим противоречиям, то можно ли вообще отыскать выход из наметившегося тупика? Постараемся это сделать, предварительно констатировав три обстоятельства.

Первое. Суть проблемы не в "освобождении от наказания", а в том, что психическое расстройство рассматриваемого вида является препятствием к рассмотрению вопроса о виновности заболевшего лица в совершении инкриминируемого ему деяния.

Второе. Характеризуя рассматриваемое психическое расстройство, в законе надлежит указать, что оно не позволяет заболевшему участвовать в производстве по уголовному делу (из чего, в частности, следует, что юридический критерий, тождественный юридическому критерию невменяемости, в данном случае неадекватен и неприемлем <3>).

Третье. Соответствующая уголовно-правовая норма все же должна обрести до некоторой степени "процессуальный" облик (последнее, видимо, неизбежно).

С учетом сказанного можно предложить следующую редакцию самостоятельной статьи УК, посвященной рассматриваемой проблеме:

"Психическое расстройство, препятствующее рассмотрению вопроса о виновности

1. Лицо, подозреваемое или обвиняемое в преступлении и заболевшее психическим расстройством, в период указанного заболевания не может признаваться виновным в совершении данного преступления, если при этом психическое расстройство:

а) возникло после совершения преступления, в котором подозревается или обвиняется заболевший, но до окончания производства по уголовному делу;

б) не позволяет заболевшему самостоятельно участвовать в производстве по уголовному делу.

2. К такому лицу могут быть применены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные частью первой статьи 99 настоящего Кодекса.
3. Вопрос о признании лица виновным в совершении преступления может рассматриваться только в случае его выздоровления или такого улучшения его психического состояния, при котором восстанавливается утраченная ранее способность самостоятельно участвовать в производстве по делу, а также при условии, что к этому времени не истекли сроки давности, предусмотренные статьей 78 настоящего Кодекса".

С включением в УК этой принципиально новой статьи в ч. 1 ст. 81 УК нужно оставить только вариант с заболеванием психическим расстройством уже осужденного лица (названный нами вариантом "б"). Подобные изменения сделают содержание ч. 1 ст. 81 соответствующим ее названию ("Освобождение от наказания в связи с болезнью"), поскольку указанная уголовно-правовая норма будет охватывать лишь случаи, когда наказание уже назначено вступившим в силу обвинительным приговором.

Непростым является вопрос о том, в какой раздел и в какую главу УК поместить предлагаемую статью. Очевидно, что разделы, посвященные наказанию, не слишком для этого подходят - статья описывает ситуацию, в которой о наказании говорить преждевременно. При нынешней структуре Общей части УК подобной статье, строго говоря, вообще не находится надлежащего места. Наиболее приемлемым (хотя и небесспорным) было бы помещение новой статьи в гл. 5 ("Вина") с присвоением ей номера 28.1.

В дополнениях нуждается также действующий УПК, в котором следует прежде всего четко отрегулировать процессуально-правовые аспекты заболевания обвиняемого (подозреваемого) психическим расстройством, не позволяющим ему самостоятельно участвовать в деле: критерии этого расстройства (в рамках более общего вопроса о критериях психического расстройства, исключающего уголовно-процессуальную дееспособность); средства его доказывания (обязательно с помощью экспертизы или нет <4>); порядок приостановления производства по делу до выздоровления заболевшего; возможность прекращения дела, если выяснится, что психическое расстройство носит хронический характер, и пр. Однако сугубо процессуально-правовые аспекты рассматриваемой проблемы заслуживают отдельного анализа и здесь не рассматриваются.

Вариант "б" (тяжелое психическое расстройство возникло у осужденного во время отбывания наказания).

Регламентация нормами ст. 81 УК указанной сферы правоотношений тоже далеко не безупречна.

Во-первых, в качестве юридического критерия психического расстройства, препятствующего дальнейшему отбыванию наказания, фигурирует неадекватный рассматриваемой ситуации юридический критерий невменяемости с его акцентом на неспособность осознания своих преступных действий и невозможность руководить своими поступками во время совершения преступления. Тогда как препятствует отбыванию наказания такое психическое расстройство, которое не позволяет заболевшему понимать требования режима отбывания наказания, подчинять ему свое поведение, адекватно реагировать на исправительные меры и т.п. В результате чего сам процесс отбывания наказания лишается смысла и противоречит гуманистическим принципам цивилизованного государства.

Во-вторых, вариант "б" охватывает две разновидности психических расстройств осужденного, каждая из которых влечет неодинаковые правовые последствия: 1) "временное" психическое расстройство (точнее, обратимое в пределах сроков отбывания наказания) и 2) "хроническое" психическое расстройство (точнее, необратимое в пределах указанных сроков).

В настоящее время при возникновении у осужденного тяжелого (несовместимого с отбыванием наказания), но временного психического расстройства заболевший не освобождается от наказания, а направляется в психиатрическое учреждение уголовно-исполнительной системы (УИС) в порядке, установленном законодательством о здравоохранении. По выходе из болезненного состояния осужденный возвращается в исправительное учреждение для дальнейшего отбывания наказания, если при этом не истекли его сроки, поскольку время, проведенное в психиатрическом учреждении, засчитывается в срок отбывания наказания.

И лишь при тяжелом и одновременно хроническом психическом расстройстве осужденный подлежит освобождению от наказания и к нему могут быть применены меры медицинского характера.

Указанные различия правовых последствий тяжелого психического расстройства осужденного в зависимости от характера этого расстройства (временное или хроническое) предусмотрены действующими нормативно-правовыми документами по оказанию медицинской помощи осужденным <5>. Если же руководствоваться нормами ст. 81 УК, то даже в случае заболевания осужденного временным психическим расстройством заболевшего необходимо было бы освобождать от наказания в порядке п. 6 ст. 397 УПК и ч. 5 ст. 175 УИК с возможным применением к нему принудительных мер медицинского характера, предусмотренных ч. 1 ст. 99 УК, в психиатрических учреждениях органов здравоохранения (а не системы УИС). По выздоровлении осужденного отбывание наказания должно было бы возобновляться (с зачетом в его срок времени, проведенного в психиатрическом учреждении), если к этому моменту общий срок наказания еще не истек.

В сложившейся ситуации необходимо либо нормативно-правовые документы по медицинскому обслуживанию осужденных привести в соответствие со ст. 81 УК, либо изменить редакцию самой этой статьи УК, сделав ее адекватной указанным нормативно-правовым документам. Второй вариант выглядит предпочтительней.

Во-первых, насчитывающая не одно десятилетие практика освобождения от дальнейшего отбывания наказания только осужденных с хроническим психическим расстройством себя вполне оправдала. Напротив, распространение аналогичного порядка на осужденных с временными психическими расстройствами было бы нецелесообразным. Например, в случаях, когда расстройство носит кратковременный характер, одна лишь процедура освобождения заболевшего от наказания рискует оказаться продолжительнее самого заболевания. И тогда необходимость в освобождении отпадет раньше, чем процедура освобождения завершится.

Во-вторых, освобождение от наказания, предполагающее возможность возобновления его отбывания в будущем, теряет право называться "освобождением". Или, по меньшей мере, нуждается в каком-то терминологическом уточнении (например, "освобождение осужденного лишь на время его заболевания").

Поэтому, на наш взгляд, ч. 1 ст. 81 УК РФ ("Освобождение от наказания в связи с болезнью") необходимо изложить в следующей редакции:

"1. Осужденный, заболевший во время отбывания наказания хроническим психическим расстройством, препятствующим его отбыванию, подлежит освобождению от наказания в порядке, установленном Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации и Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Суд может назначить освобождаемому им от дальнейшего отбывания наказания осужденному принудительные меры медицинского характера, предусмотренные частью первой статьи 99 настоящего Кодекса".

Освобождение должно быть безусловным и окончательным, не допускающим возможности возобновления исполнения наказания. Поэтому из ч. 4 ст. 81 УК следует исключить упоминание о части 1 данной статьи с тем, чтобы норма о возможности возобновления отбывания наказания осужденными, ранее освобожденными от него в связи с болезнью, на лиц с хроническими психическими расстройствами не распространялась.

Предлагаемое изменение, согласно которому освобождение осужденных, заболевших хроническим психическим расстройством, производится в порядке, установленном УИК и УПК, обусловлено тем, что рассматриваемый порядок складывается из двух этапов: досудебного и судебного.

Досудебный этап включает в себя действия администрации учреждения, ведающего исполнением наказания, по выявлению наличия у осужденного хронического психического расстройства, несовместимого с отбыванием наказания (в том числе организацию и производство психиатрического освидетельствования), а также действия по представлению в суд всех необходимых документов и материалов. Указанная деятельность должна регламентироваться нормами УИК и подзаконными нормативными правовыми актами по организации медицинского обслуживания осужденных.

Судебный этап начинается с момента принятия судом названных материалов и документов и оканчивается вынесением судебного решения. Эта деятельность регулируется нормами УПК (в настоящее время - его гл. 47).

Предлагаемые изменения означают в известной мере возврат к концепции, заложенной в ст. 362 УПК РСФСР 1961 г. (в редакции, действовавшей до 1 января 1997 г.). Статья именовалась "Освобождение от отбывания наказания по болезни" и охватывала случаи заболевания осужденных "хронической душевной или иной тяжкой болезнью, препятствующей отбыванию наказания". Освобождение предусматривалось в качестве безусловного и окончательного, не предполагающего возврата к неотбытому наказанию в будущем. Если же освобожденное лицо до истечения общего срока наказания выздоравливало (или, по меньшей мере, вновь обретало способность отбывать наказание), то обычное возобновление процесса исполнения наказания не допускалось. Речь могла идти только о допущенной врачами и судом ошибке. Такое ошибочное решение вправе был исправить вышестоящий суд в порядке судебного надзора <6>.

С медицинских позиций понятие "хроническое психическое расстройство" не охватывает всех возможных вариантов психических расстройств, способных обусловить освобождение осужденного от наказания. Так, приобретенное осужденным во время его отбывания глубокое слабоумие (например, вследствие черепно-мозговой травмы), строго говоря, нельзя отнести к категории хронических психических расстройств, хотя необходимость освобождать такого осужденного очевидна. В этой связи понятие "хроническое психическое расстройство" в контексте ст. 81 УК не идеально. Однако термин "хроническое" хотя и не вполне точно, но все же верно отражает то свойство заболевания, которое юридически значимо в рассматриваемой ситуации. Задача терминологически безупречного (с медицинской точки зрения) отражения психического расстройства рассматриваемого вида в самом законодательном тексте вряд ли выполнима, ибо законодателю пришлось бы прибегать к слишком громоздким терминологическим конструкциям. Отсюда целесообразнее воспользоваться ранее уже употреблявшимся в российском законе понятием "хроническое психическое расстройство", сознавая его некоторую условность. Преодолеть возможные негативные последствия этой условности можно путем соответствующих разъяснений в подзаконных нормативных документах, посвященных психиатрическому освидетельствованию осужденных.