Убийство двух и более лиц: совокупность или единое преступление?

Максим Бавсун, старший преподаватель Омской академии МВД РФ, кандидат юридических наук.

Наталья Куличенко, преподаватель Барнаульского юридического института МВД РФ, кандидат юридических наук.

Квалификация убийства при отягчающих обстоятельствах в последнее время все чаще корректируется на уровне Президиума или Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации. В то же время решения, принимаемые на этом уровне, далеко не всегда соответствуют действующему уголовному законодательству, вступают в противоречие с его основными принципами. В частности, серьезные разногласия возникли в связи с прямым указанием Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ на необходимость квалификации действий виновных, совершивших убийства в разное время и не объединенных единым умыслом, по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Данное указание нашло свое отражение в решении по делу Ныренкова, в котором действия виновного первоначально были квалифицированы по ч. 1 ст. 108 УК РФ и п. п. "б", "к", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в итоге получили принципиально иную оценку. Суд высшей инстанции в связи с исключением из УК РФ пункта "н" ч. 2 ст. 105 счел необходимым квалифицировать содеянное Ныренковым как убийство двух и более лиц <1>. Данная позиция Верховного Суда РФ позднее сказалась и на решениях по другим делам об аналогичных преступлениях (например, по делу Дикова, осужденного Алтайским краевым судом самостоятельно по п. п. "а", "д", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ). При этом первое убийство виновный совершил 5 декабря 2003 г., а второе - 24 декабря 2003 г. В своем Определении Судебная коллегия указала на необходимость квалификации действий, направленных на оба убийства, по п. п. "а", "д", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ <2>.

Парадоксальность ситуации заключается прежде всего в том, что приведенные решения противоречат руководящему разъяснению Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)". В нем прямо указано, что по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство двух или более лиц, если действия виновного охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно <3>. Соответственно, до декабря 2003 г. в действиях Дикова (при отсутствии доказательств единства его умысла на причинение смерти нескольким лицам) можно было усмотреть квалифицирующий признак убийства в виде неоднократности, т.е. давать юридическую оценку содеянному им по ныне отмененному п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В свою очередь, исключение законодателем признака неоднократности из уголовного закона не должно было влечь за собой поиск судебными инстанциями аналогии для квалификации двух и более совершенных с разделением по времени убийств. Однако роль такой аналогии, по всей вероятности, и была отведена судом высшей инстанции в случаях с умышленным причинением смерти двум и более лицам. Представляется, что правовая природа неоднократности и совокупности различна по своей сути. Поэтому замена неоднократности на совокупность (двух и более лиц) недопустима.

По нашему мнению, данная позиция противоречит устоявшемуся представлению о множественности преступлений, под которой традиционно понимается совершение лицом двух и более преступлений, в связи с каждым из которых наступают самостоятельные правовые последствия. В этих случаях виновный совершает несколько общественно опасных деяний, о чем свидетельствуют: а) разрыв во времени их совершения; б) отсутствие единого умысла на достижение одного преступного результата <4>. Свершение преступления в отношении двух и более лиц и есть единое преступление, юридическая оценка которого также должна быть единой, в отличие от оценки ничем не связанных друг с другом фактов различных посягательств на жизнь разных лиц. В этой связи сложно согласиться с мнением, которое высказывается в отечественной теории уголовного права о якобы появлении новой разновидности множественности, каковой является совершение преступления в отношении двух и более лиц, имеющее место только тогда, когда в статье Особенной части УК содержится соответствующий квалифицирующий признак <5>. Тем более недопустимым представляется правило, согласно которому "убийство двух и более лиц, ни за одно из которых виновный не был осужден, подлежит в целом квалификации только по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ" <6>.

Во-первых, на уровне разъясняющего органа, в качестве которого (и никакого другого) выступает Верховный Суд РФ, корректирование уголовно-правовых институтов недопустимо. В данном же случае мы наблюдаем произвольное расширение им института множественности. Причем такое расширение осуществляется без соответствующего обоснования органом, не имеющим для этого необходимых полномочий. Во-вторых, сложно вести речь о появлении новой разновидности того или иного преступления, когда речь идет лишь о таком, которое предусмотрено одной и той же нормой Особенной части УК РФ.

Предлагаемый вариант юридической оценки умышленного причинения смерти двум и более лицам носит характер исключения из общего правила, согласно которому каждое совершенное лицом преступление должно получить самостоятельную уголовно-правовую оценку. Если вновь сформулированное положение брать за основу в конкретных ситуациях оценки двух и более преступлений, то невольно возникает вопрос о необходимости существования ст. 69 УК РФ. Возникает также вопрос: в чем особенность п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ по отношению к любому другому преступлению, которое также может совершаться в отношении двух и более лиц, но при этом наказание будет назначаться, исходя из положений ст. 69 УК РФ? Совокупность преступлений, согласно определению, данному в ч. 1 ст. 17 УК РФ, как раз и предполагает наличие в действиях виновного признаков нескольких посягательств, ни за одно из которых оно ранее не было осуждено. Следовательно, каждое из них должно получить самостоятельную оценку, что свидетельствует, скорее, о справедливости наказания, которое должно быть назначено этому лицу, а не о безосновательном усилении мер уголовной репрессии. Представляется, что использование предложенного Верховным Судом РФ варианта квалификации двух и более убийств влечет искусственное занижение ответственности виновных в этих преступлениях лиц, которым за два самостоятельных посягательства назначается одно, хотя и весьма суровое, наказание в рамках санкции ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Вполне обоснованные сомнения относительно справедливости предлагаемого варианта юридической оценки действий лица, совершившего убийство двух и более лиц в разное время, возникают на фоне их сравнения со случаями покушения на жизнь одного потерпевшего и оконченного посягательства в отношении другого. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" указывается, что причинение смерти одному человеку и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление - убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ <7>. Исходя из этого, наказание виновным будет назначаться по правилам ст. 69 УК РФ, т.е. путем его сложения, что свидетельствует о более строгом характере ответственности. В свою очередь, при доведении обоих убийств до конца, но в разное время, квалификация и, соответственно, назначение наказания будут осуществляться в рамках одного пункта и одной части ст. 105 УК РФ. Таким образом, при "двойном" убийстве наказание за них почти наверняка будет менее строгим, нежели при покушении на одно преступление и оконченном втором посягательстве. В этой связи говорить о справедливости итогового решения применительно к ситуации, когда смерть причиняется нескольким лицам в разное время при отсутствии субъективной связи между ними, явно не приходится.

Немаловажным является также анализ предложенного высшей судебной инстанцией варианта квалификации убийства двух и более лиц, совершаемых последовательно, с позиции субъективных критериев как обязательных составляющих умышленной формы вины. Известно, что в основе юридической оценки случаев подобного рода лежит направленность умысла действий виновного. Согласно законодательному определению прямого умысла (ч. 2 ст. 25 УК РФ) лицо, совершая преступление, осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления. Таким образом, интеллектуальное содержание его субъективного отношения к своему поведению выражается в осознании общественной опасности, степень которой в рассматриваемом нами случае как раз и обусловливается количеством потерпевших. Усиление ответственности за них происходит на основе подтвержденных данных о том, что лицо, совершая убийство, осознавало факт причинения смерти нескольким лицам, предвидело наступление именно такого результата и, соответственно, желало его наступления. Все это отсутствует в предложенном Верховным Судом РФ варианте квалификации. И в первом, и во втором случаях осужденные причиняли смерть другим лицам в рамках самостоятельных посягательств. Соответственно, интеллектуальное и волевое отношение к каждому из них было различным. Возникает вопрос: насколько обоснованно в таких случаях говорить о факте осознанного причинения смерти нескольким лицам, предвидении наступления последствий определенного рода и, тем более, желании их наступления в случае совершения первого посягательства? По всей видимости, указанные составляющие содержания вины отсутствуют и во втором случае, так как преступное намерение, реализуемое во вновь совершаемом преступлении, не может в последующем быть положено в основу юридической оценки содеянного и повлиять на итоговую квалификацию обоих случаев.

С уверенностью можно сказать, что действия, направленные на одновременное лишение жизни нескольких потерпевших, носят "предумышленный" характер <8>. Несмотря на нетипичность для отечественного права используемой терминологии, тем не менее именно предумышленность в большей степени отражает суть рассматриваемого явления и выступает в качестве критерия его отграничения от факта неоднократного совершения одного и того же преступления. Предумышленность означает обдуманность выполняемым виновных действий, осознание им того, что смерть причиняется именно нескольким лицам. Желание наступления указанных последствий носит основной, преобладающий характер, что влечет за собой выполнение соответствующих действий, составляющих непосредственно объективную сторону преступления. Всего этого нет в разрозненных между собой поступках, хотя и содержащих признаки одного и того же состава преступления. В такой ситуации важен не сам факт нескольких последствий в виде смерти, а отношение к этим последствиям самого виновного, которое и определит итоговое решение правоприменителя, находящее свое выражение в юридической оценке содеянного. Субъективное начало в данном случае доминирует, а его исключение будет свидетельствовать об очередном отступлении от принципа субъективного вменения и привлечения виновного к ответственности исключительно на основе объективных критериев. В данном случае таким показателем будет количество пострадавших вне зависимости от внутреннего отношения самого виновного к факту причинения смерти нескольким лицам и отсутствия субъективной связи между этими посягательствами.

Между тем именно момент возникновения умысла на совершение второго убийства всегда выступал в качестве критерия оценки действий виновного. В зависимости от времени появления умысла речь шла либо о неоднократности (а ныне совокупности нескольких преступлений), либо о п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Поэтому представляется обоснованной позиция Б.В. Коробейникова и А.В. Савинова, которые указывают, что в тех случаях, когда "умысел на убийство другого лица с целью сокрытия ранее совершенного убийства возник после того, как было совершено первое преступление, содеянное в целом не может квалифицироваться как убийство двух и более лиц. Каждое из совершенных преступлений требует самостоятельной квалификации" <9>. Однако самое интересное заключается в том, что данная позиция характерна и для Верховного Суда РФ, которая демонстрировалась им до определенного времени в отдельно взятых решениях <10>. Остается только непонятной причина изменившегося его отношения к оценке одной и той же ситуации. Причем факт исключения п. "н" ч. 2 ст. 105 из Уголовного кодекса (а в последующем и непосредственно из текста Постановления Верховного Суда РФ) <11> вряд ли может служить оправданием появлению прямо противоположной точки зрения. Все дело в том, что изменение содержания ч. 2 ст. 105 УК РФ носит объективный характер и никак не влияет на внутреннюю составляющую данного посягательства. Единство умысла или, наоборот, его реализация в каждом конкретном случае совершенно не зависят от перечня обстоятельств, отягчающих ответственность за убийство. Оценка внутреннего, психического отношения лица к общественно опасному деянию остается неизменной, и именно от нее в ситуациях подобного рода должна зависеть квалификация содеянного.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева) включен в информационный банк согласно публикации - ИНФРА-М-НОРМА, 2000 (издание третье, измененное и дополненное).

Полагаем, что влияние субъективного фактора на юридическую оценку поведения преступника, а также установление пределов ответственности в ситуациях подобного плана бесспорно. Прежде всего это связано с тем, что именно внутреннее, психическое отношение виновного является определяющим при совершении убийства двух или более лиц. Обстоятельства, содержащиеся в п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, указывают на особую мотивацию виновного. Вполне возможно, что при ее отсутствии преступление не совершалось бы вообще. В свою очередь, отрицание влияния субъективного фактора на квалификацию убийства двух и более лиц с неизбежностью влечет за собой и вывод об отсутствии необходимости учета мотивации лица при совершении им преступления, его целеполагающей деятельности, то есть всего, что сопряжено с внутренним, психическим отношением виновного к своему поведению <12>.

Между тем предлагаемый Верховным Судом РФ вариант квалификации нескольких убийств, совершенных в различное время и не объединенных между собой единым умыслом, ведет к необоснованному занижению оценки их общественной опасности. Формирование судебной практики именно в таком направлении способствует возникновению ошибок в процессе квалификации рассматриваемых преступлений, возникновению противоречий в практике применения соответствующих норм уголовного закона. Поэтому наиболее оправданным представляется решение рассматриваемой в настоящей статье проблемы за счет признания убийства двух и более лиц единым преступлением, охваченным единством умысла и совершенным в течение непродолжительного отрезка времени.

Из этого следует, что каждый факт совершения такого убийства должен оцениваться самостоятельно по соответствующей части ст. 105 УК РФ. Только в этом случае можно вести речь о точном и неукоснительном соблюдении положений уголовного закона в ходе реализации ответственности за убийство двух и более лиц.