Значение свойства относимости доказательств в уголовном процессе

Александр Александров, профессор Нижегородской академии МВД РФ, доктор юридических наук, профессор.

Сергей Фролов, начальник отделения УВД Ямало-Ненецкого автономного округа, соискатель Нижегородской академии МВД РФ.

Свойство относимости доказательств в отличие от свойства их допустимости продолжает оставаться обделенным вниманием законодателя, ученых и Верховного Суда Российской Федерации. Между тем установление соответствия доказательств названному критерию на практике нередко вызывает затруднения. Возьмем, например, ситуацию, когда согласно требованию закона председательствующий в судебном заседании обязан снимать не относящиеся к делу вопросы, а также не допускать к исследованию представляемые доказательства, не относящиеся к предъявленному подсудимому обвинению (ч. 1 ст. 275, ч. 7 ст. 335 УПК РФ).

Правила доказывания в суде с участием присяжных заседателей, в том числе касающиеся и определения относимости доказательств, предполагают особо тщательное отношение председательствующего к отбору фактического материала, подлежащего оценке присяжными заседателями согласно ч. 1 ст. 334 УПК РФ. Нельзя не заметить, что неопределенность в вопросе о критериях относимости фактов, подлежащих исследованию судом, открывает простор для судейского pouvoir discredionnaire, что в условиях незрелости состязательных порядков чревато проявлениями неумеренной активности председательствующего в доказывании.

Свойство относимости важно для определения предмета, пределов допросов, а также для установления перечня вопросов, подлежащих разрешению присяжными. Использование доказательств, не соответствующих критериям относимости, влечет отмену приговора суда вышестоящими судебными инстанциями.

Важность проблемы относимости доказательств признавалась классиками отечественного уголовного процесса. В ходе имевшей в свое время дискуссии Н.С. Таганцев утверждал, что проблему относимости можно свести к двум пунктам: (1) что надлежит доказывать в суде; (2) какие доказательства могут быть при этом допускаемы <1>. По поводу процессуально-правовой стороны проблемы относимости В.К. Случевский сформулировал правило о том, что судья должен по каждому доказательству совершать двойную операцию, а именно: сначала установить связь доказательств с делом, посредством доказываемого обстоятельства, т.е. по тому: а) имеет ли само обстоятельство связь с делом; б) имеет ли доказательство какую-либо связь с обстоятельством, а следовательно и с делом; затем определить критически, по допущении доказательства, достоверность его самого и доказательную силу <2>.

В.Д. Спасович указывал на то, что на судебном следствии приходится проверять и сами доказательства. Вопрос о виновности решает иной раз какое-нибудь одно доказательство, например свидетельское показание. Необходимо поэтому узнать, можно ли этому свидетелю верить, можно ли положиться на это доказательство. Возникает вслед за этим вопрос о пределах, в каких возможна проверка самих доказательств. Насколько подлежит выяснению во время судебного следствия личность свидетеля с ее нравственными свойствами, можно ли доказать недостоверность показания свидетеля ввиду того, что этот человек по своим нравственным качествам вообще не заслуживает доверия <3>. При этом В.Д. Спасович отмечал: "Ясно, что если есть какая-то возможность установить хотя бы теоретически, на разумных основаниях, предельную черту между тем, что допустимо и что недопустимо, то от этой работы в барыше будет только лицо пациента, только лицо подсудимого, выносящего на своих плечах уголовный процесс, может быть и безвинно. Орган государства, председатель всегда склоннее, в пределах предоставленной ему произвольной власти, порадеть для государства; огромное большинство председателей из коронных судей везде, в целом мире, само того не сознавая, склонно расширять область исследования для обвинения, оставив защите только ей законом отведенное; такова уж натура вещей и необходимость положения коронного судьи; следовательно, если защите доставляется возможность посредством теории требовательно сказать: "тех сторон жизни и отношений не вскрывать, а те данные вы не можете запретить мне раскрывать и анатомировать", то я полагаю, что это одна из великих побед, которая будет одержана судейским умом и судейскими средствами, не прибегая к законодателю" <4>.

Попробуем и мы в свою очередь высказать несколько собственных соображений по поводу проблемы относимости доказательств. В целом мы присоединяемся к мнению о том, что правила об относимости доказательств могут быть выражены только в виде общих начал.

Каковы же эти начала? Известно, что судебное следствие должно быть ограничено предметом доказывания по конкретному делу. Исход дела представляет прежде всего непосредственный интерес подсудимого и прочих лиц, причастных к нему. Если это так, то доказываемые обстоятельства должны стоять в тесной связи с пунктами обвинения. Относимость доказательства означает его связь с предметом доказывания, т.е. доказательство является относимым, если оно способно прямо или косвенно устанавливать обстоятельства, указанные в ст. 73, а также в ст. 421, 434 УПК РФ.

Пределы доказывания - это все те обстоятельства, выяснение которых объективно необходимо для установления предмета доказывания. Ядро предмета доказывания составляет "главный факт" - юридический состав преступления. Предмет же доказывания - это определяемая согласно положениям УПК и УК совокупность подлежащих обязательному доказыванию по делу обстоятельств, которую можно называть "основными фактами".

Всякое доказательство, не имеющее более или менее близкого отношения к предмету уголовно-правового спора, не может быть признаваемо относимым. Соответственно, требование относимости доказательственных средств важно для обеспечения необходимой концентрации внимания присяжных на действительно важных обстоятельствах и фактах по делу. Председательствующий вправе и должен оградить присяжных от материала, представляемого сторонами (умышленно или по причине неумелости), который мешает им разобраться в существе главных вопросов и вынести правильное суждение по существу дела. Поэтому в тех случаях, когда судьей признано, что само доказываемое обстоятельство не имеет отношения к существу дела, это обстоятельство устраняется из пределов доказывания и доказывать его становится излишним. Подлежит "отсечению" весь доказательственный материал, который обеспечивает установление данного обстоятельства.

Вопрос о наличности доказательств решает судья, а об их убедительности судят присяжные. Председательствующий, следовательно, может устранить те или иные данные от сведения присяжных, но если таковые фактически допущены, то оценка их доказательной силы принадлежит уже не суду, но присяжным.

Не должны допускаться к проверке сообщения о сверхъестественных, невозможных с точки зрения здравого смысла, явно противоречащих научным знаниям событиях. Суд правомочен оставлять без разбора обстоятельства бесспорные. Вместе с тем суд не может устанавливать пределы исследования обстоятельств ввиду технических препятствий (отсутствия оборудования для воспроизведения результатов применения технических средств) или отсутствия экспертов, специалистов, трудоемкости предполагаемой экспертизы.

Если суд признает, что предлагаемые к вызову в судебное заседание свидетели не могут показать о существенных обстоятельствах дела, он вправе отказать стороне в удовлетворении ходатайства о вызове таких свидетелей. Сторона, заявившая ходатайство об их вызове, должна, во-первых, заранее объяснить, какого рода обстоятельства она собирается доказывать с помощью этого свидетеля, и, во-вторых, объяснить, почему ранее, т.е. в досудебном производстве, данные лица не были допрошены. Поэтому мы выступаем за отмену положения, содержащегося в ч. 4 ст. 271 УПК РФ. Подчас оно служит причиной злоупотреблений со стороны защиты.

Относимость доказательства напрямую связана с проблемой определения допустимых пределов допроса и судебного следствия в целом. Ограничение пределов исследования доказательственного материала необходимо, прежде всего, в интересах обвиняемого, а также ввиду соображений целесообразности и экономии сил правосудия. Однако относимость есть один из критериев оценки силы доказательства. Чем более то или иное сведение способно прояснить истину по обстоятельствам, входящим в предмет доказывания, тем более оно значимо. Поэтому определение силы доказательств иногда требует расширения пределов их исследования в суде.

Проблема относимости доказательств имеет выход и на проведение конкретных следственных действий. Здесь надо отметить, что допрашиваемому могут быть поставлены вопросы, выходящие за предмет доказывания по делу, но направленные на выяснение таких побочных фактов, которые позволят судье и присяжным правильно оценить показания допрашиваемого. Во время допроса судья вправе снимать вопросы, направленности которых не может быть найдено разумное объяснение.

Следуя выбранной нами линии рассуждений, можно заключить, что в судебном следствии по делу, рассматриваемому судом присяжных, должны допускаться вопросы, касающиеся биографии потерпевшего. Неправильно распространять ограничения, касающиеся подсудимого (ч. 8 ст. 335 УПК), на потерпевшего (что иногда имеет место в наших судах). Ссылка на равенство сторон здесь неуместна.

Поскольку в ч. 8 ст. 335 УПК РФ содержится специальный запрет на исследование фактов, негативно характеризующих только личность подсудимого, постольку на допрос свидетелей, потерпевших такого рода запрет не распространяется. Позиция законодателя подчеркивает исключительность запрета по этим вопросам подсудимого. Если бы законодатель считал такого рода запрет универсальным, он сформулировал бы его в более общей норме <5>.

Более того, мы полагаем, что если подсудимый предоставляет ложные сведения о своем прошлом, то они могут опровергаться обвинителем за счет представления им соответствующих доказательств. Поэтому существующее ныне положение о недопустимости выяснения в суде с участием присяжных данных личности подсудимого неверно. Например, подсудимый заявляет присяжным, что он не судим, является добропорядочным гражданином. Однако у прокурора есть документы, подтверждающие лживость утверждений подсудимого, но в силу требования УПК о запрете исследования личности подсудимого в суде с участием присяжных заседателей он не может вывести их из заблуждения относительно данного факта. Считаем, что государственному обвинителю должно быть предоставлено право опровергнуть показания подсудимого, касающиеся его репутации, перед лицом присяжных. Пока же эта проблема должна решаться государственным обвинителем через заявление ходатайства по поводу проверки допустимости показаний подсудимого в данной части. Выяснив в отсутствие присяжных недостоверность утверждения подсудимого, председательствующий вправе затем объявить присяжным, чтобы они не принимали во внимание заявление подсудимого, оспоренное обвинителем.

Вышеупомянутая ссылка на равенство прав состязающихся сторон уместна в той ситуации, когда председательствующий допустил представление одной из сторон сведений, не относящихся к предмету доказывания, препятствовал другой стороне ставить вопросы для исследования этих сведений, ссылаясь на то, что они не относятся к предъявленному подсудимому обвинению. Отсюда следует вывод: то, что было дозволено представить в качестве фактического материала одной стороной, может быть предметом исследования другой стороной, хотя бы исследуемые факты и не находились в связи с предметом доказывания, в том числе с предъявленным обвинением.

Следовательно, судья не вправе снимать вопросы одной из сторон, направленные на разъяснение фактов, которые ранее уже были представлены другой стороной.

Когда какой-либо поступок какого-либо лица признается судом относящимся к предмету доказывания по данному уголовному делу, тогда факты, относящиеся к репутации этого лица, его поведению (как предшествовавшие преступлению, так и последовавшие после него), также должны быть признаны относящимися к делу. Например, относятся к делу факты, связанные с поведением потерпевшего. В частности, если потерпевший немедленно после посягательства на него сделал заявление в компетентные государственные органы или обратился к другим лицам, к которым ему всего естественнее было обратиться.

Перекрестный допрос в части проверки репутации свидетеля может касаться следующего: 1) пристрастия и предубеждения допрашиваемого (религиозного, расового и прочего свойства); 2) мотивы для преувеличения или искажения фактов; 3) предыдущие конфликты с законом, аморальность свидетеля; 4) память, наблюдательность; 5) интеллектуальные способности; 6) условия восприятия событий, хранения и передачи информации; 7) утверждения, сделанные на предварительном расследовании; 8) используемые письменные заметки; 9) отношения с другими участниками процесса.

Свидетеля, потерпевшего допустимо подвергнуть перекрестному допросу о его предыдущих судимостях, любых фактах привлечения к юридической ответственности; о любых умственных или физических недостатках, затрагивающих его способность давать достоверные показания; о фактах, характеризующих его как неправдивого человека; о предыдущих утверждениях, сделанных им относительно предмета обвинительного акта и противоречащих его данным в суде показаниям.

В рамках данной статьи невозможно исчерпать тему относимости доказательств. В заключение приведем несколько формулировок, обсуждаемых в разное время в отечественной и английской литературе, которые мы попытались экстраполировать на реалии отечественного уголовного процесса.

В каждом деле можно представлять доказательства существования или несуществования любого из обстоятельств, указанных в ст. 73, 421 или 434 УПК РФ, или всякого факта, имеющего отношение к такому обстоятельству, но отнюдь не других фактов.

Суд должен придерживаться не принципа исключения доказательств, а принципа их заподозрения. Не следует устранять от проверки ложные доказательства и не стесняться незначительной силой представляемого доказательства. Всякое допущенное доказательство может подлежать проверке в суде. Вместе с тем судья может устранить доказательство таких фактов, которые хотя и имеют отношение к основным, но признаны им настолько отдаленными, что не представляют значение для дела. Действуя с указанной целью, председательствующий вправе отклонить любой вопрос, направленный на выяснение факта, который не имеет прямого или косвенного отношения к оспариваемым пунктам обвинения.

Сторона, чей вопрос снят председательствующим по причине его неотносимости к делу, вправе представить доказательства в пользу наличия связи подлежащего установлению через этот вопрос факта с предметом доказывания и вправе быть выслушана судом.

Факты, которые хотя и не принадлежат к числу обстоятельств, указанных в ст. 73, 421 или 434 УПК РФ, но настолько связаны с каким-либо из указанных обстоятельств, что вместе с ним входят в состав одного и того же события или предмета, признаются имеющими отношение к тому факту, с которым они так связаны.

Всякое доказательство должно соответствовать утверждаемым стороною положениям и ограничиваться только спорными пунктами. Достаточно доказать только сущность утверждаемого положения, остальное является излишним.

Когда какой-либо поступок какого-либо лица признается судом относящимся к предмету доказывания по данному уголовному делу, тогда нижеследующие факты также должны быть признаны относящимися к делу, а именно:

а) всякий факт, которым объясняется мотив этого поступка или который составляет приготовление к нему;

б) все последующее поведение этого лица, обусловленное его поступком, и все дальнейшие действия, бывшие результатом поступка и произведенные самим лицом или по его поручению;

в) все сообщения, сопровождавшие и объясняющие этот поступок (как исходящие от лица, его совершившего, так и обращенные к этому лицу).