К вопросу о нейтрализации криминального противодействия в уголовно-исполнительной системе

Кудрявцев А.В., старший преподаватель кафедры ОРД ВЮИ ФСИН России, кандидат юридических наук, майор внутренней службы.

В ходе реформирования уголовно-исполнительной системы наряду с бесспорно положительными изменениями отмечается ряд негативных тенденций, сказывающихся в конечном итоге на состоянии оперативной обстановки в исправительных учреждениях. Приведем лишь некоторые:

• в исправительных учреждениях отмечается тенденция к увеличению количества лиц, отбывающих наказание за совершение тяжких и особо тяжких преступлений <1>;

• увеличивается количество осужденных с повышенной агрессивностью и возбудимостью, психическими отклонениями, склонных к различным формам деструктивного поведения - агрессии, конфликтам, членовредительству, суициду <2>;

• возросла активность криминальных лидеров, пытающихся координировать противоправные действия осужденных, и т.п.

Следует отметить, что данные процессы протекают на фоне участившихся попыток криминала оказывать давление на нормальное функционирование исправительных учреждений, представителей администрации. При этом бок о бок с уголовными "авторитетами" действуют всевозможные неформальные организации, причисляющие себя к правозащитному движению. Их основной целью является дестабилизация ситуации в местах лишения свободы. Недавние события в ряде регионов страны являются тому наглядным подтверждением.

Вышеуказанные тенденции, безусловно, являются одними из основных причин роста преступности в пенитенциарной системе: уровень особо учитываемых преступлений увеличился на 9%, число убийств возросло с 14 до 23, умышленных причинений тяжкого вреда здоровью - с 28 до 40, дезорганизации деятельности учреждений - с 6 до 8 случаев, количество побегов увеличилось с 213 до 231 <3>. Высоким остается уровень нападений на сотрудников учреждений в связи с выполнением ими профессиональной деятельности.

В данных условиях в целях поддержания правопорядка в местах лишения свободы всем службам ФСИН необходимо сосредоточить усилия на нейтрализации так называемого криминального противодействия осужденных. При этом, несмотря на участие в указанной деятельности представителей всех структурных подразделений, в основном эта задача решается оперативными аппаратами.

В их деятельности (как, впрочем, и других служб исправительных учреждений) в настоящее время усматривается ряд проблем, требующих разрешения. Часть их носит объективный характер: невысокий престиж службы в пенитенциарной системе, недостаточное финансирование, слабая профессиональная подготовка оперативного состава, пробелы в правовом регулировании ОРД в УИС и др. Указанные причины усугубляются рядом моментов субъективного характера. Например, в ряде случаев деятельность оперативных аппаратов ставится некоторыми руководителями органов и учреждений УИС на второстепенный план, при этом предпочтение отдается иным видам деятельности (хозяйственной, производственной и др.). Результаты интервьюирования сотрудников оперативных аппаратов наглядно демонстрируют данный тезис. Однако практика пенитенциарных учреждений свидетельствует о том, что основой для всех направлений деятельности является контролируемая администрацией оперативная обстановка, четкое соблюдение осужденными требований режима содержания. Данное утверждение, как нам представляется, едва ли может встретить сколько-нибудь серьезные возражения.

В продолжение сказанного следует отметить, что криминальное противодействие осужденных проявляется в различных формах: совершение преступлений и нарушений требований режима содержания, подстрекательство основной массы осужденных на противодействие администрации, отказ от трудовой деятельности, безосновательные факты голодовок и членовредительства, противодействие оперативно-розыскной деятельности и др. Как отмечает Е.М. Рябков, к криминальному противодействию относятся все меры, подпадающие под действие уголовного или административного закона. Применительно к пенитенциарной системе к этому следует добавить и уголовно-исполнительное законодательство, особенно в части, касающейся совершения осужденными нарушений установленного порядка отбывания наказания. Мы полностью поддерживаем точку зрения Ю.Ф. Кваши, который совершенно справедливо отмечал, что оперативные отделы исправительных колоний ведут борьбу со всеми видами преступлений, а также с не менее опасными в силу своего характера нарушениями режима отбывания наказания <4>.

Особенностью противодействия в исправительных учреждениях является то, что оно проявляется не только в действиях осужденных, но и в противодействии криминала, находящегося на свободе. Направлено оно на дестабилизацию нормальной деятельности исправительных учреждений, причем производится различными способами: от лоббирования принятия нормативных правовых актов до дискредитации образа сотрудника исправительного учреждения в сознании граждан.

Преступности в целом, как антисоциальному явлению, всегда было присуще противодействие властным структурам, без активного осуществления которого преступность не смогла бы существовать в принципе. Это, по сути, не столько реакция на деятельность правосудия, сколько форма ее существования <5>. В этой связи органы власти должны предпринимать максимально возможные меры по нейтрализации деятельности криминальных структур, в том числе и по противодействию уголовно-исполнительной системе. А.И. Коробеев в рамках единой уголовной политики наряду с уголовно-правовой, уголовно-процессуальной, криминологической и т.п. выделяет и уголовно-исполнительную <6>. При этом некоторые ученые включают уголовную политику в состав правовой политики, определяя последнюю как основы, принципы, направления, задачи, стратегию и тактику правового регулирования общественных отношений <7>. Все указанные виды политики относятся к государственной политике. Однако, как нам кажется, в настоящее время уделяется недостаточное внимание уголовно-исполнительной политике в целом и нейтрализации противодействия криминала в частности. Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, отметим хотя бы то, что до сих пор не существует нормативного правового акта, определяющего правовой статус сотрудников уголовно-исполнительной системы.

Вообще, создается впечатление, что в сознании граждан образ сотрудника уголовно-исполнительной системы предстает в крайне негативном свете. Оперативные же работники представляются как сотрудники, склоняющие людей к доносительству друг на друга, распространяющие слухи и плетущие интриги в среде осужденных. Этому способствует культивирование этого образа в телевизионных программах, фильмах, а также так называемой массовой литературе. При этом основная масса указанных информационных продуктов создается либо по заказу криминальных структур, либо на их средства <8>. Информацией об этом в избытке обладают оперативные подразделения различных правоохранительных органов. Однако каких-либо действенных мер по изменению складывающейся ситуации не предпринимается, хотя следует помнить, что деструктивные процессы в общественном сознании крайне отрицательно сказываются на эффективности нейтрализации противодействия криминальной среды.

Указанный вид противодействия в специальной литературе относится к так называемому правомерному противодействию. К нему также можно отнести апелляцию в вышестоящие органы власти и управления, отстаивание своих интересов в судебных инстанциях, широкомасштабную экспансию криминальной субкультуры в общественное сознание, внедрение и насаждение уголовных норм морали, на фоне которых деятельность криминальных структур выглядит как вполне приемлемая.

Необходимо также выделить фактор, способствующий совершению насильственных преступлений в отношении персонала исправительных учреждений. Это встречающиеся в действующем уголовном законодательстве недостатки, касающиеся борьбы с данными деяниями. Так, сопоставление норм УК РФ 1996 г. и УК РСФСР 1960 г. о преступлениях, посягающих на пенитенциарную систему, а также сравнительный анализ практики их применения свидетельствуют о некотором снижении уголовно-правовой базы борьбы с криминальным противодействием администрации ИУ, что в конечном итоге приводит к нарушению нормального функционирования данных учреждений <9>. Например, если УК РСФСР предусматривал ответственность за злостное неповиновение требованиям администрации исправительно-трудового учреждения, а также незаконную передачу запрещенных предметов лицам, содержащимся в них, то в действующем УК РФ эти нормы отсутствуют. Существует и ряд других аналогичных параллелей, свидетельствующих, по нашему мнению, не в пользу действующего уголовного закона.

Можно констатировать и наличие конкуренции уголовно-правовых и уголовно-исполнительных норм, которая способствует неоправданной декриминализации правоприменителем насильственных действий осужденных. Следует отметить, что за совершение насильственных действий, предусмотренных ст. 116 УИК РФ в качестве дисциплинарных проступков, УК РФ предусматривает уголовно-правовую ответственность. Безусловно, это является недостатком уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, оказывающим непосредственное влияние на криминальное противодействие осужденных.

Представляется, что проблема, поднятая в данной работе, требует выработки мер по ее решению. Однако, по нашему мнению, сложность состоит в том, что они не должны носить лишь ведомственный или межведомственный характер. Данная проблема может быть разрешена лишь при активной поддержке со стороны государства и должна, безусловно, рассматриваться как одно из приоритетных направлений борьбы с преступностью в стране.