Мудрый Юрист

Диалектика развития принципа состязательности в российской юридической науке

Никитина И.В., судья Дзержинского районного суда г. Новосибирска.

Историческое развитие русского уголовного процесса идет тем же путем, как и на Западе, что служит указанием на существование известных общих законов, которые определяют развитие уголовно-процессуальных норм в истории.

В истории русского уголовного процесса прослеживается постепенный переход от состязательных (обвинительных) форм суда, существовавших первоначально, в более ранний период истории русского права, к началам следственного или розыскного процесса, а затем, как результат продолжительного исторического опыта, установление так называемого смешанного процесса.

История судебного процесса России берет свое начало в IX в., получив закрепление в первом письменном источнике - "Русской правде", она начинается господством в нем частного начала и полным совпадением его с процессом гражданским, характерными чертами которого являлись усмотрение сторон и формализм разбирательства.

Анализируя важнейший источник древнего права "Русскую правду" и другие исторические данные, можно прийти к выводу, что состязательная (обвинительная) форма процесса в русском праве была древнейшей, берущей свое начало еще от первобытнообщинного строя и особенно от предшествовавшего появлению государства периода военной демократии (IX - XI века). Данный период характеризуется состязательным (обвинительным) процессом в соответствии с обычаями родового строя времен военной демократии, но с известными их ограничениями.

В период раннего феодализма процесс согласно "Русской правде" не был разделен на уголовный и гражданский и назывался "тяжебным".

Поводами к возбуждению процесса служили жалобы истцов, задержание преступника на месте преступления, факт совершения преступления. Одной из форм начала процесса являлся так называемый "заклич" - публичное объявление о пропаже имущества и начале поиска похитителя.

"Свод", который напоминал очную ставку, являлся второй стадией процесса. Он состоял в отыскании истцом надлежащего ответчика путем "закличи", сведении участников процесса на очную встречу и присяги.

И последняя стадия судебного процесса, заключавшаяся в поиске доказательств и преступника, называлась согласно ст. 77 Пространной правды "гонение следа". В данном случае закон исходил из следующего: там, куда приводит след, находится преступник. Розыски прекращались, если след терялся на большой дороге или в пустой степи. Если следы приводили в ту или иную вервь, на нее ложилась обязанность самой отыскать преступника и выдать его властям. В противном случае она платила так называемую "дикую виру" [9].

"Гонение следа" осуществляли потерпевшие, их близкие, члены общины и все добровольцы.

Таким образом, процесс вели сами стороны, они собирали и представляли доказательства, на основании которых и решалось дело. В качестве доказательств использовались свидетельские показания: показания "видока", свидетельствующего об известных ему фактах, и "послуха", подтверждающего все сказанное сославшейся на него стороной и удостоверяющего добрую славу того, чьим послухом он является. Процессуальная роль последнего иная, чем свидетеля; она гораздо более активна. Процессуальным методом состязания были "ордалии" - испытания для установления истины с помощью сил природы. От строя военной демократии сохранился судебный метод установления истины путем состязания сторон при помощи судебного поединка ("поле"). Победитель в поединке признавался выигравшим дело. Судебный поединок как вид доказательства законодательно впервые был закреплен в Псковской судной грамоте. Согласно ст. 13 Судебника 1550 г. возлагалась обязанность на окольничих и дьяков обеспечить равенство сторон в поединке [11].

Одним из способов религиозно-формального разрешения судебной тяжбы была рота, что означало спор, битву. Она служила первоначальным источником, из которого впоследствии развивались ордалии и судебные поединки.

Среди судебных доказательств самостоятельное место, но более скромное по сравнению с поединками и ордалиями занимала присяга.

О процессе данного периода А.Ф. Кони писал: "...совершается постепенный переход от свободы внутреннего убеждения - при ограниченном круге доказательств - древнего народного суда к внешней задаче суда феодального, которая характеризуется отсутствием или, вернее, ненадобностью внутреннего убеждения в виновности или невиновности подсудимого. Определяя, на чьей стороне истина, суд не исследует вины и не основывает своего приговора на сопоставлении и взвешивании внутренней силы доказательств: поличное, ордалия, поединок и даже собственное сознание такой работы по тогдашнему взгляду вовсе не требуют" [6].

В XIII - XV вв. наряду с состязательной (обвинительной) формой все больше внедряются элементы розыска. Получает развитие суд наместников и волостей, имеющих кормление (доход) за счет тяжущихся, вследствие чего возрастает их активность в ведении допросов и розыска, чтобы не упустить своего прибытка.

Судебник 1497 г., с одной стороны, содержит много черт, сходных с судопроизводством, установленным еще во времена "Русской правды" и носящим состязательный характер, и, с другой стороны, свидетельствует о возникновении новой формы процесса - следственной или инквизиционной, что, в свою очередь, также связано с укреплением самодержавия в царствование Ивана Грозного.

Следственная или инквизиционная форма процесса (розыск) не предполагала обязательного участия сторон в суде и наличия жалобы для возбуждения дела. При этой форме процесса расследование того или иного дела могло начинаться по инициативе самого суда, который в этом случае являлся истцом от имени государства, либо по оговору кого-либо со стороны "добрых" людей.

Следственная форма процесса устанавливалась не только по делам, расследование которых было начато государством, но и по делам об особо опасных преступлениях - разбое, татьбе, душегубстве, начатым по инициативе потерпевшей стороны, если эти преступления совершены лихими людьми или представляют опасность для господствующего класса.

Суть следственного (розыскного) процесса характеризуется противопоставлением судьи-следователя лицу, служащему предметом розыска. Само государство в лице своих органов (розыска, следователей) брало на себя и инициативу возбуждения уголовного преследования, и собирание доказательств, и само доказывание виновности преступника на суде. Обвиняемый осуществлял свои права только в пределах, предоставленных ему следователем. Следствие не было связано процессуальной формой. Момент его окончания определяло лицо, производившее розыск. Судебное решение основывалось на материалах следствия, проведенного судом, который при определении силы доказательств руководствовался установленными в законе правилами. При инквизиционном судопроизводстве господствуют тайна и письменность процесса, применяются пытки, признание обвиняемого является "царицей доказательств".

Инквизиционной форме процесса присущи такие доказательства, как повальный обыск, который проводился для отыскания "лихих" людей и сочувствующих им; сыск, то есть опрос "добрых" людей, который проводился должностными лицами в отсутствие обвиняемого; расспрос и пытка, которые применялись судом не столько для получения собственного признания со стороны обвиняемого в совершенном преступлении, сколько для уличения его и в других преступлениях, а также для оговора и уличения в преступлениях других лиц. Как доказательства при розыске применялись также очные ставки, освидетельствование и осмотр места происшествия.

Судебник 1550 г. практически не изменил существа уголовного процесса в России. Он развивал розыскные начала процесса, приобретавшего классические очертания. Суд становился активнее в поиске доказательств. Расширялось применение пытки. Однако наряду со следственным процессом продолжал практиковаться и состязательный. Но наметилась тенденция к сокращению его применения.

Развитие процессуального законодательства и судебной практики периода XV - XVII вв. характеризовалось постепенным увеличением удельного веса розыска в ущерб так называемому суду, то есть заменой состязательного процесса следственным, инквизиционным.

Развитие общественных отношений, антагонизма между феодалами и крестьянами неизбежно вело к изменению процессуального законодательства, появлению в нем ранее неизвестных форм и институтов, усилению инквизиционных начал процесса. Эти тенденции рельефно отразились в Соборном уложении 1649 г., которое уделяет розыску достаточное место, хотя предпочтение отдается также и суду.

М.В. Владимирский-Буданов считал, что "до Петра Великого вообще надо признать еще состязательные формы процесса общим явлением, а следственные - исключением" [2].

Первым видом судебного доказательства, предусмотренного Соборным уложением 1649 г., на процессе по искам и маловажным уголовным делам являлось крестное целование, которое применялось или по просьбе сторон, или же по указанию суда. Крестное целование заменило собой такой древний вид доказательства, как судебный поединок (поле).

Показания свидетелей являлись по Соборному уложению вторым видом доказательства. Если ранее преобладающее значение имели показания сторон, то теперь они считались второстепенными доказательствами. Расширялось применение свидетельских показаний. Однако показания представителей господствующего класса считались весомее, чем свидетельства представителей низших классов. То есть ценность свидетельских показаний определялась в зависимости от социального положения свидетеля.

Применялся и такой вид доказательства, как общая ссылка, или общая правда, выражавшаяся в том, что обе стороны ссылаются на одного и того же свидетеля или на группу одних и тех же свидетелей, условливаясь при этом, что их показания для дела будут решающими. Лицо или лица, на которых ссылаются стороны, должны быть очевидцами тех фактов, на которые они ссылаются.

Такой вид доказательства, как свидетельские показания со ссылкой из виноватых, выражался в том, что стороны ссылаются на одного или группу свидетелей, указывая при этом, что если хотя бы один из свидетелей даст показание, противоречащее утверждениям сторон, или покажет свою неосведомленность в этом вопросе, то данная сторона автоматически проигрывает дело.

Обыск как вид доказательства, заключающийся в опросе окольных людей о спорных обстоятельствах дела, проводился лицом, называемым сыщиком. Кроме обычного обыска применялся в системе доказательств повальный обыск, который представлял собой массовый опрос населения - свыше ста человек.

Соборным уложением 1649 г. узаконен такой вид доказательств, как письменные.

Соборное уложение предписывало "розыск" или "сыск", основанный на следственных началах, по разбойным и тяжебным делам. Также сыск применялся по политическим делам, направленным против основ царского строя.

Дела по политическим и имущественным преступлениям возбуждала не только потерпевшая сторона, но также и судебно-административные органы. Примирение сторон не прекращало следствие по делу.

Основным видом доказательств, кроме показаний свидетелей, был повальный обыск, бывший в начале деятельности губных органов бесспорным доказательством вины.

Розыскной процесс по Уложению характеризуется следующими отличительными чертами: признание за некоторыми видами доказательств полной силы - это сознание обвиняемого, вынужденное пыткой, и поличное; различное отношение к доказательствам в зависимости от классового положения лиц, от которых они исходят. Продолжал существовать состязательный процесс. Он начинался только по заявлению (челобитной) истца, в котором должна быть изложена его суть и обязательно указана цена иска, после которого дьяк посылал сообщение ответчику. Та из сторон, которая не являлась в суд, проигрывала дело. Исключение допускалось лишь в отношении заболевшего. Стороны могли закончить дело мировым соглашением.

Оценивая развитие суда и процесса до XVIII в., приходим к выводу, что суд не был отделен от власти административной. И будучи от нее полностью зависимым, он не мог осуществлять функции беспристрастного арбитра в споре, достигнуть истины.

И.Я. Фойницкий следующим образом высказывается о данном периоде развития суда и процесса: "...постепенно развивается публичное начало уголовного процесса; он становится делом общественным, государственным, и идея государственности вследствие реакции прежнему строю не только проникает в процесс более и более, но поглощает все другие: права личности отрицаются в обвиняемом, который становится предметом исследования, подлежащим экспериментам самым суровым во имя государственного интереса (пытка, подследственное задержание, тайна процесса); отрицаются эти права в обвинителе, которого заменяет безликая воля закона, наперед стремящаяся определить движение процесса; отрицается и в судьях, которые связываются формальной теорией доказательств, этого безличного логикой законодателя; понятие сторон изгоняется из процесса; последний перестает быть живым судебным спором и превращается в безличное исследование, движущееся волей одного закона: понятие обвинения заменяют поводы возбуждения уголовных дел, обжалование уступает место ревизионному порядку; все участвующие в процессе лица обязываются по долгу службы стремиться к раскрытию материальной истины, достижение которой объявляется государственным интересом" [13].

Окончательное утверждение розыскного (инквизиционного) уголовного процесса относится к началу XVIII в. и связано с установлением русского абсолютизма при Петре I.

Следует отметить, что законодательство Петра I, в том числе и процессуальное, отличалось непоследовательностью и противоречивостью. Петр I для решения задач правосудия упразднил состязательный процесс, оставив для всех дел, гражданских и уголовных, лишь инквизиционный, повелел Указом "Об отмене в судебных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах" от 21 февраля 1697 г. "суду и очным ставкам не быть, а ведать все дела розыском". Это было связано с обострением классовой борьбы, а отсюда с вытекающим ужесточением репрессий, свойственных переходу к абсолютизму.

Сам Указ от 21 февраля 1697 г. не создал принципиально новых форм процесса, а использовал уже известные, сложившиеся на протяжении веков формы розыска.

Данный Указ был дополнен и развит "Кратким изображением процессов или судебных тяжб", согласно которому инициатива сторон сужалась за счет расширения прав суда. В то же время деятельность суда и оценка им обстоятельств дела все жестче регламентируются законом, для проявления собственного усмотрения и какой-либо инициативы судей почти не остается места. Бремя доказывания ложится в первую очередь на челобитчика. Он должен доказать основательность своей жалобы под страхом проигрыша дела и даже наказания, если обвинение было особенно тяжелым.

После окончания судебного следствия суд переходит к стадии вынесения приговора, под которым понимается всякое постановление, венчающее судебное разбирательство, которое должно быть обосновано.

"Краткое изображение..." перечисляет следующие виды доказательств: "чрез своевольное признание", "чрез свидетелей", "чрез письменные доводы" и "чрез присягу".

Лучшим доказательством считалось собственное признание, однако для суда признание могло быть положено в основу приговора, если оно было полным и безоговорочным, дано добровольно, сделано перед судом.

К свидетельским показаниям предъявлялись определенные требования, в частности, свидетелем мог быть лишь добропорядочный гражданин, принесший присягу.

Письменные доказательства согласно "Краткому изображению..." делились на две группы. Если документ решает вопрос об основном предмете спора, достаточно, чтобы сторона, против которой направлено содержание этого документа, признала достоверность письменного доказательства. Суд может, не исследуя других доказательств, постановить приговор (ст. 4, гл. 4). Если документ не содержит достаточно материала, но связан с другими, нужно представить и эти бумаги. Возможно обойтись и без них, если документы, имеющиеся в деле, в своей совокупности достаточно полно освещают дело (ст. 5, гл. 4).

Присяга выступает как дополнительное доказательство в тех случаях, когда сторона находится под подозрением, то есть наполовину обвинена и наполовину очистилась от обвинения.

Указом Петра I от 5 ноября 1723 г. "О форме суда", который являлся определенным диссонансом ранее изданному Петром I законодательству, вместо розыска для всех дел восстанавливается древний обвинительный или состязательный процесс с некоторыми изменениями в смысле усиления активной роли судьи и ослабления состязательного начала. Данный Указ подробнее регламентировал отношения участников судопроизводства.

Закон от 5 ноября 1723 г. предъявляет новые требования к челобитной, а именно различает два вида челобитчиков: истец - в гражданском процессе и доноситель - в уголовном. Однако противная сторона все еще носит прежнее общее для тех и других дел название - ответчик.

Состязательность процесса в законе выражена довольно ярко: стороны спорят, доказывая свою правоту по каждому вопросу. Ответчик имеет право в любой момент судебного следствия ходатайствовать о приобщении к делу новых документов. Для этого дается время - поверстный срок.

Впервые требуется, чтобы приговор основывался на соответствующих статьях материального закона.

Данный Указ Петра I можно рассматривать как изданный в развитие предыдущего законодательства, поскольку он не заменяет "Краткое изображение...", Соборное уложение, которые достаточно полно регламентировали судопроизводство.

После Петра I длительное время в русском уголовном процессе заметных изменений не происходило. Процесс был инквизиционным, без гласности и устного судоговорения, с широким применением пыток. Сохранялось полное смешение административных и судебных функций.

Необходимо отметить, что история уголовного процесса становилась и развивалась весьма сумбурно, противоречиво, вплоть до Судебной реформы 1864 г.

Система правоохранительных органов существенно изменилась при Екатерине Великой и Александре I, откуда переходит в Свод законов 1832 г., согласно которому органы следствия были отделены от органов суда. Следствие осуществлялось полицией и начиналось при наличии указанных в законе поводов: доноса, жалобы, личного усмотрения полицейских чиновников, независимо от наличия или отсутствия надлежащего обвинителя. Задачей следствия было по возможности полное выяснение истины, в особенности получения собственного признания обвиняемого. Оконченное следствие направлялось в суд, где дело решалось без устного и гласного разбирательства, на основании собранных письменных материалов. Даже передопрос обвиняемого не был для суда обязательным. Кроме обвиняемого, суд не допрашивал никого из участников процесса, и, ознакомившись с сущностью дела и доказательствами только по письменным материалам предварительного следствия, суд немедленно приступал к постановлению приговора. Как отмечали некоторые авторы, "самое решение судей основывалось не на их убеждении в доказанности того или иного факта, а на подсчете установленных доказательств по правилам, предписанным в самом законе" [9].

Однако Закон предъявлял определенные требования к доказательствам: это их точность, достаточность и весомость. Закон гласил, что никто не может быть осужден без точных доказательств или явных улик в преступлении (ст. 304); чем более тяжко обвинение, тем сильнее должны быть и доказательства (ст. 310); при недостатке доказательств в "совершенной достоверности" вины подсудимого "лучше освободить от наказания десять виновных, нежели приговорить невиновного" (ст. 311).

Доказательства по Своду законов разделялись на совершенные, полные или очевидные: собственное признание, письменное доказательство, личный осмотр, свидетельство сведущих людей, то есть заключение экспертов, согласное показание двух свидетелей, не отведенных подсудимым, и несовершенные: внесудебное признание обвиняемого, подтвержденное свидетелями, оговор подсудимым посторонних лиц, повальный обыск, показание одного свидетеля об определенном факте, улики или признаки в совершении преступления.

Обвинительный приговор мог быть постановлен только при наличии совершенных доказательств. В отдельных случаях несколько несовершенных доказательств в своей совокупности образовывали совершенное доказательство. Оправдательный приговор мог быть вынесен при полном отсутствии улик. Необходимо отметить, что Свод законов 1832 г. усовершенствовал судебный процесс, но сохранил его сословность и элементы формальной системы доказательств. Процесс стал делиться на стадии, что позволяло довольно четко распределить функции участников процесса на каждой из них. Приговор должен был выноситься на основе достаточных доказательств виновности и соответствия закону.

Однако, как отмечал Н.Н. Розин, общая картина нашего дореформенного правосудия была в высокой степени неудовлетворительной - это была сплошная "черная неправда" [10]. Розыскное начало процесса, соединявшее в руках судьи несовместимые функции обвинения, защиты и самого суда, создавало психологическую возможность спокойного и беспристрастного правосудия. В то же время приговор суда выносился не на основании свободного внутреннего убеждения, основанного на обсуждении всех обстоятельств дела в их совокупности, а на основании формальных, предустановленных доказательств, в силу чего приговоры суда нередко противоречили явной очевидности.

Судебная реформа 1864 г. занимает особое место в истории развития судоустройства и судопроизводства, ею были произведены коренные изменения в судопроизводстве и процессе. В основе этой реформы лежали глубокие экономические и политические процессы, происходившие в стране во второй половине XIX в.

Судебная реформа рассматривалась в качестве второго после отмены крепостного права мероприятия, которое было жизненно необходимо для России.

Судебная реформа 1864 г. считается самой последовательной. В наши дни принципы судоустройства и процесса, заложенные в судебных уставах, являются предметом непосредственного правотворчества и практического применения.

Судебные уставы 1864 г. стали на путь значительного сокращения числа судебных инстанций, значительного упрощения судебной системы. Вместо сложной и громоздкой структуры сословных дореформенных судов были созданы следующие судебные органы: мировой суд в составе единоличного мирового судьи, а в качестве второй, апелляционной инстанций для всех дел, рассмотренных в мировых судах данного мирового округа, создавался съезд мировых судей, общие судебные места; единой кассационной инстанцией для всех судов империи учреждались два департамента Сената - уголовно-кассационный и гражданско-кассационный.

Уголовный процесс данного периода характеризовался следующими важнейшими положениями.

Наличие выборного мирового суда. Производство у мирового судьи начиналось по жалобам частных лиц (потерпевших) и сообщениям полиции и других административных властей, производилось словесно в сокращенном порядке при активной роли судьи и полиции (имеющей право производить дознание).

Производство по общеуголовным делам разделено на предварительное следствие, которое ведется судебными следователями под контролем прокуроров, и судебное разбирательство, в котором в порядке устного состязания обвинения и защиты производится проверка всех доказательств и постановляется приговор (статьи 3 - 5 Устава уголовного судопроизводства).

Следствие контролировалось прокуратурой, она же проверяла материалы после завершения следствия и передавала дело в суд. Следователь не мог по собственному усмотрению прекратить следствие, это делал соответствующий суд.

До предания суду судебные органы в распорядительном заседании разбирали все сомнительные вопросы по делу, рассматривали жалобы и заявления, утверждали состав суда и т.д. На этом этапе в процесс вступал адвокат, и дело назначалось к слушанию. В ходе судебного следствия исследовались доказательства, заслушивались свидетели и т.д. После прений обвинения и защиты последнее слово предоставлялось подсудимому, после чего выносился приговор.

Обвинение было отделено от суда, получившего определенные, в основном формальные гарантии независимости (несменяемость, подчинение их закону и др.), и передано прокуратуре.

Прокуратура была включена в судебное ведомство, но имела свою особую организацию. Сущность прокурорской обязанности заключалась: в надзоре за единообразным и точным соблюдением законов; в обнаружении и преследовании перед судом всякого нарушения законного порядка и в требовании распоряжений к его восстановлению; в даче суду предварительных заключений в случаях, означенных в уставах гражданского и уголовного судопроизводства.

Предусмотрено значительное расширение прав обвиняемого и потерпевшего и их представителей.

Статья 632 Устава уголовного судопроизводства вводит существенное процессуальное преимущество для подсудимого - право последнего слова по каждому спорному обстоятельству на суде.

В России до реформы 20 ноября 1864 г. не было сословия адвокатов, а соответственно, и не было у подсудимого права иметь защитника по своему выбору в суде.

Судебные уставы признали защиту необходимым условием процесса, создали для этой цели признанное самим законом и обставленное известными условиями представительство на суде интересов подсудимого. "Подсудимый имеет право избирать защитников как из присяжных и частных поверенных, так и из других лиц, коим законом не воспрещено ходатайствовать по чужим делам" (ст. 565) [5].

Членами комиссии по подготовке проекта судебных уставов ставился вопрос о введении адвоката на стадии предварительного расследования, но от этой идеи отказались. И вот как объясняет это М.Г. Коротких, с чем нельзя не согласиться: "...при предварительном следствии трудно поставить защитника в надлежащие границы и нельзя не опасаться, что он сочтет своей обязанностью противодействовать собиранию обличительных документов и способствовать обвиняемому в сокрытии преступления" [5].

Последовательно проводился принцип распределения процессуальных функций. Прокурор как частное лицо мог отказаться от поддержания обвинения, но прокуратура как орган государственного обвинения должна была осуществлять свою главную функцию в уголовном процессе, если судебная власть считала необходимым проводить судебное следствие в публичных интересах.

И.Я. Фойницкий по данному поводу писал: "...при состязательности процесса уголовный суд остается самостоятельным органом закона, применяя последний по его точному значению и не стесняясь в этом отношении теми толкованиями, которые исходят от сторон... Потому же состязательность процесса не лишает суд права и обязанности давать ответ, соответствующий объективной, действительной или материальной истине, и отнюдь не требует, чтобы он довольствовался истиной формальной, как ее понимают и устанавливают стороны. Суд уголовный может и даже обязан употребить все находящиеся в распоряжении его средства для полного разъяснения себе дела. Роль уголовного судьи в процессе далеко не пассивная... Задача уголовного суда есть открытие в каждом деле безусловной истины. В стремлении к этой цели суд не может принимать в уважение желание сторон - ни того, что сам подсудимый не хочет оправдывать свою невиновность, ни того, что сам обвинитель потворствует виновному" [13].

Уставы 1864 г. признали на судебном следствии и равенство сторон. В тексте ст. 630 введено указание, что как обвинение, так и защита имеют право: а) представлять в подтверждение своих показаний доказательства; б) отводить по законным причинам свидетелей и сведущих людей, предлагать им с разрешения председателя суда вопросы, возражать против свидетельских показаний и просить, чтобы свидетели были передопрошены в присутствии и в отсутствие друг друга; в) делать замечания и давать объяснения по каждому действию, происходящему на суде; г) опровергать доводы и соображения противной стороны.

Прокурор или частный обвинитель, с одной стороны, а также гражданский истец (ст. 631 Устава уголовного судопроизводства), подсудимый или его защитник - с другой, пользуются в судебном состязании одинаковыми правами.

По делам с тяжким обвинением к решению вопроса о виновности привлекаются присяжные заседатели.

Установлены гласность, непосредственность и состязательность в судебном разбирательстве. Суду отводится строго определенная задача разрешения уголовного иска, предъявленного обвинителем, действующим как самостоятельная в процессе сторона и составляющим для него необходимое предположение. Подсудимый, переставая быть лишь предметом исследования, равным образом становится стороной в деле, получая право на защиту в возможно широких размерах. Судебная деятельность, освобожденная от чуждых ей обязанностей сторон, сводится к естественной для нее функции - оценке предъявленных требований на основании собранного доказательственного материала.

Отменена система формальных доказательств, и введена свободная оценка доказательств по совести и внутреннему убеждению судей.

Статья 766 Устава уголовного судопроизводства говорит о том, что суд должен был решать вопрос о виновности подсудимого, не будучи связан ни сознанием последнего, ни отказом обвинителя от поддержания обвинения исключительно по внутреннему убеждению, основанному на обсуждении в совокупности всех обстоятельств дела.

Отменены различия подсудности в зависимости от сословия подсудимого и оставление подозрения при недостаточности улик.

Введено апелляционное обжалование приговоров мировых судей и окружных судов, рассмотревших дело без участия присяжных заседателей, и кассационное обжалование приговоров съездов мировых судей и окружных судов, рассмотревших дело с участием присяжных заседателей.

Пересмотр судебного приговора возможен не иначе как по требованию заинтересованных в том сторон и лишь в пределах предъявленного требования. Ревизионный порядок отпадает.

"Новое время, - пишет А.Ф. Кони, - дает надлежащую свободу убеждению судьи, возвращая его в положение античного судьи, но обставляя его личность и деятельность условиями и требованиями, которые обеспечивают по мере возможности правильность отправления правосудия. Розыск доказательств производит судья, вооруженный опытом и знанием, и свою работу передает другим судьям, которые ее уже оценивают, присутствуя при совокупной работе сторон по разработке этих доказательств" [7].

С применением судебных уставов на смену инквизиционному розыскному процессу приходит процесс состязательный, основанный на свободной оценке судом доказательств, рассматриваемых в ходе гласного судопроизводства.

В России была установлена так называемая смешанная форма уголовного судопроизводства с разделением его на предварительное и окончательное, с созданием судебной власти при участии народного представительства и обвинительной власти. Устанавливается уголовный процесс переходного типа в преимущественно следственной (розыскной) форме с одновременным сохранением элементов состязательности. Следственное (розыскное) начало господствует в той стадии процесса, которая имеет своей задачей предварительное расследование дела, состязательное - в стадии окончательного рассмотрения дела.

Розыскное начало имело место быть в стадии предварительного производства по делу по ряду причин, к которым относятся следующие: отсутствие защитника на данной стадии; наличие довольно широких прав по производству первоначальных розысков и дознания, а также по совершению следственных действий в порядке замены отсутствующего следователя за полицией; следователь по Судебным уставам никак не мог стать беспристрастным и независимым от прокурора судьей.

И.Я. Фойницкий писал: "Взаимное соотношение розыска и состязательности по действующему законодательству может быть выражено следующей формулой: чем далее подвигается уголовное дело в своем последовательном движении, тем более розыск уступает место состязательности. В предварительном следствии вовсе нет места сторонам; оно знает лишь органы надзора и лиц, участвующих в следствии. При предании суду допускается уже одна сторона - обвинитель. Во время подготовительных к суду распоряжений организуется и другая сторона - защита; но она еще далеко не равноправна с обвинителем (ст. ст. 573 - 577). Этой равноправности она достигает только на следствии судебном (ст. 630); но в этот период суд еще не связан безусловно требованиями сторон и может, отступая от обвинительного акта, поставить себе вопрос о виновности подсудимого по обстоятельствам судебного следствия вообще (ст. 751). В полной силе состязательность применяется в процессе обжалования, основной принцип которого - строгое ограничение судебного разбирательства пределами принесенной жалобы, допускающий немногие исключения (ст. ст. 168, 889)" [13].

Однако в России с введением Уставов 1864 г. сложилась такая ситуация, когда новый суд, опережая в своем развитии основные политические институты самодержавия, вошел в вопиющее противоречие с самодержавно-чиновничьим строем России, крепостническими порядками, что явилось причиной начала судебной контрреформы, которая существенно изменила порядок расследования и судебного рассмотрения политических преступлений и ограничила права подсудимых; ограничила и частично отменила такие демократические институты, как независимость и несменяемость судей, гласность и состязательность, рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей и право подсудимого на защиту; почти упразднила мировую юстицию, осуществила слияние в низшем звене административной власти с властью судебной. "Для России - страны с неограниченной властью императора, всесилием министров, произволом местной администрации - провозглашенные Уставами 1864 г. принципы независимости суда от администрации, несменяемости судей, подчинения только закону сделали суды "государством в государстве", вследствие чего "власть монарха лишалась части своих верховных прав" [13]. Законодательство о суде 70 - 80-х годов при внешней видимости частных поправок к Уставам 1864 г. имело вполне определенную направленность - вторжение администрации в сферу деятельности судов.

К основным мероприятиям в ряду предпринятых правительством мер относились: издание "Правил о порядке действия чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений" от 19 мая 1871 г., передавших жандармским офицерам следственные полномочия; учреждение Особого присутствия для рассмотрения дел о государственных преступлениях в составе Сената - судебно-административного учреждения; передача дел о лицах гражданского ведомства в военные суды; меры административного воздействия, широко применявшиеся в соответствии с "Положением о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия" от 14 августа 1881 г.; создание в 1885 г. Дисциплинарного присутствия Сената для решения вопросов об отрешении судей от должностей; ограничение гласности судопроизводства; контроль за составлением списков присяжных заседателей и сужение компетенции суда присяжных; введение в 1889 г. института земских участковых начальников, наделенных административно-судебными полномочиями, распространяющимися на составляющих основную массу населения страны крестьян.

Однако следует отметить, что изменения, внесенные в Судебные уставы, не затронули их основной сути, которая сводилась к тому, что на место розыскного процесса дореформенного права был поставлен процесс, во многих своих элементах и стадиях близкий к состязательному процессу.

Великая Октябрьская социалистическая революция, свергнув власть помещиков и капиталистов, установила новую государственную власть - диктатуру пролетариата. Вместе со всем старым буржуазным государственным аппаратом и буржуазным правом был ликвидирован и старый дореволюционный буржуазный суд и буржуазный уголовный процесс, место которого занял новый советский уголовный процесс, строящийся на принципах диктатуры пролетариата и социалистической демократии. Формирование основ нового права после октября 1917 г. началось с издания первых декретов Второго Всероссийского съезда Советов, сформировавших его принципы. Декрет о суде N 1 отменял действие старых законов, если они противоречили "революционному правосознанию", приоритет которого в качестве источника права основывался на господстве в первые годы революции психологической теории права, считавшей важнейшим аспектом правовой реальности именно правосознание, а не норму и не правоотношение.

Первые ленинские декреты о суде, Положение о народном суде и Положение о революционных трибуналах устанавливали участие сторон и их процессуальное равноправие, то есть состязательность процесса.

В ноябре 1917 г. был издан Декрет СНК РСФСР - Декрет о суде N 1, первый государственный акт, упразднивший старые, дореволюционные буржуазно-помещичьи суды и положивший начало формированию единой судебной системы. Данным законом ликвидировались прокуратура и адвокатура, институт судебных следователей и вместо них создавались местные коллегиальные суды, в состав которых входили постоянный судья и два очередных народных заседателя. Состав суда избирался местными Советами. Рассматривались данными судами менее важные гражданские (сумма иска - три тысячи рублей) и уголовные (наказание до двух лет лишения свободы) дела.

Обвинителями, защитниками и поверенными в суде могли быть любые лица, пользующиеся гражданскими правами по Конституции. Предварительное следствие осуществляли судьи единолично.

Уездные и столичные съезды местных судей являлись кассационными инстанциями для местных судов.

Декрет о суде N 2, принятый ВЦИК в феврале 1918 г., расширил подсудность местных судов, появилась новая инстанция - окружные суды. Создавались коллегии правозаступников, члены которых поддерживали обвинение и осуществляли защиту в суде. В данном законе давалось развернутое изложение принципов процесса, в том числе состязательности.

Декрет о суде N 3, принятый СНК в июле 1918 г., расширил компетенцию местных судов, тем самым усилив значение низового звена судебной системы.

В ноябре 1918 г. ВЦИК утвердил Положение о народном суде РСФСР, которым учреждалась единая форма суда, была уточнена подсудность, полнее определялось содержание предварительного следствия; учреждена коллегия защитников. Защиту и обвинение осуществляли коллегии при уездных и губернских исполкомах, избираемые их советами. Процесс являлся состязательным, на суде допускалось участие обвинения и защиты.

Положение о революционных трибуналах, принятое ВЦИКом 12 апреля 1919 г., сохраняло наличие равноправия сторон в процессе: "Подсудимый пользуется при рассмотрении дела всеми правами стороны" (ст. 21). Тогда же при трибуналах были созданы коллегии обвинителей.

Положение о народном суде РСФСР от 21 октября 1920 г. предусматривало судебное рассмотрение на основе принципа состязательности, но суду предоставлялись большие полномочия, чем по Положению 1918 г., при разрешении вопроса об обязательности участия на суде обвинителя и защитника. Данным Положением были ликвидированы следственные комиссии с передачей их функций народным следователям. Произошла реорганизация институтов обвинения и защиты, к которым теперь допускались все граждане по командировкам уездных органов. Вводился институт назначения защитника обвиняемому, находящемуся под стражей.

Период 1917 - 1922 гг. являлся этапом демократических преобразований и утверждения смешанной, обвинительно-розыскной формы уголовного процесса.

В 1922 г. суд присяжных в России был упразднен.

УПК РСФСР 1923 г. определил такие принципы процесса, как публичность, национальный язык уголовного судопроизводства, участие переводчика, право на защиту (при судебном разбирательстве), участие представителя общественности, устность и гласность судебного разбирательства, вынесение приговора простым большинством голосов, свободная оценка доказательств.

В 1936 г. была принята Конституция СССР.

Принцип состязательности вытекает из конституционных начал советского уголовного процесса, в частности из ст. 111 Конституции СССР, обеспечивавшей обвиняемому право на защиту, и из ст. 113, возлагавшей на Генерального прокурора СССР высший надзор за исполнением законов, одной из форм которого является поддержание обвинения в суде, а также из ст. 102 и ст. 112 Конституции СССР, поскольку они лежали в основе процессуальных норм, определяющих функции и положение суда в уголовном процессе и, в частности, его взаимоотношения с прокуратурой.

Закрепленные на уровне Основного закона принципы судопроизводства в реальности не всегда выполнялись. Более того, 1937 г. вошел в историю как год массовых репрессий. Постановление ЦИК СССР от 14 сентября 1937 г. "О внесении изменений в действующие УПК союзных республик" распространило порядок рассмотрения дел, предусмотренных Постановлением от 1 декабря 1934 г. "О порядке ведения дел о подготовке и совершении террористических актов", на вредительство и диверсии. Решающим доказательством вины считалось признание обвиняемого, а не объективные доказательства по делу.

В уголовно-процессуальном праве в 30 - 50-х годах, в период сталинских репрессий, наблюдались существенные отступления от требований законодательства, в некоторых случаях сами законодательные акты создавали условия для фактического произвола, когда доказать свою невиновность было практически невозможно, а репрессиям подвергались многие советские граждане.

Концепция "царицы доказательств", особенно применительно к политическим обвинениям, была возрождена и обоснована А.Я. Вышинским. Он утверждал, что "объяснения обвиняемых в такого рода делах неизбежно приобретают характер и значение основных доказательств, важнейших, решающих доказательств" [3].

Период 1922 - 1956 гг. являлся этапом отхода от демократических завоеваний, утверждения тоталитарно-властной деспотии и перехода к смешанной, преимущественно розыскной, форме уголовного судопроизводства и даже к его чисто розыскной форме.

В 1958 - 1961 гг. было обновлено уголовно-процессуальное законодательство в сторону расширения прав личности, демократизации процесса.

В 1958 г. были приняты Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик.

После долгих лет репрессий был сделан серьезный шаг к установлению принципов процесса, которые в большей или меньшей степени соответствуют общецивилизационным требованиям. В частности, среди прочих задач уголовного судопроизводства констатировалась невозможность привлечения к уголовной ответственности и осуждения невиновных лиц. В отдельной статье отмечалось, что никто не может быть привлечен в качестве обвиняемого иначе как на основаниях и в порядке, установленных законом. Основы подчеркивали: "Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора". Выделялись следующие принципы уголовного процесса: неприкосновенность личности, осуществление правосудия только судом, на началах равенства граждан перед законом и судом, коллегиальность рассмотрения дел, независимость судей и подчинение их только закону, гласность судебного разбирательства, национальный язык судопроизводства, обеспечение обвиняемому права на защиту, всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела. Хотя законодатель не употребляет термин "состязательность" и не формулирует принцип состязательности как таковой, однако данный принцип получает осуществление в Основах уголовного судопроизводства (ст. ст. 40, 41, 34 (ч. 3), 3, 21 - 23, 38). То обстоятельство, что в законе отсутствует специальный термин, обозначающий состязательность, не выражает отрицательного отношения к этой категории. Существенно не то, обозначено или не обозначено определенное явление особым термином, а то, что оно реально заложено в праве и отражено в законе. М.Л. Якуб писал по этому поводу следующее: "Если та или иная идея не получила в законе выражения, то это не значит, что она отвергнута законодателем", причиной этого может быть то, что "она не проверена практикой или недостаточно разработана" [14].

Так, отдельный раздел Основного закона посвящен участникам процесса, их правам и обязанностям.

Основы предусматривают процессуальную функцию поддержания обвинения и процессуальную функцию защиты.

Функцию поддержания обвинения Основы уполномочивают осуществлять прокурора, общественного обвинителя и в предусмотренных законом случаях потерпевшего (ст. ст. 40, 41, ч. 3 ст. 24).

Защита согласно закону осуществляется как самим обвиняемым, так и его защитником. Ни функция поддержания обвинения, ни функция защиты не возложены на суд. Функция суда - правосудие.

Основы закрепляют право прокурора, представителя общественных организаций и в предусмотренных законом случаях потерпевшего, право обвиняемого и защитника участвовать в судебном заседании. Основы наделяют их правами активных участников процесса, обеспечивающими им возможность выступать перед судом по всем возникающим по делу вопросам, участвовать в исследовании доказательств и представлять новые доказательства или ходатайствовать об их истребовании судом, приводить аргументы в пользу отстаиваемых ими утверждений, а обвиняемого - защищать свои права и законные интересы.

Основы закрепляют равенство прав обвинителя, обвиняемого и его защитника по представлению доказательств, участию в исследовании доказательств и заявлению ходатайств в судебном разбирательстве (ст. 38).

27 октября 1960 г. был принят УПК РСФСР, в который впоследствии, в 1989 - 1993 гг., внесены многочисленные изменения и дополнения, продиктованные теми изменениями и дополнениями, которые вносились в эти годы в Конституцию РСФСР.

Необходимо отметить, что все же главным в советском уголовном процессе данного периода времени является не состязание сторон, а активная, направленная на осуществление задач социалистического правосудия деятельность органов государства - предварительного следствия, прокуратуры и суда.

Первые шаги судебной реформы, призванной решить задачу модернизации нашего уголовного судопроизводства, были сделаны еще в конце 80-х - начале 90-х годов союзным законодателем. Сначала Основами законодательства о судоустройстве от 13 ноября 1989 г., а затем Законом СССР от 10 апреля 1990 г. "О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик" любому обвиняемому было дано право пользоваться помощью защитника с момента предъявления обвинения. Такое же право впервые было предоставлено и подозреваемому при задержании или аресте (ч. 1 ст. 14).

Свободный доступ защитника к участию в предварительном расследовании, безусловно, означал усиление состязательности в уголовном процессе.

С распадом Союза ССР и радикальными преобразованиями социально-экономического и политического строя в современной России начинается фрагментное становление в уголовном процессе принципа состязательности. Пик законотворческой деятельности по его совершенствованию пришелся на 1992 - 1993 гг.

За последние годы российский уголовный процесс также претерпел существенные изменения. В ходе судебной реформы в уголовно-процессуальный закон Российской Федерации внесен ряд существенных изменений и дополнений. Обновление произошло с учетом опыта России и других стран, а также общепризнанных принципов и норм международного права, являющихся составной частью российской правовой системы. Новации касались повышения роли суда в осуществлении контроля за соблюдением законов органами расследования; усиления гарантий прав личности в уголовном процессе; расширения сферы применения диспозитивного начала в уголовном судопроизводстве и т.д.

Решительным шагом по пути реформирования уголовного процесса явилось включение в УПК правила о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы (ч. 3 ст. 69), что также продекларировано п. 2 ст. 50 Конституции РФ.

Воссоздание в российском уголовном процессе суда присяжных (Закон РФ от 16 июля 1993 г.) считается кульминационным моментом судебной реформы.

Одним из основных направлений, намеченным в Постановлении Верховного Совета Российской Федерации от 24 октября 1991 г. "О концепции судебной реформы в РСФСР", являлось создание такого судопроизводства, которое гарантировало бы право на судебную защиту, равенство граждан перед законом, реализацию принципов презумпции невиновности и состязательности.

Принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. Конституция РФ провозгласила: "Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон" (ч. 3 ст. 123).

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28 ноября 1996 г. N 19-П отметил: "Конституционный принцип состязательности предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, а потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций" [1].

Данный конституционный принцип законодательно закреплен в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, вступившем в действие с 1 июля 2002 г.

В новом УПК РФ поддержаны все принципиальные положения, отвечающие задачам демократизации судебного процесса, построения процедуры на разных стадиях на началах состязательности, стремления разделения функций обвинения, защиты и разрешения дела, а также обеспечения защиты и неуклонного соблюдения основных прав и свобод граждан, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства.

Литература

  1. Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1996. N 5.
  2. Владимирский-Буданов М.В. Обзор истории русского права. Киев, 1909.
  3. Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1950. С. 264.
  4. Духовской М.В. Русский уголовный процесс. 1908.
  5. Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 года в России. Воронеж, 1994.
  6. Кони А.Ф. Избранные труды и речи / Под ред. И.В. Потапчук. Тула: Автограф, 2000.
  7. Кони А.Ф. Уголовный процесс: нравственные начала. М.: Современный гуманистический институт, 2000.
  8. Куцова Э.Ф. Хрестоматия по уголовному процессу России. М., 1999.
  9. Рассказов Л.П., Петрачук Л.А., Упоров И.В. История уголовного процесса России: Учеб. пособие. Краснодар: Краснодарский юридический институт МВД России, 2001.
  10. Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство: Пособие к лекциям. Томск, 1913.
  11. Российское законодательство X - XX веков: В 9 т. М., 1985.
  12. Тальберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство: Пособие к лекциям. Т. 1. Киев, 1889.
  13. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 1. 4-е изд. 1912.
  14. Якуб М.Л. Процессуальная форма в советском уголовном процессе. М., 1981.