Мудрый Юрист

Ответственность за необходимое соучастие по УК РФ

Коновалова И.Ю., Казанский государственный университет.

Балеев С.А., Казанский государственный университет.

В системе институтов и норм уголовного законодательства институт соучастия занимает весьма важное место. Для преступлений, совершенных в соучастии, обязательны все признаки, указанные в ст. 14 УК РФ, то есть признаки общественной опасности, противоправности, виновности и наказуемости, а также все признаки, предусмотренные статьей Особенной части для состава конкретного преступления. Однако соучастие в преступлении предполагает наличие признаков, не характерных для преступлений, совершаемых отдельными лицами.

Известный русский ученый-юрист Н.С. Таганцев писал: "По моему мнению, к соучастию относятся лишь те совершенно своеобразные стечения преступников, в коих является солидарная ответственность всех за каждого и каждого за всех; в силу этого условия учение о соучастии и получает значение самостоятельного института" <1>.

<1> Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая: Лекции. Т. 1. М., 1994. С. 329.

Соучастие как особая разновидность преступной деятельности - это не просто случайное совпадение преступных действий нескольких лиц, одновременно посягающих на один и тот же объект, а наиболее социально опасная форма совершения преступления, когда на достижение преступного результата направлены усилия двух и более лиц. Поэтому законодательная дефиниция соучастия в преступлении в Уголовном кодексе РФ отражает как юридические, так и психологические особенности, характеризующие сущность рассматриваемого института: умышленное, совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Вместе с тем в процессе применения правил института соучастия следует учитывать, что отсутствие любого из названных обязательных признаков данного правового явления свидетельствует о том, что в содеянном нет соучастия. Соответственно субъект не должен претерпевать на себе вызываемые им уголовно-правовые последствия. Это положение имеет практическое значение в связи с тем, что уголовное законодательство знает и другие разновидности стечения нескольких лиц в одном преступлении, которые к соучастию в преступлении отношения не имеют и должны с ним четко разграничиваться <2>.

<2> Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000. С. 48.

Статистика правоохранительных органов свидетельствует о ежегодном росте числа групповых преступных посягательств, а потому данное обстоятельство не могло не найти отражения в действующем уголовном законодательстве. В нормах Особенной части УК РФ признак группы лиц различной ее модификации задействован законодателем в качестве квалифицирующего либо особо квалифицирующего 149 раз.

Вместе с тем из содержания норм Общей части УК, и в частности ст. 35, в которой представлены дефиниции разновидностей преступных образований, неясно, являются они формами или видами соучастия в преступлении, поскольку сам законодатель не только не раскрывает эти понятия, но и не дает определения группы лиц как родового понятия.

Нет однозначных ответов на этот вопрос и в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ, хотя интерес к феномену преступной группы обусловлен прежде всего потребностями практики, поскольку сотрудники следственных подразделений испытывают определенные трудности, в частности, в разграничении организованных форм соучастия и сложного соучастия при квалификации групповых преступлений <3>.

<3> Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 18.

В настоящее время в науке уголовного права, в том числе и в последних диссертационных исследованиях, преобладает два взгляда на содержание этого понятия. Одни авторы считают возможным включать в состав преступной группы как исполнителей, так и организаторов, подстрекателей и пособников, другие полагают, что членами преступной группы могут быть только соисполнители, то есть субъекты, совместно и непосредственно исполняющие деяние.

Р.Р. Галиакбаров утверждает, что групповые преступления возможны и при одном надлежащем субъекте уголовной ответственности, хотя считает, что этот вариант представляет самостоятельное правовое явление и к соучастию не имеет никакого отношения <4>.

<4> Галиакбаров Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия. Хабаровск, 1987. С. 59.

Ряд авторов, исследовавших эту проблему, считают, что отсутствие соучастия в преступлении означает и отсутствие группового преступления <5>.

<5> См., например: Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 23.

В этой связи представляется заслуживающей внимания позиция Л.Л. Кругликова, полагающего, что многие противоречия, касающиеся круга лиц в преступной группе в теории и на практике, исчезли бы, если бы законодатель не только раскрыл видовые понятия группы лиц (ст. 35 УК), но и дал дефиницию родового понятия <6>.

<6> См.: Кругликов Л.Л. Трактовка группы лиц в новейших диссертационных исследованиях // Ученые записки Казанского государственного университета. Т. 142. Казань, 2002. С. 213.

Термины "преступная группа", "групповое преступление" и "групповая преступность" широко используются в уголовно-правовой и криминологической литературе. Вместе с тем в нормах уголовного закона не предусмотрено совершение деяния преступной группой, за исключением ч. 1 ст. 64 УК, где законодатель использует термин "участник группового преступления", а также ч. 4 ст. 150 УК РФ, в которой упоминается вовлечение несовершеннолетнего в "преступную группу".

Анализ этой нормы позволяет сделать вывод о том, что под преступной группой законодатель понимает любую из перечисленных в ст. 35 УК ее разновидностей: группу лиц, группу лиц по предварительному сговору, организованную группу и преступное сообщество (преступную организацию).

Отнесение законодателем к групповым формам соучастия в преступлении преступного сообщества (преступной организации) вызывает серьезные сомнения, так как по характеру совместности такое объединение, как правило, представляет собой сочетание соисполнительства и сложного соучастия. Как отмечается в литературе, преступное сообщество (преступная организация) не вписывается в рамки традиционного понимания соучастия в преступлении, поскольку оно представляет не просто объединение усилий двух или более лиц в совершении умышленного преступления, а возникновение и функционирование специфических отношений в сплоченной преступной среде, основанных на структурировании и дифференциации преступной деятельности, выработанных в ее недрах нормах поведения и ответственности <7>.

<7> См.: Галимов И.Г., Сундуров Ф.Р. Организованная преступность: тенденции, проблемы, решения. Казань, 1998. С. 113.

В Особенной части УК РФ наряду с бандитизмом (ст. 209 УК) предусмотрена ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования и участие в нем (ст. 208 УК), организацию преступного сообщества (ст. 210 УК), массовые беспорядки (ст. 212 УК), организацию объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК), вооруженный мятеж (ст. 279 УК), организацию экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК), организацию деятельности экстремистской организации (ст. 282.2 УК). Являются ли названные преступные объединения проявлениями соучастия?

По мнению А.Р. Зайнутдиновой, все названные нормы предусматривают ответственность за организованные формы соучастия в преступлении, поскольку, считает автор, "организованный характер этих преступлений выступает конструктивным или конститутивным признаком состава" <8>.

<8> Зайнутдинова А.Р. Ответственность за организованные формы соучастия в преступлении по российскому уголовному праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2001. С. 139.

Ф.Г. Бурчак, обращаясь к вопросу о классификации форм соучастия и называя указанные в Особенной части преступления проявлениями соучастия особого рода, полагал, что это - самостоятельная форма соучастия, и определяется она исключительно нормами Особенной части: "ст. 17 УК РСФСР предназначена для регулирования вопроса об ответственности лиц, действия которых непосредственно статьей Особенной части не охватываются" <9>. Аналогичную точку зрения отстаивают М.Д. Шаргородский <10> и Ю.А. Красиков <11>.

<9> Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев, 1969. С. 66.
<10> Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы учения о соучастии // Правоведение. 1960. N 1. С. 84.
<11> Красиков Ю.А. Соучастие в преступлении / Под ред. А.Н. Игнатова. М., 1996. С. 5.

Более того, Ю.А. Красиков считает, что статья Общей части УК РФ о соучастии и условиях уголовной ответственности за соучастие в преступлении "не может распространяться на статьи Особенной части УК, в которых содержатся признаки преступления, совершенного группой лиц, организованной группой и т.д." <12>.

<12> См.: Красиков Ю.А. Указ. соч. С. 5.

Данный подход, пишет И.А. Дубровин, обусловлен тем, что "бедность норм о соучастии в УК РСФСР не позволяла связать квалифицированные составы групповых преступлений Особенной части с Общей частью". Он же полагает, что "соучастие особого рода в предложенной Ф.Г. Бурчаком классификации форм соучастия объединяет такие виды соисполнительства, как организованная группа и преступное сообщество" <13>.

<13> Дубровин И.А. Ответственность за преступления, совершенные группой лиц по предварительному сговору и организованной группой: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 31.

Представляется, что нормы о соучастии в преступлении в Общей части УК РФ имеют универсальное значение и распространяются на все случаи совершения умышленного преступления совместными усилиями нескольких субъектов. В Особенной части УК РФ повышенная опасность таких преступлений, совершенных при групповой форме соучастия различной ее модификации (ч. ч. 1 - 3 ст. 35 УК РФ), нашла свое отражение в соответствующих квалифицированных и особо квалифицированных составах Особенной части Уголовного кодекса РФ.

Так, в 20 статьях или частях статей Особенной части УК РФ в качестве квалифицирующего признака предусмотрено совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, в 33 - организованной группой, в 12 статьях - одновременно группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в 20 статьях - группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. В одной статье отдельно от других разновидностей группового соучастия указано в качестве самостоятельного квалифицирующего обстоятельства на совершение преступления группой лиц (ч. 2 ст. 260 УК РФ).

На наш взгляд, во всех этих случаях названные преступные объединения: группа лиц, группа лиц по предварительному сговору и организованная группа - соотносятся с законодательной формулировкой понятия соучастия как вид и род, поэтому понятие соучастия, содержащееся в диспозиции ст. 32 УК РФ, - это обобщенная характеристика всех проявлений совместного совершения конкретного преступления.

Перечисленные в Особенной части УК РФ наряду с преступным сообществом (преступной организацией) (ст. 210) преступные объединения - незаконное вооруженное формирование (ст. 208); банда (ст. 209); объединение, посягающее на личность и права граждан (ст. 239); экстремистское сообщество (ст. 282.1) и экстремистская организация (ст. 282.2) - проявлениями соучастия в преступлении не являются.

Мы разделяем позицию Р.Р. Галиакбарова, считающего, что при конструировании данных составов законодатель применяет термины "объединение", "сообщество", "организация", "формирование" не как проявление соучастия в преступлении, а в иных качествах <14>.

<14> Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000. С. 48.

Во всех перечисленных нормах эти термины использованы для описания необходимых признаков объективной стороны преступного посягательства. Однако в каждой из названных статей Особенной части УК речь идет о двух самостоятельных составах преступления: организации (создании, руководстве) и участии, объективные признаки и характер которых различны, а потому и ответственность за эти деяния предусматривается в различных частях статьи. Возникает вопрос: можно ли признать соучастие хотя и при совместно совершенных деяниях, но подпадающих под различные составы преступлений?

Отвечая на этот вопрос, Ф.Р. Сундуров и И.Г. Галимов пишут: "Если строго исходить из законодательного определения соучастия, на данный вопрос следует дать отрицательный ответ, так как в нем совместно совершенное преступление указано в единственном числе. Фактическую сторону преступления, в том числе и его общественную опасность, нельзя отрывать от юридической. Преступлением в российском уголовном законодательстве признается деяние, которое по существу причиняет вред охраняемым законом общественным отношениям либо ставит их под угрозу причинения вреда и в то же время является противоправным, т.е. запрещенным под угрозой наказания. Характерно в этом отношении и определение совокупности преступлений, под которой понимается совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статей УК. Иначе говоря, поскольку фактически совместно совершенное лицами деяние подпадает под различные статьи УК, то как такового соучастия (по крайне мере, при имеющемся его определении в законе) в совершении одного преступления не может быть" <15>. Мы присоединяемся к данному мнению.

<15> Галимов И.Г., Сундуров Ф.Р. Организованная преступность: тенденции, проблемы решения. Казань, 1998. С. 107.

Участники банды, а также ее организаторы и руководители соучастниками преступления становятся лишь в случае совместного совершения иных преступлений, для совершения которых и создавалось такое преступное объединение.

Поскольку в диспозиции ст. 209 УК РФ такое объединение определяется как организованная вооруженная группа, совместно совершенные членами банды преступления должны квалифицироваться как совершенные организованной группой (при наличии такого квалифицирующего признака в соответствующей статье УК). При отсутствии этого признака совершение преступления в составе организованной группы должно рассматриваться в качестве отягчающего обстоятельства при назначении наказания. Аналогичным образом, на наш взгляд, должны получать уголовно-правовую оценку и иные проявления необходимого соучастия.

Необходимое соучастие при массовых беспорядках (ст. 212 УК РФ) может проявлять себя двояко: если они возникают стихийно и фактически означают действия толпы, - подпадает под признаки совершения преступления группой лиц (ч. 1 ст. 35 УК РФ); при организации и планировании массовых беспорядков преступление представляется совершенным в организованной форме соучастия.

Организация вооруженного мятежа либо активное участие в нем (ст. 279 УК РФ) - это, в отличие от организации массовых беспорядков, обычно хорошо продуманные, спланированные и профессионально подготовленные действия. По своим фактическим объективным и субъективным признакам вооруженный мятеж выделяется из других видов необходимого соучастия наибольшей соорганизованностью, дисциплиной, сплоченностью и целеустремленностью его руководителей и участников в попытках вовлечения в мятеж больших масс людей, в том числе войсковых частей и правоохранительных органов.

В отличие от других составов преступлений, в которых необходимое соучастие выступает конструктивным признаком, в ст. 279 УК РФ предусматривается ответственность лишь активных участников. Действительно, в вооруженный мятеж заговорщиками могут быть вовлечены большие массы людей, которые могут не всегда разобраться в "хитросплетениях большой политики" <16>. Поэтому позиция законодателя в данном вопросе является вполне обоснованной.

<16> Зайнутдинова А.Р. Ответственность за организованные формы соучастия в преступлении по российскому уголовному праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2001. С. 157.