К вопросу о понятии приискания средств или орудий совершения преступления

Баймакова Н.Н., научный сотрудник отдела уголовного права Российской академии правосудия.

Одной из теоретических и практических проблем уголовного права является проблема неоконченной преступной деятельности, так как от правильного установления момента окончания преступления зависит определение степени его завершенности, а соответственно, его квалификация и пределы наказуемости.

Как и любая целенаправленная деятельность человека, его умышленная преступная деятельность проходит определенные этапы развития. Одним из таких этапов выступает приготовление, когда, как пишет Н.С. Таганцев, "виновный запасается известными средствами для выполнения задуманного, собирает необходимые для того сведения, ставит себя в такое положение, при котором является возможность действовать" <1>.

Среди приготовительных действий, создающих условия для совершения преступления, законодатель на первое место поставил приискание средств или орудий совершения преступления (ч. 1 ст. 30 УК РФ).

Такой подход просматривается уже в ранних российских кодифицированных актах. Еще Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. под приготовлением к преступлению понимало "приискание или приобретение средств для совершения преступления" (ст. 10) <2>. В Особенной части Уложения к приготовлению было дополнительно отнесено и "приспособление средств для совершения преступления" <3>. Уголовное уложение 1903 г. также закрепило понятие приготовления как приобретение или приспособление средств для приведения в исполнение умышленного преступного деяния (ст. 50).

В советское время законодательное определение приготовления впервые появилось в Руководящих началах по уголовному праву 1919 г. В ст. 19 оно определялось как приискание, приобретение или приспособление лицом, подготавливающим преступление, средств, оружия и тому подобного для совершения преступления <4>.

По УК РСФСР 1922 г. под приготовлением к преступлению помимо приискания, приобретения или приспособления орудий и средств понималось также и создание условий для совершения преступления. Вместе с тем законодатель отказался от наказуемости приготовления, за исключением случаев, когда оно само по себе являлось наказуемым действием (ст. 12).

Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. не содержали определений "приготовление" и "покушение". Оба эти понятия охватывались термином "преступление начатое, но не доведенное до конца".

УК РСФСР 1926 г. в ст. 19 говорит о приготовлении и покушении, не разделяя эти понятия друг от друга: "покушение на какое-либо преступление, а равно и приготовительные к преступлению действия, выражающиеся в приискании или приспособлении орудий, средств и создании условий преступления...".

УК РСФСР 1960 г. под приготовлением к преступлению понимал приискание или приспособление средств или орудий или иное умышленное создание условий для совершения преступления (ст. 15).

Ныне действующий УК РФ 1996 г. расширил понятие приготовительных действий и указал на их существенный признак - прерванность приготовительных действий по независящим от лица обстоятельствам (ч. 1 ст. 30). В данном случае это означает, что лицо не приступает к непосредственному исполнению задуманного преступления в силу сложившихся обстоятельств, которые ему в этом помешали и от него не зависят (вмешательство третьих лиц (например, лицо задерживают при подготовке преступления сотрудники правоохранительных органов или отдельные граждане); непригодность орудий или средств совершения преступления; недостаточность условий, которые создавались лицом для облегчения совершения преступления; нерешительность самого виновного и т.д.). Этим приготовление отличается от добровольного отказа, когда лицо само отказывается совершать преступление, осознавая при этом, что может довести его до конца. Без признака прерванности подготовительных действий по независящим от лица обстоятельствам, как отмечает Н.Ф. Кузнецова, вредоносность приготовительных действий и основания ответственности за них становятся неопределенными <5>.

Под приисканием орудий или средств совершения преступления понимается любой способ приобретения (получения) лицом в свое распоряжение тех или иных средств или орудий, с помощью которых можно достичь желаемого результата.

К средствами совершения преступления относятся предметы и приспособления, вещи материального мира, облегчающие совершение преступления (автомобиль для вывоза похищенного, лестница для проникновения в дом через балкон, снотворное для усыпления потерпевшего и т.д.).

Орудия совершения преступления - это предметы, которые используются виновным непосредственно для совершения преступления <6>. Обычно орудия преступления подразделяют на следующие группы: 1) оружие (холодное, огнестрельное, взрывчатые вещества); 2) предметы, используемые в быту (топор, молоток, коса, кухонный нож, отвертка, лом и другие); 3) предметы, не имеющие определенного назначения (камень, палка) <7>.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева) включен в информационный банк согласно публикации - ИНФРА-М-НОРМА, 2000 (издание третье, измененное и дополненное).

Как отмечает М.В. Гринь, отличие средств и орудий в основном заключается в том, что орудие используется в процессе непосредственного осуществления преступления, тогда как средство применяется на стадии создания условий для совершения преступления с тем, чтобы облегчить его реализацию <8>.

Способы приискания средств или орудий совершения преступления могут быть как законными (например, покупка, аренда, получение в дар), так и противоправными (например, хищение, угон). Следует иметь в виду, что если средства или орудия совершения преступления в процессе приготовления приобретаются незаконными способами, которые представляют собой самостоятельный состав преступления, то они образуют совокупность преступления и квалифицируются как оконченное преступление и приготовление к соответствующему преступлению. Так, если лицо незаконно приобретает оружие для совершения убийства (которое он не доводит до конца по независящим от него обстоятельствам), то его действия образуют приготовление к убийству (ч. 1 ст. 30 и ст. 105 УК) и оконченное преступление, предусмотренное ст. 222 УК РФ. На это указывает и судебная практика: в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. N 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" <9> сказано, что хищение (вымогательство) огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также их ношение, хранение, приобретение и изготовление с целью совершения другого преступления следует квалифицировать как оконченное хищение либо вымогательство названных предметов, незаконное их ношение, хранение, приобретение или изготовление и приготовление к иному преступлению, если ответственность за это предусмотрена законом.

В том случае, когда орудие или предмет изначально приобретались для иных целей, но затем у лица возникло желание использовать их для совершения преступления, такие действия нельзя признавать приготовлением к преступлению. Так, если лицо приобрело нож или топор для бытового использования, а затем решило использовать их как орудия убийства, его действия не могут расцениваться как приготовительные.

Следует различать понятия "приискание" и "приискивание" средств и орудий совершения преступления. А.А. Анисимов полагает, если лицо тщетно пыталось приобрести пистолет для совершения убийства, оно не должно отвечать за приготовление к убийству, поскольку в данном случае имеет место "покушение на приготовление к убийству", а подобные действия по УК РФ не наказуемы <10>. На это ранее обращал внимание Н.С. Таганцев, говоря, что для обвинения кого-нибудь в приготовлении недостаточно доказать, что преступник употреблял все свои усилия для того, чтобы купить нож, яд и т.п.: это будет покушение на приготовление, а необходимо доказать, что он купил яд или нож с преступной целью; словом, необходимо доказать не то, что он приискивал, но что он их действительно приискал <11>. С.В. Познышев также утверждал, что для ответственности за приготовление требуется действительное приобретение или приспособление средств, а не одно приискивание средств или орудий для их приспособления <12>.

Как известно, основанием уголовной ответственности является наличие состава преступления, признаки которого сформулированы в диспозиции конкретной нормы Особенной части УК. Применительно к приготовлению к преступлению, как справедливо отмечает А.В. Галахова, это неоконченный состав, признаки незавершенности которого указаны в ч. 1 ст. 30 УК <13>. Следовательно, в качестве приготовления наказуемо не приискивание как процесс добывания орудий и средств совершения преступления, а приискание как удачное завершенное такое действие. То есть не то, что делается, а то, что уже сделано. Мы согласны с М.П. Рединым, что, по смыслу закона, именно действительное приискание средств или орудий совершения преступления, а не их приискивание достигает той минимально необходимой степени общественной опасности подготовительных к преступлению действий, вследствие которой законодатель установил уголовную ответственность за их совершение <14>. И только в этом случае можно говорить о наличии состава приготовления в виде приискания средств или орудий совершения преступления как неоконченного преступления.