Мудрый Юрист

Концептуальные основы современного досудебного производства по уголовным делам

Малышева О.А., кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного процесса и криминалистики Академии ФСИН России.

Анализ современного уголовного судопроизводства с точки зрения нормотворчества и правоприменения свидетельствует, что концептуальные основы досудебного производства по уголовным делам базируются на сочетании интересов подозреваемого, обвиняемого, с одной стороны, и потерпевшего - с другой. До настоящего момента для досудебных стадий уголовного судопроизводства аксиоматичным выступает теоретическое положение относительно того, что центральной фигурой уголовного процесса выступает подозреваемый, обвиняемый. В соответствии с данной аксиомой на протяжении около 15 лет, до 2001 года, создавалось новое содержание уголовно-процессуального закона.

Действующий УПК РФ изобилует массой процессуальных гарантий, которые обеспечивают права и охраняют интересы подозреваемого, обвиняемого. Речь идет, прежде всего, о порядке возбуждения уголовного дела с согласия прокурора, действовавшего на протяжении около 5 лет. Закрепленный ранее в УПК РФ порядок возбуждения уголовного дела препятствовал реализации принципа уголовного права - неотвратимости уголовной ответственности ввиду того, что позволяло многим виновным в совершении преступления избежать указанной ответственности, поскольку снижалась вероятность раскрытия преступления. Последнее в значительной степени обусловливалось утратой инициативы со стороны следователя, дознавателя. Кроме того в УПК РФ закрепляется возможность давать ложные показания подозреваемым, обвиняемым по уголовному делу, поскольку они не предупреждаются об уголовной ответственности за дачу таких показаний (ст. ст. 46, 47 УПК РФ), что не характерно для уголовного процесса многих стран мира. Согласно ст. 75 УПК РФ показания подозреваемого, обвиняемого, данные им в отсутствие защитника, в случае отказа от них позже в суде признаются как недопустимые доказательства. Обвиняемый (подозреваемый) имеет право ознакомиться со всеми материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования преступления (что многими процессуалистами расценивается как нарушение принципа состязательности в уголовном судопроизводстве). При ознакомлении нередко обвиняемый (подозреваемый), в отношении которого не избрана мера пресечения - заключение под стражу, преднамеренно затягивает такое ознакомление по различным причинам. Ни УПК РФ, ни какой-либо другой нормативный правовой акт не закрепляет каких-либо правовых средств воздействия на такого обвиняемого (подозреваемого).

Например, в Рязанской области в феврале 2008 г. в суд было передано уголовное дело, возбужденное в 1998 году в отношении судебных приставов-исполнителей, которым вменяется совершение преступлений в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей. Данное уголовное дело примечательно тем, что ознакомление обвиняемых (четыре человека) с материалами уголовного дела длилось более пяти лет. Ни суд, ни прокуратура ввиду отсутствия указанных выше правовых средств не смогли остановить процесс преднамеренного затягивания производства по уголовному делу обвиняемыми.

Перечень процессуальных гарантий подозреваемого, обвиняемого можно продолжить. Однако обратим внимание на то, насколько полно в уголовном судопроизводстве защищаются права и законные интересы потерпевшего.

Анализируя ст. 6 УПК РФ "Назначение уголовного судопроизводства", приходим к выводу, что первой задачей, можно полагать, приоритетной, производства по уголовному делу выступает защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Но всестороннее, детальное изучение уголовно-процессуального закона свидетельствует о том, что данная задача выступает только в роли формального требования российского уголовного процесса, а не его прерогативой, как того следовало бы ожидать.

Согласно ч. 1 ст. 42 УПК РФ потерпевший - физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда. Содержание указанной правовой нормы побуждает к утверждению: "Если общественно опасное, запрещенное уголовным законом деяние совершило невменяемое лицо, то жертва такого деяния не имеет права на защиту своих прав и законных интересов". Согласно теории уголовного права невменяемое лицо не является субъектом преступления. Поэтому содержание нормы, закрепленной в ч. 1 ст. 42 УПК РФ, не распространяется на случаи, когда пострадавшему вред причинен невменяемым лицом. Но ведь и при наличии последнего обстоятельства вред не перестает быть таковым. То есть налицо необоснованное сужение процессуальных гарантий потерпевшего.

В связи с изложенным интерес представляет опыт правового регулирования в сфере производства по уголовному делу республики Узбекистан. В частности, ст. 54 УПК республики Узбекистан закрепляет, что при наличии доказательств, дающих основание полагать, что преступлением, а равно общественно-опасным деянием невменяемого причинен моральный, физический или имущественный вред лицу, оно признается потерпевшим. О признании потерпевшим дознаватель, следователь, прокурор выносит постановление, а суд - определение. В анализируемой правовой норме лицо наделяется статусом потерпевшего и в том случае, если уголовно наказуемое деяние совершено невменяемым лицом с вытекающими отсюда правовыми последствиями. По нашему мнению, предложенную редакцию правовой нормы (с изъятием в отношении права прокурора признавать лицо потерпевшим) целесообразно было бы заимствовать российскому законодателю в целях более эффективной защиты прав и законных интересов потерпевших.

Кроме того, целесообразно было бы решение о признании лица потерпевшим принимать одновременно с решением, выносимым уполномоченным субъектом, о возбуждении уголовного дела. Это будет препятствовать влиянию субъективного мнения следователя, дознавателя на определение момента, когда пострадавшего следует признать потерпевшим, наделяя его при этом процессуальными гарантиями защиты своих прав и восстановления нарушенных интересов.

Не урегулирован в российском процессуальном законодательстве и механизм защиты прав и законных интересов потерпевшего в случае, если в ходе досудебного производства по уголовному делу не установлено лицо, совершившее преступление. При наличии данного обстоятельства производство по уголовному делу сводится к выполнению формальных процедур, которое ни в какой степени не защищает права и законные интересы потерпевшего. Хотя отправной точкой уголовного судопроизводства выступает появление лица, которому противоправными действиями причинен вред. Полагаем, что пробельность в правовом регулировании механизма восстановления прав и законных интересов потерпевшего неслучайна. В отсутствие подозреваемого (обвиняемого) вред логичным было бы возмещать за счет средств федерального бюджета. Но маловероятно, что органы государственной власти федерального уровня примут соответствующее решение, поскольку пока еще в качестве государственной задачи не выступает защита прав и законных интересов потерпевшего от преступления. Возмещение причиненного преступлением вреда на сегодняшний момент является проблемой самого потерпевшего.

Определенный декларативный характер носит ч. 3 ст. 42 УПК РФ, которая отсылает к ст. 131 УПК РФ, а последняя, в свою очередь, - к ст. 132 УПК РФ по поводу возмещения имущественного вреда, причиненного потерпевшему, а также иных издержек потерпевшего, понесенных им в связи с участием в производстве по уголовному делу. Анализ ст. 132 УПК РФ приводит к заключению: потерпевший не может рассчитывать на возмещение причиненного преступлением имущественного вреда и иных процессуальных издержек, если уголовное дело прекращено по нереабилитирующим основаниям, либо если по окончании судебного разбирательства будет постановлен оправдательный приговор, либо если лицо осуждено без назначения наказания. На первый взгляд, все вроде правильно - нет каких-либо нарушений правовых норм. Но в результате получается, что приоритетным направлением производства по уголовному делу выступает не обеспечение условий для возмещения потерпевшему причиненного преступлением вреда: физического, имущественного, морального, а установление лица, виновного в совершении преступления. В случае прекращения уголовного дела, с позиции интересов органов уголовной юстиции, можно констатировать, что должностным лицам этих органов, несмотря на предпринимаемые ими меры процессуального и организационно-правового характера (что на практике часто не совсем так), не удалось установить лицо, причастное к совершению преступления. А если потерпевший вовлек в уголовный процесс представителя - хорошо оплачиваемого адвоката? При появлении указанных выше оснований потерпевший лишается права и на возмещение понесенных в связи с этим расходов. В данном случае вновь можно констатировать факт необоснованного сужения процессуальных гарантий потерпевшего.

Проводя сравнительно-правовой анализ уголовно-процессуального закона Российской Федерации и республики Узбекистан, отметим, что положительным моментом выступает закрепление в п. 4 ст. 320 УПК республики Узбекистан правила, согласно которому в случае оправдания подсудимого или прекращении дела процессуальные издержки, которые включают и вред, причиненный потерпевшему преступлением, принимаются на счет государства. Налицо расширение юридических оснований возмещения вреда потерпевшему, причиненного преступлением. Полагаем, что данное законоустановление является одной из надежных гарантий защиты прав и законных интересов потерпевшего.

Наряду с указанным насущной проблемой уголовного процесса выступает обеспечение безопасности потерпевшего при производстве по уголовному делу. Еще в 1995 году С.П. Щерба и О.А. Зайцев писали, что следователи в ряде случаев испытывают серьезные трудности, связанные с защитой потерпевших от противоправных воздействий и посягательств <1>. Важность обеспечения защиты потерпевших от преступных посягательств во время производства по уголовному делу не утратила своей актуальности и в настоящее время. В 2004 году был принят Федеральный закон "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства". 3 марта 2007 г. Постановлением Правительства РФ N 134 были утверждены Правила защиты сведений об осуществлении государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. Однако проблема защиты потерпевшего в уголовном судопроизводстве не нашла принципиального разрешения ввиду отсутствия единого координационного центра по реализации предусмотренных законом мероприятий по защите потерпевших; неопределенности критериев необходимости применения мер защиты, предусмотренных законом; неурегулированности механизма применения отдельных мер безопасности, например переселения потерпевшего в случае угрозы его жизни и здоровью в другую местность, и т.д. <2>.

<1> См.: Щерба С.П., Зайцев О.А. Обеспечение прав потерпевших и свидетелей на предварительном следствии: Пособие. М.: ВНИИ МВД России, 1995. С. 3.
<2> См. более подробно: Малышева О.А. Уголовная политика: содержание и эффективность: Монография. Рязань: Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2005. С. 71 - 74.

В заключение отметим, что для современного досудебного производства по уголовным делам характерно необоснованное сужение процессуальных гарантий защиты прав и законных интересов потерпевшего. Этому способствуют не только спорные по содержанию правовые конструкции, помещенные в УПК РФ, пробельность в правовом регулировании общественных отношений, возникающих в ходе производства по уголовному делу, но и особое - формальное, нередко нигилистическое отношение сотрудников органов предварительного расследования к необходимости процессуальными средствами защищать права и законные интересы потерпевшего. Последнее требует дополнительного всестороннего исследования.