Толкование понятия "аффект" при расследовании преступлений против жизни и здоровья: о серьезных последствиях терминологической путаницы
Определяйте значения слов.
Тем самым вы избавите мир
от половины его заблуждений.
Рене Декарт
Романов В.В., доктор психологических наук, кандидат юридических наук, профессор кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики Российской правовой академии Министерства юстиции РФ.
Панова М.Н., доктор филологических наук, профессор кафедры государственной службы и кадровой политики Российской академии государственной службы при Президенте РФ.
В научной и учебной литературе по уголовному праву, юридической психологии проблема аффекта как исключительного состояния психики поднимается не впервые. Еще в начале прошлого века выдающийся ученый, специалист в области уголовного права профессор Н.С. Таганцев, обращая внимание на уголовно-правовое значение понятия аффекта (физиологического и патологического), существование разных точек зрения на этот феномен "как со стороны теоретической, так и практической", подчеркивал, насколько осторожно следует подходить к его оценке <1>.
<1> Таганцев Н.В. Русское уголовное право. Часть общая. Том I. Тула, 2001. С. 384. Отпечатано по изданию 1902 г. Помимо указанной работы проф. Таганцева можно было бы сослаться на целый ряд других работ известных отечественных ученых: В.М. Бехтерева, Я.А. Боткина, А.Е. Брусиловского, Р. Крафт-Эбинга, С.Л. Рубинштейна и др.Известно, что впоследствии, в советский период, в частности в ранее действовавшем УК РСФСР, понятие "аффект" не использовалось, а в соответствующих статьях, предусматривающих уголовную ответственность за убийство (ст. 104) и причинение телесных повреждений (ст. 110), в качестве квалифицирующего признака употреблялся уголовно-правовой термин "внезапно возникшее сильное душевное волнение". Это понятие включает в себя не только аффект, но и другие эмоциональные состояния, не укладывающиеся в строгие рамки аффекта, однако "оказывающие глубокое деструктивное воздействие на сознание и деятельность человека", объединенные "понятием эмоциональной психической напряженности, во многом совпадающим по содержанию с понятием психологического стресса" <2>.
<2> Коченов М.М. Теоретические основы судебно-психологической экспертизы: Дис. на соискание ученой степени док-ра психол. наук. М., 1991. С. 39 - 40.В период действия норм УК РСФСР (в частности, ст. ст. 104, 110) юристами неоднократно обсуждался вопрос о том, что понимать под "внезапно возникшим сильным душевным волнением", какое место в связи с этим должно отводиться судебно-психологической экспертизе при расследовании преступлений данной категории и т.п. Уже тогда становилось очевидным, что сам термин "душевное волнение", заимствованный уголовным правом из области житейской психологии, не мог более считаться строго научным (как, впрочем, и "душевная болезнь" - термин, от которого давно отказались в психиатрии). И в наши дни исследователи подчеркивают, что использование многозначного слова "душевное" в качестве синонима термина "психическое" едва ли уместно в языке законодательства, так как несколько архаизирует его и отчасти нарушает строгость и точность изложения, присущую официально-деловому стилю <3>. Это лишний раз подтверждает известную истину о том, что люди длительное время могут находиться в плену старых догм, представлений, прежних понятий и терминов, допускающих их различное, часто произвольное толкование.
<3> См., например: Шишков С.Н. Установление "внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)" // Законность. 2002. N 11. С. 24. См. также: Дмитриева Т.Б., Шишков С.Н., Щукина Е.Я. и др. Подготовка следователем материалов для судебно-психиатрической экспертизы: Практическое пособие. М.: ГНЦССП им. В.П. Сербского, 2006. С. 29."Система терминов в целом и отдельный термин подвержены семантическим изменениям в связи с изменением общего состояния (парадигмы) науки и концепций конкретной научной дисциплины" <4>. В настоящее время наблюдается такое стремительное развитие психологии, что прежние понятия и термины во многом перестали отвечать современному научному уровню и соответствовать понятийному аппарату психологической, да и правовой науки. Именно поэтому при подготовке проекта нового УК РФ в статьях, предусматривающих уголовную ответственность за совершение убийства, причинение вреда здоровью в экстремальном состоянии психики, термин "внезапно возникшее сильное душевное волнение" был заменен на заимствованное из психологии вполне определенное и четкое понятие аффекта, под которым подразумевается "стремительно и бурно протекающий эмоциональный процесс взрывного характера, который может дать не подчиненную сознательному волевому контролю разрядку в действии" <5>.
<4> Русский язык: Энциклопедия. М., 1997. С. 557.<5> Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2 т. Т. II. М., 1989. С. 173.
Однако в принятом в 1996 г. Государственной Думой в окончательном варианте УК РФ, а именно в VII разделе (о преступлениях против личности) термин "состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения" появился вновь, в то же время в этом разделе сохранилось и понятие "состояние аффекта".
В связи с этим в юридической практике обоснованно возникает ряд вопросов. Во-первых, если в названия ст. 107 и ст. 113 УК РФ был введен в качестве определяющего термин "состояние аффекта" (без всяких пояснений!), то почему в их тексте в качестве главного (на первом месте!), доминирующего по смыслу термина вновь фигурирует заимствованное из прежнего УК РСФСР состояние "внезапно возникшего сильного душевного волнения" - ВВСДВ <6>, а слово аффект, заключенное в скобки, оказывается перемещенным на второе место? Была ли необходимость в дублировании психологического термина "аффект" юридическим понятием ВВСДВ, чтобы при окончательном редактировании проекта УК РФ в рассматриваемых правовых нормах создавать внутреннюю смысловую, терминологическую противоречивость?
<6> Здесь и далее в целях сокращения текста вместо словосочетания "внезапно возникшее сильное душевное волнение" авторы будут использовать аббревиатуру ВВСДВ.Во-вторых, как следует судам при рассмотрении уголовных дел данной категории толковать содержание указанных статей: состояние ВВСДВ и состояние аффекта - это одно и то же (смысловые эквиваленты, семантические дублеты) или нет? Если оба эти понятия равнозначны, тогда зачем было обращаться к устаревшему понятию душевного волнения? Может быть, инициаторы этой терминологической путаницы объяснят работникам правоприменительных органов, и что с точки зрения уголовного права означает слово душа, а также производное от него - душевный (в частности, что значит "душевное волнение", тем более "сильное")?
В контексте упомянутых правовых норм словосочетание ВВСДВ, когда-то перешедшее в уголовное право из области житейской психологии, приобрело статус уголовно-правового понятия и стало рассматриваться в качестве квалифицирующего признака. Следовательно, оно (как и любой термин) должно точно обозначать вкладываемое в него научное содержание, быть однозначным, стилистически нейтральным <7>.
<7> См. подробнее: Русский язык: Энциклопедия. М., 1997. С. 556; Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 2001. С. 556.А этой однозначности, если говорить о содержании термина ВВСДВ, к сожалению, нет. Именно данным обстоятельством можно объяснить тот факт, что разными авторами он постоянно уточняется, более того, совершенно по-разному трактуется, а в настоящее время то же самое происходит и с понятием аффекта. Хотя каждому ясно, что текст, определяющий содержание любой правовой нормы, должен четко выражать волю законодателя, быть понятным, однозначным, исключающим всякую произвольную интерпретацию, тем более расширительного характера.
Кроме того, важно отметить, что в процессе конструирования юридических текстов помимо вводимых в них понятий и терминов большое значение имеют также знаки препинания: запятые, скобки и т.д. Как известно, пунктуация тесно связана со смысловой стороной речи, поэтому расстановка знаков препинания может существенно влиять на смысловое содержание законодательного акта.
Как видно из текста ст. 107 и ст. 113, слово аффект оказалось в скобках, после термина ВВСДВ, который, как было упомянуто выше, отсутствует в названиях анализируемых статей УК РФ.
Следует отметить, что с точки зрения лингвистики скобки являются многофункциональным пунктуационным знаком, основное назначение которого состоит в "изоляции внутри предложения замечаний и пояснений" <8>. Скобками могут выделяться примеры, иллюстрации, синонимы, альтернативные варианты, а также вставные конструкции (слова, сочетания слов). В Полном академическом справочнике по русской орфографии и пунктуации отмечается, что последние "... содержат дополнительные сведения, замечания, уточнения, пояснения, поправки к сказанному; разъясняют, толкуют основную часть высказывания..." Таким образом, с точки зрения психолингвистического подхода к анализу текстов ст. 107 и ст. 113 можно предположить несколько вариантов смысловой интерпретации содержания рассматриваемых фрагментов.
<8> Русский язык: Энциклопедия. М., 1977. С. 485.Первый вариант. Состояние ВВСДВ и состояние аффекта могут рассматриваться в качестве понятий-синонимов, выражающих одно и то же состояние психики. Тогда термин аффект (заключенный в скобки), следующий за понятием ВВСДВ, означает, что ВВСДВ не может быть ничем иным кроме аффекта: ВВСДВ = аффект. Это дает основание некоторым авторам, отождествляя эти понятия, расширительно толковать состояние аффекта как экспертное понятие в качестве равнозначного любым разновидностям ВВСДВ, к которым помимо собственно аффекта они относят и такие состояния, как выраженное эмоциональное напряжение, эмоциональное возбуждение, оказывающие существенное влияние на сознание и поведение", стресс", фрустрация, конфликт и некоторые другие" <9>.
<9> См.: Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе: Научно-практическое пособие. М., 1998. С. 116 - 123; Он же: Аффект: судебно-психологический экспертный анализ. Психол. журнал. 2001. Т. 22. N 3. С. 15 - 25 и др. работы автора. Данный подход прослеживается и в пособии для врачей и психологов. См.: Макушкин Е.В., Сафуанов Ф.С. и др. Судебно-психологические экспертные критерии диагностики аффекта у обвиняемого. М., 2007.Второй вариант. В отличие от первого варианта, в котором скобки выделяли слово-синоним, во втором варианте их синтаксическую функцию можно определить как уточнение, конкретизацию более общего понятия, что означает: ВВСДВ, например аффект. В этом случае аффект - составляющая ВВСДВ. Как пишет И.А. Кудрявцев, "приведенное в ст. 107 УК РФ указание на аффект КОНКРЕТИЗИРУЕТ (выделено нами. - В.Р., М.П.) один из видов сильного душевного волнения, а именно ВВСДВ..." <10>.
<10> Кудрявцев И.А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза (научно-практическое руководство). М., 1999. С. 183. Аналогичного взгляда придерживаются О.Д. Ситковская и др. авторы. См.: Ситковская О.Д. Аффект: криминально-психологическое исследование. М., 2001.И, наконец, третий вариант смысловой интерпретации рассматриваемых фрагментов текста. Исходя из различных функций скобок в текстах, это может быть разделение, разведение двух понятий - ВВСДВ и аффекта, одно из которых (в скобках) следует за другим, в этом случае скобки имеют значение разделительного союза или (либо): ВВСДВ или аффект. Подобное указание на альтернативный вариант можно видеть далее в текстах тех же ст. ст. 107 и 113 УК РФ, где указывается на "аморальные действия (бездействие) лица, совершившего преступление", что означает: "аморальные действия или бездействие".
Таким образом, психолингвистический анализ фрагментов показывает, что приведенные выше неточности в изложении правовых норм в текстах указанных статей УК РФ допускают прямо противоположные варианты их смыслового восприятия, различного понимания, произвольной расширительной интерпретации, а следовательно, и субъективного толкования при рассмотрении конкретных уголовных дел, способствуя тем самым возникновению терминологической путаницы, двусмысленности и разночтения в судебной практике. По справедливому замечанию С.Н. Шишкова, "сама законодательная терминология - "внезапно возникшее сильное душевное волнение (аффект)" - невольно становится символом этой противоречивой двойственности и может трактоваться различно <11>.
<11> Шишков С.Н. Указ. соч. С. 28.Следует подчеркнуть, что в данном случае речь идет не об умозрительных построениях, не о схоластических рассуждениях, не о чисто теоретической проблеме! Обратимся к правоприменительной практике: ведь в ходе расследования таких особо опасных преступлений, как убийство, умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (ст. ст. 105 - 107, 111 - 113 УК), при проведении судебно-психологической экспертизы любому недостаточно квалифицированному либо, мягко говоря, не совсем добросовестному эксперту-психологу под давлением или по просьбе заинтересованных лиц не составит особого труда написать заключение о наличии у подсудимого в момент совершения им тяжкого преступления "выраженного эмоционального напряжения или возбуждения", которое "существенно повлияло на его сознание и поведение", и признать его состояние в момент совершения убийства аффектом со всеми вытекающими из этого уголовно-правовыми последствиями. (Отметим попутно, что при составлении заключения об отсутствии или наличии аффекта эксперт должен изложить его четко обозначенные психодиагностические признаки, которые либо есть, либо их нет.) В свою очередь суд, имея такое заключение об эмоциональном возбуждении или о выраженном эмоциональном напряжении у подсудимого в момент совершения умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах, получит необоснованно широкую возможность квалифицировать его совершенным в "состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)" и определять наказание виновному по ст. 107 УК при отсутствии аффекта как такового.
Представляется, что может быть только один выход из сложившейся ситуации:
- внести на законодательном уровне исправления в тексты статей 107, 113 УК РФ, исключив из них термин ВВСДВ, и тем самым вернуться к первоначальной редакции соответствующих статей проекта УК РФ, которая была обсуждена и одобрена научным сообществом, в том числе сотрудниками отдела психологического обеспечения деятельности органов и учреждений прокуратуры НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ;
- обратиться с ходатайством в соответствующие законодательные органы о внесении исправлений в тексты вышеупомянутых статей.
Убеждены, что данное предложение найдет свое место в ряду других инициатив, направленных на совершенствование действующего законодательства в стране, на повышение качества законов, впишется в государственную стратегию борьбы с правовым нигилизмом, судебным произволом и субъективизмом при применении норм права в судопроизводстве.