Мудрый Юрист

К вопросу о влиянии кодекса юстиниана на современный гражданский кодекс Российской Федерации

Царапкин П.Ф., аспирант кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского.

Сэруа В.С., научный руководитель, кандидат юридических наук, доцент.

Проблематика влияния римской юридической мысли на формирование систем права всех представителей романо-германской правовой семьи и, в частности, Российской Федерации, относится к числу наиболее обсуждаемых и достаточно широко изученных вопросов в современной науке римского права. Общепризнанным является тот факт, что юридические документы Древнего Рима во многом послужили примером для построения системы законодательства современности и стали источником, из которого будущий законодатель черпал множество правовых норм, терминов и юридических конструкций, в том числе и путем прямого заимствования.

Анализ научной литературы, посвященной данной сфере исследований, позволяет выявить определенную закономерность в выборе авторами документов, выступающих в качестве объекта изучения. Подавляющее большинство исследователей при рассмотрении вопросов о влиянии римского частного права на современные правовые институты используют Институции Гая, а также имеющие большую популярность в научных кругах Дигесты Юстиниана. Также в сочинениях на указанную тему часто упоминаются Институции Юстиниана <1>.

<1> См., например: Суханов Е.А., Кофанов Л.Л. Влияние Римского права на новый Гражданский кодекс Российской Федерации // Древнее право. 1999. N 1 (4). С. 7 - 17.

Примечательным представляется тот факт, что авторы обходят своим вниманием Кодекс Юстиниана, который по своей природе, способу и форме построения, а также по самому нормативно-правовому содержанию является более схожим с современным российским гражданским законом, нежели указанные выше источники. Основные причины данного явления видятся автору не в том, что Кодекс Юстиниана оказал меньшее влияние на формирование современных источников частного права и содержит положения менее значимые или невостребованные законодателями наших дней, но в том, что на сегодняшний день данный документ недоступен исследователям в переводе на русский язык и единственное издание его полного текста было произведено в 1954 г. на немецком и итальянском языках <2>.

<2> См.: Corpus iuris civilis. Vol. 2. Codex Iustinianus / Ed. Krueger. Berolini, 1954.

В настоящий момент существует единственный источник, содержащий фрагменты Кодекса Юстиниана, переведенные на русский язык с указанного выше издания. Таковой является хрестоматия по истории римского права, изданная в 2005 г. <3>. Она содержит отдельные тексты, вошедшие в состав второго издания Кодекса Юстиниана и позволяющие получить общее представление о данном документе и увидеть примеры конкретных правоположений данной кодификации.

<3> См.: История Древнего Рима: тексты и документы. Часть 2: Римское право и общество / Под ред. Н.В. Кузищина. М.: Высшая школа, 2005.

Исходя из высказанного утверждения о родственности Кодекса Юстиниана и Гражданского кодекса Российской Федерации и опираясь на указанный выше источник, автор в настоящей статье имеет цель провести параллели между данными источниками, выявить их сходства и различия, а также попытаться определить, в какой степени Кодекс Юстиниана мог повлиять на представления законодателей, впоследствии составивших новый российский гражданский закон. Ввиду того что Кодекс Юстиниана не был подробно изучен исследователями, специализирующимися в области римского права, и стал доступен в переводе на русский язык относительно недавно, данная тема представляется автору актуальной и заслуживающей внимания с позиции изучения римского частного права.

Первоочередной задачей является идентификация Кодекса Юстиниана среди других источников римского права и определение его особенностей и значения.

Существующие научные определения Кодекса Юстиниана в целом сводятся к следующим положениям. Кодекс Юстиниана представляет собой одну из составных частей Кодификации Юстиниана, включающую 4652 отрывка из императорских распоряжений (конституций), изданных начиная с императора Адриана (II век н.э.) и заканчивая самим Юстинианом. Состоит из двенадцати книг, включающих:

Церковное право и обязанности государственных служащих (книга 1).

Частное право, имущественные и прочие отношения (книги 2 - 8).

Уголовное право (книга 9).

Административное и финансовое право (книги 10 - 12) <4>.

<4> См., например: www.bse.shemport.ru/kodex_yustinian.shtml

В эпоху поздней Империи императорские конституции как источник права получают окончательное преобладание над другими формами позитивного права. Различные виды императорских конституций постепенно отступают перед таким видом императорского постановления, как эдикт, или lex edictalis. На основании анализа характеристик последнего типа императорской конституции вырабатывается понятие lex generalis, или императорская конституция общего действия, т.е. термин, близкий к современному определению закона. Основной этап формирования подобного понятия относится к эпохе создания Кодекса Феодосия, а именно к периоду правления Феодосия II, однако окончательное оформление подобной концепции происходит уже при Юстиниане, в начале VI в.

К концу IV в. в обществе поздней Империи созрело понимание настоятельной необходимости провести кодификацию не только императорских конституций, но и сочинений юристов. Хотя в конце III - начале IV в. уже были составлены сборники, включившие в себя частные рескрипты императоров (Грегорианов и Гермогенианов кодексы), однако они не отвечали в полной мере потребностям общества. Задача кодификации императорских конституций и сочинений юристов была решена в несколько этапов - в период правления Феодосия II, в начале V в. и в период правления императора Юстиниана в начале VI в. <5>.

<5> История Древнего Рима: тексты и документы. Часть 2. Римское право и общество / Под ред. Н.В. Кузищина. М.: Высшая школа, 2005. C. 225.

Кодекс Юстиниана, представляющий собой часть плана юстиниановской кодификации, вступил в силу 16 ноября 534 г. как Кодекс второго издания (Codex repetitae praelectionis). Первый кодекс, вступивший в силу в 529 г., объединил прежние кодексы с добавлением новых императорских конституций, принятых после 438 г. Юстиниан приказал уничтожить все экземпляры первого Кодекса. В нашем распоряжении есть, однако, фрагмент индекса к первой книге этого Кодекса, сохранившийся на папирусе: Р. Оху. 1814. Индекс к первой книге кодекса содержит в том числе указание на содержание 17-го титула, т.е. "Об авторитете знатоков права". Если в Кодексе второго издания в данный титул входит две конституции 530 и 533 гг. ("Deo auctore" и "Tanta") под рубрикой "О необходимости приведения в порядок древнего права и об авторитете знатоков права, [фрагменты сочинений] которых занесены в Дигесты", то в Р. Оху. 1814 в 17-й титул включена конституция 426 г., а именно "Закон о цитировании". Таким образом, первоначальный план кодификации Юстиниана имел много общего со вторым, уточненным планом создания Кодекса Феодосия, и не предполагал составления антологии сочинений классических юристов. Однако в процессе проведения остальных работ по кодификации и после выхода Пятидесяти решений возникла необходимость принятия нового плана кодификации. Был создан новый кодекс, который включил в себя Пятьдесят решений, императорские конституции начиная с Адриана, и новые конституции Юстиниана, принятые за последние три года. В первой книге Кодекса, так же как и в Кодексе Феодосия, получает освещение вопрос об источниках права, но в отличие от последнего предпринимается попытка рассмотреть и другие источники помимо императорских конституций, а именно: 1. 14. "О постановлениях и конституциях принцепсов и эдиктах"; 1. 15. "О мандатах принцепсов"; 1. 16. "О постановлениях сената"; 1. 17. "О необходимости приведения в порядок древнего права и об авторитете знатоков права, [фрагменты сочинений] которых занесены в Дигесты"; 1. 23. "О различных рескриптах и прагматических санкциях".

Впрочем, только в Дигестах (где в качестве источника права приводится и обычай) вопрос об источниках права получил наиболее полное освещение.

Помимо уже указанных особенностей, следует упомянуть еще одно существенное отличие Кодексов Феодосия и Юстиниана: методы работы компиляторов с текстами императорских конституций. В соответствии с делегированными им полномочиями члены комиссии Трибониана могли вносить изменения в тексты конституций в соответствии с общей задачей, поставленной перед ними: создать кодекс, содержащий действующие юридические нормы. Составители Кодекса Феодосия следовали принципиально иному плану <6>.

<6> Там же. С. 232 - 233.

Таким образом, исходя из приведенной выше структуры Кодекса, можно заключить, что Кодекс Юстиниана представляет собой нечто большее, нежели сборник конституций различных императоров, посвященных регулированию частноправовых отношений, так как включает в себя разделы, содержащие правовые нормы также и в сфере публичного права, и охватывает весь спектр правового регулирования общественных отношений. Следует, однако, отметить, что половина всего Кодекса (6 книг из 12) посвящена именно частному праву, и в настоящем исследовании нас будет интересовать именно этот его раздел.

Сам император Юстиниан Август, говоря о предназначении издаваемого Кодекса, так описывает роль данного документа среди других источников права в Конституции "Haec quae necessario" (О необходимости составления нового кодекса): "То, что многие прежние принцепсы считали необходимым исправить, но между тем никто из них не осмелился привести это [намерение] в исполнение, мы решили в настоящее время даровать всем с помощью всемогущего Бога и ограничить многословность тяжб, сократив множество конституций, которые содержатся в кодексах Грегория, Гермогена и Феодосия, а также тех, которые после этих кодексов были изданы блаженной памяти Феодосием и после него другими прежними принцепсами, а также и Нашей Милостью, и составив один кодекс, названный Нашим Блаженным именем, в котором [кодексе] подобает собрать как конституции трех упомянутых кодексов, как и новые, изданные после них [кодексов]... мы даровали специальное разрешение, чтобы они, устранив как излишние - с точки зрения цельности правовых норм - предисловия, так и схожие и противоречащие друг другу [конституции], если только это не обусловлено каким-либо различием [установлений] права, а также те, которые вышли из употребления, составили из этих трех кодексов и из новых конституций определенные и кратко сформулированные нормы и распределили по соответствующим рубрикам, добавляя или устраняя, а в целом изменяя их [конституций] слова, где этого потребует польза дела, собирая в единую норму то, что рассеяно в различных конституциях, и делая их значение более ясным, [и поэтому] следует расположить более ранние конституции на первом месте, а более поздние [по времени принятия] - на втором, и, если какие-либо из них окажутся в старых кодексах или в тех, в которых приняты новые конституции, без указания даты и консула, следует их расположить вышеуказанным образом, и пусть не возникает на основании этого никакого сомнения относительно возможности их всеобщего применения, подобно тому как со всей очевидностью получают значение конституции всеобщего применения те конституции, которые, будучи адресованными отдельным лицам или в начале изданными в форме прагматической санкции, будут тем не менее включены в тот же новый кодекс из-за полезности содержащейся в них нормы права" <7>.

<7> Там же. С. 237 - 238.

Исходя из указанного, представляется обоснованным утверждение о том, что Кодекс Юстиниана был призван исполнять роль комплексного документа, всесторонним образом регулирующего общественные отношения того периода, в том числе и все отношения частноправового характера, т.е. функционально был весьма схож с действующим Гражданским кодексом Российской Федерации. Действительно, создавая новый гражданский закон, российский законодатель преследовал те же цели, что император Юстиниан при создании своей кодификации, - систематизация большого объема нормативного материала, устранение пробелов и коллизий в действующих нормативно-правовых актах и создание концептуально нового документа, имеющего стройную логическую структуру и позволяющего эффективно регулировать обширную сферу общественных отношений. В этом, по мнению автора, заключается принципиальное сходство Кодекса Юстиниана и Гражданского кодекса Российской Федерации.

Говоря о различиях между данными кодификациями, необходимо еще раз подчеркнуть, что, в отличие от российского Гражданского кодекса, Кодекс Юстиниана представляет собой значительно более широкий по сфере регулируемых отношений документ, т.к. последний, помимо норм частного права, включает в себя и три раздела, посвященных праву публичному. Кроме того, частноправовая часть Кодекса Юстиниана включает в себя блок норм, регулирующих брачно-семейные отношения, в то время как в российской системе права данному вопросу посвящена отдельная кодификация. Причины такого различия, по мнению автора, коренятся прежде всего в том, что по сравнению с периодом действия Кодекса Юстиниана система экономических отношений несоизмеримо усложнилась с появлением новых частноправовых институтов и трансформацией институтов традиционных, что вылилось в необходимость создания множества новых правовых норм, которые не были бы востребованы в период правления Юстиниана. Данное обстоятельство и имеет своим следствием различные подходы к проведению кодификации частного права в двух исследуемых случаях.

Что же касается прямого заимствования российским законодателем нормативного материала Кодекса Юстиниана, то выявить данные случаи достаточно сложно ввиду того, что текст Кодекса в настоящий момент не переведен на русский язык. Тем не менее случаи прямой рецепции норм римского частного права Гражданским законом России столь многочисленны, что рассмотреть их сколько-нибудь подробно в рамках настоящей статьи не представляется возможным <8>. Заметим, что сама структура изложения Гражданского кодекса идентична принятой в кодификации Юстиниана институциональной системе: лица - вещи - обязательства (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Здесь, однако, следует отметить, что институциональная система сама по себе не является новшеством Кодификации Юстиниана, но заимствована последней из более ранних источников, в частности Институций Гая (II век н.э.).

<8> Суханов Е.А., Кофанов Л.Л. Влияние Римского права на новый Гражданский кодекс Российской Федерации // Древнее право. 1999. N 1 (4). С. 10.

Помимо указанного обстоятельства, следует особо отметить определяющее влияние кодификации Юстиниана на знаменитое Германское гражданское уложение, которое впоследствии во многом было прямо реципировано российским законодателем. В пользу данного утверждения свидетельствуют такие институты, как эмансипация (ст. 27 ГК РФ), а также опека и попечительство (ст. ст. 31 - 40 ГК РФ) <9>. Институт товарищества (ст. ст. 66 - 86 ГК РФ) практически аналогичен римскому societas <10>.

<9> Там же. С. 10 - 11.
<10> Слепцова Е.Н. Societates в римском классическом праве и в Гражданском кодексе Российской Федерации // Древнее право. 1999. N 2 (5). С. 186.

Указанные обстоятельства, по мнению автора, позволяют сделать вывод о том, что Кодекс Юстиниана наряду с другими элементами его кодификации оказал косвенное, но весьма значительное влияние на содержание и форму действующего Гражданского кодекса Российской Федерации, что выразилось как в терминологии и структуре Кодекса, так и в конкретных положениях, заимствованных законодателем из источников, прямо реципировавших нормы римского права.