Идеократические государственные концепции постреволюционных течений российской эмиграции
Галас М.Л., кандидат исторических наук, доцент, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин ВГНА МФ РФ.
Концепция идеократического государства, объединяющего индивидуальные воли всех классов, социальных, профессиональных, этнокультурных, религиозных и пр. групп населения страны общенациональной идеей, на теоретическом уровне обосновывалась сменовеховцами, на программно-политическом - евразийцами и российскими фашистами в 1920 - 1930-х годов. Идеологи этих политических течений российской эмиграции гипертрофировали идеологическую функцию государства. Один из идеологов евразийцев Н.С. Трубецкой называл общенациональную идею "идеей-правительницей" <1>. Согласно идеократической концепции формулируют основные положения, ценности, идеалы нации и государства носители высшей политической власти, они создают нормативную основу для принятия управленческих решений и стимулирования политического поведения граждан, формируют механизм освоения и реализации людьми целей и принципов данной идеологии. Причем государственная идеология должна содержать идеи и принципы, во имя которых отрекаются от узкосоциальных или индивидуальных интересов, совершают политические революции, разрушается общество и строится новый союз людей.
<1> Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 438.Концепция идеократического государства выражает определенное понимание природы нации. Сменовеховское и евразийское течения понимали нацию как общность, сложившуюся на основе единых исторических, экономических условий жизни людей, территории, языка, духовной культуры, что корреспондируется с марксистской традицией. Толкование нации российскими фашистами было дуалистическим: с одной стороны, эта категория рассматривалась в качестве культурной общности, интегрированной политическими событиями и институтами (метод М. Вебера), с другой - представлялась воплощением национального духа, поддерживаемого культурными нормами и ценностями, традициями, религией (подход Дж. Бренда). Сменовеховство и евразийство выдвигали этатистские требования защиты национального суверенитета и общегосударственных интересов наряду с защитой самобытности российских национальных культур. Российские фашисты, напротив, настаивали на приоритете русской национальности и православия в условиях многообразия национальных культур.
Идеократическая концепция не была умозрительной, ее развитие было обусловлено объективными политическими предпосылками. Западная Европа, Россия пережили в конце XIX - первой трети XX в. бум национальных и общегосударственных идеологий. Национальные идеологии играют серьезную политическую роль в странах, где проходит государственная консолидация на моно- или полиэтнической основе. Общенациональные идеологии первой половины XX в. прогрессизм, просперити, новый курс задали направление развитию государственного строя США. Геополитическое столкновение коммунистической и фашистской тотальных идеологий определило основные принципы международного послевоенного права, пути государственного строительства советского государства, стран Европы, Америки во второй половине XX в.
Постверсальскую политическую конфронтацию в Европе постреволюционные течения российской эмиграции считали проявлением кризиса демократии и либерализма и одновременно формирования нового идеократического государственного строя. Лидеры рассматриваемых течений не разделяли идею реставрации государственного строя на основе Основных законов Российской империи, в своих концепциях исходили из факта победы большевизма. Трубецкой видел несовершенное воплощение идеократии в большевизме и фашизме, а подлинной идеократией должна была стать реформированная ими в особый "автократический мир совокупности народов" Россия. В этой идеологеме получила развитие славянофильская традиция русской политической мысли. С точки зрения Трубецкого, европейский фашизм в сравнении с большевизмом был намного дальше от подлинной идеократии ввиду "увлечения частно-народным зоологическим национализмом", колониальным империализмом. Классовый коллективизм большевистского режима Трубецкой сравнивал с буржуазным индивидуализмом, между тем как идеократия представлялась идеологу евразийцев бесклассовым, социально солидарным государством. Евразиец П.П. Сувчинский считал итальянскую "idee forse" методологически связанной с марксизмом, идеократически слабой по причине идейной неоднородности, лояльности к монархии, буржуазии <2>. П.Н. Савицкий связывал идеократическое будущее России с "некоммунистической" Советской властью. В 1921 г. он утверждал, что сохранение политического аппарата большевизма - условие силы страны, поскольку в политической области большевики сумели "выделить годных из всех слоев русского общества" <3>.
<2> ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 359. Л. 186.<3> Савицкий П.Н. Еще раз о национал-большевизме. Письмо П.Б. Струве от 05.11.1921 // Политическая история русской эмиграции 1920 - 1940 гг. Документы и материалы. М., 1999. С. 242 - 244.
Евразийцы противопоставили парламентаризму и большевизму демотизм: государственный строй с сильной и авторитарной властью централизованной политической группы, принудительно организующей страну в общенациональных целях; с особым методом формирования государственной власти посредством делегирования представителей от территорий, профессиональных групп, национальностей <4>. Демотическое делегирование коррелирует с идеями идеологов праворадикальных организаций - "штабс-капитанского" (И.Л. Солоневича о корпоративном представительстве <5>) и Русского национального союза нового поколения (об "ответственном представительстве" <6>). Эти идеи не были теоретически новыми для отечественной политико-правовой мысли. Концепция представительства исторически сложившихся корпораций была обоснована еще в 1905 г. российским политическим деятелем, консерватором Л.А. Тихомировым в монографии "Монархическая государственность".
<4> Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн: Антология. М., 1993. С. 217 - 310.<5> Солоневич И.Л. Политические тезисы Российского народно-имперского (штабс-капитанского) движения // Наш современник. 1992. N 12. С. 142 - 159.
<6> Национальный союз нового поколения (Национально-трудовой союз). Издательство исполнительного бюро совета Союза, 1935. С. 7 - 70.
Идея корпоративного представительства нашла особое применение в тоталитарных государственных режимах. Корпоративное представительство фашистской Италии являлось партийно-элитарным инструментом фашистской диктатуры несменяемого дуче: в 1928 г. вступила в действие система косвенного представительства фашистских профсоюзов Италии, а в 1939 г. упраздненный парламент был заменен Палатой фаший и корпораций. Конституции РСФСР 1918 г. и 1925 г. установили систему социально-классового представительства. Советы, по существу, являлись иерархической корпорацией представителей класса-гегемона и социально родственных ему групп, построенной по территориальному принципу. Несмотря на кумулятивную организацию власти, советские конституции наделяли верховной политической властью соответствующий высший представительный орган (съезд Советов, Верховный Совет), что является проявлением репрезентативной демократии. Основные Законы Союза ССР 1936 г. и РСФСР 1937 г., закрепив всеобщее, равное, прямое избирательное право, реорганизовали Советы в общенациональные представительные органы власти.
Советская система рассматривалась евразийскими мыслителями как база для демотизма, поскольку властная воля классов-диктаторов и централизованной партии большевиков подчинила российский народ единой национально-государственной идее; многоступенчатый социально-классовый порядок выборов депутатов в Советы корреспондировался с демотическим делегированием. В программе евразийцев 1927 г. предлагалось внести в советский строй "начала религиозности", "лично-хозяйственные начала" взамен "капиталокоммунизму", евразийское понимание формы России <7>. "Начала религиозности" подразумевали предоставление религиозным организациям всех прав с возложением на них и обязанностей юридических лиц, наделение полным комплексом прав церковнослужителей, создание условий для свободного конфессионального культового служения, хозяйственной деятельности. Евразийцы поддерживали советскую политику разделения государства и Церкви, но считали целесообразным вступление религиозных организаций в правовые соглашения или договоры с государством. "Лично-хозяйственные начала" программа не связывала с капиталистической системой экономики, а подчиняла служению "каждого своим согражданам" и народно-государственному целому, что и наблюдалось в народно-хозяйственной практике советского государства периода модернизации.
<7> Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн: Антология. М., 1993. С. 217 - 229.Евразийская конструкция государственного строя России, предложенная в программе, была идентична закрепленному Конституцией 1924 г. государственному строю Союза ССР. Копировались названия, структура высших и местных органов власти. Поскольку демотизм был задуман как авторитарный строй, то евразийцы предлагали в перерыве между заседаниями ЦИК Союза передавать всю полноту власти Председателю Президиума ЦИК. Идея индивидуализации высшей государственной власти корреспондируется с консервативной белоэмигрантской идеологемой сильной власти и на практике могла привести Россию к единоличной диктатуре. Главной же задачей преобразования государственного строя СССР евразийцы определили революционное устранение коммунистической партии, "замену" ее в "организационно-правительственном значении" Евразийской партией. Таким образом, подлинная идеократия евразийцев заключалась не в смене или кардинальном государственно-политическом реформировании СССР, а в смене правящей партийной элиты.
Главный идеолог сменовеховства Н.В. Устрялов в исследовании "Германский национал-социализм" (1933 г.) пришел к выводу, что в "единой и единственной" в государстве правящей партии "идея-правительница" обретает своих "слуг и рыцарей". Члены правящей партии, "перешагнув через свободу формальную", находят свободу в "любимой" идее. Партийная воля выражается в форме национальной идеи, для реализации которой создаются соответствующая государственная и правовая системы. Идеократическая власть, по убеждению Устрялова, фиксирует "чаяния" народа в своей политической программе, но требует веры в "идею-правительницу", нетерпима к инакомыслию и свободе волеизъявления и потому воинствующая. В отличие от евразийцев Устрялов трактовал идеократии как переходные государственные и "культурно-социальные" системы, "симптом болезни" буржуазного строя. Он назвал такие системы "демотически-идеократическими" диктатурами, выделив три подвида: русский большевизм, итальянский фашизм, германский национал-социализм. Первая мировая война, по мнению Устрялова, породила советское государство; Версальский мир - итальянский фашизм; мировой кризис 1929 - 1933 гг. - национал-социализм <8>.
<8> Устрялов Н.В. Наше время. Харбин, 1934. С. 155 - 162.В оценках фашизма и национал-социализма Устрялов солидарен с идеологами евразийства. Феномен большевизма он называл прогрессивным историческим явлением столетия: создана экономическая основа бесклассового общества (капитализм "всерьез опрокинут"), проводится "антиклассовая" политика (т.е. подчиняющая классовые интересы общегосударственным). Оценки лидера сменовеховства объективно отразили реалии советского государственного строя 1930-х годов: в результате диктатуры пролетариата, тотального идеологического воздействия, культурно-воспитательной деятельности государства сложилась классово однородная советская общность индивидов с новым национальным сознанием, что и закрепила Конституция СССР 1936 г. Не лишен оснований и вывод Устрялова о том, что "добровольно-принудительному" подчинению народа задаче государственного "возрождения" предшествовало нивелирование сепаратизма вошедших в состав СССР народов, ликвидация крестьянства, буржуазии как класса, трансформация класса-гегемона в государственного работника <9>. Определенной политической программы Устрялов и другие идеологи сменовеховства не предложили, в период нэпа они предприняли попытку разработать новую идеологию возрождения России - национал-большевизм, за что были обвинены эмиграцией, в том числе и евразийцами, в оппортунизме. По этой причине сменовеховцам, несмотря на близость политических взглядов, не удалось добиться в 1926 г. блокирования с евразийцами <10>.
<9> Там же. С. 53 - 57.<10> ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 312. Л. 40. Л. 108.
Доктрина национал-большевизма начала разрабатываться в 1919 г. членом национал-германской партии профессором П. Эльцбахером. Идея использования большевизма в национальных целях возникла у Устрялова в 1920 г. Он был убежден, что большевизм можно преодолеть эволюционно и изнутри, т.к. интересы советской власти и российского государства совпадают: ее интернациональная идеология исполнила роль национального фактора, объединив под лозунгом пролетарской революции народы России и защищая их суверенитет <11>. Сменовеховцы рассчитывали, что советская власть, осознав неудачу своего послевоенного социального опыта, "пожертвует" коммунизмом ради спасения советского строя <12>. В отличие от 1930-х в начале 1920-х годов сменовеховцы считали буржуазную экономическую модель предпочтительнее государственно-плановой, а буржуазную демократию - диктатуры пролетариата. Понимая большевизм как закономерное состояние страны в процессе ее эволюции, член редколлегии сменовеховской газеты "Накануне" С.С. Чахотин предостерегал от насильственного свержения советской власти: замена красных белыми, зелеными и т.д. приведет к аналогичной большевистской политике. Преемникам понадобится сильная армия ("иначе разорвут соседи"), "драконы" внутренней защиты (иначе новая власть "рассыплется, как Керенский") <13>. Процесс внутреннего перерождения советской власти, по замыслу сменовеховцев, безграмотность большевистских руководителей приведет к созданию института "замов" - беспартийных специалистов, интеллигентов, которые, по существу, будут руководить государством. С целью пропаганды идей сменовеховства и объединения интеллигенции в 1922 г. в России был учрежден журнал "Новая Россия". В 1930-е годы сменовеховцы продолжали верить в эволюцию советской власти, но уже не вследствие хозяйственного перерождения, а доминирования в условиях геополитического противоборства идеократий задачи защиты национального суверенитета.
<11> ГАРФ. Ф. 5912. Оп. 1. Д. 143. Л. 238.<12> Устрялов Н.В. PATRIOTICA. 1921 // Политическая история русской эмиграции 1920 - 1940 гг.: Документы и материалы. М., 1999. С. 185 - 190; Чахотин С.С. В Каноссу // Там же. С. 194.
<13> Чахотин С.С. В Каноссу // Там же. С. 192.
Фашистские организации российской эмиграции (например, Российская фашистская партия, Партия российских освобожденцев и Центральное объединение российских националистов) оправдывали любые средства для достижения главной цели - уничтожения советской власти. Подлинной идеократией российские фашисты считали национально-трудовое государство, построенное по корпоративному принципу. Корпоративная система должна была охватить все сферы общественной жизни. Всеобщее равное прямое избирательное право фашисты считали целесообразным заменить косвенным корпоративным представительством. Объем прав граждан национально-трудового государства ставился в зависимость от "ценности для нации". Как известно, градация граждан на полноправных и ограниченных в правах была утверждена Нюрнбергским законодательством в фашистской Германии. Подчинение индивидуальных интересов национальным понималось российскими фашистами как солидаризм. Экономической основой солидаризма они считали индикативное планирование и частное предпринимательство <14>. Руководящей политической силой российской идеократии, следуя логике фашистской идеологемы, должна была стать автократическая группа лидеров течения.
<14> ГАРФ. Ф. 5853. Оп. 1. Д. 54. Л. 126 - 130.Сравнительный анализ идеократических концепций постреволюционных течений российской эмиграции показал тотальность их идеологем, выражающих политические требования индивидуумов, чьи интересы в повышении своего социального статуса связываются с национальными ценностями, символами, целями. Ради удовлетворения подобных интересов авторы тотальных идеологем формируют принципы социального мышления людей посредством национально-культурных ценностей и символов.