Мудрый Юрист

Сущность и назначение акционерного общества

Бежан А.В., соискатель кафедры гражданского права Кубанского государственного университета (г. Краснодар).

Проблема поиска сущности юридического лица в целом и акционерного общества в частности составляет одну из фундаментальных проблем гражданского права. Будучи первоосновой для дальнейшей разработки как теоретических, так и нормативных положений, сущность юридического лица издавна привлекала к себе внимание многих отечественных и зарубежных правоведов. По свидетельству Н.С. Суворова, "почти каждый из ученых с более или менее известным именем выставил свою собственную теорию юридических лиц" <1>. Подобное положение сформировалось потому, что изучение даже самого узкого теоретического или сугубо практического вопроса, связанного с фигурой юридического лица, непременно предполагает установление сущности и назначения самого юридического лица.

<1> Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. М., 2000. С. 79.

Ключом к объяснению феномена юридического лица, на наш взгляд, является анализ социально-экономических факторов, вызвавших данное явление к жизни. Общепризнанным является воззрение, что "конструкция юридического лица рождена потребностями ИМУЩЕСТВЕННОГО (ГРАЖДАНСКОГО) ОБОРОТА (выделено мной. - А.Б.)" <2>. Именно нужды оборота, по мнению В.Б. Ельяшевича, послужили поводом к созданию римлянами формы юридического лица. Зародившись в муниципальной сфере (в связи с необходимостью введения муниципий в гражданский оборот), форма юридического лица в дальнейшем применяется к различным союзам, а также промышленным товариществам откупщиков. "...Вновь созданная форма оказалась в одинаковой мере пригодной для самых разнородных образований. Все они получают благодаря ей возможность принимать участие в общегражданском обороте с чрезвычайной легкостью и удобством. Эта пригодность формы юридического лица для явлений различного характера была обусловлена необыкновенной, можно сказать, гениальной простотой употребленного приема: к сложным организациям в их отношениях с третьими применяются те же нормы, что и к отдельным лицам. Как бы сложна организация ни была, как бы своеобразно ни сложились внутренние отношения, вовне, в обороте это не проступает" <3>.

<2> Авилов Г.Е., Суханов Е.А. Юридические лица в современном российском гражданском праве // Вестник гражданского права. 2006. Т. 6. N 1. С. 15.
<3> Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве // Ельяшевич В.Б. Избранные труды о юридических лицах, объектах гражданских правоотношений и организации их оборота: В 2 т. Т. 1. М., 2007. С. 422.

Таким образом, по мнению В.Б. Ельяшевича, единственным критерием юридической личности является форма отношений с третьими лицами: юридическим лицом является только такая организация, которая в гражданском обороте рассматривается как единство <4>. Аналогичный, по сути, взгляд в советское время отстаивал Б.И. Пугинский, полагавший, что "юридическое лицо (как правовое средство) - предусмотренный законодательством признак социалистической организации, наделение которым в установленном порядке предоставляет ей возможность самостоятельно участвовать в гражданском обороте" <5>. Разъясняя свою позицию, Б.И. Пугинский указывал: юридическая личность представляет собой правовой признак, характеризующий организацию с точки зрения возможности самостоятельного участия в гражданских правоотношениях. Ученый особо отмечал: признак юридической личности не присущ каждой организации безусловно и неотъемлемо, он может придаваться организации или отниматься у нее.

<4> Там же. С. 427.
<5> Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984. С. 161.

Взгляд на юридическое лицо как на прием юридической техники, своеобразные "скобки", применяемые для упрощения отношений гражданского оборота, отстаивали многие отечественные и зарубежные исследователи. Сходство во взглядах и исходных установках этих исследователей позволили Л.Л. Гервагену, С.Н. Братусю, а также Н.В. Козловой выделить разработанные ими теории о сущности юридического лица в отдельную рубрику - теории, отрицающие реальность юридического лица или, иначе, теории, не признающие самостоятельное значение юридического лица как субъекта права <6>.

<6> См.: Герваген Л.Л. Развитие учения о юридическом лице. СПб., 1888. С. 3, 4; Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 81; Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерк истории и теории: Учеб. пособие. М., 2003. С. 111, 112.

Основателем такого подхода традиционно считается Р. ф. Иеринг, по мнению которого созданный законодательством механизм, определяемый как юридическое лицо, в гражданском обороте выступает точно так же, как и лицо физическое (т.е. действительный, подлинный, реальный субъект права), но в отличие от него имеет не телесное, а отвлеченное существование. Юридическое лицо - прием юридической техники, обращенная вовне форма, в которую заключены отношения между отдельными членами юридического лица. Сама по себе форма или юридический механизм не способны к пользованию имуществом, не имеют интересов и целей, а потому не могут иметь и прав. Истинными юридическими субъектами являются не юридические лица, а их отдельные члены <7>.

<7> См.: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 82, 83; Суворов Н.С. Указ. соч. С. 83.

Со взглядами Р. ф. Иеринга и некоторых других ученых (в частности, М. Планиоля) относительно сущности юридического лица мы соглашаемся лишь с точки зрения корпораций (соединений лиц). Применение разработанных данными учеными теорий для объяснения сущности учреждений (институтов) наталкивается на известные трудности. Вряд ли можно согласиться с мнением М. Планиоля о том, что "Лувр принадлежит французам, Британский музей - англичанам; когда говорят, что они принадлежат Франции и Англии, то пользуются абстрактной формулой, которую не следует материализовать" <8>. Взгляды Р. ф. Иеринга были восприняты и развиты в трудах многих правоведов.

<8> Цит. по: Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность // Венедиктов А.В. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. II. М., 2004. С. 382.

В дореволюционной России подобные воззрения на сущность юридического лица имели Н.М. Коркунов и Ю.С. Гамбаров. Г.Ф. Шершеневич хотя и не являлся сторонником теории Р. ф. Иеринга, тем не менее, классифицируя юридические лица на учреждения (богадельни, ночлежные дома и проч.) и соединения лиц (дворянские общества, акционерные товарищества и проч.), применительно к последним отмечал: "Относительно этого разряда лиц вполне применимо замечание, что понятие юридического лица играет как бы роль скобок, в которых заключаются однородные интересы известной группы лиц для более упрощенного определения отношений этой коллективной личности к другим" <9>.

<9> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 92. См. также: Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 120.

Вслед за Р. ф. Иерингом Н.М. Коркунов полагал, что "все отношения юридического лица могут быть разрешены в отношения отдельных личностей, но отношения, правда, очень сложные, переплетенные между собой, и потому для удобства юридического анализа рассматриваемые как отношения одного искусственно построяемого субъекта - юридического лица" <10>. В связи с этим интересны следующие рассуждения Н.М. Коркунова: крайне затруднительно определять отношение лица, покупающего что-нибудь у акционерной компании, к каждому отдельному акционеру. Несравненно проще определить отношение к акционерной компании как к особой личности. Правовед подчеркивал: "Понятие юридического лица играет как бы роль скобок; как в алгебре, мы, не совершая самых действий, заключаем выражения соединенными знаками "+" и "-", в скобки для упрощения дальнейших вычислений, так и однородные интересы известной группы лиц мы заключаем в понятие юридического лица и затем определяем отношение этой коллективной личности к другим" <11>.

<10> Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 2003. С. 185.
<11> Там же. С. 186.

Ю.С. Гамбаров полагал, что субъективные права могут принадлежать не только единичному лицу, но и коллективу. "Действительность представляет нам сосуществование прав индивидуального и коллективного обладания, прав индивидуально определенных и индивидуально неопределенных лиц. В сосуществовании тех и других прав лежит и оправдание юридического лица, которое представляет собой не что иное, как форму коллективного обладания, нимало не опровергающую того основного положения, что единственным субъектом права всегда и везде является только реальная человеческая личность" <12>. Таким образом, Ю.С. Гамбаров солидаризовался с Р. ф. Иерингом: по их мнению, единственным субъектом права может быть только человек. Но расходился с ним в том, что для реализации прав коллективного обладания необходимо прибегать к особой правовой конструкции - юридической личности <13>.

<12> Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. М., 2003. С. 461.
<13> Там же. С. 462 - 464.

Среди зарубежных исследователей, отрицающих реальность юридического лица, следует отметить А. Больце, К. Сальковского, М. Планиоля и некоторых других <14>. По мнению А. Больце, субъектами прав являются члены совокупности (корпорации), однако в последней следует видеть не отдельных членов (индивидов), а их совокупность. Корпорация есть не только мыслимое единство; это действительное соединение членов в единство, воспринимаемое третьими лицами как самостоятельный субъект прав <15>. Аналогичную позицию занимал К. Сальковский, полагавший, что корпорация есть организованный союз физических лиц, признаваемый государством в качестве субъекта прав (т.е. в качестве имущественно правоспособного субъекта). Ученый подчеркивал: совокупность членов именно образует юридическое лицо, члены союза как бы растворяются в новом целом. Юридическое лицо не представляется своими членами, а образуется ими. Значение подобной организации видится К. Сальковскому в том, что вовне единство членов выступает как особый субъект прав <16>.

<14> Представленный В.Б. Ельяшевичем анализ взглядов М. Швабе, Г.Б. Варейль-Соммьера, Р. Зома, Ф. Книпа позволяет заключить, что все эти ученые в той или иной степени не признавали за юридическим лицом качества самостоятельного субъекта прав. См.: Ельяшевич В.Б. Указ. соч. С. 34 - 38.
<15> См.: Ельяшевич В.Б. Указ. соч. С. 36.
<16> Там же. С. 42; Суворов Н.С. Указ. соч. С. 88, 89.

Известным своеобразием отличались взгляды М. Планиоля. Суть разработанной данным ученым концепции, известной в отечественной литературе под названием "теория коллективной собственности", состоит в том, что юридическое лицо - это лишь своеобразный способ управления имуществом, принадлежащим коллективу. По мнению М. Планиоля, следует различать собственность индивидуальную и коллективную. Последняя характеризуется отсутствием автономии индивидуальных долей; ни один из участников коллективной собственности не может считать себя собственником определенной части коллективного имущества. Права на объединенное имущество принадлежат непосредственно коллективу, а не отдельным его членам или моральному лицу. Юридическое (моральное) лицо - это миф, нуждающийся в замене положительным понятием, коим может быть только коллективная собственность <17>.

<17> См.: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 84, 85; Гамбаров Ю.С. Указ. соч. С. 463; Иоффе О.С. Цивилистическая доктрина промышленного капитализма // Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". М., 2000. С. 86; Стучка П.И. Курс советского гражданского права. Т. 1. Введение в теорию гражданского права. М., 1931. С. 206.

Таким образом, юридическое лицо представляет собой лишь прием юридической техники, своеобразные скобки, в которые заключаются отношения между отдельными членами организации. Юридическая личность - это правовой признак организованной совокупности людей, позволяющий данной совокупности в удобной форме участвовать в гражданском обороте. "Предоставление ассоциации прав юридического лица не есть экспроприация членов в пользу какого-то нового субъекта. Добиваясь этих прав, члены союза стремятся не к умалению собственных правомочий, не к изменению своего отношения к общему имуществу, а к созданию более совершенных форм представительства этого имущества вовне, к установлению более удобных условий участия в общей юридической жизни" <18>. Иначе говоря, юридическая личность - это правовая форма, позволяющая отделить друг от друга сферы отношений участников организации между собой (внутренние отношения) и их отношений ко всем другим лицам (внешние отношения, отношения гражданского оборота).

<18> Ельяшевич В.Б. Указ. соч. С. 423.

Определение юридического лица как приема юридической техники, правового признака или правовой формы не проясняет вместе с тем принципиального момента: является ли юридическое лицо субъектом права? Ответ на данный вопрос всецело предопределяется тем, какое содержание следует вкладывать в само понятие "субъект права".

Трактовка субъектов права исключительно как пунктов, точек приурочения (приражения <19>) субъективных прав, как центров, вокруг которых обособляются сферы правообладания, приводит к признанию юридических лиц субъектами прав. В таком случае категория "субъект права" предстает как понятие сугубо правовое (формальное), а потому и независящее в своих проявлениях от явлений материальных. Напротив, наделение качествами субъектов права только субстанций, характеризующихся известными материальными (неформальными, внеправовыми) свойствами - волей, интересом и проч. - ограничивает круг субъектов права только людьми и, как следствие, не позволяет признать аналогичные свойства за юридическими лицами <20>. На наш взгляд, истинными субъектами права могут быть только люди <21>. Что же касается юридических лиц, то в отношении их данный вопрос должен быть решен следующим образом. Коль скоро возникновение конструкции юридического лица обусловлено потребностями гражданского оборота (необходимостью участия организаций в гражданско-правовых отношениях), то именно для этих целей и надлежит признать юридическое лицо субъектом права. Иначе говоря, организация, наделенная правами юридического лица, является субъектом права исключительно во взаимоотношениях с третьими лицами. Именно с точки зрения участия юридического лица в гражданском обороте следует говорить о правосубъектности юридического лица, о наличии у него автономной воли и самостоятельных интересов. С позиции же участников организации, признанной юридическим лицом, как автономная воля, так и самостоятельные интересы у юридического лица отсутствуют.

<19> Термин "приражение" широко использовался в дореволюционной литературе Н.Л. Дювернуа (см.: Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 1: Введение. Учение о лице / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2004. С. 246, 247, 376 и др.), а в советской - А.В. Венедиктовым (см.: Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий // Венедиктов А.В. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. I. М., 2004. С. 284, 286, 287, 299, 317, 379 и др.).
<20> См.: Ельяшевич В.Б. Указ. соч. С. 427, 428.
<21> Данное положение принимается нами в качестве априорного, ибо его доказывание относится к области философии права, а не цивилистики. См., например: Ельяшевич В.Б. Указ. соч. С. 485 - 489.

"Понятие "воля юридического лица", - пишет Н.В. Козлова, - есть исключительно правовое явление, как и сама категория юридического лица. Нельзя игнорировать тот факт, что в деятельности юридического лица должен принимать участие хотя бы один человек. Волей обладают люди, способные оказывать влияние на деятельность юридического лица. В конечном счете именно воля этих людей преобразуется в собственно волю юридического лица" <22>. Соглашаясь в целом с предложенной трактовкой воли юридического лица как правового явления (иначе и быть не может, ибо юридическое лицо - правовая форма, прием юридической техники), следует заметить: на наш взгляд, участники сами осуществляют деятельность, а не принимают участие в деятельности юридического лица, а потому воля юридического лица есть воля самих участников. Привлечение участниками физических лиц для осуществления функций органов юридического лица не меняет данное положение, так как воля указанных лиц всецело предопределяется волей участников юридического лица.

<22> Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 34. Ср. с высказыванием Ю.К. Толстого: "Волей может обладать либо живой человек, либо коллектив людей. Организационно-правовая форма, взятая в отрыве от живых людей, никакой волей обладать не может". См.: Толстой Ю.К. К разработке теории юридического лица на современном этапе // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М., 2000. С. 106.

Равным образом интересы юридического лица есть интересы его участников. Юридическое лицо не может иметь интересов, отличных от интересов его участников. По этому поводу А.И. Каминка писал: "Корпорация, подобная акционерной компании, не есть и нормально не может быть самодовлеющей величиной, она не только создается в интересах участников, но и в течение всего своего существования служит источником доходов (убытков) для товарищей, и это является в такой мере характерной чертой союза, что она не может лишить своих участников этого права. Интересы участников являются решающим фактором даже для вопроса о дальнейшем существовании ассоциации" <23>. Аналогичную по сути позицию занимал и Б.Б. Черепахин, полагавший, что права юридического лица бесспорно установлены ради людей и предназначены служить их интересам <24>. Эта особенность подмечается и современными исследователями. Так, А.А. Слугин указывает, что юридическое лицо (по меньшей мере акционерное общество) существует лишь постольку, поскольку удовлетворяет потребности своих учредителей <25>; по мнению Н.В. Козловой, конструкция юридического лица установлена ради людей и предназначена служить их интересам <26>.

<23> Каминка А.И. Очерки торгового права. М., 2002. С. 380.
<24> Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 299.
<25> Слугин А.А. Сущность юридического лица // Юрист. 2002. N 12. С. 13 - 17.
<26> Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. С. 4.

Таким образом, правосубъектность юридического лица проявляется только в его отношениях с третьими лицами. В отношении же участников рассматривать юридическое лицо как субъекта прав и обязанностей нельзя. Правосубъектность юридического лица реализуется самими участниками. Осуществляя посредством конструкции юридического лица хозяйственную деятельность, они выражают собственную волю и реализуют собственные интересы. В восприятии же третьих лиц (контрагентов юридического лица) данные воля и интересы есть воля и интересы юридического лица. Процессы волеобразования, равно как и процессы формирования единых интересов, скрыты от третьих лиц фигурой юридического лица.

Подобная интерпретация правосубъектности юридического лица предлагалась ранее отечественными учеными. В частности, Б.Б. Черепахин полагал, что гражданская правосубъектность юридического лица проявляется не во внутренней деятельности (внутренних волевых актах), а только во внешних волевых актах, совершаемых его руководящим органом (сделках, процессуальных актах, других правомерных действиях) <27>. Аналогично этому А.В. Венедиктов указывал: "Проявление гражданской правоспособности треста исчерпывается сферой ТЕХ ОТНОШЕНИЙ, В КОТОРЫЕ ОН ВСТУПАЕТ КАК УЧАСТНИК ТОВАРНОГО (ГРАЖДАНСКОГО) ОБОРОТА (выделено мной. - А.Б.), и не распространяется на сферу его внутренних отношений к государству и планово-регулирующим органам" <28>.

<27> См.: Черепахин Б.Б. Органы и представители юридического лица // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 470.
<28> Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий. С. 318.

К сожалению, нынешняя господствующая доктрина не восприняла подобный подход. Подавляющее большинство современных исследователей прямо указывают на самостоятельность и независимость юридического лица, на наличие у данного лица собственных потребностей, воли и интересов. Например, Н.В. Козлова, не приводя каких бы то ни было аргументов, свидетельствующих об ошибочности точки зрения А.В. Венедиктова, указывает: "Отношения, возникающие между публичным образованием, выступающим в качестве субъекта гражданского права, собственника и учредителя юридического лица, с юридическим лицом, учрежденным этим образованием и обладающим имуществом на праве хозяйственного ведения либо оперативного управления, по своей природе являются гражданско-правовыми корпоративными отношениями" <29>.

<29> Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. С. 130, 131.

Смысл и назначение конструкции юридического лица отнюдь не исчерпываются созданием более удобных и совершенных форм участия коллективных образований в гражданском обороте. Институт юридического лица позволяет достигать и других целей. Речь идет, в частности, о воплощении в конструкции юридического лица правового механизма централизации капитала и ограничения хозяйственного риска. Поскольку указанные функции в наибольшей мере присущи именно акционерным обществам, необходимо кратко на них остановиться.

Значение акционерного общества как средства централизации капиталов отмечается практически каждым исследователем, так или иначе обращавшимся к проблемам акционерного права. "В акционерных предприятиях, - писал Г.Ф. Шершеневич, - капитализм достигает высших форм своего проявления. Здесь он развертывает всю свою мощь, выступает во всей своей красе... Акционерная форма дает возможность образования такого значительного капитала, который превосходит обычные средства единоличных предпринимателей и имущественные соединения в форме товарищества полного или на вере. Мелкими струйками сбегаются небольшие суммы и образуют в соединении громадный капитал и значительную экономическую силу" <30>. Близкие рассуждения можно обнаружить и в трудах М.И. Кулагина. "Широкое распространение юридические лица, - писал он, - получили с развитием капиталистических отношений, когда в обществе появилась необходимость в юридическом механизме централизации капитала. Указанная задача как раз и решалась при помощи института юридического лица. И до сих пор в условиях капитализма он выступает как важнейшая правовая форма централизации и концентрации капитала" <31>. Далее М.И. Кулагин замечал, что функция централизации и концентрации капитала наиболее последовательно воплощается именно в акционерных компаниях, составляющих основную разновидность юридических лиц в современном капиталистическом обществе <32>.

<30> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I: Введение. Торговые деятели. М., 2003. С. 364, 365.
<31> Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1997. С. 17.
<32> Там же.

Признание акционерного общества наиболее надежной, эффективной и привлекательной формой централизации капитала обусловлено рядом факторов. Главное место среди них занимает ограничение хозяйственного риска акционеров размерами их вклада в общество.

Органическая связь ограничения имущественного риска участников и возможности концентрации капиталов в рамках акционерной формы предпринимательской деятельности отмечается многими исследователями. Так, рассматривая преимущества корпораций перед другими формами предпринимательской деятельности, В.П. Мозолин указывает: "Возможность учета риска, ограниченного заранее известной суммой, делает корпорацию в глазах капиталистов наиболее привлекательной правовой формой предпринимательской деятельности и, как следствие этого, открывает широкие перспективы для централизации огромных масс капитала" <33>. В.В. Зайцева также отмечает, что организационно-правовая форма акционерного общества, позволяющая "отдельным собственникам рассчитать заранее размеры предпринимательского риска, сделала возможным привлечение к участию в таком обществе большого числа лиц и тем самым аккумулировать огромные массы капитала" <34>. Дореволюционные исследователи предпочитали говорить не об ограничении предпринимательского риска акционеров, а об ограничении их ответственности. "Характерным признаком акционерного товарищества, - писал Г.Ф. Шершеневич, - представляется ограниченная ответственность всех членов соединения. Этим признаком отличается акционерное товарищество от полного, в котором все члены отвечают неограниченно, от товарищества на вере, где ограниченная ответственность совмещается с неограниченной" <35>. А.И. Каминка также полагал, что от других, товарищеских форм предприятия акционерную компанию отличает именно ограниченная ответственность ее участников по обязательствам компании <36>.

<33> Мозолин В.П. Корпорации, монополии и право в США. М., 1966. С. 56, 57.
<34> Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. М., 1993. С. 76.
<35> Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. М., 1994. С. 140.
<36> См.: Каминка А.И. Указ. соч. С. 361.

В советской и современной литературе такой подход подвергся критике. "Выражение "ограниченная ответственность акционера по долгам компании", - писал М.И. Кулагин, - является юридически неточным, ибо порождает заблуждение, что акционер все-таки в определенных пределах отвечает по обязательствам акционерного общества. На деле же по таким обязательствам отвечает только акционерная компания как самостоятельный субъект права" <37>. По мнению Е.В. Пестеревой, термин "риск потери вклада" более предпочтителен, ибо более правильно и точно характеризует рассматриваемое явление <38>. Аргументируя свою позицию, Е.В. Пестерева ссылается, во-первых, на положения пункта 1 ст. 96 Гражданского кодекса РФ, согласно которой участники акционерного общества (акционеры) не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций, а во-вторых, на господствующее мнение о том, что поскольку составленное из вкладов участников имущество принадлежит обществу на праве собственности, то и возможная ответственность должна возлагаться на это имущество, а не на имущество участников <39>.

<37> Кулагин М.И. Указ. соч. С. 51.
<38> Белов В.А., Пестерева Е.В. Хозяйственные общества. М., 2002. С. 122; Молотников А.Е. Ответственность в акционерных обществах. М., 2006. С. 110; Корпоративное право: Учебник / Отв. ред. И.С. Шиткина. М., 2007. С. 463; Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции: Монография. М., 2006. С. 185.
<39> См.: Белов В.А., Пестерева Е.В. Указ. соч. С. 122, 123.

На наш взгляд, усматривать в описанной ситуации нечто большее, чем спор о терминах, вряд ли имеются основания. Акционеры не несут ответственность сверх внесенных ими вкладов <40>, так же как и не вступают в непосредственные отношения с кредиторами акционерного общества. Возможные имущественные потери акционеров исчерпываются убытками, связанными с утратой вкладов, внесенных в уставный капитал акционерного общества. При такой трактовке более подходящим является, очевидно, термин "риск утраты вклада". Вместе с тем нельзя не обратить внимания на выдвинутый М.И. Кулагиным тезис: по обязательствам акционерного общества отвечает только акционерная компания как самостоятельный субъект права. Анализируя данное выражение с учетом изложенных выше представлений о назначении конструкции юридического лица в целом и акционерного общества в частности, нельзя не прийти к выводу: ответственность акционерной компании как самостоятельного субъекта права по существу лишь метафора. Обязательства и ответственность акционерного общества - это обязательства и ответственность его акционеров <41>. По меткому замечанию Г.Ф. Шершеневича, "акционеры, являются предпринимателями, действующими именем юридического лица" <42>. В таких условиях утрату вклада, на наш взгляд, вполне допустимо определять как ответственность акционера. Тем не менее поскольку употребление в рассматриваемом случае термина "ответственность" предполагает его трактовку в самом широком смысле этого слова, т.е. включая не только собственно гражданско-правовую ответственность, но и убытки, возникшие вследствие реализации рисков, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, предпочтение следует отдать современной интерпретации, т.е. говорить об ограничении не ответственности акционеров, а их предпринимательского риска.

<40> Ср.: "...Участники акционерного товарищества отвечают только сделанными ими взносами и ни при каких условиях никакой дополнительной ответственности они не подлежат". См.: Гуссаковский П.Н. Вопросы акционерного права. Из "Журнала Министерства юстиции" (октябрь, ноябрь и декабрь 1915 г.). СПб., 1915. С. 22.
<41> Мнения о том, что к ответственности привлекается не корпорация как таковая, а ее члены, отвечающие принадлежащим им общим корпоративным имуществом, придерживался Ю. Биндер. См.: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 90.
<42> Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. С. 162.

Широкое распространение акционерных обществ как формы централизации и концентрации капитала обусловлено не только ограничением хозяйственного риска участников акционерной компании. Другим не менее важным достоинством акционерного общества является переменность состава его участников. Весь смысл и все преимущество акционерной формы хозяйственной деятельности заключаются в том, что "право участия в акционерном обществе оформляется оборотоспособными документами, отнесенными к числу ценных бумаг, - акциями" <43>. Благодаря этому выход участников из акционерной компании осуществляется посредством отчуждения акций, а не выдела имущества, причитающегося на их доли. Такой порядок позволяет сохранить основной капитал акционерного общества в неприкосновенности независимо от перемен состава и количества участников общества. "Готовность помочь образованию акционерного капитала, - указывал Г.Ф. Шершеневич, - находит себе поддержку в легкости, с которой вошедший в предприятие может выйти из него. Если вложенные в дело деньги должны были оставаться навсегда в предприятии или даже до конца оборотного года, многие остановились бы перед взносом своей доли. Но возможность во всякое время сбыть акции, вернуть свои деньги устраняет всякие колебания" <44>.

<43> Белов В.А., Пестерева Е.В. Указ. соч. С. 22.
<44> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. С. 365.

Возможность беспрепятственного выхода из акционерного общества не составляет непременный признак акционерного общества. "Конечно, полная невозможность отчуждения акций не совместима с сущностью этого института, и если может встретиться, то должна быть рассматриваема как совершенная аномалия. Но ограничения этой свободы отчуждения, притом очень далеко идущие, вполне совместимы с понятием акционерной компании" <45>.

<45> Каминка А.И. Указ. соч. С. 361; Кашанина Т.В. Хозяйственные товарищества и общества: правовое регулирование внутрифирменной деятельности: Учебник. М., 1995. С. 61.

Гарантированность уставного капитала акционерного общества от уменьшения вследствие выхода участников из акционерного общества, составляя наиболее характерную черту акционерных компаний, тем не менее не играет в российской действительности большой роли. "В сегодняшней России, - пишет В.А. Белов, - возможность выпуска акций не воспринимается как преимущество, ибо акционерная форма ведения коммерческой деятельности используется для несвойственных ей целей, включая те, которые свободно достигаются и с помощью обществ с ограниченной ответственностью. Неоправданно усложненная и обставленная многочисленными бюрократическими препонами и требованиями процедура государственной регистрации выпуска акций также сводит преимущества акционерного общества на нет" <46>. Полностью соглашаясь с приведенным мнением, добавим от себя: положение осложняется и противоречивостью положений ряда нормативно-правовых актов, призванных регламентировать акционерные правоотношения. Одно только принятие отечественным законодательством конструкции бездокументарных ценных бумаг повлекло возникновение стольких теоретических и практических проблем, что даже их обзорное рассмотрение само по себе могло бы составить отдельную тему для исследования.

<46> Белов В.А., Пестерева Е.В. Указ. соч. С. 23.

Изложенные выше соображения о сущности и назначении юридической личности, а также особенностях акционерной формы предпринимательской деятельности позволяют прийти к выводу о том, что как правовая форма акционерного общества, так и правовая форма юридической личности вообще должны применяться только к коллективным образованиям. Другими словами, необходимость в использовании конструкции юридической личности возникает в случае, когда та или иная организация (т.е. организованный коллектив) либо непосредственно создается для участия в гражданском обороте, либо нуждается для достижения своих целей (целей объединившихся членов) в участии в таком обороте.

Вместе с тем вопрос о возможности существования акционерных обществ с единственным участником возник и обсуждается в литературе с момента появления самого института акционерного общества. В современной хозяйственной практике компании одного лица давно уже не составляют экзотическое явление <47>, тогда как должного теоретического объяснения данное явление не получило.

<47> См.: Кулагин М.И. Указ. соч. С. 18; Авилов Г.Е., Суханов Е.А. Указ. соч. С. 17.

В дореволюционной литературе отношение к компаниям одного лица было резко отрицательным. Так, И.Т. Тарасов полагал, что поскольку "акционерная компания есть universitas personarum, то она должна состоять из нескольких акционеров" <48>. Г.Ф. Шершеневич также указывал: коль скоро "акционерное товарищество является соединением, то оно не может состоять менее чем из двух лиц" <49>. По мнению А.И. Каминки, "весь строй данной формы предприятия (акционерной компании. - А.Б.), очевидно, рассчитан не на одного, а на круг, вообще многочисленный, участников; именно ввиду этого капитал компании всегда распадается на более или менее значительное число долей" <50>. В связи с этим об акционерных компаниях с единственным акционером А.И. Каминка отзывался весьма негативно: "...Такие случаи совершенно ненормальны, противоречат природе рассматриваемой формы предприятия и могут быть терпимы только временно, в качестве переходного состояния" <51>.

<48> Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000. С. 406.
<49> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. С. 360.
<50> Каминка А.И. Указ. соч. С. 363.
<51> Там же. С. 364.

В советское время существование в капиталистических странах компаний одного лица также получило негативную оценку со стороны отечественных цивилистов. Так, по мнению В.П. Мозолина, факт существования компаний с одним участником не укладывается в рамки традиционного "понятия юридического лица как коллективного субъекта права" <52>. Идея юридического лица изначально возникла и развилась в связи с необходимостью обоснования правосубъектности объединений лиц. С появлением же "one-man company из понятия юридического лица удаляется то, ради чего оно было создано: элемент коллективности" <53>. Аналогичное мнение высказывал В.А. Мусин: конструкция компании с единственным участником противоречит сущности юридического лица как коллективного образования <54>. М.И. Кулагин указывал, что компании одного лица не согласуются "с внутренней организацией товариществ, которая предусмотрена в законе, ибо она рассчитана на то, чтобы обеспечить выработку общей воли и волеизъявления юридического лица". Он подчеркивал: "Весь механизм товарищества или любого юридического лица предназначен... служить инструментом согласования интересов участников" <55>. Из числа современных исследователей Я.М. Гританс высказывает мнение, что корпорация не может состоять из одного участника <56>. Видимо, следует согласиться с доводами, выдвинутыми против конструкции компании одного лица. Действительно, наделяться правами юридического лица должны только коллективные организации, а не отдельные лица. Последние не нуждаются в наделении их признаком юридической личности, так как могут выступать в обороте от собственного имени. Компании одного лица - это "юридические мутанты" <57>, существование которых является, говоря словами С.Н. Ландкофа, "нарушением коренных основ права" <58>. Экономическое оправдание акционерного общества с единственным акционером состоит в ограничении предпринимательского риска. Вместе с тем если ограничение предпринимательского риска в условиях объединения взносов множеством участников обусловливается тем, что данные участники многочисленны и зачастую анонимны, а потому возникновение фидуциарных отношений между ними по общему правилу невозможно, то целесообразность ограничения риска в компании одного лица вызывает большие сомнения.

<52> Мозолин В.П. Указ. соч. С. 61.
<53> Там же.
<54> См.: Мусин В.А. Одночленные корпорации в буржуазном праве // Правоведение. 1981. N 4. С. 44.
<55> Кулагин М.И. Указ. соч. С. 21.
<56> См.: Гританс Я.М. Корпоративные отношения: Правовое регулирование организационных форм. М., 2005. С. 5, 22.
<57> Термин М.И. Кулагина. См.: Кулагин М.И. Указ. соч. С. 22.
<58> Цит. по: Белов В.А., Пестерева Е.В. Указ. соч. С. 104.

Таким образом, акционерное общество как юридическое лицо представляет собой особый прием юридической техники, некие скобки, в которые заключаются отношения между отдельными акционерами. Акционерное общество - это правовой признак организованной совокупности акционеров, позволяющий им в удобной форме участвовать в гражданском обороте; правовая форма, создающая возможность отделить друг от друга сферы отношений участников акционерного общества между собой (внутренние отношения) и их отношений ко всем другим лицам (внешние отношения, отношения гражданского оборота). Поскольку истинными субъектами права могут быть только люди, то правосубъектность юридического лица в целом и акционерного общества в частности следует признать только для целей гражданского оборота. Акционерное общество является субъектом права исключительно во взаимоотношениях с третьими лицами, и только в этих отношениях оно может обладать автономной волей и самостоятельными интересами. В отношении же акционеров рассматривать акционерное общество как субъект прав и обязанностей нельзя. Правосубъектность акционерного общества реализуется самими акционерами. Осуществляя посредством конструкции акционерного общества хозяйственную деятельность, акционеры выражают собственную волю и реализуют собственные интересы. В восприятии же третьих лиц данные воля и интересы есть воля и интересы акционерного общества. Процессы волеобразования, равно как и процессы формирования единых интересов, скрыты от третьих лиц фигурой акционерного общества.