Мудрый Юрист

Психология судебных прений *

<*> Данная работа выполнена с использованием Справочной правовой системы "КонсультантПлюс".

Пашин С.А., федеральный судья в отставке, кандидат юридических наук.

Понятие и значение прений сторон

Прения сторон всегда интересовали исследователей и зрителей как увлекательный объект изучения и наблюдения, заставляющий сопереживать разыгрывающейся на судебных подмостках драме. "Почему институт судебных речей привлекает к себе такое острое внимание? - писал известный русский юрист Ф.А. Волькенштейн. - ...Потому ли, что судебная речь из всех искусств чуть ли не самое жгучее? ...Быть может потому, что в лице двух сторон в уголовном процессе, в лице обвинителя и защитника сталкиваются два начала, управляющие всей историей человечества, - начало целости человеческого общежития и начало самодовлеющей ценности человеческой личности? ...Быть может, наконец, все дело в том, что судебные прения - самое яркое и абсолютное проявление состязательного принципа в процессе и здесь лицом к лицу сталкиваются всемогущее государство и бессильная личность?" <1>.

<1> Волькенштейн Ф.А., Бобрищев-Пушкин А.В. Прения сторон в уголовном процессе. СПб.: Типография товарищества "Труд", 1903. С. 12 - 13.

В монографиях и диссертациях прения рассматриваются как предоставленное участникам процесса средство оказать воздействие на внутреннее судейское убеждение, как возможность последовательно, красноречиво и убедительно изложить свою позицию, а выступлениям сторон придается не только юридическое значение, но также публицистическое звучание, воспитательная роль и эстетические качества <2>. По верному слову знаменитого исследователя русского суда присяжных и знатока судебного красноречия А.В. Бобрищева-Пушкина: "В результате... судебного турнира истина должна так всесторонне выясниться, как никогда не достигнуть бы этого единичными усилиями беспристрастных судей" <3>.

<2> См.: Кони А.Ф. Заключительные прения сторон в уголовном процессе // Собр. соч. в 8 томах. Т. 4. М.: Юрид. лит., 1967. С. 358 - 370; Сергеич П. Искусство речи на суде. М.: Госюриздат, 1960; Сергеич П. Уголовная защита. М.: Юрайт, 2008; Перлов И.Д. Судебные прения и последнее слово подсудимого в советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1957; Остапчук Н.Н. Вопросы теории и практики судебной речи в советском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск: Свердловский юрид. ин-т, 1980; Побегайло Г.Д. Судебные прения в советском уголовном процессе: общие положения. М.: ВЮЗИ, 1982; Данилевич А.А. Основы теории и профессиональной культуры судебных прений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Минск, 1983; Алексеев Н.С., Макарова З.В. Ораторское искусство в суде. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1985; Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов). М., 2002.
<3> Волькенштейн Ф.А., Бобрищев-Пушкин А.В. Прения сторон в уголовном процессе. СПб.: Типография товарищества "Труд", 1903. С. 60.

В трудах психологов судебные речи предстают как инструмент убеждающей коммуникации <4>.

<4> См.: Гулевич О.А. Психологические аспекты юриспруденции: Учеб. пособие. М.: Московский психолого-социальный институт, 2006. С. 414 - 454.

В условиях советского неоинквизиционного процесса прения способствовали главным образом упорядочению полученной доказательственной информации, поскольку принятый судьей в начале судебного следствия порядок исследования доказательств не соблюдался из-за неявки свидетелей и отложения заседаний по другим причинам; в итоге доказательства представлялись хаотически. До сих пор, несмотря на провозглашение состязательного характера судебного разбирательства, бессистемное изучение судом доказательств не так редко.

Прения сторон, таким образом, - это этап судебного разбирательства, на котором стороны устно выражают и обосновывают свою окончательную позицию по делу, стремясь склонить суд к поддержке этой позиции.

Процессуальная регламентация прений сторон

Исторически судебные прения принимали две основные формы: речи сторон, подводящие итог судебному следствию (Россия, Германия, Франция); речи сторон, объемлющие исследование доказательств. Исторический пример этого последнего порядка прений дает древнеримский процесс республиканской поры. Судебное разбирательство в те времена подразделялось: на actions, т.е. речи сторон, в которых они излагали программу дальнейшего исследования доказательств; на prolatio, т.е. допрос свидетелей по предложенному ранее плану; altercation, т.е. анализ доводов противника в форме риторических вопросов и ответов. Выступления сторон после исследования доказательств могли продолжаться долгие часы. Современный английский процесс унаследовал в несколько измененном виде данный порядок судебного разбирательства: доказательства представляются как бы в контексте выступлений сторон.

В современном российском уголовном процессе прения сторон состоят из их речей и реплик (с репликой можно выступить только однажды, но позволено и вовсе отказаться от нее); стороны также вправе представить суду в письменном виде предлагаемые ими формулировки решений по основным вопросам дела (о доказанности или недоказанности события преступления, о причастности либо непричастности к нему подсудимого, о его виновности или невиновности, о квалификации деяния, о влияющих на наказание обстоятельствах). Практикуется передача стороной для приобщения к протоколу судебного заседания речи или ее конспекта в письменной форме.

По окончании судебного следствия суд обязан обеспечить сторонам достаточное время для подготовки к выступлениям в прениях сторон.

Непредоставление подсудимому А. времени для подготовки к выступлению в прениях и для встречи с адвокатом с этой целью повлекло отмену вынесенного по его делу обвинительного приговора <5>.

<5> См.: п. 12 Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2006 года, утв. Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2006 г.

Суд не вправе ограничивать продолжительность прений сторон в целом, а также их речей и реплик в частности, однако может останавливать оратора, касающегося не имеющих отношения к рассматриваемому уголовному делу обстоятельств, ведущего себя недопустимым образом. Оскорбительные выходки участников прений пресекаются председательствующим и потому, что они противоречат этическим правилам юридической профессии <6>. Стороны не вправе ссылаться на доказательства, которые признаны судом недопустимыми. Они не вправе оперировать доказательствами, которые не рассматривались (не оглашались) в ходе судебного следствия, даже если соответствующие протоколы, заключения экспертов, показания имеются в материалах дела.

<6> Так, "адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии"; адвокат "уважает права, честь и достоинство... доверителей, коллег и других лиц, придерживается манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению", должен "проявлять уважение к суду и другим участникам процесса", возражать против незаконных действий суда и сторон "в корректной форме" (п. 1 ст. 4, п. 2 ст. 8, ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Прения сторон включают в себя речи государственного (частного) обвинителя и защитника; на стороне обвинения в прения допускаются потерпевший, гражданский истец, их представители, на стороне защиты - гражданский ответчик, его представитель, а также подсудимый и законный представитель несовершеннолетнего обвиняемого. При этом первым во всех случаях выступает обвинитель, а последними - подсудимый и его защитник. Речи и реплики наиболее заинтересованных в исходе дела сторон, таким образом, обрамляют выступления второстепенных участников процесса, часть из которых озабочена лишь имущественными вопросами. Данное построение прений сторон основано на психологическом эффекте "края": из расположенного в ряд материала запоминаются лучше элементы, находящиеся в начале и конце, нежели те, которые находятся в середине.

Предоставление подсудимому и защитнику права замыкать речи и реплики является проявлением принципа "благоприятствования защите", так как предполагается, что последнее по времени сообщение оказывает на суд наибольшее воздействие. В англосаксонском уголовном процессе последним с речью в ходе closing arguments <7> выступает прокурор (барристер на стороне обвинения) <8>. Однако его свобода не беспредельна. Ему запрещено прибегать к аргументации, сводящей на нет справедливость процесса (прецедент 1986 г. по делу Darden versus Wainwright). Напутствуя жюри, председательствующий должен дать присяжным заседателям инструкцию игнорировать недопустимые нападки и заявления прокурора <9>.

<7> Англ. - заключительные прения сторон.
<8> См.: Бернам У. Правовая система США. Вып. 3. М.: РИО "Новая юстиция", 2006. С. 199.
<9> См.: Israel H.J., LaFave R.W. Criminal Procedure: Constitutional Limitations. St. Paul, 1988. P. 444 - 445.

Прения сторон как источник фрустрации

Досконально изучены и описаны приемы выдающихся судебных ораторов, позволявшие им одерживать в суде впечатляющие победы, утверждать свою правду <10>. И в наши дни профессионалы, выступая перед судом присяжных, демонстрируют мастерство и знание человеческой природы.

<10> См.: Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Там же. С. 121 - 200; Ляховецкий Л.Д. Характеристика известных русских судебных ораторов с приложением избранной речи каждого из них. СПб., 1897; Троицкий Н.А. Адвокатура в России и политические процессы 1866 - 1904 гг. Тула: Автограф, 2000; Костанов Ю.А. Слово и "Дело". М.: Р. Валент, 2006; Плевако Ф.Н. Избранные речи. М.: Юрайт, 2008.

Например, выступая в 2007 г. перед Верховным Судом Дагестана с участием присяжных заседателей, адвокат М.Г. Магомедзагирова, отстаивавшая интересы обвиняемого в убийстве человека, выпустила из коробки нескольких цыплят. Подсудимый разводил птицу, и присяжные, оживившись от поднявшейся суматохи, умилившись зрелищу гуляющих в зале пушистых живых комочков, сочли обвиняемого, занятого таким добрым делом, не способным убить человека.

Однако из рассмотренных судами Российской Федерации в 2007 г. 1 миллиона 185 тысяч уголовных дел только 606 слушались с участием присяжных заседателей <11>. Многие факты свидетельствуют, что при обычном порядке судопроизводства, не говоря уже о ставшем привычным "особом порядке судебного разбирательства" <12>, психологические и риторические приемы сторон бессильны, а участь подсудимого предрешена. Существенным недостатком научных исследований в области судебного красноречия, даваемых судебным ораторам рекомендаций, как представляется, оказывается трудность и даже невозможность их приложения к реальному российскому судопроизводству. Состязательность отечественного уголовного процесса простирается, с оговорками, на разбираемые судами присяжных дела, а за границами этой небольшой территории зависит от благоусмотрения судей и отчасти сторон.

<11> См.: Обзор деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2007 году // Российская юстиция. 2008. N 3. С. 62.
<12> Особый порядок судебного разбирательства, предусмотренный гл. 40 УПК Российской Федерации, применяется по делам о преступлениях, не являющихся особо тяжкими. В случае согласия обвиняемого с предъявленным обвинением ему может быть назначено наказание, не превышающее 6 лет и 8 месяцев лишения свободы без допроса потерпевшего, свидетелей, состязательной проверки других доказательств. Особый порядок судебного разбирательства применяется в России примерно по 40% уголовных дел.

В 2007 г. Центр содействия международной защите продолжил начатую десятилетием раньше программу обследования судебных процессов в столичных районных судах. Наблюдатели, присутствовавшие в залах суда, заполняли по ходу разбирательства гражданских и уголовных дел специальные анкеты, после чего составляли отчеты. В 3-й части Сводного отчета сформулированы в том числе следующие выводы: "Исследование доказательств в ходе судебного разбирательства по-прежнему носит формальный характер и не имеет своей целью действительно представить суду доказательства виновности или невиновности обвиняемого. Суд... исполняет функцию закрепления того обвинения, которое предъявлено на предварительном следствии, и назначения наказания, независимо от обоснованности и доказанности обвинения... Адвокаты также не привыкли работать в условиях равенства сторон и состязательного процесса и не учитывают логику этого процесса... Отсутствие реального равенства сторон и состязательности в уголовном процессе приводит к тому, что суд не выполняет своей роли гаранта справедливости в обществе и, следовательно, не пользуется доверием общества, которое воспринимает суд как карательный орган"; "Тенденция обвинительного уклона при рассмотрении уголовных дел... характерна не только для прокуроров, но в некоторых случаях для судей и адвокатов" <13>.

<13> Независимый мониторинг судебных процессов. М.: РИА "Перспектива", 2007. С. 225, 227.

Известно, что российский народ не создал, за единственным исключением, уважительных к суду пословиц и поговорок. Применительно к судебным прениям из уст в уста передаются актуальные доныне анекдот и поговорка советского времени. От многих адвокатов автор слышал, будто именно они как-то, выступая с речью, замолкли на полуслове и обратились к судье с укором: "Ваша честь, вы меня совсем не слушаете, а пишете приговор по делу моего доверителя". На это будто бы судья, подняв голову от бумаг, ответствовал: "Нет, по вашему делу приговор готов, это я пишу приговор к следующему процессу". Поговорка же звучит так: "Чем речь длинней, тем больше срок". Конечно, народная молва не может считаться строгим доказательством. Обратимся же к публичным высказываниям юристов, которые в запальчивости выходят за рамки повседневной тоскливой сдержанности.

Так, осуществляя защиту в одном из районных судов города Москвы, адвокаты Г., Б. и Р. заявили председательствующему судье отвод в письменной форме, охарактеризовав в заявлении происходящее судебное разбирательство словами "судилище", "фарс" и "беспредел". Когда судья не удовлетворил отвод, адвокаты, полагая, что "нет смысла выступать в прениях, когда защиту лишили возможности представить свои доказательства невиновности подсудимого", демонстративно покинули зал судебного заседания. Квалификационная комиссия адвокатской палаты города Москвы в данном случае дала заключение о нарушении адвокатами требований профессиональной этики <14>.

<14> См.: Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. М., 2005. Вып. N 6(20). С. 6 - 22.

По-другому было разрешено адвокатским сообществом дисциплинарное производство, возбужденное в отношении столичного адвоката К. Выступая 25 декабря 2006 г. в заседании одного из районных судов Москвы в прениях сторон с речью в защиту обвиняемого в мошенничестве И., адвокат назвал суд "ангажированным", нуждающимся вопреки логике только в обвинительном приговоре, который, по мнению адвоката, уже "вынесен по существу, а не по форме, еще до начала рассмотрения дела". Несмотря на то что адвокат в резкой форме упрекал суд в предвзятости и заинтересованности в исходе дела, квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы и Совет Адвокатской палаты не усмотрели нарушений закона и этических правил в поведении адвоката; дисциплинарное производство в его отношении было прекращено <15>.

<15> См.: Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. М., 2007. Вып. N 8-9(46-47). С. 48 - 58.

Бесспорно, юристы, ведущие себя столь аффективным образом в суде, переживают фрустрацию <16>. Прекращая против таких адвокатов дисциплинарное производство, органы профессионального сообщества косвенно признают их правоту.

<16> Фрустрация [лат. frustration - обман, расстройство планов] - психическое состояние, которое вызывается объективно непреодолимыми (или субъективно так понимаемыми) трудностями, возникающими на пути к достижению цели или решению задачи; переживается гаммой отрицательных эмоций (гнев, раздражение, чувство вины). См.: Тарабрина Н.В. Фрустрация // Общая психология. Словарь / Под ред. А.В. Петровского. М.: ПЕР СЭ, 2005. С. 194.

Чувства безысходности и разочарования оказываются спутниками многих участников прений сторон, в особенности выступающих на стороне защиты, но также и представляющих некоторые категории потерпевших (пострадавших от жестоких или унижающих человеческое достоинство действий власти, например), из-за низкой эффективности законных способов процессуальной борьбы.

Обобщив в 1985 - 1986 гг. по специально разработанным методикам материалы 280 уголовных дел в отношении 328 подсудимых, проанализировав 215 выслушанных и законспектированных судебных речей и наблюдая поведение (невербалику) судей и народных заседателей во время прений, автор пришел к выводу, с одной стороны, о слабом влиянии прений на содержание приговора, с другой стороны, о преимущественном влиянии на судей позиции государственного обвинителя <17>. Сформулированные более десятилетия назад в диссертационном исследовании выводы не потеряли актуальности. Так, из 270 судей, опрошенных по оригинальной методике Независимым экспертно-правовым советом в 2005 - 2008 гг., на вопрос о влиянии адвокатов-защитников на позицию суда 85 (31,5%) респондентов ответили, что никакого влияния не оказывается; 11 (4,1%) утверждали, что фактически адвокаты содействуют вынесению обвинительного приговора и ухудшают положение доверителя; лишь 87 (32,2%) опрошенных склонились к мнению о позитивном для подсудимого влиянии адвокатов на позицию суда.

<17> См.: Пашин С.А. Судебные прения в механизме установления истины по уголовному делу: Дис. ... канд. юрид. наук / Московский госуд. ун-т им. М.В. Ломоносова. М., 1988. С. 9 - 11, 66, 75 - 78, 82 - 83, 97, 108 - 115, 120 - 126, 147, 173 - 175.

Следствием такого положения вещей выступает правосудие без оправданий. В 2007 г. суды первой инстанции признали виновными 931 тысячу человек и оправдали 10,2 тысячи подсудимых (0,8% общего числа приговоров), причем 57% оправдательных приговоров вынесены мировыми судьями по делам частного обвинения, связанным с рассмотрением жалоб об оскорблении, побоях и других преступлениях небольшой тяжести. По сравнению с 2006 г. число оправданных в 2007 г. снизилось на 4,7%. 37% оправдательных приговоров районных судов отменено в кассационном порядке <18>. Для добросовестных защитников эта ситуация нестерпима.

<18> См.: Обзор деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2007 году // Российская юстиция. 2008. N 3. С. 62.

Благородная полемика в прениях сторон проигрывает на фоне методов теневой адвокатуры. Подсчитав "взяткоемкость" российских судов, подготовившая доклад о коррупции в судах мира международная организация Transparency International установила, что совокупный доход продажных судей в России составляет не менее 210 миллионов долларов США. По мнению исследователей, по уровню политического влияния на судебные решения Россия сравнима с Аргентиной <19>. В результате проведенного по инициативе Верховного Суда РФ социологического опроса было установлено: "22 процента опрошенных убеждены в коррумпированности судов, 42 считают, что судьи берут, но не у всех, и только 13 процентов оптимистов все еще верят в неподкупность служителей Фемиды" <20>. Парадоксально, но многие практикующие юристы, притерпевшись, готовы мириться с коррумпированностью судов при условии независимости решений от политического влияния.

<19> См.: http://www.lenta.ru/news/2007/05/25/transparency.
<20> Шаров А. Судей хотят рассекретить // Российская газета. 2007. 26 апр.

Неэффективность прений сторон осознается при взгляде на судей, выслушивающих речи. Бороться за внимание судей приходилось ораторам всегда. Произнося в 1897 г. перед Московской судебной палатой речь в защиту рабочих по делу о беспорядках на Коншинской мануфактуре, Ф.Н. Плевако уговаривает судей и сословных представителей прислушаться к его доводам: "Время, которое вы отдадите вниманию к моему слову, - это лучшее употребление его... Лишний потраченный час судейского времени - ваш долг, даже если бы слово мое оказалось излишним и несодержательным" <21>. Стороны обижаются на судей, составляющих во время прений процессуальные документы, откинувшихся на спинки кресел с отсутствующим видом либо с закрытыми глазами, откровенно показывающих, что им скучно, выражающих сложившуюся у них заранее позицию по делу. Наблюдатель процесса в одном из районных судов города Москвы зафиксировал следующую картину. Выслушав речи сторон и последнее слово подсудимого, судья перед удалением в совещательную комнату "говорит о том, что обвинительный приговор будет зачитываться 30 ноября 2006 года, и объявляет судебное заседание закрытым" <22>. Судья не замечает, что проговорилась: все свои. Сторона защиты, видимо, от понимания бесплодности всяких демаршей, даже не возражает против судейской предвзятости. Какой, мол, еще приговор можно ожидать, кроме обвинительного?

<21> Плевако Ф.Н. Избранные речи. М.: Юрайт, 2008. С. 637 - 638.
<22> Независимый мониторинг судебных процессов. М.: РИА "Перспектива", 2007. С. 214.

Если говорить о суде с участием присяжных заседателей, то источниками фрустрации выступают: запрет на упоминание в ходе разыгрывающихся для присяжных заседателей прений сторон <23> ряда важных обстоятельств; возможность отмены, причем многократной, оправдательного вердикта и приговора за сообщение присяжным заседателям таких обстоятельств. С точки зрения Верховного Суда Российской Федерации, "поскольку обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью, он должен руководствоваться требованиями закона о проведении прений лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями" <24>. Нарушение стороной защиты наложенных ограничений, в особенности сообщение присяжным заседателям о применявшихся пытках и даже намеки на выколачивание признаний, влечет пересмотр оправдательных приговоров в кассационном порядке.

<23> Закон предполагает повторение прений сторон перед судьей после вынесения присяжными заседателями вердикта. В речах сторон в ходе этих прений затрагиваются юридические вопросы, разрешение которых в приговоре зависит от профессионального судьи.
<24> Пункт 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей".

Так, 25 мая 2005 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила оправдательный приговор Кемеровского областного суда с участием присяжных заседателей в отношении Б., К.П. и К.Е., поскольку "в ходе прений защитник К.П. - адвокат Л.В. Назарова - также говорила о применении к ее подзащитному незаконных методов ведения следствия".

Отменяя оправдательный вердикт и приговор Волгоградского областного суда в отношении Т., Б., Б. и Ч., Верховный Суд РФ упрекнул в кассационном определении адвоката, который в прениях сделал заявление о том, что "в обществе наслышаны о незаконных методах ведения следствия, применяемых милицией для получения признательных показаний".

Говоря о судебных прениях, автор затронул ниточку того клубка противоречий, которыми характеризуется современное состояние российского правосудия. Одной из задач судебной реформы выступает, как и полтора века назад, водворение в России суда скорого, правого, милостивого и утверждение в народе уважения к закону, "без коего невозможно общественное благосостояние" <25>. Эффективность прений сторон - это индикатор действительности перехода от неоинквизиционной к состязательной модели правосудия. Живое слово в суде должно, наконец, возвыситься до традиций русского ораторского искусства, давшего стране и миру незабываемые образцы красноречия, задушевности, взаимопонимания правозаступников и судей.

<25> Российское законодательство X - XX веков. Т. 8. Судебная реформа. М.: Юрид. лит., 1991. С. 28.