Мудрый Юрист

Некоторые вопросы угрозы убийством или причинением тяжкого вреда 1

<1> Статья публикуется впервые.

Фаргиев И.А. - профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Ростовского филиала РАП, докт. юрид. наук.

Гарантируя личную неприкосновенность, законодатель предполагает широкое использование как регулятивных, так и охранительных возможностей права. Одной из таких возможностей является содержащийся в УК РФ уголовно-правовой запрет угрозы убийством или причинением тяжкого вреда. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда является довольно распространенным преступлением. Так, по данным отдельных исследователей, ежегодно наблюдается рост регистрируемых угроз убийством на 55% при среднем увеличении общего уровня регистрируемых преступлений на 5% <1>. "Угрозы убийством, - утверждает ученый А.А. Крашенинников, - нередко являются формой обнаружения умысла на совершение убийства и, как свидетельствуют выборочные данные изучения судебной практики, предшествуют умышленному причинению смерти другому человеку в 30 - 35% случаев" <2>.

<1> См.: Лунеев В.В. Преступность в России при переходе к рыночной экономике // Преступность как угроза национальной безопасности: Материалы первой Международной открытой сессии "Modus Academicus". Ульяновск, 1998. С. 25.
<2> Крашенинников А.А. Угроза в уголовном праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2002. С. 4.

В УК РСФСР 1960 г. это преступление предусматривалось в ст. 207 и было отнесено к преступлениям против общественной безопасности и общественного порядка. Более правильным, отвечающим природе данного преступления явилось помещение его в главу "Преступления против жизни и здоровья".

Относительно непосредственного объекта данного преступления в литературе высказаны различные точки зрения. Им названа личная свобода <1>, жизнь или здоровье <2>, безопасность жизни и здоровья <3>.

<1> Курс советского уголовного права. М., 1970. Т. 5. С. 187.
<2> Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М., 2006. С. 79.
<3> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами. Ростов н/Д, 2002. С. 251.

По нашему мнению, признание личной свободы непосредственным объектом рассматриваемого преступления является ошибочным, поскольку угроза никоим образом не связана со свободой личности. Правильным будет считать объектом данного преступления общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни и здоровья человека. Потерпевшим выступает конкретное физическое лицо.

Объективная сторона преступления выражается в действии - угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Если высказывается угроза иного характера (например, нанесение побоев, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, уничтожение или повреждение имущества, изнасилование или совершение надругательства), ответственность по ст. 119 УК РФ исключается.

Угроза - это психическое воздействие, направленное на запугивание потерпевшего, на то, чтобы вызвать у последнего чувство тревоги, беспокойства за свою безопасность, дискомфортное состояние. В зависимости от способа выражения угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью может быть: вербальной, т.е. передаваемой устно, письменно, в том числе посредством телефонной, телеграфной (факсимильной) связи, электронной почты, сети Интернет; инвариантная, или угроза, сопровождаемая демонстрацией оружия (в том числе предметов, используемых в качестве оружия) или имитацией его применения; комбинированная (смешанная). При этом следует иметь в виду, что в одном из Определений Верховного Суда Российской Федерации подчеркивалось, что "ответственность за угрозу убийством... наступает независимо от того, в какой форме она выражена" <1>.

<1> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997. N 12. С. 4.

Угроза как способ совершения преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, должна иметь такие черты, как конкретность (должно быть ясно, каким образом лицо намерено выполнить угрозу) и реальность. Однако существует другое мнение, согласно которому "для угрозы гораздо важнее не реальность ее осуществления, а продолжительность, систематичность психической травмы... Ни одна из норм уголовного законодательства не требует, чтобы угроза носила реальный характер" <1>. Вряд ли такое суждение может быть признано обоснованным. Под реальностью угрозы следует понимать, что существуют достаточные основания опасаться приведения ее в исполнение, такое понимание угрозы существует и в судебной практике.

<1> Зубков В.И. Совершенствование уголовно-правовых норм об ответственности за угрозу // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1987. N 1. С. 40.

С. систематически жестоко избивал сожительницу. При очередном избиении он высказал угрозу убить ее. В этом случае у потерпевшей имелось обоснованное опасение за свою жизнь, в связи с чем угроза для нее была реальной. Учитывая это, районным судом С. был правильно осужден по ст. 119 УК РФ <1>.

<1> См.: Судебная практика к Уголовному кодексу РФ. М., 2001. С. 571.

На обязательные черты угрозы, имеющие уголовно-правовое значение, неоднократно обращал внимание правоприменителя высший судебный орган страны. Так, в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2004 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" указано, что под угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью следует понимать не только прямые высказывания, в которых выражалось намерение немедленного применения физического насилия к потерпевшему лицу или к другим лицам, но и такие угрожающие действия виновного, как, например, демонстрация оружия или предметов, которые могут быть использованы в качестве оружия (нож, бритва, топор и т.п.) <1>. В других разъяснениях высший судебный орган страны также обращает внимание судов на то, что при угрозе применения насилия действия и высказывания виновного должны выражать реальное намерение его применения <2>.

<1> См.: Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М., 2008. С. 126.
<2> См.: Там же. С. 266.

При отсутствии реального намерения применения насилия содеянное не может быть квалифицировано по ст. 119 УК РФ, однако игнорирование этого обстоятельства приводит к ошибкам в судебной практике, как это имело место в следующем случае.

Ч., находясь в нетрезвом состоянии, у себя дома стал домогаться своей сожительницы, в связи с чем она убежала в дом к соседке. Вслед за ней туда прибежал Ч.; выражаясь нецензурными словами, он стал стучать и требовать ее выпустить, угрожая убийством гражданке Б. Отменяя приговор суда первой инстанции, суд надзорной инстанции в своем решении указал, что для признания угрозы убийством реальной необходимо установить, что виновный совершил такие действия, которые давали потерпевшему основания опасаться ее осуществления, и что поведение виновного, его взаимоотношения с потерпевшим объективно свидетельствовали о реальности угрозы. Из настоящего же дела усматривается, что таких признаков угрозы в действиях Ч. судом не установлено <1>.

<1> См.: Судебная практика к Уголовному кодексу РФ. М., 2001. С. 572.

На протяжении многих лет в литературе по уголовному праву существует тенденция, когда отдельные ученые переоценивают субъективное представление потерпевшего о реальности угрозы, придавая этому признаку доминирующее значение при квалификации преступления. Один из исследователей, сторонник анализируемой позиции, пишет: "Вопрос о действительности угрозы должен решаться ПРЕЖДЕ ВСЕГО (выделено нами. - И.Ф.) в плане субъективного восприятия угрозы потерпевшим, то есть действительной должна признаваться такая угроза, которая, с точки зрения потерпевшего, может быть немедленно приведена в исполнение" <1>.

<1> Ераксин В.В. Ответственность за грабеж. М., 1972. С. 51 - 52.

В теории уголовного права общепризнано, что каждое преступление представляет собой единство объективных и субъективных свойств определенного общественно опасного деяния, поэтому нельзя признать правильным как чрезмерную переоценку субъективного восприятия потерпевшим факта совершения в отношении его преступления, так и его недооценку.

Психическое отношение потерпевшего физического лица к реальности угрозы в тех или иных составах, где этот признак законодателем включен в качестве обязательного, в том числе и в составе преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, влияет на квалификацию в совокупности со всеми обстоятельствами дела: направленностью умысла виновного, взаимоотношениями виновного и потерпевшего, предшествующим поведением виновного; принимается во внимание место, время, обстановка, выражение угрозы, представление потерпевшего о характере виновного, его состоянии и т.п.

Состав угрозы убийством или причинением тяжкого вреда сконструирован по типу формального, поэтому преступление следует считать оконченным с момента высказывания угрозы.

С субъективной стороны преступление, предусмотренное ст. 119 УК РФ, характеризуется прямым умыслом. Виновный осознает, что высказанная угроза оказывает или окажет воздействие на потерпевшего и последний воспримет ее как реальную, и желает добиться такого результата. Для квалификации преступления не имеет значения, собирался ли виновный в действительности выполнить свою угрозу. Мотивом преступления могут быть месть, ревность, хулиганские и иные побуждения, он для юридической оценки содеянного не важен, однако мотив может учитываться при индивидуализации наказания.

Субъектами анализируемого преступления являются лица, достигшие 16 лет. В судебной практике встречаются случаи ошибочного привлечения к уголовной ответственности по ст. 119 УК РФ лиц, не достигших указанного возраста. При установлении такого факта вышестоящие суды в связи с недостижением осужденным шестнадцати лет на момент совершения преступления приговор отменяли с прекращением производства по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т.е. за отсутствием в деянии состава преступления <1>.

<1> См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации N 56-099-38 по делу Бочанова.

Норма, предусмотренная ст. 119 УК РФ, является общей по отношению к некоторым другим, устанавливающим уголовную ответственность за угрозы. В связи с этим важным является вопрос разграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью со смежными составами преступлений. Нормы, содержащиеся в ст. 296, 318, 321 УК РФ, являются специальными по отношению к общей норме, закрепленной в ст. 119 УК РФ, поскольку они содержат общие признаки последней и специальные признаки, характерные исключительно для них.

Разграничение ст. 119 и 296 УК РФ следует проводить прежде всего по объекту посягательства. Объектом угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни или здоровья человека. Объектом же угрозы в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296 УК РФ) выступают общественные отношения, регулирующие нормальную деятельность судебных органов по отправлению правосудия (основной объект), а также жизнь и здоровье потерпевшего (дополнительный объект). Если по ст. 119 УК РФ потерпевшим может быть любое физическое лицо, то по ст. 296 УК РФ оно должно обладать еще специфическими признаками, указанными в законе. В частности, по ч. 1 ст. 296 УК РФ потерпевшими могут быть судья, присяжный заседатель, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, или их близкие, а по ч. 2 ст. 296 УК РФ ими могут быть прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, специалист, судебный пристав, судебный исполнитель, а равно их близкие. В ст. 119 УК РФ мотивы и цели значения для квалификации не имеют. Между тем в ст. 296 УК РФ, хотя они не обозначены как признаки субъективной стороны состава, смысл преступления заключается в том, чтобы угрозами оказать то или иное влияние на законный ход деятельности или отомстить за нее потерпевшему.

В тех случаях, когда угроза высказывается в связи с незаконной деятельностью потерпевшего, уголовная ответственность по ст. 296 УК РФ исключается и содеянное может быть квалифицировано по ст. 119 УК РФ <1>.

<1> См.: Преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. М., 2005. С. 67; Левин П.Н. Проблемы отграничения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью от смежных преступлений // Российский следователь. 2006. N 7.

При разграничении угрозы насилием в отношении представителя власти, предусмотренной в ст. 318 УК РФ, и угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, закрепленной в ст. 119 того же УК, следует учитывать, что при совершении первого преступления имеет место посягательство на два объекта: основной - порядок управления и дополнительный - жизнь и здоровье человека. Потерпевшим от преступления здесь выступает представитель власти или его близкие. Целью преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, является воспрепятствование законной деятельности представителя власти, а может иметь место и мотив мести за такую деятельность.

На это обстоятельство обращено внимание в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 г. N 9 "О применении судами законодательства об ответственности за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка". Согласно данному пункту ответственность по ст. 191.1 УК РСФСР (ст. 318 УК РФ) наступает лишь тогда, когда предусмотренное им преступление представляет собой противодействие законной деятельности названных в этой статье лиц по охране общественного порядка. Если поведение привлеченного к ответственности было реакцией на явно незаконные действия лиц, охранявших общественный порядок, содеянное, при наличии к тому оснований, может быть квалифицировано как преступление против личности <1>.

<1> См.: Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. С. 264.

Разграничение преступлений, предусмотренных ст. 119 и 321 УК РФ, проводится по описанной выше схеме.