Мудрый Юрист

Пути совершенствования института обжалования судебных решений

Курочкина Л., кандидат юридических наук.

Разинкина А., кандидат юридических наук.

В России с конца XX в. идет интенсивный поиск оптимальных форм пересмотра судебных решений, гарантирующих эффективность правосудия и защиту прав человека. Отправной точкой процесса реформирования уголовного судопроизводства принято считать одобренную 24 октября 1991 г. Верховным Советом РСФСР Концепцию судебной реформы. По мнению разработчиков Концепции, судебно-правовая реформа должна была способствовать созданию независимого и гуманистического правосудия, которое в полной мере соответствовало бы сущности правового государства, с преобладанием закона над властью и признанием высшей ценностью неотъемлемых прав человека.

В ходе проведения реформы законодатель пошел по пути дальнейшего совершенствования и демократизации норм уголовно-процессуального законодательства в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права. Так, заключение лица под стражу либо продление срока содержания под стражей с 1 июля 2002 г. допускается только на основании судебного решения. Любое действие (бездействие) и решение должностного лица либо органа уголовного преследования может быть обжаловано в суд. Таким образом, сторонам предоставлены в уголовном судопроизводстве равные права, при этом суд выступает исключительно как орган правосудия, обеспечивая сторонам необходимые условия для их реализации.

С 1993 г. в девяти регионах России начали функционирование суды с участием присяжных заседателей, а к 2005 г. они стали действовать на территории практически всех, кроме Чеченской Республики, субъектов Федерации.

Для решения таких важнейших социально-правовых задач, как обеспечение большей правовой защищенности граждан и реализации их конституционного права на доступ к правосудию, снижение нагрузки судей районных федеральных судов, преодоление правового нигилизма и повышение авторитета судебной власти, достижение мирного урегулирования споров между сторонами, в 1998 г. был создан институт мировых судей.

К настоящему времени судебные участки созданы практически на всей территории Российской Федерации. Согласно данным статистики, мировые судьи рассматривают большое количество уголовных дел. Если в 2003 г. ими рассмотрено немногим более 15% от общего количества уголовных дел, поступивших в суды, то в 2005 г. - свыше 30%. Основная часть рассмотренных дел - дела частного обвинения, кража, использование заведомо подложного документа.

Оптимизация института обжалования судебных решений, не вступивших в законную силу, привела, в свою очередь, к созданию, а точнее - возрождению института апелляции.

Анализ правовых норм, регулирующих апелляционный порядок обжалования судебных решений, не вступивших в законную силу, и рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции, позволяет выделить следующие процессуальные особенности апелляции как самостоятельно дополнительной контрольной стадии уголовного процесса. Так, в апелляционном порядке обжалуются решения лишь мировых судей; разбирательство осуществляется по правилам производства в суде первой инстанции (путем рассмотрения дела по существу) с исследованием по ходатайству сторон новых доказательств и вынесением нового решения, в том числе ухудшающего положение подсудимого.

В то же время представляется, что институт апелляции нуждается в дальнейшем совершенствовании. Очевидно, что пересмотр в апелляционном порядке только решений мировых судей является нарушением конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, а кроме того, свидетельствует об отсутствии лаконично выстроенной системы проверки судебных актов.

Так, решение (приговор) об изменении приговора суда первой инстанции (п. 4 ч. 3 ст. 367 УПК РФ) апелляционный суд выносит в основном в связи с нарушением уголовного закона при назначении наказания. В этом случае апелляционный суд, чтобы вынести новый приговор, должен по общему правилу заново исследовать все материалы дела, допрашивать стороны, свидетелей и т.д., т.е. рассматривать дело по существу. Но согласно ч. 2 ст. 360 УПК РФ, суд при рассмотрении дела ограничен пределами апелляционных представления и жалобы. В итоге апелляционный суд, рассмотрев дело лишь в пределах доводов представления или жалобы, не может вынести приговор, отвечающий требованиям УПК РФ. В результате судебные решения с очевидными ошибками и нарушениями остаются в силе. Более того, в случае обжалования приговора мирового судьи в части снижения меры наказания или изменения вида исправительного учреждения в сторону смягчения, когда никто не оспаривает выводы суда о виновности, основанные на ранее исследованных доказательствах, не ходатайствует об исследовании новых доказательств, а в жалобе речь идет только о допустимом законом смягчении наказания в пределах санкции конкретной нормы УК РФ, рассматривать дело по существу, очевидно, нет необходимости. В связи с этим представляется целесообразным внести изменения в соответствующую норму УПК РФ и предусмотреть возможность вынесения судом апелляционной инстанции в случае изменения приговора мирового судьи постановления.

Не урегулирован в УПК РФ и механизм пересмотра судом апелляционной инстанции приговоров, постановленных в особом порядке судебного разбирательства. Представляется, что поскольку суд апелляционной инстанции такие приговоры вправе пересмотреть лишь в части справедливости назначенного наказания, неправильного применения уголовного закона, нарушения уголовно-процессуального закона, а не фактических обстоятельств дела, то и новый приговор, в котором должны быть отражены, как того требует ст. 307 УПК РФ, фактические обстоятельства дела, постановлен быть не может. По таким уголовным делам суд апелляционной инстанции также должен иметь возможность вынести постановление об изменении приговора мирового судьи. Помимо того, в случае обжалования судебного решения, вынесенного в порядке особого производства (ст. 316 УПК РФ), возможно законодательно закрепить рассмотрение уголовного дела судом апелляционной инстанции в упрощенном порядке, т.е. без непосредственного исследования доказательств, с учетом положений главы 40 УПК РФ.

Приговоры и постановления суда апелляционной инстанции, вынесенные по уголовным делам, не являются окончательными и могут быть обжалованы в суд кассационной инстанции, указания которого обязательны для апелляционного суда при новом рассмотрении дела по существу.

В результате реформирования отечественного уголовного судопроизводства изменилось и производство в суде кассационной инстанции. Новый уголовно-процессуальный закон установил судебный порядок принятия процессуальных решений, затрагивающих конституционные права граждан на досудебных стадиях производства по уголовному делу. Эти решения участники уголовного процесса могут также обжаловать в кассационном порядке.

Согласно ч. 4 ст. 377 УПК РФ суд кассационной инстанции получил право по ходатайству стороны непосредственно исследовать доказательства в соответствии с требованиями главы 37 УПК РФ.

Однако данная новелла не получила широкого практического применения. Более того, в Постановлении Пленума Верховного Суда "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ" от 5 марта 2004 г. разъясняется, что под исследованием следует понимать проверку имеющихся в уголовном деле доказательств, получивших оценку суда первой инстанции (оглашение показаний свидетелей, потерпевшего, заключение эксперта и т.п.). К дополнительным материалам, представленным в кассационную инстанцию, следует относить характеристики, справки о наградах, инвалидности, копии вступивших в законную силу судебных решений, а также другие документы, если они получены в соответствии с процессуальным законодательством.

Представляется, что такая позиция вполне закономерна, поскольку очевидно, что применение при кассационном рассмотрении дела положений УПК РФ, регламентирующих судебное следствие в суде первой инстанции, придает данной стадии черты апелляции, тогда как апелляция и кассация являются самостоятельными, отличными друг от друга контрольными стадиями пересмотра судебных решений, каждая из которых решает свои задачи и имеет свои специфические особенности, присущие только данной стадии. Подмена одной формы пересмотра судебных решений другой не способствует эффективной защите прав человека и исправлению судебных ошибок.

В научной литературе уже не раз высказывалось мнение о том, что контроль за решениями судов по делам о преступлениях небольшой тяжести организован в стране лучше, чем контроль за процессуальными решениями по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, пересмотр судебных решений по уголовным делам, к примеру, о разбое, умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть лица, возможен только кассационной инстанцией, а этот суд самостоятельно не получает и не оценивает доказательства <1>.

<1> См.: Колоколов Н.А. И радость, и досада // Юридический вестник. 2002. N 22. С. 3.

Добавим от себя, что не только контроль лучше, но самих правовых гарантий, возможностей добиться справедливого судебного решения, несомненно, больше у потерпевших и лиц, осужденных за совершение преступлений небольшой тяжести. Тогда как по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях права потерпевших и осужденных очевидно ущемлены.

До недавнего времени законодателем были ограничены пределы прав суда надзорной инстанции. УПК РФ (ст. 405) исключал возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных решений в целях ухудшения положения осужденного. Нарушения, повлиявшие на принятие неправосудного решения о прекращении уголовного дела, об оправдании обвиняемого, о применении уголовного закона о менее тяжком преступлении, о назначении осужденному наказания, по своей мягкости не соответствующего содеянному, или об улучшении его положения по иным основаниям, согласно УПК РФ не могли быть исправлены в порядке надзора.

Нельзя не заметить, что в таком случае стороны обвинения и защиты находились в неравном положении, нарушено было право потерпевшего на доступ к правосудию. Установленный ст. 405 УПК РФ запрет носил абсолютный характер. Пересмотр вступившего в законную силу судебного решения не допускался даже в тех случаях, когда было установлено, что на окончательное решение по делу повлияло допущенное в ходе судебного разбирательства существенное нарушение материального и процессуального закона.

Отсутствие такой возможности явилось предметом рассмотрения Конституционным Судом РФ вопроса соответствия этой нормы УПК РФ положениям Конституции Российской Федерации. Своим решением от 11 мая 2005 г. Конституционный Суд признал положения ст. 405 УПК РФ не соответствующими Конституции РФ в той части, в которой пересмотр в порядке надзора в сторону ухудшения положения осужденного (оправданного) не допускался даже в случае существенного (фундаментального) нарушения закона.

Представляется, что Конституционный Суд РФ обоснованно отказался от прежней модели пересмотра вступивших в законную силу судебных решений. Производство в суде надзорной инстанции, являясь исключительной стадией, может считаться эффективным лишь в том случае, если будет способствовать исправлению существенных нарушений закона, гарантировав осужденному право на защиту. В свою очередь, лицу, потерпевшему от преступления, государство в такой ситуации обязано возместить причиненный вред.

Совершенно очевидно, что полномочия вышестоящих судов должны использоваться для исправления судебных ошибок, отмены либо изменения неправомерных судебных решений, а не для того, чтобы заменить пересмотр новым рассмотрением по существу. Производство в порядке надзора не может рассматриваться как замаскированная апелляция. Существование двух взглядов на вопрос не является основанием для повторного рассмотрения дела. Отступления от этого принципа оправданы, только если "они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера" (п. 52 Постановления Европейского суда по делу Рябых против России от 24 июля 2003 г.).

Право лица не привлекаться повторно к суду или повторному наказанию не препятствует повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства было допущено имеющее фундаментальный, принципиальный характер существенное нарушение, повлиявшее на исход дела (п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Из названного положения Конвенции и корреспондирующих с ним положений Конституции Российской Федерации следует, что законодатель вправе предусмотреть, с соблюдением критериев и условий, закрепленных в данных положениях, процессуальные механизмы и процедуры пересмотра и отмены вступившего в законную силу приговора и с учетом их природы определить, в каких случаях такой пересмотр возможен в процедуре возобновления дел по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, а в каких - в надзорном порядке.

УПК РСФСР 1960 г. предусматривал возможность отмены приговора суда (или иного судебного акта) в случае признания неправильным оправдания подсудимого, назначение осужденному наказания, по своей мягкости не соответствующего содеянному (ст. 380). Такая возможность в соответствии со ст. 373 УПК РСФСР предоставлялась только в течение одного года после вступления судебного акта в законную силу.

В то же время нельзя не отметить, что надзорное производство, по сути, подменяло кассационное, при этом не было связано жесткими сроками и требованиями к судебной процедуре.

Европейский суд по правам человека, рассмотрев дело Никитин против России (Постановление от 20 июля 2004 г.), инициированное А.К. Никитиным, который в своей жалобе утверждал, что пересмотр в порядке надзора окончательного решения об оправдании заявителя (что допускалось УПК РСФСР) нарушил его право на справедливое судебное разбирательство (п. 1 ст. 6 Конвенции) и право не быть судимым и наказанным дважды (ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции), не нашел нарушений указанных норм Конвенции и Протокола к ней. Как указал Суд, ст. 4 Протокола N 7 делает различие между повторным преданием суду за одно и то же преступление и возобновлением дела, допускаемым в исключительных обстоятельствах в соответствии с ч. 2 той же статьи. Пересмотр уголовного дела в порядке надзора в этих случаях расценивается как возобновление производства по делу. Таким образом, Суд заключил, что власти, осуществлявшие судебное производство в порядке надзора, по данному делу не нарушили баланс интересов заявителя и потребности гарантировать надлежащее осуществление правосудия.

Здесь же Суд отметил, что не считает пересмотр уголовного дела в порядке надзора в том виде, как это было предусмотрено УПК РСФСР, эффективным внутренним средством защиты прав человека, что отмена судом надзорной инстанции вступившего в законную силу судебного решения может создать проблемы относительно законности первоначального решения.

Кроме того, говоря о совершенствовании контрольно-проверочных стадий, следует акцентировать внимание на необходимости повышения качества рассмотрения уголовных дел судом первой инстанции. Профессиональные участники судопроизводства не должны считать производство в суде первой инстанции "предварительной репетицией" и без должной ответственности относиться к своим обязанностям.

Недостаточное продвижение в вопросах расширения доступа граждан к правосудию и приближения судебной защиты к уровню европейских стандартов правосудия свидетельствует о необходимости дальнейшей реализации политики реформ российского судопроизводства, поиска новых путей развития института пересмотра судебных решений по уголовным делам.

Невозможность исправить любые ошибки в суде надзорной инстанции требует, чтобы они были исправлены до вступления решения в законную силу, т.е. при апелляционном и кассационном пересмотре уголовного дела.

Представляется, что с этой целью целесообразно совершенствовать контрольно-проверочные стадии путем определенной модификации, как системы вышестоящих судов, так и их процессуальной деятельности. Сделать это предлагается посредством:

  1. Распространения апелляционного пересмотра на решения, принятые федеральным судьей районного суда единолично.
  2. Что касается кассации, то она может стать формой проверки не вступивших в законную силу судебных решений на предмет только их формального соответствия требованиям материального и процессуального законодательства.

Примером может служить судопроизводство Франции с его классическими формами апелляции и кассации. Французская кассация представляет особый интерес, как "прародительница" всех остальных ее вариантов <2>. Кассационный суд, в отличие от апелляционного, не рассматривает дело по существу, ограничиваясь проверкой только юридической "чистоты" обжалуемого решения. Пределы прав кассационной инстанции ограничены "запретом поворота к худшему". Суд связан и доводами жалобы, однако, в отличие от апелляции, ему свойственны элементы ревизии. Он не оценивает факты, не решает вопрос о виновности и о наказании, не ведет процесс самостоятельно, а лишь проверяет соответствие приговора формальным основаниям (например, требованиям закона о составе суда, о несоблюдении процессуальных форм, об отсутствии противоречий в вынесенном решении), т.е. цель кассации - исправление правовых ошибок <3>.

<2> См.: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2000. С. 378.
<3> См.: Боботов С.В. Правосудие во Франции. М., 1994. С. 181.
  1. В свою очередь, надзорное производство как дополнительный способ обеспечения правосудности судебного решения, который имеет резервное значение, должно выполнять свою роль в целях исправления существенных нарушений закона и использоваться, когда неприменимы или исчерпаны все другие средства процессуально-правовой защиты.
  2. Очевидно, национальная система пересмотра судебных решений требует дальнейшего развития. В связи с этим предлагается внести изменения в действующую систему судов общей юрисдикции, а именно создать федеральные окружные суды, которые бы осуществляли пересмотр решений краевых, областных и приравненных к ним судов в кассационном и надзорном порядке.