Мудрый Юрист

Необходимая оборона: проблемы уголовно-правовой квалификации

Колосовский Валерий Владимирович - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса Южно-Уральского государственного университета, судья в отставке.

В юридической литературе обстоятельства, исключающие преступность деяния, отдельные ученые рассматривают только как противоположность преступного посягательства в силу того, что в поведении лица, совершившего подобного рода деяние, по сравнению с преступлением, отсутствуют некоторые или все признаки преступления. В научных публикациях других ученых можно встретить и иную точку зрения о том, что в деяниях, отнесенных уголовным законом к обстоятельствам, исключающим их преступность, наряду с их правомерностью и отсутствием всех признаков преступления, необходимо выделять признаки (условия) его состава, на основании которых такие деяния подлежат уголовно-правовой квалификации. Второй подход в исследовании обстоятельств, исключающих преступность деяния, на мой взгляд, является более предпочтительным, ибо дает возможность как всесторонне и глубоко изучить данное явление с научной точки зрения, так и предложить более рациональный подход для правоприменительной практики в юридической оценке рассматриваемого поведения. Кроме того, суждения о том, что рассматриваемое деяние, наряду с преступным посягательством, подлежит уголовно-правовой квалификации, заслуживают одобрения, ибо способствуют устранению ошибок в правоприменительной деятельности субъектов квалификации. Это одинаково относится ко всем обстоятельствам, исключающим преступность деяний, в том числе и к деяниям, совершенным в состоянии необходимой обороны.

Для того, чтобы правильно квалифицировать деяние, совершенное в состоянии необходимой обороны, сначала, по моему мнению, необходимо более подробно рассмотреть юридическую природу данного обстоятельства, исключающего преступность деяния.

Правовая природа необходимой обороны

В отношении обстоятельств, исключающих преступность деяния, в литературе высказывается мнение о том, что они исключают общественную опасность и противоправность совершенного деяния <1>, виновность <2>, а также его наказуемость <3>, что в полной мере можно отнести к необходимой обороне, ибо необходимая оборона является одним из таких обстоятельств.

<1> Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1976. С. 17 - 18; Баулин Ю.В. Основания, исключающие преступность деяния: Учеб. пособие. Киев, 1989. С. 8; Неврев А.В. Необходимая оборона: проблемы квалификации и правоприменения: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 53 и др.
<2> Разгильдяев Б. Общественно полезные деяния, предусмотренные УК // Законность. 1993. N 12. С. 19.
<3> Сичинова И.Р. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (уголовно-правовые аспекты): Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-н/Д, 2002. С. 29.

Однако можно встретить и иные мнения, высказанные в более позднее время, согласно которым деяния, совершенные в состоянии необходимой обороны, исключают противоправность <4> и общественную опасность <5>, но являются виновным поведением.

<4> По мнению В.А. Блинникова, "...при допустимом обстоятельстве, исключающем преступность деяния, вряд ли можно говорить об отсутствии общественной опасности причиненного вреда и виновности лица" (см.: Блинников В.А. Система обстоятельств, исключающих преступность деяния, в уголовном праве России: Дис. ... докт. юрид. наук. Н. Новгород, 2002. С. 45, 172 - 173); В.В. Орехов пишет: "...отсутствие именно противоправности составляет суть юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния" (см.: Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб., 2003. С. 20).
<5> С. Келина полагает, что отсутствуют только признаки противоправности и общественной опасности, когда речь идет о причинении вреда при необходимой обороне (см.: Келина С. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: понятие и виды // Уголовное право. 1993. N 3. С. 4 - 5).

Обосновывая свою позицию, что в деяниях, совершенных в состоянии необходимой обороны, отсутствует признак общественной опасности, С. Келина пишет: "При уяснении юридической природы рассматриваемых обстоятельств исходная позиция заключается в том, что поведение, совершенное при наличии любого из этих обстоятельств, является правомерным. В то же время это поведение причиняет такой значительный ущерб правоохраняемым объектам, который при отсутствии соответствующего обстоятельства оценивается как преступление" <6>. В.А. Блинников, поддерживая подобный подход, полагает: "А раз причинитель вреда является субъектом ответственности, то теоретически он может нести наказание за содеянное, но не несет его только по причине правомерности. Далее, защищаясь, причиняет смерть нападающему вполне умышленно - об этом свидетельствует целенаправленный характер его поведения (спасение жизни). Следовательно, его отношение к причиненному вреду однозначно виновное..." <7>. Далее в своем научном исследовании В.А. Блинников, разъясняя, что им подразумевается под определением "виновное", отмечает: "...под виновностью мы понимаем в данной ситуации только психическое отношение защищающегося лица к своему деянию и его последствиям". Однако через один абзац автор приведенных строк признает тот очевидный факт, что в описанной им ситуации в деянии отсутствуют все признаки преступления <8>.

<6> Келина С. Указ. соч. С. 4.
<7> Блинников В.А. Указ. соч. С. 32.
<8> Блинников В.А. Указ. соч. С. 33.

Рассмотренные позиции ученых показывают, что они свое внимание полностью сосредоточили только на значительности ущерба правоохраняемым интересам. Ими не в полной мере учитываются как в целом юридическая природа поведения субъектов обороны, так и состав необходимой обороны, закрепленный в уголовном законе как модель общественно полезного и социально одобряемого, а также политически значимого поведенческого акта.

Субъект необходимой обороны осознает, что поведение нападающего противозаконно, общественно опасно, виновно. Поведение же субъекта необходимой обороны общественно полезно и социально одобряемо, данное обстоятельство им осознается. Лицо, которое своим противоправным поведением создало условия субъекту для необходимой обороны (при выполнении последним всех требований, содержащихся в ст. 37 УК РФ), ставит себя в положение, которое можно определить как "вне закона". Иными словами, можно сказать, что лицо, совершая противоправное посягательство, тем самым умышленно создает такие условия, при которых государство отказывает ему в уголовно-правовой охране и защите <9>.

<9> Л.Д. Гаухман также полагает, что при необходимой обороне "охраняется уголовным законом лишь личность обороняющегося и допускается причинение вреда личности посягающего, которая, следовательно, этим законом не охраняется" (см.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 71); по мнению В.В. Меркурьева, при необходимой обороне "нападающий, сознательно преступая порог дозволенного обществом и государством, выводит себя из-под защиты закона со всеми вытекающими из этого правового положения последствиями" (см.: Меркурьев В.В. Состав необходимой обороны. СПб., 2004. С. 79 - 80).

В связи с этим представляется спорной трактовка В.В. Ореховым предписаний о необходимой обороне, в соответствии с которыми посягающего следует рассматривать в качестве потерпевшего <10>. К такому мнению ученый приходит, исходя из текста ч. 1 ст. 37 УК РФ, где указано: "Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите..." На мой взгляд, с подобным толкованием правового предписания о необходимой обороне согласиться крайне сложно. В этой части правовой нормы законодатель указывает на правомерное причинение ущерба охраняемым законом интересам и благам, которые выведены из-под охраны уголовного закона на то время, когда готовится либо осуществляется преступное посягательство. Иное трактование правового предписания о необходимой обороне нарушило бы идейное содержание рассматриваемой правовой нормы, а поэтому посягающее лицо не может рассматриваться в качестве потерпевшего.

<10> Орехов В.В. Указ. соч. С. 79.

Признак общественной опасности - это материальный признак, и оценке он подлежит с учетом всех объективных и субъективных критериев поведенческого акта. В отношении задерживаемого можно также сказать, что он в момент своего противоправного общественно опасного поведения ставит себя в аналогичное положение, ибо своим общественно опасным, противоправным поведением создает угрозу либо непосредственно посягает на охраняемые уголовным законом объекты (в случае выполнения субъектом правового предписания, содержащегося в ст. 38 УК РФ). И в этом случае приведенное обстоятельство осознается субъектом причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, как и то обстоятельство, что деяние самого задерживающего общественно полезно и социально одобряемо. Следовательно, лицо, находящееся в состоянии необходимой обороны или причиняющее вред при задержании, относится к своему деянию и его последствиям как к невиновным.

При определенных различиях двух рассматриваемых обстоятельств объединяющим фактором является то, что государство, осознавая свою невозможность при осуществлении охранительной деятельности обеспечить всемерную защиту охраняемых благ и интересов от преступных посягательств, санкционирует право субъектов на необходимую оборону и причинение гражданами вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние. По этому поводу известный российский ученый Н.С. Таганцев в начале двадцатого века писал: "...оборона является необходимым дополнением охранительной деятельности государства, и повреждение, причиненное интересам нападающего, представляется не только не противозаконным или извинительным, но и правомерным. К этому нельзя не прибавить, что такое право обороны, как учила и школа естественного права, не создается государством, а только признается и санкционируется им" <11>.

<11> Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. В 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 195 - 196.

Итак, деяния, совершенные в состоянии необходимой обороны, исключают противоправность и общественную опасность, виновность. Иное толкование юридического значения предписания, закрепленного в ст. 37 УК РФ, будет означать стирание строгих границ между рассматриваемыми непреступными деяниями и преступными посягательствами. Что касается уголовно-правовой ненаказуемости таких деяний, то не следует забывать принцип законности, сформулированный в ст. 3 УК РФ, в соответствии с которым преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным кодексом, поэтому ссылка на ненаказуемость рассматриваемых обстоятельств является излишней.

Общественная опасность как признак преступления выражается в том, что деяние, подлежащее уголовно-правовой оценке, создает угрозу либо причиняет вред защищаемым уголовным законом общественным отношениям. Общественная опасность преступления определяется всеми признаками преступления - и объективной, и субъективной сторонами, и субъектом. Однако определяется она этими признаками не в равной мере как по всем преступлениям в целом, так и по отдельным составам. Ведущими и определяющими для общественной опасности всей совокупности преступлений являются объективные признаки деяния, а среди них - объект и последствие преступления <12>.

<12> Кузнецова Н.Ф. Избранные труды / Предисловие академика В.Н. Кудрявцева. СПб., 2003. С. 429 - 430.

Вероятно, последнее замечание, а также то, что деяния, которые отнесены законом к обстоятельствам, исключающим преступность деяния, затрагивают уголовно-правовые объекты, отдельными исследователями необоснованно истолковывается в пользу того, что деяниям, совершенным в состоянии необходимой обороны, присущ признак общественной опасности.

Оценка деяния, отнесенного уголовным законом к обстоятельствам как общественно полезное или опасное, должна основываться в том числе и на том, какие охраняемые интересы при этом затрагиваются. Сторонниками позиции о роли общественной опасности при причинении вреда охраняемым интересам, как, например, при необходимой обороне или крайней необходимости, предлагается принимать во внимание только вред, причиняемый субъектами обороны или крайней необходимости, однако не учитывается, что при этом защищаются не менее важные общественные интересы. Только при таком подходе уголовно-правовой институт необходимой обороны получит должную оценку как со стороны правоприменителей, так и ученых, занимающихся исследованием вопросов квалификации деяний, совершенных в состоянии обороны, ибо в этом случае речь ведется не об общественной опасности рассматриваемых деяний, а об общественно полезном и социально одобряемом поведении.

В уголовном законе отражено санкционирование государством правомерного причинения вреда при необходимой обороне, тем самым обоснованно разрешается причинение вреда охраняемым им интересам. При коллизии интересов иногда приходится выбирать наиболее значимые из них, данное обстоятельство нашло свое закрепление в уголовном законе.

Итак, анализ деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны, - это не самоцель, а необходимость, позволяющая перейти к следующему этапу исследования - к определению состава необходимой обороны, а также правильной квалификации деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны.

Состав необходимой обороны и уголовно-правовая квалификация деяний, совершенных в состоянии обороны

Юридическим основанием квалификации деяния, совершенного в состоянии обороны, является состав необходимой обороны (в который входят и условия, порождающие право на оборону). В ходе осуществления уголовно-правовой квалификации фактическим основанием для правовой оценки деяния, совершенного в состоянии необходимой обороны, является факт правомерного причинения вреда. При квалификации деяния, отнесенного уголовным законом к обстоятельству, исключающему преступность деяния, в частности оборонительных действий, производится определение условий, относящихся к посягательству (в качестве объективного признака состава необходимой обороны), и сопоставление признаков общественно полезного и социально одобряемого деяния с законодательной конструкцией, отражающей признаки (условия), относящиеся к преступному посягательству.

Состав необходимой обороны, признаки которого закреплены в ст. 37 УК РФ, применяется в качестве юридического основания для квалификации обороны только в том случае, когда этому предшествует преступное посягательство на жизненно важные интересы или права обороняющегося, а также других лиц, которое выступает в качестве условий, порождающих право на оборону <13>.

<13> Несколько иного мнения придерживаются следующие авторы, см., например: Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб., 2003. С. 52 - 83; Благов Е.В. Применение уголовного права (Теория и практика). СПб., 2004. С. 282 - 284; Меркурьев В.В. Указ. соч. С. 44 - 59.

В качестве условий, порождающих право на оборону, относящихся к посягательству, нашедших свое отражение в ст. 37 УК РФ, необходимо выделить: общественную опасность в уголовно-правовом смысле <14>, наличность, реальность. К признакам состава необходимой обороны относятся: объект и объективная сторона необходимой обороны, а также субъект и субъективная сторона необходимой обороны <15>.

<14> Как известно, все правонарушения обладают общественной опасностью, однако только деяния, имеющие признаки преступления, обладают общественной опасностью в уголовно-правовом смысле, а поэтому только преступные посягательства могут рассматриваться в качестве условия, предоставляющего право на необходимую оборону, предусмотренную ст. 37 УК РФ.
<15> Отдельные авторы объективные и субъективные признаки необходимой обороны называют частными признаками, см., например: Неврев А.В. Необходимая оборона: проблемы квалификации и правоприменения: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 58 - 64.

Состав необходимой обороны - это система взаимодополняющих и обусловливающих объективных и субъективных признаков правомерного и социально одобряемого поведения, закрепленных в уголовном законе и являющихся правовым основанием для определения правомерности причинения вреда в состоянии обороны.

Объективные и субъективные признаки деяния, направленного на защиту от преступного посягательства, следует рассматривать в качестве признаков состава необходимой обороны. Реальные и наличные преступные действия, относящиеся к посягательству, в отношении которого применяется защита, выступают в качестве условий, которые хотя и являются в определенной мере самостоятельными, однако в обязательном порядке должны предшествовать оборонительным действиям субъекта обороны. Преступное посягательство выступает тем фактором (условием), которое позволяет субъекту необходимой обороны использовать свое право на оборону, то есть является объективной предпосылкой использования субъектом права на оборону, выступает в определенном смысле в качестве детонатора осуществления рассматриваемых правоотношений. Наличие этих условий предполагает его оценку как преступного посягательства, ибо только в этом качестве данное посягательство порождает у субъекта обороны соответствующее право на защиту от такого нападения, в том числе и путем причинения ему вреда. Уголовно-правовой оценке подлежат наличные и реальные преступные посягательства как угроза охраняемым уголовным законом интересам. Последние представляют собой обстоятельства, исключающие преступность деяния, ибо являются обязательными условиями, которые предшествуют возможным (возможным в силу того, что лицо может использовать свое право на оборону или отказаться от использования этого права) последующим оборонительным действиям субъекта необходимой обороны. Условия, которые выступают основаниями для реализации права на применение обороны, являются частью состава необходимой обороны. Уголовно-правовой оценке подлежат все признаки состава необходимой обороны, в том числе и условия, предшествующие ей. Выделение только условий либо только признаков состава обороны не предоставляет возможности осуществить правильную уголовно-правовую квалификацию рассматриваемого обстоятельства. Квалификация обстоятельства, исключающего преступность деяния, предусмотренного ст. 37 УК РФ, имеет как сходные черты с квалификацией преступления, так и определенные различия. Сходные черты можно обнаружить в том, что при осуществлении квалификации рассматриваемого обстоятельства оценке подлежат как объективные, так и субъективные признаки состава необходимой обороны, а различия наблюдаются в том, что первоначально устанавливаются условия данного обстоятельства. Оценка при осуществлении квалификации только условий, даже в том случае, когда учитываются дополнительно такие условия, как условия защиты и причинение посягающему вреда, не может восполнить пробел, который образуется за счет недостающих объективных и субъективных признаков деяния, образующих состав обороны. И наоборот, оценка в ходе квалификации только объективных и субъективных признаков деяния, образующих состав обороны, без учета условий, предшествующих действиям по осуществлению права на оборону, также отрицательным образом скажется на уголовно-правовой квалификации обстоятельства, исключающего преступность деяния, предусмотренного ст. 37 УК РФ, так как может привести к квалификационным ошибкам <16>.

<16> Более подробно см.: Колосовский В.В. Квалификационные ошибки. СПб., 2006.

Осуществить уголовно-правовую квалификацию необходимой обороны - это закрепить позитивно или негативно признаки совершенного деяния и сопоставить их с объективными и субъективными признаками состава необходимой обороны для установления отсутствия (или наличия) в деянии общественной опасности, противоправности и виновности, а в итоге определения правомерности (неправомерности) причинения вреда.

В качестве объекта состава необходимой обороны выступают общественные отношения (социальные интересы), охраняемые уголовным законом от преступных посягательств. Общественные отношения складываются сами по себе в процессе существования общества любой социально-экономической формации. Они не создаются законом, хотя закон, в том числе и уголовный, может способствовать и способствует их образованию, развитию и укреплению в соответствии с интересами государства <17>. Жизненно важной представляется защита общественных отношений, социальных интересов, сохранением которых в неприкосновенности заинтересованы как сам субъект обороны, так и в целом общество и государство. Общественные отношения, будучи объектом уголовно-правовой охраны, могут быть подвергнуты преступному посягательству, а поэтому они потенциально выступают в качестве объекта необходимой обороны.

<17> Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 63.

Оценку правомерности деяния обороняющегося надлежит осуществлять путем сопоставления тех благ и интересов, которые затрагиваются в ходе обороны. С одной стороны, блага и интересы, которыми обладает субъект обороны или другие лица, выступают в качестве объекта необходимой обороны, а с другой стороны, интерес (интересы), который затрагивается в ходе причинения вреда. Последний не выступает в качестве непосредственного признака состава необходимой обороны, однако подлежит оценке при сопоставлении объекта обороны, как и других признаков обороны, и тех благ и интересов, которым правомерно причиняется вред.

Специфичность квалификации деяния, совершенного в состоянии необходимой обороны, проявляется в том, что оценке подлежит не только объект обороны, но и обязательные условия, которые предшествуют обороне: преступное посягательство, будучи наличным и реальным, создающее возможность правомерного причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам. Однако не все преступные посягательства могут выступать в качестве условий, которые предоставляют право субъекту обороны на правомерное причинение вреда. Безусловно, право на оборону может быть реализовано субъектом обороны в ходе возникших правоотношений по защите от преступных посягательств на такие жизненно важные интересы, как жизнь, здоровье, половая неприкосновенность, когда посягательства не только наличествуют, но и реально угрожают этим интересам. Право на оборону как условие реализации такого права возникает у субъекта не только в случае, когда применение насилия, угроза применения насилия или уничтожение имущества имеет место "здесь и сейчас", но и в тех случаях, когда такие действия либо угроза таких действий предполагаются в будущем, как при вымогательстве.

Защитные действия могут быть направлены не только против преступных посягательств, имеющих характер применения насилия, - против совершаемого разбойного нападения либо совершения действий, направленных на изнасилование и т.п. Такие действия могут быть направлены и против преступных посягательств иного характера, как-то: тайного или открытого хищения чужого имущества, когда последнее совершается без применения насилия. Иными словами, объектами защиты могут быть жизнь, здоровье, личная свобода и свобода других лиц, права, в том числе и имущественные. Однако имущественные права как объект защиты путем причинения вреда посягающему лицу на практике <18> и в теории уголовного права вызывают наибольшие споры <19>, поэтому более подробно рассмотрим этот вопрос.

<18> Проблема защиты имущественных прав с использованием правового предписания о необходимой обороне давно вышла за рамки теоретических исследований, о чем свидетельствуют многочисленные публикации в средствах массовой информации (см., например: Российская газета. 2002. 18 января).
<19> См., например: Гарбатович Д. Необходимая оборона при защите права собственности // Уголовное право. 2007. N 2. С. 37 - 39.

В нашей стране право частной собственности охраняется законом (ст. 35 Конституции РФ). Нормы, которые призваны охранять и защищать право частной собственности, содержатся и в уголовном законодательстве, например нормы, содержащиеся в главе 21 Уголовного кодекса РФ. Возможность защитить имущественные права, в том числе путем причинения вреда лицу, совершившему преступное посягательство, предоставляется как собственнику (собственникам) имущества, так и другому лицу (другим лицам), которые это право защищают, действуя на основании уголовно-правового предписания о необходимой обороне. Право на необходимую оборону возникает у субъекта обороны при осуществлении лицом преступного посягательства на частную собственность как самого субъекта обороны, так и других лиц (такое же право возникает у субъекта обороны при защите прав на другие виды собственности от преступных посягательств). Однако не всякий вред посягающего лица на имущественные права будет соответствовать тем пределам, которые установлены субъекту обороны уголовным законом для реализации им своего права на необходимую оборону, ибо причиненный вред должен быть соразмерным такому общественно опасному посягательству. Если общественно опасное посягательство может быть пресечено путем причинения вреда посягающему лицу, то такой вред может выразиться в причинении лицу, посягающему на имущественные права, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью либо в причинении ему имущественного вреда. Более тяжкие последствия, в качестве которых следует рассматривать смерть посягающего лица, будут не соответствовать характеру и опасности посягательства. К подобным рассуждениям приводит анализ нормативных предписаний о необходимой обороне и об ответственности за тайное либо открытое хищение чужого имущества. Анализ санкций уголовных норм, предусматривающих ответственность за тайное хищение чужого имущества, указывает на то, что такие преступные посягательства отнесены уголовным законом к преступлениям небольшой тяжести, средней тяжести, а некоторые квалифицированные виды - к тяжким посягательствам. Необходимо учитывать и такое обстоятельство, что у субъекта обороны нередко слабая возможность дать точную оценку преступному посягательству. Ведь только простой состав кражи отнесен законом к преступлениям небольшой тяжести, а квалифицированные его виды - к средней тяжести либо к тяжким преступлениям (как, например, кража, совершенная из нефтепровода либо в крупном или особо крупном размере, и т.д.). По поводу квалифицированных видов кражи необходимо отметить, что некоторые из них отнесены уголовным законом к тяжким преступлениям, не предусматривают применения субъектом преступления какого-либо насилия или угрозы его применения. Однако при этом не исключается возможность в защиту имущественных прав причинения вреда посягающему лицу субъектом обороны. Следовательно, оборона возможна против таких преступных посягательств, как кража, и в ходе ее пресечения субъектом обороны может быть причинен посягающему лицу вред средней тяжести, а иногда, исходя из обстоятельств дела, и тяжкий вред <20>, как, например, в ходе пресечения кражи с проникновением в жилище <21>.

<20> С. Тасаков выражает более радикальную позицию по решению предложенной проблемы и полагает возможным причинение любого вреда здоровью человека при защите своего жилища и собственности (Тасаков С. Нравственные начала уголовного закона о необходимой обороне // Уголовное право. 2006. N 5. С. 82).
<21> Некоторые зарубежные уголовные кодексы в правовых предписаниях о необходимой обороне содержат прямые указания о защите имущественных прав. Так, например, в ст. 21 Уголовного кодекса Испании определено, что не подлежит уголовной ответственности "тот, кто действовал в защиту собственной личности или прав, а также в защиту личности или прав другого лица, с соблюдением следующих условий: во-первых... в случае защиты собственности противоправным нападением признается посягательство на чужую собственность, которое содержит признаки состава преступления или проступка и подвергает ее серьезной опасности или неизбежной потере...". В § 3 Уголовного кодекса Австрии указано: "Не противоправно действует тот, кто использует необходимую защиту для того, чтобы предотвратить наличное или непосредственно угрожающее противоправное посягательство на жизнь, здоровье, телесную неприкосновенность, свободу или имущество, свои собственные или другого лица..."

В этой связи необходимо отметить, что в судебной практике еще не всегда должная оценка дается тем случаям, когда граждане защищают свои имущественные и жилищные права.

Так, К. был осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ за то, что нанес два удара обухом топора Цыгареву В.Д. и причинил тяжкий вред его здоровью после того, как последний вместе с другими лицами проник через забор на его частную территорию, выбив оконную раму, пытался проникнуть внутрь дома. Кассационная инстанция не согласилась с решением суда. Однако и эта судебная инстанция не была последовательной и приговор изменила, переквалифицировала действия К. на ч. 1 ст. 114 УК РФ <22>. На мой взгляд, при указанных условиях, относящихся к посягательству, в действиях К. усматриваются признаки состава необходимой обороны.

<22> Определение Судебной коллегии по уголовным делам от 22 мая 2006 г. Дело N 3027 // Архив Челябинского областного суда.

Нередко преступное посягательство отличается определенной интенсивностью и неожиданностью по отношению к субъекту обороны и другим лицам, а как следствие - невозможность ими оценить степень и характер опасности нападения. Понятие "нападение" не следует связывать исключительно с применением насилия, ибо "если насилие является преступным деянием, то нападение характеризует способ деяния" <23>. Применительно к предписанию о необходимой обороне нападение следует понимать прежде всего как выражение быстроты, дерзости, неожиданности преступного посягательства, которое направлено на жизненно важные интересы или права обороняющегося, а также других лиц.

<23> Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001. С. 83 - 84.

Специфичность квалификации деяния, совершенного в состоянии необходимой обороны, проявляется в том, что иногда при ее оценке необходимо учитывать не только тяжесть вреда, который был причинен посягающему лицу при отражении преступного посягательства на наиболее важные интересы и блага, но и интенсивность нападения. Другими словами, можно сказать, что, осуществляя уголовно-правовую охрану наиболее важных интересов и благ, законодатель обоснованно санкционирует возможность причинения вреда другому объекту уголовно-правовой охраны, главенствующее значение придавая оценке не столько важности и ценности последнего, сколько интенсивности нападения, выделяя при этом в посягательстве такое его свойство, как неожиданность. При этом причиненный вред посягающему лицу или посягающим лицам может значительно превышать тот, который был причинен или мог быть причинен обороняющемуся или другим лицам. В правоприменительной практике это требование не всегда учитывается, а поэтому субъектами правоприменительной деятельности допускаются квалификационные ошибки.

Так, Брединским районным судом Челябинской области был осужден Ф. по ч. 1 ст. 108 УК РФ за то, что он превысил пределы необходимой обороны и совершил убийство Н. Как указано в приговоре, Ф. не в полной мере соизмерил средства защиты и нападения, совершил убийство при превышении пределов необходимой обороны. Суд второй инстанции не согласился с такой юридической оценкой действий Ф. и приговор отменил. Кассационная инстанция указала, что судом первой инстанции, наряду с другими обстоятельствами дела, не была учтена неожиданность посягательства, которое Н. совершил в отношении обороняющегося <24>.

<24> Определение Судебной коллегии по уголовным делам от 12 октября 2007 г. Дело N 6307 // Архив Челябинского областного суда.

В ходе уголовно-правовой квалификации, наряду с объектом обороны и другими элементами рассматриваемого деяния, правоприменитель производит оценку объективной стороны этого деяния и, в частности, таких его признаков, как действия, правомерно причиненный вред и причинная связь между ними. Кроме того, в качестве обязательного признака объективной стороны обороны правоприменитель оценивает и обстановку, в ходе которой осуществляются защитительные действия.

Деяние, направленное на защиту от преступного посягательства, может быть осуществлено только в форме активных действий, ибо бездействие - это пассивная форма реагирования на происходящие вокруг события, поэтому при бездействии субъект обороны лишен возможности воспрепятствовать общественно опасному посягательству. Эти действия не спонтанные, не кем-то заранее спланированные. Оборонительные от преступного посягательства действия лица - это его волевой поведенческий акт. Поэтому можно сказать, что, активно противодействуя преступному посягательству, защищая свои или иные интересы, блага, находящиеся под охраной закона, субъект обороны участвует в регулятивном правоотношении <25>, толчком для возникновения которого явилась его воля. Рассматриваемый поведенческий акт - это правомерное, общественно полезное поведение субъекта обороны, возникающее на основании правового предписания о необходимой обороне и строго соответствующее ему. Само такое правоотношение в полной мере соответствует правопорядку, в существовании и развитии которого заинтересовано общество, а поэтому им одобряемо. Не менее важными в социальном плане такие активные действия субъекта обороны являются еще и потому, что осуществляются им не в силу обязанностей, ибо такие обязанности не могут содержаться в правовом предписании о необходимой обороне, а для того, чтобы защитить свои или иные интересы, блага и тем самым поддержать правопорядок.

<25> Аналогичную позицию высказывает Ю.А. Цветков (см.: Цветков Ю.А. Необходимая оборона по российскому уголовному праву).

В научных работах можно встретить мнение о том, что преступное посягательство, выступающее в качестве условий, порождающих право на оборону, следует включать в качестве обязательного признака объективной стороны состава необходимой обороны <26>. С данной точкой зрения следует согласиться. Общественно опасное посягательство, являющееся условием, порождающим право на необходимую оборону, - это противоправный общественно опасный поведенческий акт лица, не являющегося субъектом обороны. Общественно опасное посягательство подлежит правовой оценке в качестве объективного признака состава необходимой обороны при реализации субъектом обороны своего права либо отказа от реализации права на оборону, и в частности при оценке обстановки. Поэтому нет возражений против того, что указанное общественно опасное поведение необходимо рассматривать как юридический факт, создающий состояние необходимой обороны, то есть как правовое условие (условие, основанное на праве), открывающее возможность субъекту обороны использовать либо не использовать свое право на оборону. В том случае, если субъект обороны реализовал свое право на оборону, его активное поведение и подлежит дальнейшей правовой оценке, но с учетом указанного условия.

<26> Меркурьев В.В. Указ. соч. С. 93 - 94.

Включение условий, порождающих право на необходимую оборону в качестве обязательного признака объективной стороны состава необходимой обороны, не следует рассматривать как расширительное толкование объективных признаков необходимой обороны, ибо оно способствует правильному определению объективной стороны рассматриваемого деяния, в противном случае в правоприменительной практике будут множиться квалификационные ошибки. Нет необходимости поэтому говорить и о необоснованном стирании границы между преступным посягательством как юридическим фактом, создающим состояние необходимой обороны, и собственно правомерным действием субъекта обороны как обязательным признаком объективной стороны необходимой обороны.

Следующим обязательным признаком объективной стороны состава необходимой обороны является правомерно причиненный вред. На важность установления признака "правомерное причинение вреда" в своих работах обращают внимание многие ученые <27>. Оставляя на некоторое время в стороне споры по поводу обоснованности предложений некоторых ученых относительно той или иной структуры состава (условий) необходимой обороны, отличных от мнения автора работы, необходимо согласиться с тем, что точная оценка рассматриваемого признака во многом способствует правильной квалификации необходимой обороны. Через определение причиненного вреда во многом можно характеризовать необходимую оборону, при этом нисколько не умаляя необходимость определения в ходе уголовно-правовой квалификации других признаков необходимой обороны. В то же время существенно влияет на оценку обороны не столько сам по себе вред, сколько характер причиненного вреда: правомерный ли вред причинен посягающему лицу или вред, который был причинен посягающему, не отвечает таким требованиям.

<27> Так, например, Е.В. Благов, указывая на особую важность установления признака правомерного причинения вреда, выделяет правомерное причинение вреда в отдельную группу признаков, характеризующих состав необходимой обороны (Благов Е.В. Теория применения уголовного права: Дис. ... докт. юрид. наук. Ярославль, 2004. С. 207).

Понятие правомерного причинения вреда непосредственно связано не только с оборонительными действиями субъекта обороны, но и с теми благами и интересами, которые подлежат защите, то есть объектом обороны. Кроме того, в ходе уголовно-правовой квалификации на оценку того, является ли причиненный вред правомерным или нет, влияет и то обстоятельство, кому причинен этот вред: лицу, которое намерено совершить или совершает преступное посягательство, либо третьим лицам <28>. Правомерным будет считаться только тот вред, который был причинен посягающему лицу (ч. 1 ст. 37 УК РФ). Защита является правомерной в том случае, когда она соответствует характеру и опасности преступного посягательства <29>, кроме случаев неожиданных нападений, степень и характер посягательств которых объективно оценить не представляется возможным.

<28> Мнение о самостоятельной правовой оценке такого условия, как причинение вреда возможно только нападающему (нападающим), но не третьим лицам, можно встретить в некоторых работах ученых, рассматривающих вопросы необходимой обороны, например С.Ф. Милюкова (см.: Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 112); Е.Ю. Федосовой (Федосова Е.Ю. Необходимая оборона в российском уголовном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 126, 128 - 135) и др. На мой взгляд, указанное условие должно оцениваться правоприменителями в ходе уголовно-правовой квалификации при определении такого объективного признака, как причиненный вред.
<29> В.В. Орехов выделяет в качестве одного из условий правомерности защиты установление соответствия защиты характеру и опасности преступного посягательства (см.: Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб., 2003. С. 82).

Все случаи оборонительных действий по отражению насильственных посягательств, которые опасны для жизни обороняющегося или другого лица, следует квалифицировать как необходимую оборону, а причиненный вред - как правомерный. И во всех случаях без каких-то ограничений как правомерный необходимо оценивать вред, причиненный посягающему лицу в ходе обороны, когда это лицо совершило посягательство, объективно являющееся неожиданным для обороняющегося.

Между действиями субъекта обороны и причиненным им вредом посягающему лицу должна быть установлена непосредственная причинная связь. Если между действиями обороняющегося лица и причиненным вредом такая связь не усматривается, это означает, что вред причинен кем-то другим либо самим посягающим. Такие действия защищающегося лица не могут быть квалифицированы как необходимая оборона, им должна быть дана иная уголовно-правовая оценка. Ибо необходимая оборона - это активные действия субъекта обороны, направленные на защиту личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, в ходе совершения которых посягающему лицу причиняется правомерный вред, находящийся в непосредственной причинной связи с этими действиями.

Оценка признаков объективной стороны обороны не ограничивается действиями обороняющегося лица, причиненным им вредом и причинной связью между ними. В качестве обязательных признаков объективной стороны состава необходимой обороны выступают обстановка и время.

В ходе уголовно-правовой квалификации правоприменитель обязан учитывать ту обстановку (о ней речь велась выше), в которой субъект обороны осуществляет защиту своих прав и интересов или прав и интересов других лиц. Не является исключением и время. О том, как обстановка и время могут повлиять на обороняющееся лицо, писал Н.С. Таганцев: "...нужно иметь в виду те условия, в которых находился защищающийся: условия защиты будут, конечно, различны, смотря по тому, было ли нападение днем или ночью, в уединенном или многолюдном месте..." <30>.

<30> Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 210.

Субъективная сторона необходимой обороны, содержащая в себе интеллектуальный и волевой моменты, характеризуется невиновностью. Отношение к преступному посягательству находит свое выражение в интеллектуальном моменте: субъект обороны осознает, что поведение посягающего лица обладает общественной опасностью, противоправностью и виновностью, что порождает основания (условия) для защиты от посягательства и возможность реализации им своего права на оборону, а также предвидит наступление негативных последствий в виде причинения правомерного вреда посягающему. Волевой момент выражается в том, что в целях защиты своих интересов и прав или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства обороняющийся желает причинить правомерный вред посягающему лицу.

Если мотив, которым руководствовалось обороняющееся лицо, не влияет на квалификацию его действий при причинении вреда посягающему, то цель является обязательным признаком и подлежит установлению в ходе уголовно-правовой квалификации. Поэтому, на мой взгляд, квалификация по субъективной стороне обороны должна быть начата с оценки цели, которую преследовало лицо, причиняя вред посягающему лицу.

Цель обороны состоит в том, чтобы привести посягающее лицо в состояние, в котором это лицо не сможет продолжать общественно опасно действовать, а в конечном счете - защитить свои права и интересы или других лиц, охраняемые законом интересы общества или государства от общественно опасного посягательства. Цель оборонительных действий, как уже было сказано, - защита благ и интересов как самого обороняющегося, так и других лиц, а также охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, а причинение вреда посягающему лицу - средство достижения названной цели. Можно констатировать, что обороняющийся руководствовался целью необходимой обороны, когда без причинения вреда не была бы осуществлена защита указанных общественных отношений и интересов. Стремление расправиться с нападающим за то, что он действует общественно опасно, не может быть квалифицировано как правомерная необходимая оборона, а целью в этом случае не является необходимая оборона.

Право на необходимую оборону имеют все без исключения лица, независимо от их служебного положения, а также специальной или профессиональной подготовки. Т.Г. Шавгулидзе пишет: "Нет основания лишать права необходимой обороны душевнобольных и малолетних, ибо не исключается возможность, чтобы они действовали в целях защиты конкретного правоохраняемого интереса" <31>. Однако подобное расширительное толкование понятия "субъект необходимой обороны", на мой взгляд, является несостоятельным, ибо некоторым требованиям субъект необходимой обороны должен соответствовать. Как уже было отмечено ранее, лицо, правомерно причиняющее вред нападающему, должно руководствоваться целью необходимой обороны, действовать осознанно, а следовательно, невиновно.

<31> Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. Тбилиси, 1966. С. 82.

Субъектом необходимой обороны является вменяемое лицо, достигшее определенного возраста уголовной ответственности <32>, которое способно распознать и оценить преступное посягательство как условие, порождающее право на оборону, а также осознающее социальную, общественную полезность и необходимость правомерного причинения вреда посягающему лицу.

<32> Аналогичное мнение высказали А.В. Неврев (см.: Неврев А.В. Указ. соч. С. 54); В.В. Меркурьев (см.: Меркурьев В.В. Указ. соч. С. 148).

Подводя итог сказанному, можно предложить некоторые выводы: