Мудрый Юрист

Вопросы доказывания в деятельности международного военного трибунала (1945 - 1946 гг.)

Гриненко А.В., профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО (У) МИД России, доктор юридических наук.

Несмотря на то что с момента вынесения Международным военным трибуналом <1> приговора по обвинению ряда военных преступников в совершении преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечности прошло более 60 лет, многие вопросы, непосредственно связанные с деятельностью и решениями данного международного военного органа, остаются весьма актуальными. Данное обстоятельство связано с тем, что деятельность Трибунала стала базовой для организации последующих судебных процессов на международном уровне. Кроме того, некоторые лица пытаются поставить под сомнение как полномочия самого Трибунала, действовавшего в г. Нюрнберге (Германия), так и те решения, которые были им приняты и реализованы.

<1> Далее - Трибунал.

Позволим себе в рамках этой статьи обосновать тот факт, что рассмотрение дел в отношении главных военных преступников осуществлялось в строгом соответствии с правилами доказывания, которые были приемлемыми для процедуры уголовного судопроизводства как в СССР, так и в иных государствах.

Сомнения относительно законности самой возможности рассмотрения дела указанным международным судебным органом высказывались некоторыми защитниками, представлявшими подсудимых - граждан Германии. Вместе с тем именно главный обвинитель от СССР Р.А. Руденко особое внимание уделил опровержению позиции стороны защиты, которая пыталась доказать, что в момент совершения подсудимыми инкриминируемых им деяний последние якобы не были предусмотрены действовавшими законами, а потому подсудимые не могут нести за них уголовную ответственность. Весьма существенным аргументом в пользу легитимности деятельности Трибунала стало то, что его Устав и Регламент были созданы на основе общих принципов и общепризнанных норм международного права и никаких новых норм, ущемляющих права подсудимых, данные документы не содержали <2>.

<2> См.: Заключительная речь Главного обвинителя от СССР Р.А. Руденко // Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. В 2 т. Т. 2. 2-е изд., испр. и доп. М.: Госюриздат, 1954. С. 620 - 621.

Что касается Устава Международного военного трибунала, то в нем наряду с вопросами, касающимися структуры данного судебного органа, содержится множество положений, которые устанавливают общие правила рассмотрения дела. В числе прочих положений в нем закреплены значительные процессуальные гарантии для подсудимых: в обвинительном акте должны быть включены все подробности, детально излагающие обвинения против подсудимого; при любом предварительном допросе и на суде подсудимый имеет право давать любые объяснения по обстоятельствам выдвинутых против него обвинений; предварительный допрос подсудимого и судебное заседание ведутся или переводятся на язык, который подсудимый понимает; подсудимый имеет право защищаться на суде лично или при помощи защитника; подсудимый имеет право лично или через защитника представлять на суде доказательства в свою защиту и подвергать перекрестному допросу любого свидетеля, вызванного обвинением (ст. 16 Устава). По нашему мнению, данные гарантии не были и не могли быть истолкованы как ущемляющие положение личности при осуществлении судопроизводства в данном международном судебном органе.

Несомненно, сам по себе новый порядок исследования доказательств по сравнению с внутригосударственными процедурами был обусловлен реальной необходимостью. По словам С.Я. Розенблита, "Устав Нюрнбергского трибунала был создан международным соглашением четырех держав, организовавших суд над немецкими главными военными преступниками, что само по себе определило смешанный характер принятой в этом Трибунале судебной процедуры. Кроме того, Нюрнбергский трибунал состоял из представителей СССР, Франции, Англии и США, которые в равной степени влияли на решения Трибунала по процедурным вопросам. Понятно поэтому, что система доказательств, действовавшая на этом процессе, сочетала характерные особенности уголовного процесса каждого из названных государств" <3>. В качестве основных доказательств при производстве по данному делу использовались документы, показания свидетелей, вещественные доказательства, а также показания подсудимых. Регламентом Международного военного трибунала установлены конкретные правила представления и истребования документов, вызова свидетелей, в том числе находящихся на территории иных государств.

<3> Розенблит С.Я. Показания свидетелей и подсудимых в международном уголовном процессе. М.: Юридическое издательство Министерства юстиции СССР, 1948. С. 3 - 4.

Заметим, что в отношении правил доказывания была закреплена процедура, в соответствии с которой Трибунал не был связан какими-либо формальностями в использовании доказательств. Он устанавливал и применял возможно более быструю и не осложненную формальностями процедуру и допускал любые сведения, которые, по его мнению, имели доказательственную силу. При этом Трибунал вначале определял допустимость доказательств и лишь затем исследовал их содержательную сторону.

Поскольку в период совершения действий, которые впоследствии рассматривались как военные преступления, вопрос о создании Трибунала разрешен не был, основные доказательства, которые впоследствии исследовались в судебном порядке, представляли собой показания и документы. Спецификой производства в Трибунале стало то, что число свидетелей, показания которых использовались в качестве доказательств, было огромным, поэтому при приглашении всех их непосредственно в суд процесс затянулся бы на долгие годы. Поэтому наряду с устными показаниями широко использовались и сведения, которые были сообщены лицами в письменном виде. Поэтому письменные показания Уставом Международного военного трибунала были отнесены к разряду документов.

Это не означает, что в доказывании не использовались и иные виды доказательств - вещественные доказательства, заключения экспертов и др. Как верно указывает С.Я. Розенблит, на Нюрнбергском процессе довольно широко были представлены такие вещественные доказательства, как большое количество золотых коронок и зубов, образцы изделий из человеческой кожи, образцы мыла, изготовленного из человеческого жира, и т.п. Вместе с тем мы не согласны с автором в том, что он считает самостоятельными доказательствами кинофильмы, изготовленные как гитлеровским командованием, так и союзными войсками <4>. В современном понимании они относятся к особому виду документов, которые имели статус неофициальных, изготовленных вне связи с производством по данному делу, но могли широко использоваться для доказывания важнейших обстоятельств, подтверждающих преступный характер действий фашистской администрации.

<4> См.: Розенблит С.Я. Указ. соч. С. 10.

Достаточно последовательно и полно виды доказательств были перечислены в информационном сообщении помощника главного обвинителя от СССР полковника юстиции Д.С. Карева <5>. В числе прочих к документам в них причислены "фотодокументы", а также "документальные кинофильмы". Это говорит о том, что и фотографии, и киноленты также признавались таким видом доказательств, как документы. Кроме того, в качестве доказательств было предложено использовать своеобразные "производные документы", т.е. официальные акты, разработанные правительствами освобожденных государств (например, Доклад польского правительства о немецких преступлениях в Польше от 22 января 1946 г.). Поскольку сама подготовка доклада имела официальный характер, содержащиеся в нем сведения было предложено считать бесспорными доказательствами без их дополнительной проверки на уровне отдельных фактов и обстоятельств.

<5> См.: Порядок представления доказательств советским обвинением // Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. В 2 т. Т. 1. 2-е изд., испр. и доп. М.: Госюриздат, 1954. С. 290 - 292.

Примечательно, что в качестве доказательств использовались заключения по судебным экспертизам, которые были проведены не только в период осуществления Трибуналом судебного процесса, но и в случаях, когда они осуществлялись непосредственно после освобождения ранее захваченных территорий. Так, комиссия экспертов с 1 по 16 октября 1943 г. произвела многочисленные эксгумации и судебно-медицинские исследования трупов в г. Смоленске и его окрестностях, о чем было составлено официальное "Заключение судебно-медицинской экспертизы" <6>. Кроме того, еще во время войны производилось собирание иных доказательств, например, показаний свидетелей. Так, 28 ноября 1944 г. прокурором г. Станислава (ныне - г. Ивано-Франковск, Украина) в качестве свидетеля был допрошен И.А. Василевич, который дал показания о многочисленных расстрелах мирных жителей <7>. Поскольку вначале возбуждались отдельные уголовные дела по фактам совершения преступлений фашистами, впоследствии эти допросы и другие следственные действия были признаны осуществлявшимися в ходе предварительного следствия, предшествовавшего общему судебному процессу в рамках Трибунала. Тем самым вопрос о допустимости подобных показаний в качестве доказательств был разрешен положительно.

<6> См.: Сообщение Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Смоленске и Смоленской области // Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. В 2 т. Т. 1. 2-е изд., испр. и доп. М.: Госюриздат, 1954. С. 447 - 448.
<7> См.: Протокол допроса на предварительном следствии свидетеля Василевича Иосифа Афанасьевича // Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. В 2 т. Т. 1. 2-е изд., испр. и доп. М.: Госюриздат, 1954. С. 566.

В случае необходимости свидетели, которые давали показания ранее, допрашивались и непосредственно в ходе судебного заседания. Такие показания оформлялись как повторные допросы свидетелей. Кроме того, если свидетель не находился на территории, контролируемой союзными оккупационными властями, Трибунал мог попросить дружественное Правительство озаботиться его доставкой (п. "b" правила 4 Регламента Международного военного трибунала).

Наряду с иными доказательствами в Трибунале наиболее широко использовались показания подсудимых. Поскольку вопрос о виновности каждого лица разрешался индивидуально, все без исключения подсудимые были допрошены с предоставлением необходимых гарантий, упоминавшихся выше.

Для реализации целей, стоящих перед Трибуналом, в составе советской делегации в Комитете обвинителей была создана специальная следственная часть, на которую возлагалась обязанность подготовки к процессу всех документальных материалов из архивов, захваченных англо-американскими войсками, и допрос главных фашистских военных преступников. Согласно официальным сведениям следственная часть советской делегации проделала в этом направлении значительную работу. Так, за короткий промежуток времени советскими следователями было изучено до 4 тысяч немецких документов из архивов штабов оперативного руководства германского главнокомандования, из архивов партийных деятелей и др. Несколько сотен этих документов было отобрано и переведено на русский язык. Собранные документы систематизировались по отдельным видам преступлений и относительно отдельных обвиняемых <8>.

<8> См.: Деятельность комитета обвинителей до начала процесса // Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. В 2 т. Т. 1. 2-е изд., испр. и доп. М.: Госюриздат, 1954. С. 31.

Поскольку Трибунал должен был основывать свои выводы на всей совокупности доказательств, собранных представителями различных государств - членов Трибунала, советские следователи использовали в обоснование позиции государственного обвинения доказательства, полученные не только ими лично, но и следователями иностранных государств. Так, следователи использовали протоколы допросов подсудимых и свидетелей, которые производились американскими следователями (с последующим переводом на русский язык).

Особое внимание следует обратить на сравнительно редкую форму сотрудничества следователей и государственного обвинения от Союза ССР. Так как следователи были в полной мере осведомлены об обстоятельствах, установленных по данному делу, именно они во многих случаях формулировали вопросы, которые государственный обвинитель задавал подсудимым во время судебного допроса.

В заключение хотелось бы обратить внимание, что результаты судебного процесса не были заранее предопределены. В процессе доказывания самое активное участие принимали защитники. Многим подсудимым были назначены наказания, более мягкие, нежели те, на которых настаивала сторона обвинения. Уже после постановления и провозглашения приговора рассматривались ходатайства осужденных о помиловании, причем ходатайство одного из них (Редера) - о замене пожизненного заключения расстрелом - было отклонено ввиду того, что приговор, вынесенный Трибуналом, не мог быть изменен в сторону его ужесточения. Все вышеизложенное однозначно подтверждает тот факт, что ход и результаты деятельности Трибунала были законными и обоснованными с позиций как формы, так и содержания данного вида международно-правовой деятельности.