Мудрый Юрист

Социально-исторические проблемы процесса становления и развития бурятского этноса

Ивайловский Дмитрий Александрович, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Российского государственного гуманитарного университета (филиал РГГУ в г. Улан-Удэ), кандидат юридических наук, председатель избирательной комиссии Республики Бурятия.

Правительство Российского государства, определяя правовую основу взаимоотношений с коренным населением, на наш взгляд, широко использовало исторический опыт взаимоотношений в догосударственный период на Руси и в период подданнических отношений Русского государства с Золотой Ордой <1>.

<1> Например, податное уложение и податное управление на Руси было организовано после монголов, именно так, как предписывалось в Ясе (Великой Ясе). См.: Доржиев Ж.Б. О Великой Ясе Чингисхана как об источнике права // Буддизм в контексте истории, идеологии и культуры Центральной и Восточной Азии: Материалы международной научной конференции. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. С. 120.

Так, учитывая характер и степень развития коренного населения, правительство не вмешивалось во внутреннее устройство ясачных волостей <2>, оставив за коренным населением право самостоятельно выстраивать свое внутреннее устройство организации жизни и управления с учетом имеющегося опыта, традиций, обычаев. Таким образом, внутреннее устройство организации жизни, управления у коренного населения практически не изменилось, оно строилось на основе обычного права бурят <3>.

<2> Как установил историк Л.Я. Штернберг, в течение первого столетия правительство совершенно не вмешивалось во внутренние дела бурят (обложив ясаком, было предоставлено в пределах, признанных территорией, управляться и судиться по своим исконным обычаям). Цит. по: Елаев А.А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. М., 2000. С. 69.
<3> См.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 59; Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958. С. 236.

Особенностью обычного права бурят XVII в., придающей ему черты архаические по сравнению с любой "варварской правдой", являлось полное отсутствие в нем элементов социальной дифференциации внутри самого бурятского общества, князцы или другие представители социальной верхушки и рядовые общинники имели одинаковые права перед судом <4>.

<4> Особые нормы судопроизводства были только для холопов, т.е. рабов. Здесь действовал принцип: голова за голову. За преступления, даже не очень значительные, они отвечали часто жизнью. Тем самым обычное право бурят XVII в. резко отличается от сводов степных законов конца XVIII - начала XIX в., где уже проводится четкая грань между сайтами и простыми людьми (Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. С. 248).

По обычному праву земли в пределах того или иного территориально-родового объединения считались его собственностью (породными землями) <5>.

<5> Ни в одном из известных документов XVII в. не найдено указания на признание собственности князцов на землю. Нет следов и в XVIII - XIX вв. Захват земель представителями степной аристократии оформлялся общественным приговором. Во всех документах, в которых речь идет о собственности или частном владении на землю, имеются в виду лишь сенные покосы. Пастбища и выгоны оставались в общинном владении (Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. С. 229, 232).

Договор, основанный на обычае, возлагал на стороны обязательства оказывать друг другу материальную и другую помощь при разных обстоятельствах, в том числе и в форме родовой взаимопомощи, которая со временем преобразовалась в особый вид взаимоотношений между крупными и мелкими или неимущими скотовладельцами (шел процесс социального расслоения общества) <6>.

<6> Архивные материалы на основе многочисленных челобитных, донесений об уплате анзы (виры), жалобы на воров позволили утверждать исследователям о наличии в XVII в. глубокого имущественного расслоения среди бурят и наличии в забайкальских степях наряду с неимущей голытьбой крупных скотоводов (Там же. С. 233 - 235).

Семейное право содержало строгую экзогамию и выплату калыма за жену, что соблюдалось у бурят и в XX в. Образование семьи рассматривалось исключительно или почти исключительно как материальная сделка <7>. В этой связи развод был частым явлением. Причем разводы происходили по инициативе женщин не реже, чем по воле мужчин <8>.

<7> См.: Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII и первой половине XIX века. С. 164 - 173.
<8> См.: Там же. С. 177 - 181.

Обилие бракоразводных дел побудило в 1812 г. иркутского гражданского губернатора составить специальные правила, регулирующие брак у инородцев <9>. Обычное право предусматривало и многоженство, но с тенденцией к его ограничению <10>. Браки, заключенные путем похищения или с переходом в православие <11>, дабы избежать уплаты калыма, встречались гораздо реже и рассматривались как аномалия.

<9> См.: Там же. С. 175.
<10> См.: Там же. С. 173 - 175.
<11> В XIX в. расторжение брака через принятие крещения, к которому прибегало все больше и больше женщин, с точки зрения богословской не являлось законным. См.: Там же. С. 184 - 189.

Вопрос об имущественном праве женщин возникал только в случае вдовства. Женщина, приобретенная за калым, рассматривалась как часть имущества покойного мужа, поэтому она выступала в качестве объекта, а не субъекта права (левират). Вместе с тем обычное право отражало взгляды, сложившиеся в отношении овдовевшей женщины <12>. Свои особенности имели раздел семейного имущества и порядок наследования <13>. Основные положения обычного права бурят отражали также ответственность и за уголовные преступления <14>.

<12> В одном случае она считается свободной, если никто из родственников покойного не пожелает взять вдову себе в жены, в другом - женщине предоставляется право жить с родственниками мужа и владеть его имуществом при условии, что она не будет его расточать, иначе наследники могут отослать ее к отцу, в третьем - бездетная неимущая вдова содержится родственниками мужа или на мирском иждивении того рода, к коему она принадлежала. (Там же. С. 182 - 184.)
<13> Земли, отведенные в частное пользование, "наследуют вообще дети мужского пола". Власть отца в распоряжении имуществом являлась абсолютной. Отношение к домочадцам со стороны посторонних лиц определялось общественным положением главы семьи. (Там же. С. 160 - 163.)
<14> См.: Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. С. 236 - 252.

Таким образом, на основе обычного права у бурят стали складываться определенные отношения, нормы и в целом нормативная система, основные принципы которой в последующем положили начало процессу как этнического единства, так и формирования собственного языка и самобытности этнической культуры <15>.

<15> См.: Тумурова А.Т. Генезис обычного права бурят. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2005. С. 35.

Первым актом систематизации норм обычного права бурят, известным науке, стало Селенгинское уложение 1775 г. - "Хэбтогтогол".

Особенность, уникальность Селенгинского уложения <16> определяется тем, что оно было принято в условиях нахождения бурятского народа в положении ясачного населения Российского государства, а также было результатом государственной политики царского правительства по предоставлению коренному населению права самостоятельно выстраивать свое внутреннее устройство организации жизни и управления с учетом имеющегося опыта, традиций, обычаев <17>.

<16> Исследование производится по: Тумурова А.Т. Указ. соч. С. 166 - 192.
<17> В преамбуле к Селенгинскому уложению упоминаются "Степные узаконения", данные в 1728 г. Рагузинским, содержание этих же положений упоминается и в наставлении Александра I иркутскому губернатору Селифонтову: "Многими указами и актами повелено было оставить ясашных при собственных правах и обычаях, по которым сами бы они разбирались во всех маловажных своих делах, не привлекая их к тяжбе и волоките по судебному обряду..." (Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII и первой половине XIX века. С. 123 - 124).

Селенгинское уложение соединяло юрисдикцию как церковную - по установленному для нее кругу лиц и дел, так и мирян, а также взаимоотношения между ними. В этой связи оно явилось подтверждением закономерностей развития общества, а не стремлением следованию старине, традициям, обычаям, как утверждает А.Т. Тумурова <18>. Селенгинское уложение стало особым актом правотворчества как социально-историко-правового явления в истории Российского государства и права.

<18> См.: Тумурова А.Т. Указ. соч. С. 75.

Источниками систематизации обычного права в Селенгинском уложении были нормы, которые использовались в устной форме при осуществлении сделок или судебных действий. При этом применялся казуальный, или формальный, способ обработки материала: из реальной жизни или правового источника (обычая, судебной практики, российского права) брался конкретный казус, с разрешением его на основе религиозно-нравственного мотива (по справедливости) <19>.

<19> См.: ст. 31, 33, 116 Селенгинского уложения // Там же. С. 173, 187.

Источники XVII - XVIII вв. начиная с 1819 г. при раскладке податей и повинностей по имущественному положению различали среди бурятского населения "богатых", "достаточных" и "бедных", а также существовало разделение сельских и улусных жителей на "классы по состоянию на 4 разряда" - "самые богатые", "достаточные", "малоимущие или беднота", "совершенно неимущие" <20>.

<20> Ханхараев В.С. Общественный строй в XVII - XIX вв. // Буряты / Отв. ред. Л.Л. Абаева, Н.Л. Жуковская; Ин-т этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая. М.: Наука, 2004. С. 75, 78.

По характеру правосубъектности население, проживающее в отоке (несколько булуков), подразделялось на четыре основные категории - податные, казаки, ламы, сайты и носило в основном административно-правовое значение, определяя фискальные задачи Российского государства как порядок обложения податями населения бурятских родов <21>.

<21> См.: Тумурова А.Т. Указ. соч. С. 111.

В Селенгинском уложении уже определился и дифференцированный подход к определению степени наказания за преступления против должностных лиц как чисто "феодальный", сословный подход: для разных социальных групп устанавливались разные закрепленные в законе права <22>. Предусматривались действия со стороны закона в области вещных и обязательственных прав. Закон защищал права собственности и владения, а также регулировал права пользования и распоряжения имуществом. Обязательственные отношения возникали как из договора (купли-продажи, займа, кредитования, личного найма, поручения и пр.), так и из причинения вреда, которые в своей совокупности составляли почти одну пятую часть всего уложения. Форма договора носила устный характер.

<22> Преступления против должностного лица возникали из факта нарушения принципа неприкосновенности светских должностных лиц, особ церковной иерархии. Преступления против личности возникали независимо от занимаемого положения, статуса в сословной иерархии групп населения (Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII в. и первой половине XIX в. С. 132 - 134; ст. 1, 2, 3, 6, 7 // Тумурова А.Т. Указ. соч. С. 166 - 192).

Структурирование статей Селенгинского уложения (всего 140 статей) с учетом сложившейся практики систематизации источников права на тот период в Российском государстве можно представить в следующем виде: в области гражданско-правовых отношений - обязательственное право: в области брачно-семейных отношений; в области купли-продажи; в области займа; в области причинения вреда; поручения (выполнение определенных действий); личного найма; наследственное право; оскорбление; услуги. Уголовное право: посягательство на неприкосновенность должностных лиц, против личности; воровство; укрывательство. Сыск и прочие статьи.

На систематизацию обычного права бурят через установление системы материальных взысканий за нарушение норм обычного права оказало влияние как обычное право бурят, так и практика в области гражданско-правовых отношений законодательства Российского государства. Тем самым систематизация обычного права способствовала тому, что уже к середине XVIII в. буряты, по крайней мере забайкальские, смотрели на официальный род как на организацию административно-территориальную, а не как на объединение родственников <23>.

<23> См.: Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII в. и первой половине XIX в. С. 136 - 153.

Вместе с тем на фоне быстро меняющейся организации местных органов управления в губерниях и уездах европейской России в конце XIX в. недостатки местного управления в Сибири становились особенно заметными. Так, к исполнению Закона от 2 июня 1898 г. о крестьянских начальниках в Забайкальской области приступили только в конце апреля 1901 г., когда были учреждены крестьянские начальники. Тем самым реформирование органов крестьянского управления, землеустройство сибирского крестьянства и создание свободного земельного фонда для переселенцев, а также исполнение права по управлению и суду в отношении инородцев происходили не только с опозданием, но и в условиях резко меняющейся социально-политической обстановки в Российском государстве.

С развитием капиталистических отношений в деревне, ростом малоземелья, нищеты, голода резко усилился приток в Сибирь новых переселенцев из центральных районов России <24>.

<24> Если к моменту реформы 1861 г. пришлое население из-за Урала в Сибири составляло с его потомством 2 млн. чел., то за период 1861 - 1917 гг. оно достигло почти 10 млн. чел. (Нимаев Д.Д. Этнографические процессы в Бурятии в XIX - начале XX в. // Бурятия XVII - начала XX в. Экономика и социально-культурные процессы. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. С. 78).

В связи с тем что в Сибири главной формой землепользования являлось крестьянское, а на все сибирские земли приоритетное право было определено как собственность казны и Кабинета, то право народов Сибири на землю определялось лишь как "бессрочное пользование" <25>.

<25> В Иркутской губернии в начале 90-х годов XIX в. соотношение размеров землепользования крестьян, казаков, с одной стороны, и коренного населения - с другой составляло 61,66 и 44%, и уже по отчету за 1913 г. у крестьян и казаков составило - 62,5%, у коренного населения - 25,3%. (Дамешек Л.М. Землеустройство бурятского крестьянства Иркутской губернии (1896 - 1917 гг.) // Бурятия XVII - начала XX в. Экономика и социально-культурные процессы. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. С. 93).

Для приема переселенцев на местах проводились планомерные работы по заготовке переселенческих и запасных участков <26>, и зачастую с нарушением Временных правил для образования переселенческих и запасных участков в районе Сибирской железной дороги земли бурятских ведомств в состав переселенческих участков не должны были включаться <27>.

<26> В Иркутской губернии эта работа началось в 1896 г., и к 1899 г. была заготовлена 18921 душевая доля для переселенцев (Дамешек Л.М. Указ. соч. С. 86).
<27> См.: Дамешек Л.М. Указ. соч. С. 86.

Таким образом, наделение землей вновь прибывших переселенцев производилось главным образом за счет земель, изъятых у коренного населения под видом земельных излишков, при незавершенности землеустройства в крае в целом. Все это нередко вносило большую путаницу, споры между различными группами населения, и нередко с кровавыми столкновениями <28>, а с опубликованием "Главных оснований поземельного устройства крестьян и инородцев Забайкальской области" и особенно правил о землеустройстве вызвало мощный поток просьб бурятских ведомств о приостановлении землеустройства. Стали учащаться случаи открытого неповиновения властям, срывы выборов местных должностных лиц, беспорядки <29>. Инициаторами выступлений, протестов были родовая аристократия и буддийское духовенство <30>.

<28> См.: Нимаев Д.Д. Этнографические процессы в Бурятии в XIX - начале XX в. // Бурятия XVII - начало XX в. Экономика и социально-культурные процессы. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. С. 78.
<29> См.: Дамешек Л.М. Указ. соч. С. 87.
<30> См.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 101 - 107, 117.

В мае 1900 г. поземельное устройство бурятского населения Иркутской губернии было приостановлено "до собрания... подробных данных об условиях их экономического быта", тем самым царское правительство решило не нарушать традиционные формы землепользования коренного населения. Однако уже 7 июля 1901 г. последовал циркуляр о производстве в бурятских ведомствах губернии так называемых первоначальных поземельно-устроительных действий. Тем самым, несмотря на предпринятые усилия, борьба бурят за отмену введения законов 1900 - 1901 гг. была безуспешной. И только российская революция 1905 - 1907 гг. вынудила нового генерал-губернатора Алексеева в целях "предупреждения со стороны бурят каких-либо волнений и демонстративных действий... в иных случаях удовлетворять их домогательства и приостанавливать работы". После подавления первой буржуазно-демократической революции была сделана попытка вновь "решить аграрный вопрос в России путем переселений" <31>.

<31> Дамешек Л.М. Указ. соч. С. 88 - 91.

Таким образом, Русско-японская война, первая русская революция, неурожай 1905 г. и усиление податного гнета способствовали росту недовольства бурят политикой государства в социально-экономической области. Манифест от 17 октября 1905 г., "даровавший" свободу исповедования, активизировал роль ламского духовенства, которое наряду с родовой аристократией возглавило национальное движение. На общебурятских съездах в Верхнеудинске и Иркутске одним из главных вопросов уже был вопрос о национальном самоуправлении и автономии, юридическом оформлении владений землей и отмежевании принадлежащих бурятам (породовых) земель <32>.

<32> См.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 109 - 113.

Царское правительство проигнорировало постановления бурятских съездов 1905 - 1906 гг., не поддержало и последующие ходатайства, которые содержали, как и прежде, просьбы об отмене законов о поземельном устройстве и волостной реформе, а также утверждении принятых съездами решений, в связи с чем буряты явочным порядком стали закрывать существующие органы управления (крестьянские учреждения), восстанавливая старые (степные думы) <33>. При этом землеустроительные работы, заселение земель Иркутской губернии и Забайкальской области, прерванные известными событиями, возобновились. Одновременно вводились волостные учреждения и институт "крестьянских начальников", вся эта работа была завершена к 1916 г.

<33> См.: Там же. С. 113.

Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. положила конец феодальному типу государства и права России с его насыщенностью социальными и политическими событиями и стала началом нового этапа в консолидации бурятского этноса, национальном движении бурят. Падение монархии вселило надежду на возможность коренного изменения отношения к проблемам и нуждам бурят со стороны Временного правительства. Были выражены доверие и поддержка Временному правительству: совещанием представителей бурятского населения Верхоленского уезда (с. Хогот, 06.03.1917) <34>; съездом 11 родов Хоринских бурят (119 делегатов с. Аннинское, 27 - 31.03.1917) <35>, волостным сходом представителей 13 булучных обществ Оронгойской Бурятской волости Селенгинского уезда (86 делегатов в апреле 1917 г.) <36>, съездом представителей бурятских волостей и станиц Западного Забайкалья (90 чел., апрель 1917 г., Гусиноозерский дацан). В Петрограде собрание представителей забайкальских и иркутских бурят, астраханских и ставропольских калмыков (13 чел.) учредило Временный организационный бурятско-калмыцкий комитет в целях оказания всемерного содействия Временному правительству России <37>.

<34> ФР 278. Оп. 1. Д. 51. Л. 10, 11.
<35> ФР 483. Оп. 1. Д. 71. Л. 31.
<36> ФР 483. Оп. 1. Д. 71. Л. 27.
<37> ФР 483. Оп. 1. Д. 48. Т. 1. Л. 9.

Важным социальным и историческим событием для бурятского этноса, на наш взгляд, явилось частное совещание бурят (9 чел.) в Чите (март 1917 г.) по созыву общебурятского национального съезда <38>. Съезд 11 родов Хоринских бурят счел необходимым обратиться к правительству с петицией от лица всех бурят о немедленном восстановлении особым актом национальной автономии бурят (автономии, которой не было) с учреждением постоянно функционирующего выборного общенационального собрания <39>.

<38> Поставлена цель организовать бурятский народ для поддержки нового правительства России, проводить пропаганду идеи созыва Учредительного собрания, вести подготовку бурятского народа к выборной кампании, защиты и представительства национальных бурятских интересов. Добиваться национальной автономии для забайкальских и иркутских бурят с учреждением сейма с исполнительными функциями по вопросам гражданских взаимоотношений - земельным, народного образования, здоровья, по религиозным вопросам (ФР 483. Оп. 1. Д. 48. Т. 1. Л. 7, 32).
<39> ФР 483. Оп. 1. Д. 71. Л. 31 - 37.

На Съезде представителей бурятского населения Забайкалья и Иркутской губернии (Чита, 24 апреля 1917 г.) по итогам обсуждения доклада "О проекте Бурятской национальной автономии" был разработан Статут о временных органах по управлению культурно-национальными делами бурят-монголов и тунгусов Забайкальской области и Иркутской губернии, где бурятская национальная автономия облекалась в форму местного управления. Высшим органом автономии определялся общенациональный съезд, между съездами - Национальный комитет и его иркутский отдел. В аймаках - аймачные съезды и аймачные земские управы. В хошунах - хошунные съезды и хошунные земские управы. В сомонах - сомонные собрания и сомонные земские комитеты. Съездом было определено, что настоящее положение (бурят) считать целесообразным и применимым впредь до выделения особой национальной бурятской автономии, о чем необходимо настаивать на Учредительном собрании Российского государства. Съезд организовал Временный бурятский национальный комитет (далее - БНК), объявил, что национализация школ - это первейшая и неотложная задача национального самоопределения бурятского народа, при этом признавая русский язык как общегосударственный с обязательным предметом преподавания <40>.

<40> ФР 483. Оп. 1. Д. 48. Т. 1. Л. 75 - 79.

В апреле 1917 г. состоялся Читинский областной съезд казаков, крестьян и инородцев. Делегатам от Агинского аймака был дан "наказ" предложить съезду для рассмотрения и настаивать на принятии решений по "установлению федеративной демократической республики на автономных началах", которая обеспечивает "основными законами государства права меньшинств на широкое самоопределение". В области местного самоуправления - предоставление бурятской национальности автономии в области внутреннего законодательства, суда, администрации, а также право пропорционального участия в государственном и местном бюджетах. Подчеркивалась необходимость правового закрепления исконной территории (породовых земель), прекращения всех землеустроительных и переселенческих работ, упразднения старого чиновничества, устранения всякой административной опеки над бурятами <41>.

<41> См.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 119.

Как дальнейшее продолжение установления взаимоотношений с властью в телеграмме БНК (13.06.1917) председателю Совета министров Львову и министру земледелия Чернову <42> подчеркивалось: "...с возрождением России к новой свободной жизни мы, буряты, рассчитываем на свободное содружество всех национальностей нашей обширной общей Родины, на восстановление нашего национального самоуправления в новых формах, возврат тех земель, которые отведены переселенцам, но не заселены... созданы... основные самоуправляющиеся ячейки (сомоны, хошуны, аймаки) на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. Буряты не стремятся к восстановлению старых степных дум, находя их строй недостаточно демократическим" (л. 66).

<42> ФР 483. Оп. 1. Д. 8. Л. 63 - 67.

Фракция депутатов монголо-бурят областного съезда депутатов сельских поселений Забайкальской области (август 1917 г., г. Чита) обсудила вопросы о мерах борьбы с захватом земли у бурят, в т.ч. о создании юридической защиты потерпевших от захватов земли со стороны крестьян <43>; о переселении бурят в Монголию <44>, о земстве, о положении в Баргузинском аймаке <45>, которые стали основными вопросами в отношениях между властью и бурятами.

<43> Крайне напряженные отношения по земельным вопросам между крестьянами и бурятами, непримиримая позиция крестьян, использование "захватного права" (ФР 483. Оп. 1. Д. 15. Л. 4).
<44> Предложено аймакам принять все меры к прекращению этих перекочевок, убеждая и разъясняя всю пагубность этого явления для бурятского населения (народа) в целом (ФР 483. Оп. 1. Д. 48. Т. 1. Л. 48, 62 - 65).
<45> Серьезные разногласия в организации административного устройства. Уезд определяет действия аймачного комитета как сепаративную деятельность. Аймачный комитет считает действия уезда вмешательством в национальную жизнь бурят (ФР 483. Оп. 1. Д. 6. Л. 32 - 34; ФР 483. Оп. 1. Д. 4. Л. 61 - 63).

Вновь вопрос об аймачных земствах был поднят на октябрьском съезде монголо-бурят (г. Верхнеудинск, 1917 г.) <46>. Резкую, отрицательную реакцию на съезде вызвали аргументы власти против аймачного земства, которые заключались в наличии чересполосицы территорий аймаков с территориями русских уездов, отсутствии у монголо-бурят культурных сил. Съездом при этом было отмечено, что "революционные монголо-бурятские демократы и народ в достаточной мере наслушались в темном прошлом окриков от самодержавия и в лоне свободной России не потерпят и ни на йоту не сойдут с занятых позиций" (л. 115 оборот, 116). "Мы будем отстаивать и требовать <учредительного собрания>, чтобы искусственно, путем карательных экспедиций созданная чересполосица бурятских земель была устранена немедленно, принудительно за счет государства. Условия русской государственности привели нас, монголо-бурят, к вымиранию" (л. 116). "Обособившись в аймаках, монголо-буряты избавятся от содержания уездных арестных помещений и дорогостоящей уездной милиции, перестанут содержать русские школы, уездные больницы и врачей. Именно недостаток культурных сил и заставляет нас добиваться аймачного земства" <47>. По вопросу об аймачном земстве съезд постановил воздержаться от участия в выборах в смешанные уездные земства. Рассматривая его в плоскости национальных взаимоотношений, съезд поручил БНК <48> составить от имени съезда декларацию, обращенную демократам Сибири и народам России <49>.

<46> ФР 483. Оп. 1. Д. 19. Л. 110 - 118. Следует заметить, архивные материалы содержат исправления и подчистки в протоколах съезда, и, в частности, по его открытию и присутствию кворума делегатов (ФР 483. Оп. 1. Д. 48. Т. 1. Л. 143, 162).
<47> Характерная реакция на складывающиеся отношения между этносом и властью ранее была предметом исследования историка Э. Смита, при анализе связей этничности (народности) с национализмом как явлением Нового времени (Савельева И.М., Полетаев А.В. Знание о прошлом: теория и история. Т. 2: Образы прошлого. СПб.: Наука, 2006. С. 350).
<48> Выборы состава Бурнацкома состоялись 4 декабря 1917 г. (ФР 483. Оп. 1. Д. 48а. Т. II. Л. 233 оборот).
<49> ФР 483. Оп. 1. Д. 4. Л. 67 оборот.

Забайкальский областной комитет по введению земства <50> продолжал рассматривать вопросы: о введении у бурят отдельного аймачного (уездного) земства, а с чисто бурятским и смешанным населением - хошунного земства.

<50> ФР 483. Оп. 1. Д. 4. Л. 74, 76 - 80.

С развитием революционных событий в Центральной России <51> активно начинают заявлять о себе в Сибири большевики <52>. В феврале 1918 г. большевиками был разогнан "Народный совет", и власть перешла к Комитету советских организаций Забайкальской области <53>.

<51> Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 г., появление первого законодательного акта, специально касавшегося национального вопроса, - Декларация прав народов России.
<52> ФР 483. Оп. 1. Д. 71. Л. 14 оборот.
<53> См.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 122.

На частном совещании бурятских общественных деятелей (г. Чита, 13.03.1918) при обсуждении вопросов текущей бурятской жизни было установлено, что в недрах бурятской массы наблюдается стремление к социальным преобразованиям <54>.

<54> Для оказания содействия реализации этих стремлений создается Союз бурятской интеллигенции, даны поручения по разработке проекта земельной реформы и проекта налоговой системы (ФР 483. Оп. 1. Д. 18. Л. 24).

Третий съезд представителей рабочих, крестьян, казаков и бурят Забайкалья (Чита, 24 марта - 5 апреля 1918 г.), руководствуясь Декларацией прав народов России, признал право бурятского народа на самоопределение, утвердил существующие у бурят административно-хозяйственные и культурно-просветительные органы национального самоуправления <55>.

<55> См.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 123.

Признание Советской власти выразил Съезд представителей бурят-монгольского населения Иркутской губернии (г. Иркутск, 25 - 30.04.1918) <56> и установил, что на учредительном съезде должна отстаиваться точка зрения полного самоопределения бурятского народа.

<56> ФР 483. Оп. 1. Д. 71. Л. 39 - 45.

Забайкальский областной исполнительный комитет (3 июля 1918 г.) вынес решение о необходимости созыва учредительного съезда бурят в целях установления пределов их национальной автономии и определения ее формы. Однако реализация данного решения была приостановлена в связи с начавшейся Гражданской войной и иностранной интервенцией <57>.

<57> См.: Елаев А.А. Указ. соч. С. 124.

Изменение государственно-политических условий в России побудило провести чрезвычайное совещание бурят разных родов Агинского аймака, временно проживающих в Монголии, представителей Хоринского и Селенгинского аймаков (221 чел.), а также представителей Особого маньчжурского отряда <58>. На земских собраниях гласных Агинского бурятского аймака Забайкальской области обсуждались вопросы текущей действительности и перспективы на будущее <59>.

<58> В адрес Временного правительства Забайкальской области была высказана просьба: разрешить бурятскому народу временно организовать при Гражданском управлении Временного правительства Особый бурятский национальный отдел, а также способствовать возрождению национальной территориальной автономии бурятского народа (ФР 483. Оп. 1. Д. 18. Л. 59 - 60).
<59> О принятии мер по возмещению ущерба пострадавшим и невозможности сбора подати и повинности с населения вследствие разгрома аймака большевиками. О захвате бурятских земель, наличии противостояния между группами населения аймака. О принятии мер по снабжению населения предметами потребления, продовольствием, медикаментами, сбыту продуктов скотоводческого хозяйства населения аймака. Об изыскании помещений для общежития Агинского начального училища и о стипендиях учащимся от общества. О национализации школ и преподавании на родном языке. Об обеспечении общественной безопасности (ФР 483. Оп. 1. Д. 19. Л. 163 - 175).

В целях сохранения единства национального строительства и национальных организаций БНК обращался к атаману Семенову с ходатайством о выделении бурятского населения аймаков Агинского, Хоринского, Селенгинского и Баргузинского в особый Седьмой военный район Забайкальской области с исключением бурятского населения из ведения существующих шести районов и передачей всей полноты гражданской власти БНК <60>.

<60> ФР 483. Оп. 1. Д. 18. Л. 62 - 63.

На V Общенациональном съезде бурят-монголов Восточной Сибири (Верхнеудинск, 21.11.1918) наряду с благодарственной телеграммой в адрес атамана Семенова за помощь беженцам (бурятам) в Монголии выражена уверенность в его дальнейшей поддержке национальных интересов бурят, высоко оценена деятельность БНК <61>.

<61> В связи с угрозой упразднении аймаков и подчинения бурят-монгол уездным совдепам на 3-м областном съезде БНК через ультиматум Забайкальскому военно-революционному штабу о полном непризнании бурят-монголами власти Советов и активной борьбе против них отстоял их автономию. Тем самым, условно признавая советскую власть, аймаки и органы национального самоуправления во главе с БНК могли действовать автономно на территории бурят-монголов (ФР 483. Оп. 1. Д. 57. Л. 1, 5).

Избранная на съезде Народная дума направила письмо в адрес Председателя министров Всероссийского Временного правительства (январь 1919 г.) с просьбой о том, чтобы временно утвердили бурят-монгольские аймаки в Забайкальской области и Иркутской губернии и санкционировали существование самой Народной думы.

Таким образом, с обострением государственных, национально-государственных и территориальных проблем Российского государства, принятием Декларации прав народов России национальное движение бурят как социальное явление в России стало закономерностью. Характер национального движения был выражен не только стремлением сохранения и официального признания органов национального самоуправления, но и обретением национальной автономии, а следовательно, и государственности.