Мудрый Юрист

Российское понимание свободы *

<*> Medushevskaya N.F. Russian understanding of freedom.

Медушевская Н.Ф., доцент кафедры философии Московского университета МВД России, кандидат философских наук.

Статья посвящена анализу понятия свободы как ценности, особенностям ее бытия в российской действительности и правовой мысли, связи свободы с достоинством, смирением, ответственностью за себя и других людей, необходимости преодоления ее понимания как произвола.

Ключевые слова: свобода, закон, благодать, воля, вольность, личность, государство, право, рабство, произвол, смирение, насилие, справедливость, ценность, принуждение, власть.

The article is devoted to analysis of freedom as a value, peculiarities of its existence in Russia and legal thought, connection of freedom with dignity, submission, responsibility for oneself and other people, necessity of negotiation of understanding thereof as despotism.

Key words: freedom, law, God's grace, will, liberty, personality, state, serfdom, despotism, submission, violence, justice, value, law, compulsion, power.

Социальная свобода - фундаментальная ценность мировой цивилизации. Ценность свободы осознается личностью тогда, когда у нее появляется самостоятельная возможность осуществить свои потребности и интересы в рамках реальных общественных отношений. Свобода - это итог самодеятельности субъектов, который выражает результат их ценностного отношения к деятельности. Система ценностных ориентаций личности формирует направленность ее социальной свободы.

На протяжении длительного времени в России доминировало понятие воли. Но европейское понятие свободы и российское понятие воли принципиально отличаются друг от друга. Г.П. Федотов отмечал, что в Европе личная свобода ограничивается свободой и правами другого человека, в России же воля направлена только на удовлетворение собственных интересов. Отрекшись от своих прав, россиянин пришел к бесправию и рабству, которые сделали привычными отсутствие законности и легитимацию произвола. Как отмечал К.Д. Кавелин, "мы вечно фантазируем, вечно отдаемся первой случайной прихоти, меняя их беспрестанно" <1>. Даже мысль становилась в России прихотью элиты, не связанной практическими целями, превращаясь в маниловщину, фантазию и вымысел.

<1> Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. С. 314.

Долгое господство крепостного права, отсутствие личных прав и свобод не способствовали развитию дисциплинированности и личной ответственности. С "Наказа" Екатерины II Россия начинает связывать понятие закона со свободой. В этом документе впервые провозглашается, что "вольность есть право делать, что законы дозволяют" <2>. Продолжая политику Петра Великого, Екатерина заявила о себе как о продолжателе линии европеизации, но социальная действительность показала: страна была не готова к свободе ни со стороны низов, ни со стороны верхов. Поэтому уже в 1765 г. императрица обнародовала Указ, завершивший окончательное закрепощение крестьян и давший помещикам право ссылать проштрафившихся крепостных на каторгу.

<2> Чичерин Б.Н. Россия накануне двадцатого столетия // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина XX века). М., 2000. С. 11.

После войны с Наполеоном, когда русские войска побывали за границей и офицерская молодежь увидела, как устроена западноевропейская социальная действительность, как защищается свобода законом, у нее появилось непреодолимое желание внедрить подобный порядок и в своей стране. Декабристское движение хотело положить конец произволу и насилию, утвердить законность и уважение к человеку и его свободе. После подавления декабристского восстания воцарилась реакция, при которой свобода мысли подавлялась беспощадно, а цензура достигла всеобъемлющих размеров. Но насилие не искоренило тягу русского общества к свободе. В середине XIX столетия было отменено крепостное право, последовал целый ряд преобразований, благодаря которым создавался новый социальный порядок в соответствии с гражданской свободой. "Крепостное дотоле общество каким-то чудом становилось свободным и разом приобретало все условия образованного быта" <3>, - пишет Б.Н. Чичерин.

<3> Там же. С. 509.

Но население, долгое время пребывавшее в неволе, привыкло к утопизму и пустому мечтательству. Б.Н. Чичерин справедливо отмечает, что самодержавная власть в России смотрит на людей как на простые орудия, средства манипуляции, не видит в человеке воли и способности к свободному мышлению. Если сила власти ориентируется исключительно на насилие, не пытается завоевать нравственный авторитет, то по отношению к такой власти народ не будет испытывать доверие и уважение. В крестьянской же среде препятствием для развития гражданского состояния и свободы было наличие общинного способа ведения хозяйства. Крестьянин лишался права свободного распоряжения своим лицом и имуществом, и это привело к закрепощению крестьян, но уже другим способом. Общество еще больше уверилось, что никакие начинания сверху не приводят к желаемым результатам и это составляет нормальный и естественный порядок вещей в России. Б.Н. Чичерин подчеркивает, что законный порядок не может быть прочным там, где зависит от индивидуальной воли, которая ставит себя выше закона.

Уже у своих истоков правовая мысль обращалась к глубинам человеческого бытия, проблемам закона и свободы. В первом произведении русской философско-правовой мысли - "Слове о Законе и Благодати" Илариона отмечается, что рабский Закон противостоит свободной Благодати, свобода должна быть той высшей ценностью, в соответствии с которой строится жизнь человека и общества.

Но прошло несколько веков, а в России мало что изменилось. В начале XIX столетия П.Я. Чаадаев пишет, что Россия пребывает в хаосе, в ней нет гарантий неприкосновенности собственности, отсутствует свобода личности, которую заменяет тотальное насилие над человеком. Это формирует в русском менталитете готовность к революциям, бунтам, возмущениям, в том числе и против наличных юридических норм. Русский человек мечтает и воспевает вольность, понимаемую как произвол, т.е. формальную свободу. "Русский народ должен быть призван к новой жизни утверждением среди него начал свободы и права, - отмечает Б.Н. Чичерин. - Неограниченная власть, составляющая источник всякого произвола, должна уступить место конституционному порядку, основанному на законе" <4>.

<4> Чичерин Б.Н. Россия накануне двадцатого столетия // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина XX века). М., 2000. С. 574.

Свобода является внутренним свойством, атрибутом личности, стимулирует самоопределение и самосознание человека, его креативные потенции и глубокое нравственно-духовное развитие и совершенствование. Обладая свободой, человек действует не по принуждению или обстоятельствам, а в силу внутреннего убеждения и потребности, свобода становится составляющей целостного духовного опыта, достигается путем целеполагания и отыскания смысла жизни. В процессе обретения свободы человек должен действительно стать духовным, творческим существом, в этом заключается ее непреходящая ценность и наполненность нравственным содержанием.

Русские не склонны выполнять указы, не отвечающие их сути и ценностным ориентациям, но если закон или указ отвечает представлениям народа о справедливости, смысложизненных ценностях, то он будет выполнен с самоотверженностью и страстностью, ведь в русской социальной жизни всегда были особо значимы ее аксиологические составляющие. Процесс самоосвобождения человека - это одновременно и процесс самоутверждения и самоактуализации. Состояние свободы не дается просто так, оно требует знаний и силы, огромной напряженности, сосредоточенности, борьбы с самим собой. Приобретение свободы является личным приобретением индивида, его собственным достижением, он никому не может воздать должное за наличие у себя воли, самостоятельности и стремления к свободе. Процесс достижения свободы рождает у человека чувство собственного достоинства и самоценности личности, подчас перерастая в культ крайнего индивидуализма и эгоизма. В настоящее время содержание свободы теряет духовное измерение и понимается только как возможность для удовлетворения индивидуальных потребностей. Современному потребительскому обществу присуща негативная свобода, которая понимается как процесс освобождения от сковывающих ограничений. С.А. Левицкий в книге "Трагедия свободы" пишет, что мы должны различать отрицательную, негативную свободу "от" чего-либо и положительную свободу "ради" чего-то, каких-либо высших ценностей. Отрицательная свобода трактуется им как произвол, "возможность всего". Реализация такой свободы - это безумие, распад личности. Положительная свобода подразумевает освобождение сущностных основ человека и его самоутверждение.

С.А. Левицкий отмечает, что свобода приобретает свою подлинность "в добровольном самоограничении произвола", т.е. в процессе служения сакральным ценностям. Вслед за В.П. Вышеславцевым С.А. Левицкий показал, что необходимость не должна поглощать свободу, тогда можно избежать соблазнов волюнтаризма. Для свободного выбора всегда остается и должна оставаться возможность иного, моральная свобода подразумевает выбор и требует решения, она есть свобода как к добру, так и к злу, к возможности зла, но не к необходимости его творить. Должным является только добро, оно необходимо и подлежит реализации, но для этого требуется решимость и деятельная активность.

Важнейшей ценностью является свободная личность, обладающая правом собственности. Оно связано с гражданскими свободами, а государство путем правового регулирования призвано обеспечить благополучие граждан, создав систему охраны прав собственника. Но в отличие от западной правовой культуры, которая признает самостоятельность и независимость частных собственников и экономическую свободу, отечественная правовая культура не считает собственность самостоятельной ценностью. На одну из причин такого отношения указывал А.И. Герцен, когда писал, что московские самодержцы переняли монгольские принципы управления, когда земля принадлежала хану, а следовательно, была ничьей или общей.

В эпоху Средневековья нестяжатель Вассиан Патрикеев отрицательно относился к частной собственности, видя идеал человеческого сосуществования в общине, в которой все люди равны и называются духовными братьями. Вассиан не только взывал к такой форме социальной организации, но и призывал к активному воплощению этого идеала в жизнь. М.М. Сперанский отмечал, что в государстве "никто не может быть принужден к труду единым произволом другого" и "труд составляет неотъемлемую каждого собственность" <5>.

<5> Русская философия права: философия веры и нравственности. Антология. СПб., 1997. С. 45.

Право частной собственности связано с гражданскими свободами, а государство путем правового регулирования призвано обеспечить благополучие граждан, создав систему охраны прав собственника. В связи с этим нельзя не упомянуть Судебную реформу 1864 г., создавшую эффективную систему судов и судопроизводства, новое уголовное законодательство, которое могло обеспечить защиту собственности в суде. Для формирования правовой культуры в России этот факт имел огромное значение.

В русском православии свобода рассматривается как глубинное свойство человека, располагается в одном ряду с понятиями святости и любви, понимается как свобода от греха или порабощения вещественным миром. В.В. Зеньковский пишет: "...свобода хоть и есть источник и проявление нашей своеобразной индивидуальности, но истинным субъектом свободы является Церковь - свобода дана не отдельному человеку, а Церкви. Поскольку мы живем в Церкви, постольку мы и становимся истинно свободными" <6>.

<6> Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М., 2005. С. 337.

В русской православной литературе внутренняя свобода тесно связана со смирением. Недостаточно освободить человека от внешнего социального насилия, ему нужно освободиться от зла в собственной душе, т.е. стать внутренне свободным. Это достигается через смирение, которое является важнейшей составной частью русского менталитета. Смирение расценивается как подготовка, первый шаг к самосовершенствованию, поскольку для обретения свободы нужно избавиться от гордыни и эгоизма. А.С. Хомяков считал смирение и братство главными чертами русского духовного характера. Смирение не может признаваться безусловной целью, оно должно превратиться в "свободное служение" (С.А. Левицкий) высшим ценностям - истине, добру и красоте. Н.А. Бердяев в "Философии свободы" настаивал на деятельной, активной стороне смирения: "Смиряться в высшем смысле этого слова значит активно противиться власти зла, не подчиняться искушениям злобы" <7>.

<7> Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 187 - 188.

В.С. Соловьев также обращает внимание на духовную составляющую в понимании феномена свободы. Он полагает, что особенностью человека является то, что он как нравственное существо обладает безусловным достоинством и безусловным правом на существование и свободное развитие своих творческих сил. Он достигает внутренней свободы в ходе цельного познания мира, перемещения центра собственного субъективного бытия из эмпирического мира в область трансцендентного. Человек, будучи свободным, должен подчиняться обществу согласно "с безусловным нравственным началом", он вынужден жертвовать своей "необеспеченной и недействительной" свободой: "Но, будучи необходимым ограждением личной свободы или естественных прав человека, общественность есть вместе с тем самым ограничение этих прав, но ограничение не случайное и произвольное, а внутренне обязательное, вытекающее из существа дела" <8>. Государство заменяет хаотическое существование человеческих воль, способных уничтожить друг друга, когда насилие подчиняется праву, а "произвол - законности". Этико-религиозная задача общества и государства заключается не просто в поддержании достигнутого нравственного уровня, а в нравственном самосовершенствовании, которое есть акт свободы, задача духовного подвига. Человек вынужден жертвовать своей "необеспеченной и недействительной" свободой, и жертва эта оправданна и целесообразна.

<8> Соловьев В.С. Оправдание добра: Нравственная философия. М., 1996. С. 336.

Но помимо безусловной свободы есть еще и правовая свобода. Если свобода ограничивается равномерно и существует для всех членов социальной организации, тогда такая свобода будет носить действительно правовой характер. "Итак, принцип права есть свобода в пределах равенства, или обусловленная равенством, следовательно, свобода условная" <9>. Но кроме требования равенства правовая норма должна отвечать и принципу справедливости. Справедливость - это не простое равенство, "а равенство в исполнении должного".

<9> Там же. С. 389.

Тема свободы является центральной для всего творчества Н.А. Бердяева. Подчеркивая противоречивость человеческой натуры, он заявляет, что человек одинаково любит как свободу, так и рабство: "Человек есть царь и раб" <10>. При этом порабощение другого есть одновременно и порабощение самого себя, и в этом смысле был прав Платон, когда говорил, что тиран сам себе раб. Человек становится рабом общественного мнения, средств массовой информации, обычаев, нравов, традиций, навязанных мнений и суждений, системы воспитания. Все это разновидности насилия, которые воздействуют на среднего человека. И если свобода становится привычкой, объективируется, то ее пафос ослабевает, она постепенно переходит в порабощение, и человек легко с этим мирится, поскольку свобода трудна, а рабство легко, пассивно. Человек тотально зависим от общества, преувеличивает его значимость, создает о нем мифы, становится рабом науки, искусства, культуры в целом. Свобода - величайшая ценность, связывающая человека с Богом, позволяющая субъекту вступать с Богом в общение. Свобода предполагает существование истины, смысла и Бога.

<10> Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. М., 2006. С. 67.

Величайшим завоеванием человечества и существенным шагом вперед на пути обретения цивилизованности Б.Н. Чичерин считает признание человека свободным лицом. Свобода у него есть метафизическое начало, но одновременно и цель для нормального развития общества. Б.Н. Чичерин рассматривает человеческую свободу не как природное, а как историческое явление, это гражданская свобода, ограниченная законом. Необходимо разделять две области государственной жизни - гражданскую и политическую, которым соответствует определенный тип свободы. Между ними существует диалектическое единство: гражданская свобода должна быть дополнена политической свободой, которая становится высшей целью и воплощается в государстве. Государство возвышается над общественными союзами и гражданами как высший порядок, который восполняет частные отношения, основанные на свободе. Интересы гражданского общества могут быть как материальными, определяемыми правом, так и духовными, осуществляемыми, как правило, путем свободного обмена мыслей и чувств. Движущей силой гражданского общества, по мнению Б.Н. Чичерина, являются частные собственники, а государство, возвышаясь над гражданским обществом, черпает из него свои силы. Где нет широкой гражданской свободы, там политическая свобода всегда будет призрачна.

Источником нравственной свободы Б.Н. Чичерин считает разум, который контролирует слепые влечения людей, указывает человеку закон, которым он должен руководствоваться, способствовать целеполаганию. Говоря о нравственной (внутренней) свободе и ее соответствии различным областям права, Б.Н. Чичерин отмечает, что, конечно, право определяет внешние действия, но они, в свою очередь, зависят от внутренних побуждений, поэтому и право должно соизмеряться с внутренней свободой человека. До тех пор, пока человек действует в рамках "предоставленной ему юридическим законом внешней свободы", право не проникает в его внутренние замыслы, но если этот субъект нарушает закон и возникает необходимость определить тяжесть его противоправного деяния, то требуется вторгнуться в область его внутренней свободы. Это касается таких понятий, как вменяемость, преступность деяний, смягчающие обстоятельства и т.п. Все они имеют отношение к уголовному праву, следовательно, ему соответствует нравственная свобода. И наконец, общественная свобода - переход субъективной нравственности в объективную и сочетание ее с правом в общественных союзах.

В начале XX столетия в России в государственной и политической жизни наметился кризис, который сказался и на понимании в русском обществе свободы, на отношении к существующему правопорядку в целом. Б.А. Кистяковский в сборнике "Вехи" отмечает, что после первой русской революции отечественная интеллигенция оказалась неспособной создать соответствующие правовые формы, ей чужды те правовые убеждения, которые дисциплинировали бы ее внутренне. Он писал: "Мы нуждаемся в дисциплине внешней именно потому, что у нас нет внутренней дисциплины. Тут опять мы воспринимаем право не как правовое убеждение, а как принудительное правило" <11>.

<11> Кистяковский Б.А. В защиту права // Вехи; Интеллигенция в России: Сб. статей 1909 - 1910 / Сост., коммент. Н. Казаковой; Предисл. В. Шелохаева. М., 1991. С. 129.

Следовательно, надо еще научиться свободе, которая не дана русскому человеку априори и не вытекает из исторического бытия нашей страны. В "Пути духовного обновления" И.А. Ильин предупреждает: "Мы должны научиться свободе. Ибо свобода не есть удобство жизни, или приятность, или "развязание" и "облегчение", - но претрудное задание, с которым надо внутренне справиться. Свобода есть бремя, которое надо поднять и понести, чтобы не уронить его и не пасть самому. Надо воспитывать себя в свободе, надо созреть к ней, дорасти до нее; иначе она станет источником соблазна и гибели" <12>. И.А. Ильин внес новый аспект в понимание свободы и долга. Для него долженствование остается законом, который ради положительной свободы не обязательно преодолевать. Закон можно принять не в силу необходимости, под давлением или насильно, подчиниться ему не по-рабски, а сделать своим внутренним законом и потребностью, признать его ценность и с любовью, самостоятельно и свободно претворять в жизнь. Итак, свобода есть ценность-цель, она предполагает самодеятельность и активность субъекта, она динамична, но чтобы достичь внешней свободы, надо стать внутренне свободным, научиться делать выбор и отвечать за него. Но свобода не может быть дарована сверху, ее надо выстрадать, осознать ее суть и пути к ней. Человек должен уяснить природу свободы, ее правовую форму и пределы, цель и назначение, нравственно-духовные основы. Если этого не случится, то свобода неизменно трансформируется в произвол.

<12> Ильин И.А. Путь духовного обновления // Путь к очевидности. М., 1993. С. 288.

Исторические особенности развития свободы в России позволяют сделать вывод, что в стране свобода слабо мотивирована, люди привыкли к иждивенчеству, пассивности, не стремятся активно реализовывать поставленные цели. В современной России наблюдается низкий уровень политических, экономических и социальных свобод, не созданы надлежащие условия для их реализации. Государство и гражданское общество, все еще слабое в России, не способны четко сформулировать социальные цели, население власти не доверяет, и она все больше теряет свой авторитет. Социально-экономический и политический менеджмент работает неэффективно, государственные организации забюрократизированы, закрыты, создают препоны при исполнении соответствующих решений и постановлений Правительства РФ. Организации, уполномоченные защищать права человека, работают поверхностно, жалобы лиц на нарушения их прав и свобод рассматриваются формально, теряются в коридорах власти. Да и само население не жаждет свободы и ответственности, не проявляет нужной активности и предприимчивости. Но "свобода, которая делается слишком легкой, не требующей героической борьбы, вырождается и теряет свою ценность" <13>, - пишет Н.А. Бердяев.

<13> Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря // Судьба России. М., 1990. С. 284.