Мудрый Юрист

Постановление вынесено, вопросы остались...

Султанов Айдар, представитель ОАО "Нижнекамскнефтехим" на процессе в КС РФ.

Предлагаемая статья отличается тем, что дает возможность читателям познакомиться с первым впечатлением от оглашения Постановления КС РФ N 11-П от 24 июня 2009 г. одного из непосредственных участников процесса в КС РФ, представлявшего интересы заявителя <1>.

<1> Полагаем, что со временем будет дан более подробный анализ данного Постановления, в том числе с учетом Особого мнения судьи Конституционного Суда РФ С.М. Казанцева.

Постановление КС РФ от 24 июня 2009 г. было вынесено по жалобе ОАО "Нижнекамскнефтехим" (далее - НКНХ) и ОАО "Газэнергосеть". Предметом жалобы была неопределенность в вопросе соответствия ряда норм антимонопольного законодательства Конституции РФ в части, допускающей в качестве санкции взыскание в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, без учета степени вины правонарушителя, без соблюдения презумпции невиновности и без сроков давности. Поскольку положения вынесенного КС РФ Постановления по этому делу носят общий характер, мы считаем возможным обсудить их без описания конкретного содержания жалобы. Оглашение Постановления КС РФ для лиц, представляющих заявителя, очень волнительный момент. Предлагаем на суд читателей некоторые соображения, возникшие по поводу отдельных положений Постановления КС РФ N 11-П от 24 июня 2009 г., и надеемся, что эмоциональная окраска повествования, естественная для заинтересованной стороны, не помешает изложению и восприятию его сущности.

Что вложено в термин "специфическая форма"?

Начнем с того, что содержащееся в Постановлении толкование пп. "е" п. 6 ч. 1 ст. 23 ФЗ "О защите конкуренции" показалось нам не совсем корректным. В суде было оглашено, что неисполнение предписания антимонопольного органа о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, в установленный срок может повлечь понуждение хозяйствующего субъекта к его исполнению в судебном порядке. Однако пункт, на который сослался КС РФ, говорит о праве обращения в суд по вопросу взыскания в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства. Право обращаться в суд о понуждении к исполнению решений и предписаний антимонопольного органа предусмотрено в пп. "и" п. 6 ч. 1 ст. 23, где идет речь о предписаниях другого рода. Данное положение было достаточно полно разъяснено в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30 июня 2008 г. N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства", где Пленум ВАС РФ, действуя на основании ст. 13 ФКЗ "Об арбитражных судах в РФ" и ст. 127 Конституции РФ, разъяснил, что "право антимонопольного органа обращаться в арбитражный суд с исками, заявлениями о понуждении к исполнению своих решений и предписаний (пп. "и" п. 6 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции) с учетом положений АПК РФ не может рассматриваться как предоставляющее указанному органу возможность заявлять требования о подтверждении законности своего решения и (или) о выдаче исполнительного листа. Это право предполагает в случае неисполнения лицом выданного ему предписания, помимо привлечения данного лица к административной ответственности, право антимонопольного органа обратиться в арбитражный суд с самостоятельным требованием к нарушителю, связанным с исполнением решения и направленным на устранение и (или) предотвращение нарушения антимонопольного законодательства, в рамках полномочий антимонопольного органа, определенных п. 6 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции. Так, могут быть заявлены требования о признании недействительными полностью или частично договоров, не соответствующих антимонопольному законодательству, об обязательном заключении договора, об изменении или расторжении договора, о признании торгов недействительными и др.".

Это искажение породило несколько предположений: сначала - что это нечаянная ошибка, далее - что КС РФ не связан толкованиями Постановлений Пленума ВАС РФ, и наконец, - что независимо от того, какова причина этого искажения исходных данных, это не может не иметь в последующем влияния на окончательный результат. Наши опасения были подтверждены: "Данная мера по основаниям и процедуре применения, а также по своим правовым последствиям является специфической формой принудительного воздействия на участников охраняемых антимонопольным законодательством общественных отношений". Упоминание термина "специфическая форма" могло означать, что данная мера не относится ни к административной, ни к гражданско-правовой мерам. То, что прозвучало дальше, вызвало еще больше эмоций: "Она призвана обеспечивать восстановление баланса публичных и частных интересов путем изъятия доходов, полученных хозяйствующим субъектом в результате злоупотреблений, и компенсировать, таким образом, не подлежащие исчислению расходы государства, связанные с устранением негативных социально-экономических последствий нарушения антимонопольного законодательства". В этом предложении фраза о "не подлежащих исчислению расходов государства..." вызвала лишь мимолетное удивление, хотя, конечно же, данная новация КС РФ достойна пристального внимания, но в тот момент нас более взволновало упоминание о том, что данная мера носит компенсаторный характер. Память услужливо напомнила о том, как в 1996 г. пени перестали быть ответственностью, а стали "компенсацией потерь государственной казны в результате недополучения налоговых сумм в срок в случае задержки уплаты налога" и данная мера стала применяться без учета вины <2>. С этого момента нас стало тяготить ожидание негативного результата по нашей жалобе.

<2> Постановление КС РФ от 17.12.1996 N 20-П по делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24.06.1993 "О федеральных органах налоговой полиции".

После того как далее было оглашено, что "компенсаторный характер данной меры обусловливает возможность ее применения за совершение деяний, связанных с монополистической деятельностью и нарушением требований добросовестной конкуренции, параллельно с мерами ответственности, носящими штрафной характер, что само по себе не затрагивает сферу действия общеправового принципа недопустимости повторного привлечения к ответственности за одно и то же деяние (non bis in idem)", пришло понимание, что КС РФ и ВАС РФ, анализируя одни и те же нормы, пришли к разным выводам. Причем отнесение дохода, взыскиваемого в федеральный бюджет, к специфической мере, компенсирующей не подлежащие исчислению расходы государства, связанные с устранением негативных социально-экономических последствий нарушения антимонопольного законодательства, не основано на нормах Конституции РФ, а, по мнению КС РФ, вытекает из оснований и процедуры применения, а также правовых последствий данной меры.

В п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2008 г. N 30 содержится совершенно иной вывод: "Подпунктом "к" пункта 2 части 1 статьи 23 Закона о защите конкуренции предусмотрено право антимонопольного органа выдавать предписания о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства. С этой нормой корреспондируют положения части 3 статьи 51 Закона, в силу которых лицо, которому выдано такое предписание, обязано в указанный в этом предписании срок перечислить соответствующий доход в федеральный бюджет. В случае неисполнения в срок такого предписания сумма дохода взыскивается антимонопольным органом в судебном порядке (подпункт "е" пункта 6 части 1 статьи 23, часть 3 статьи 51 Закона). Статьями 14.31 - 14.33 Кодекса РФ об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) установлена административная ответственность за злоупотребление доминирующим положением на товарном рынке, заключение ограничивающего конкуренцию соглашения или осуществление ограничивающих конкуренцию согласованных действий, недобросовестную конкуренцию. Необходимо учитывать, что и взыскание в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства, и штрафы, предусмотренные упомянутыми статьями КоАП РФ, являются мерами публичной ответственности за одни и те же нарушения антимонопольного законодательства, применение которых одновременно недопустимо. Меры публичной ответственности в виде взыскания в федеральный бюджет дохода, полученного в связи с нарушением антимонопольного законодательства, могут быть применены только в том случае, если исходя из допущенного нарушения привлечение лица к административной ответственности невозможно ввиду невозможности определения штрафа по правилам, установленным ст. 14.31 - 14.33 КоАП РФ".

Следует вспомнить, что в первоначальной редакции, предложенной Пленуму ВАС РФ в качестве одного из вариантов, предлагалось вообще указать, что после того, как законодателем установлена ответственность за нарушения антимонопольного законодательства в виде оборотных штрафов, взыскание в федеральный бюджет дохода, полученного в связи с нарушением антимонопольного законодательства, исключается <3>. Причем на Президиуме ВАС РФ 11 июня 2008 г. руководитель ФАС РФ подтвердил, что антимонопольный орган понимает недопустимость параллельного применения двух разных мер ответственности за одно правонарушение и что с момента принятия изменений в КоАП РФ практики одновременного взыскания по двум санкциям не было. В июне 2008 г. именно ФАС РФ предложила оставить возможность использования взыскания в случае, когда невозможно определить размер оборотного штрафа <4>. Основанием для применения данной меры является нарушение публичного порядка, выразившееся в нарушении запретов антимонопольного законодательства, что полностью совпадает с гипотезой ст. 14.31 - 14.33 КоАП РФ <5>.

<3> Проект Постановления Пленума ВАС РФ "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства", подготовленный к заседанию Президиума ВАС РФ 05.06.2008, доступно на сайте: http://www.arbitr.ru/_upimg/ AD728AFA7A12B0B0C1B911F7560C058D_vas_zp_2008-06-05.pdf.
<4> Это положение отражено в статье руководителя правового управления ФАС РФ. См.: Пузыревский С.А. "Антимонопольное" постановление Пленума ВАС РФ // Новое законодательство & юридическая практика. N 1. 2009. С. 37.
<5> Клейн Н.И. Проблемы толкования и применения арбитражными судами антимонопольного законодательства. Опубликовано в сборнике "Актуальные вопросы российского частного права". М., 2008. С. 184.

Привлечение к данной мере ответственности начинается в административной процедуре <6>, в настоящее время установленной в ФЗ "О защите конкуренции". КС РФ также указывал ранее в Определении от 16 ноября 2000 г. N 237-О на то, что деятельность антимонопольного органа по контролю за соблюдением антимонопольного законодательства осуществляется в административных процедурах. При неисполнении предписания взыскание осуществляется в порядке, предусмотренном разделом III АПК РФ "Производство в арбитражном суде первой инстанции по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений". Статья 189 АПК РФ предусматривает, что дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, рассматриваются по общим правилам искового производства, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными в настоящем разделе, если иные правила административного судопроизводства не предусмотрены федеральным законом. Судебная практика подтверждает, что рассмотрение заявлений ФАС РФ о взыскании в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, осуществляется в процедуре, предусмотренной главой 26 раздела III АПК РФ "Рассмотрение дел о взыскании обязательных платежей и санкций". Некоторые ученые-процессуалисты иногда называют ее главой о привлечении к административной ответственности, не поименованной в КоАП РФ, что достаточно точно отражает ее суть.

<6> Клейн Н.И. Защита публичного правопорядка и гражданских прав при нарушениях антимонопольного законодательства // Закон. 2008. N 2. С. 31 - 37; Клейн Н.И. Рассмотрение дел о правонарушениях антимонопольного законодательства арбитражными судами и антимонопольными органами // Проблемные вопросы гражданского и арбитражного процессов. М., 2008. С. 417 - 438.

Каковы правовые последствия взыскания?

Итак, ни основание, ни процедура применения рассматриваемой меры не дают поводов для вывода, отличного от вывода Постановления Пленума ВАС РФ. Правовые последствия применения рассматриваемой меры схожи с конфискационной санкцией - полученное в результате нарушения антимонопольного законодательства изымается в доход государства <7>. Единственное, что отличает данную меру от оборотных штрафов, установленных в КоАП РФ, - это способ исчисления санкции. Если само взыскание дохода по правовым последствиям для нарушителя не отличается от оборотных штрафов, то и целью применения данной санкции не является восстановление имущественного положения потерпевших. В федеральном бюджете не предусмотрено такой статьи расходов, как компенсация потерпевшим лицам от нарушения антимонопольного законодательства, так же как не предусмотрено иных расходов государства, связанных с устранением негативных социально-экономических последствий нарушения антимонопольного законодательства.

<7> Конкурентное право Российской Федерации / Под ред. Н.И. Клейн и Н.Е. Фонаревой. М., 1999. С. 230; Клейн Н.И. Защита публичного правопорядка и гражданских прав при нарушениях антимонопольного законодательства // Закон. 2008. N 2. С. 37.

Если ознакомиться с бюджетной классификацией <8>, то можно увидеть, что существует два вида кода доходов федерального бюджета, связанных с привлечением к ответственности за нарушение антимонопольного законодательства:

<8> Приказ Минфина РФ от 25.12.2008 N 145н "Об утверждении указаний о порядке применения бюджетной классификации Российской Федерации" (с изменениями от 23 января, 23 марта, 12 мая 2009 г.).

000 1 16 02000 00 0000 140 Денежные взыскания (штрафы) за нарушение антимонопольного законодательства в сфере конкуренции на товарных рынках;

000 1 16 02010 01 0000 140 Денежные взыскания (штрафы) за нарушение антимонопольного законодательства в сфере конкуренции на товарных рынках, защиты конкуренции на рынке финансовых услуг, законодательства о естественных монополиях и законодательства о государственном регулировании цен (тарифов), налагаемые федеральными органами государственной власти.

То есть правовые последствия взыскания в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, совпадают с правовыми последствиями взыскания оборотных штрафов, предусмотренных в ст. 14.31 - 14.33 КоАП РФ. Таким образом, основания и процедура применения, а также правовые последствия рассматриваемой меры не позволяют отойти от выводов, сделанных Пленумом ВАС РФ в Постановлении N 30 от 30 июня 2008 г., и прийти к выводу, сделанному КС РФ. Возможно, вывод КС РФ отражает предположение о том, чем могла бы быть данная санкция в будущем времени? То есть данная мера могла бы быть компенсаторной и взысканные денежные средства могли бы быть направлены на восстановление прав потерпевших.

Мы также в одной из своих статей писали, что "по своей правовой природе взыскание в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, ближе всего к такой санкции, как конфискация, причем ближе всего к конфискации, предусмотренной УК РФ (ст. 104.1, 104.2), а не КоАП РФ. Но это, на наш взгляд, не исключает потребности внесения изменений в КоАП РФ. Причем при внесении изменений следует учесть необходимость соблюдения баланса публичных и частных интересов, а именно взыскание дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, должно быть все же направлено в первую очередь на возмещение убытков пострадавших лиц. Такой подход применен законодателем в ст. 104.3 УК РФ, аналогичный подход использован и в германском уголовном праве" <9>. В то время когда в КоАП РФ установлены значительные штрафы за нарушение антимонопольного законодательства, для взыскания в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, иного оправдания, кроме как имеющего предназначение для защиты прав потерпевших, не существует. Однако это лишь рассуждения о должном, а не о существующем в реальной правовой действительности.

<9> Султанов А.Р. О кодификации законодательства об административных правонарушениях и антимонопольном законодательстве // Закон. 2007. N 7. С. 141 - 148.

О вине и сроках давности

Имеющееся в Постановлении указание на то, что "правовой механизм взыскания с хозяйствующего субъекта в федеральный бюджет дохода, полученного в связи с нарушением антимонопольного законодательства, также должен основываться на... конституционных принципах - вне зависимости от того, каким образом принадлежность этого механизма к конкретным отраслевым институтам может быть определена de lege lata и (или) de lege ferenda, т.е. в действующем или в будущем регулировании", позволяет нам утверждать, что позиция КС РФ о взыскании в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, сделана de lege ferenda. Надо полагать, в указанной выше цитате из Постановления говорится о конституционных принципах справедливости, юридического равенства, пропорциональности и соразмерности вводимых мер конституционно значимым целям и их согласованности с системой действующего правового регулирования. Упоминание этих принципов во время оглашения пробудило надежду на то, что, быть может, все-таки еще не все потеряно и есть шанс для торжества справедливости.

Далее, КС РФ, рассмотрев вопрос применения принципа справедливости и конституционного требования соразмерности установления правовой ответственности, пришел к выводу о том, что "рассматриваемые положения... поскольку в них не оговорено иное, также не могут не предполагать, что отсутствие вины при нарушении антимонопольного законодательства является обстоятельством, исключающим взыскание с хозяйствующего субъекта в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие соответствующего нарушения, и что с антимонопольного органа не снимается - поскольку федеральный законодатель его от этого прямо не освобождает - обязанность установить вину субъекта предпринимательской деятельности как условие взимания незаконно полученного дохода в бюджет". Это положение вызвало чувство удовлетворения. Даже пассаж о возможном будущем правовом регулировании (de lege ferenda) бремени доказывания вины не снизил эмоционального воодушевления, испытанного в тот момент, поскольку мы фактически услышали подтверждение правильности того, что на протяжении уже почти трех лет озвучивали в судах, не получая ответа. В рамках нашей позитивистской системы все еще трудно выиграть дело в суде при наличии пробелов в законе, несмотря на то что данные пробелы легко преодолимы с помощью обращения к конституционным принципам <10>.

<10> Султанов А.Р. Аксиомы и принципы справедливого правосудия, их практическое применение // Арбитражная практика. 2008. N 7. С. 74 - 80.

Следующий вопрос о невозможности привлечения к публично-правовой ответственности без ограничения сроками давности был также для нас очевиден. КС РФ, разрешая данный вопрос, начал с анализа ранее сформулированных правовых позиций относительно института исковой давности, давности взыскания налоговых санкций и давности привлечения к административной и уголовной ответственности - "целью установления соответствующих сроков давности является как обеспечение эффективности реализации публичных функций, стабильности правопорядка и рациональной организации деятельности правоприменителя, так и сохранение необходимой стабильности правовых отношений и гарантирование конституционных прав лица, совершившего деяние, влекущее для него соответствующие правовые последствия, поскольку никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком длительный срок (Постановления от 27 апреля 2001 г. N 7-П и от 14 июля 2005 г. N 9-П, Определение от 3 ноября 2006 г. N 445-О). Наличие сроков, в течение которых для лица во взаимоотношениях с государством могут наступить неблагоприятные последствия, представляет собой необходимое условие применения этих последствий".

О пробелах в законодательстве

Позволим себе здесь небольшое отступление, в котором выскажем наше видение правовых последствий признания неконституционным пробела, имеющегося в законодательстве. В Постановлении КС РФ от 27 апреля 2001 г. N 7-П была признана ч. 2 ст. 247 Таможенного кодекса РФ как позволяющая налагать взыскания в виде конфискации (взыскания стоимости) товаров и транспортных средств независимо от времени совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, не соответствующей Конституции РФ, ее статьям 1 (ч. 1), 8 (ч. 1), 19 (ч. 1), 34 (ч. 1), 35 (ч. 1 и ч. 2) и 55 (ч. 3). В данной статье Таможенного кодекса РФ существовал пробел, позволявший налагать взыскания независимо от времени совершения или обнаружения нарушения, который, собственно говоря, и был признан неконституционным. По общему правилу, установленному в ст. 87 ФКЗ "О Конституционном Суде РФ", признание не соответствующими Конституции РФ федерального закона, отдельных его положений является основанием для отмены в установленном порядке положений других нормативных актов либо договоров, основанных на признанных неконституционными полностью или частично нормативном акте... либо воспроизводящих их или содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными. Положения таких нормативных актов не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами <11>.

<11> Подробнее об этом: Султанов А.Р. Влияние решений ЕСПЧ и КС РФ на рассмотрение дел об оспаривании нормативных актов // Арбитражная практика. 2009. N 7.

На наш взгляд, из этого правила следует также, что признание пробела неконституционным делает также все аналогичные пробелы противоречащими Конституции РФ. Соответственно, по нашему мнению, признание неконституционным применения санкций независимо от времени совершения или обнаружения нарушения положения, предусматривающих возможность привлечения к ответственности за нарушение антимонопольного законодательства без учета времени совершения нарушения, влекло обязанность законодателя устранить аналогичные пробелы и становилось запретом для судов и других правоприменителей применять нормативные акты, допускающие привлечение к публично-правовой ответственности без ограничения сроков давности. Теперь вернемся к обсуждаемому Постановлению, в котором КС РФ написано, что "ни ФЗ "О защите конкуренции", ни ранее действовавшим Законом РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" (и принятыми на его основе и утвержденными Приказом ФАС РФ от 2 февраля 2005 г. N 12 Правилами рассмотрения дел о нарушениях антимонопольного законодательства) вопрос о сроках давности привлечения к ответственности за нарушение антимонопольного законодательства непосредственно не урегулирован" <12>, то есть КС РФ зафиксировал наличие пробела, аналогичного ранее признанному неконституционным. Но последующее положение Постановления вызывает по меньшей мере удивление: "Поскольку принудительное взыскание суммы, подлежащей перечислению в бюджет в соответствии с рассматриваемыми законоположениями, осуществляется в исковом порядке, ограничение возможности такого взыскания пределами общего срока исковой давности, установленного гражданским законодательством, при отсутствии иного специально установленного применительно к данным правоотношениям срока согласуется с существующей системой правового регулирования и обеспечивает по крайней мере минимальные конституционные гарантии прав и законных интересов лиц, с которых взыскивается в бюджет полученный в результате нарушения антимонопольного законодательства доход". Точка зрения об обязательности решений КС РФ и вытекающей из этого обязанности законодателя устранить пробелы, допускающие привлечение к публично-правовой ответственности без срока давности, не была поддержана самим КС РФ...

<12> Эти Правила были отменены Приказом ФАС РФ от 21.12.2006. Ссылка на них несколько удивила в связи с тем, что срок давности все же материально-правовой срок, который должен устанавливаться в законе, а в Правилах могли быть установлены лишь нормы, предусматривающие процессуальные последствия истечения сроков, такие, как запрет на возбуждение процедуры, прекращение производства и др.

Применимы ли нормы гражданского права?

Довод о возможности применения норм гражданского законодательства нас смутил, поскольку, как мы уже писали выше, при неисполнении предписания взыскание осуществляется в порядке, предусмотренном разделом "Производство в арбитражном суде первой инстанции по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений". Все дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, рассматриваются по общим правилам искового производства, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными в разделе III АПК, если иные правила административного судопроизводства не предусмотрены федеральным законом. Упоминание в ФЗ "О защите конкуренции" о том, что антимонопольный орган обращается в суд с исковым заявлением, все же не может быть расценено как установление иного порядка. Все исковые заявления ФАС РФ о взыскании в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, рассматриваются в процедуре, предусмотренной главой 26 АПК РФ "Рассмотрение дел о взыскании обязательных платежей и санкций". Не видим и мы оснований полагать, что здесь идет речь о гражданско-правовой процедуре. Законодатель, по всей видимости, под влиянием доктрины об административном иске время от времени употребляет термин "исковое заявление" при регулировании публично-правовых споров; в частности, такое упоминание можно встретить в Налоговом кодексе, ФЗ "Об исполнительном производстве" и др. Между тем выбор закона, подлежащего применению, и его истолкование в правоприменительной практике осуществляются разрешающим дело судом на основе установления существа спорных правоотношений <13>.

<13> См.: Определение КС РФ от 14.10.2004 N 292-О.

Применение норм гражданского законодательства, на наш взгляд, не согласовывалось бы с положениями ч. 3 ст. 2 ГК РФ, в которой закреплено, что к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством. А такого указания о возможности применения гражданско-правового срока исковой давности в тех случаях, когда законодатель не установил срок давности в публично-правовых отношениях, в законодательстве нет.

В итоге

Полагаем, что КС РФ в данном деле несколько отошел от рассмотрения вопроса неконституционности оспариваемых норм, но попытался "отрихтовать" <14> антимонопольное законодательство. КС РФ воздержался от признания пробелов неконституционными и предпринял меры по их восполнению. Именно по восполнению, а не преодолению, поскольку фактически была сформулирована новая норма, предполагающая применение общего срока исковой давности при применении норм антимонопольного законодательства.

<14> Здесь использован термин, предложенный Н.С. Бондарем в статье "Конституционное правосудие и правотворчество: о нормативно-доктринальном значении решений КС РФ для развития законодательства", опубликованной в сборнике "Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства". Выпуск IV. Казань, 2009. С. 42.

Однако у суда в силу его компетенции и связанности предметом обращения не бывает достаточно возможностей, чтобы восполнить пробел. Восполнение пробелов возможно лишь при помощи дополнительного нормотворчества. Только законодатель может восполнить пробел и создать норму, которая системно разрешит все возможные коллизии и проблемы, а не только проблемы, стоящие перед правоприменителем, вынужденным искать пути преодоления пробела <15>.

<15> Сычев А.И., Султанов А.Р. Решение пробелов в праве Верховным Судом Российской Федерации (на примере Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N 12) // Российское правосудие. 2009. N 1. С. 42.

На наш взгляд, все же правильней было бы признать оспариваемые нормы неконституционными для того, чтобы законодатель в дальнейшем восполнил пробел. Конституционно-правовое толкование не всегда есть эффективный способ разрешения правовой проблемы <16>.

<16> Коротеев К. Определение КС РФ от 11.11.2008 N 556-О-Р "Неоднозначное разъяснение юридической силы постановлений КС РФ" // Сравнительное конституционное обозрение. 2009. N 3. С. 175.

Тем не менее данное Постановление является основанием для пересмотра ранее вынесенных судебных актов, что дает новую надежду на то, что справедливость в конце концов восторжествует <17>.

<17> 28.07.2009 Высший Арбитражный Суд РФ, рассмотрев заявление НКНХ о пересмотре ранее вынесенных судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, вынес решение об отмене ранее вынесенного решения об удовлетворении заявления ФАС РФ.