Мудрый Юрист

Уголовная ответственность за незаконное изготовление и распространение порнографических предметов в российском уголовном праве: историческая преемственность и эволюция

Торосян Р.В., аспирант кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета.

В настоящей статье рассматриваются вопросы становления, развития и современного состояния системы норм российского уголовного закона об ответственности за незаконное изготовление и распространение порнографических предметов с оценкой последних изменений, внесенных в ст. 242.1 УК РФ, и с определением некоторых направлений их совершенствования.

В российском уголовном праве достаточно разработанная система норм об ответственности за изготовление и распространение порнографии впервые была представлена в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в отделении втором "О противных нравственности и благопристойности сочинениях, изображениях, представлениях и речах" главы четвертой "О преступлениях против общественной нравственности" раздела восьмого "О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния" <1>.

<1> См.: Бытко Ю.И., Бытко С.Ю. Сборник нормативных актов по уголовному праву России X - XX веков. Саратов, 2006. С. 309.

Однако и ранее, в XVIII в., существовали законодательные положения соответствующего содержания. Так, например, ст. 219 Устава благочиния, или полицейского, от 8 апреля 1782 г. содержала запрет на противные благопристойности общенародные игры, забавы и театральные представления <2>.

<2> См.: Российское законодательство X - XX веков. Т. 5. М., 1987. С. 369.

Названное отделение Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. содержало три статьи, предусматривающие ответственность за соответствующие деяния. Статья 1301 устанавливала наказание за тайную от цензуры печать или иным образом издание в каком бы то ни было виде, а равно распространение сочинений, имеющих целью развращение нравов, или явно противные нравственности и благопристойности, или клонящиеся к сему соблазнительные изображения. Преступными признавались также изготовление, продажа и распространение иным образом фабричных, мануфактурных или заводских изделий с явно соблазнительными изображениями, а равно выставление таких предметов в магазине или ином публичном месте (ст. 1302).

Содержалась соответствующая норма и в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями от 20 ноября 1864 г. Статья 45 Устава предусматривала, что публичное выставление или распространение явно соблазнительных изделий и изображений влечет "сверх уничтожения сих предметов" арест не свыше семи дней или денежное взыскание не свыше 25 рублей <3>.

<3> См.: Бытко Ю.И., Бытко С.Ю. Указ. соч. С. 453.

Предусматривалась ответственность за соответствующие деяния и для специальных субъектов при совершении рассматриваемых преступлений в отношении детей и подростков. Статья 1303 гласила: "Учителя или наставники, а равно и опекуны, которые будут изобличены в распространении сочинений и изображений, явно противных добрым нравам и благопристойности, в учебных заведениях, или малолетними или несовершеннолетними, вверенными их надзору, подвергаются за сие удалению от должностей или званий своих и заключению в тюрьме на время от трех до шести месяцев".

Как следует из представленных законодательных установлений, термин "порнография" в законе не использовался. Это объясняется тем, что он не был употребим в русской речи. Так, в Толковом словаре живого великорусского языка мы такого слова не находим <4>. Заметим, что отсутствие подобного понятия было свойственно и зарубежному уголовному законодательству. Чаще всего использовались такие обозначения, как "непотребство", "соблазнительное изделие", "бесстыдное произведение". Так, например, П.И. Люблинский, оценивая германское Уложение 1871 г., отмечал, что, "по определению профессора Листа, "бесстыдным" является произведение, направленное на возбуждение полового инстинкта и грубо нарушающее чувство пристойности в половом отношении" <5>.

<4> См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Современное написание: В 4 томах. Т. 3. М., 2002.
<5> Люблинский П.И. Преступления в области половых отношений. М.-Л., 1925. С. 209 - 210.

Уделялось внимание вопросам ответственности за преступления против общественной нравственности, примыкающие к непотребству, особенно совершаемые в отношении малолетних, и в специальной литературе названного периода. В частности, говоря о высокой степени их вреда, В.Д. Набоков писал: "Нет надобности, конечно, говорить о том глубоком, неизгладимом вреде, с которым соединено слишком раннее пробуждение полового инстинкта под влиянием развратных манипуляций. Помимо чисто физического вреда, ужаснее всего нравственное растление, могущее иметь и большей частью действительно имеющее последствием полную духовную гибель дитяти. Из таких, в детстве оскверненных, вербуется армия, в свою очередь, осквернителей, проституток... они являются верной и надежной добычей торговцев живым человеческим мясом" <6>.

<6> Набоков В.Д. Плотские преступления по проекту Уголовного уложения: Сб. статей по уголовному праву. Репринтное издание. СПб., 1904. С. 93 - 94.

Уголовное уложение 1903 г. предусматривало наказание за хранение для продажи, продажу, публичное выставление или иное распространение изображений и произведений заведомо бесстыдного характера <7>. Таким образом, круг деяний, подвергшихся криминализации, несколько расширился.

<7> См.: Новиков В.А., Постоловский Д.С. Законы уголовные. СПб., 1911. С. 279 - 299.

Уголовное законодательство советского периода в первых Кодексах - УК РСФСР 1922 г. и УК РСФСР 1926 г. (в первоначальной редакции) - соответствующих положений не содержало, ограничиваясь установлением ответственности за преступления печати (имеются в виду ст. 224 и ст. 225 УК РСФСР 1922 г., а также ст. 190 УК РСФСР 1922 г. <8>). Очевидно, создатели государства нового типа полагали, что в нем нет и не может быть таких пороков, как проституция, порнография и пр. На это обстоятельство указывают и другие исследователи проблемы, оценивая законодательство названного периода в интересующей нас части <9>. Однако в соответствии с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1935 г. "Об ответственности за изготовление, хранение и рекламирование порнографических изданий, изображений и иных предметов и за торговлю ими" Уголовные кодексы союзных республик были дополнены соответствующими статьями (УК РСФСР 1926 г. - ст. 182.1) <10>. Установление ответственности за данное посягательство было обусловлено в том числе необходимостью исполнения соответствующих международных обязательств, которые СССР принял на себя, подписав принятую в Женеве 12 сентября 1921 г. Международную конвенцию "О борьбе с распространением порнографических изделий".

<8> См.: Бытко Ю.И., Бытко С.Ю. Указ. соч. С. 492, 538.
<9> См.: Бушмин С.И. Порнография: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993. С. 126 - 127.
<10> СЗ СССР. 1935. N 35. Ст. 164.

Уголовный кодекс РСФСР в главе десятой Особенной части "Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения" содержал ст. 228, предусматривавшую ответственность за изготовление, распространение или рекламирование порнографических сочинений, печатных изданий, изображений или иных предметов порнографического характера, а также торговлю ими или хранение с целью их продажи или распространения <11>.

<11> Уголовный кодекс РСФСР (РФ) (по состоянию на 15 декабря 1995 г.). М., 1996.

Действующий УК РФ в первоначальной редакции содержал лишь одну статью соответствующего содержания - ст. 242 "Незаконное распространение порнографических материалов или предметов". Она, как известно, устанавливала и устанавливает ответственность за незаконные изготовление в целях распространения или рекламирования, распространение, рекламирование порнографических материалов или предметов, а равно незаконную торговлю печатными изданиями, кино- или видеоматериалами, изображениями или иными предметами порнографического характера. Однако явным упущением законодателя являлось то, что не предусматривалось усиления ответственности за совершение подобных действий в отношении заведомо несовершеннолетних, в местах большого скопления таких лиц (школах, дошкольных учреждениях, местах массового досуга детей и подростков, воспитательных колониях и пр.), а также с их использованием. Вместе с тем Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии, от 25 мая 2000 г. содержит особый запрет на торговлю детьми, детскую проституцию и детскую порнографию. Под последней в документе понимается любое изображение какими бы то ни было средствами ребенка, совершающего реальные или смоделированные откровенно сексуальные действия, или любое изображение половых органов ребенка главным образом в сексуальных целях (ст. 2). В ст. 3 Протокола предусмотрена обязанность государств охватить соответствующую деятельность криминальным или уголовным правом, осуществив криминализацию необходимых деяний.

Частично отмеченное упущение было устранено дополнением УК РФ ст. 242.1 "Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних". Федеральным законом от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" содержание ст. 242.1 было законодателем скорректировано. Кроме ужесточения наказания предусмотрен новый квалифицирующий признак - совершение названных в законе деяний "с извлечением дохода в крупном размере" (его сумма определена в примечании к статье и должна превышать 50 тыс. руб.), исключено слово "заведомо" в сочетании со словами "несовершеннолетний" и "лицо, не достигшее 14-летнего возраста". Соглашаясь с первыми двумя подходами законодателя, позволим себе критически отнестись к последнему. Исключение термина "заведомо" означает не что иное, как переход в указанных ситуациях на позиции объективного вменения. Однако ст. 5 УК закрепляет свойственный российскому уголовному праву принцип вины и не допускает объективное вменение. Подобный доход законодателя создает почву для непозволительно широкого субъективного усмотрения правоприменителя, что не может не привести к нарушению принципов законности и справедливости. Соглашаясь с необходимостью усиления уголовной ответственности за названное посягательство, мы тем не менее не считаем допустимым нарушение законных прав и интересов лиц, виновных в совершении таких деяний. Осознание виновным истинного возраста потерпевшего (несовершеннолетнего лица или лица, не достигшего 14 лет) должно оставаться обязательным условием для квалификации содеянного по ст. 242.1 УК.

Кроме того, считаем необходимым предусмотреть все-таки для преступлений, предусмотренных ст. 242 и ст. 242.1 УК, такой квалифицирующий признак, как их совершение в местах скопления несовершеннолетних и лиц, не достигших 14-летнего возраста. Это обстоятельство, несомненно, повышает степень их общественной опасности за счет особых свойств адресатов соответствующих преступных деяний.