Мудрый Юрист

Грузино-осетинский конфликт: защита прав пострадавших

Август - годовщина трагических событий в Южной Осетии, в результате которых пострадали тысячи граждан России, десятки миротворцев - военнослужащих Российской Федерации. Начальник главного управления по надзору за исполнением федерального законодательства Генеральной прокуратуры РФ А. Паламарчук рассказал корреспонденту журнала о деятельности органов прокуратуры по оказанию правовой помощи этим российским гражданам.

Кроме того, нарушены нормы ст. 3 Конвенции, запрещающие бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, которое в данном случае выразилось в причинении сильных физических и нравственных страданий вследствие нахождения в течение длительного времени под обстрелом, в подвалах домов в нечеловеческих условиях.

Имела место дискриминация по национальному признаку (ст. 14 Конвенции), нарушена ст. 1 Протокола 1 к Конвенции, запрещающая любое лишение имущества.

Приведу примеры из обращений пострадавших людей.

Из обращения гражданина Т. 1955 г. рождения: "...село Гуфта Джавского района Республики Южная Осетия, в котором я проживаю, беспрерывно обстреливалось из артиллерийских орудий, находящихся на территории Грузии на расстоянии около 3 километров. Село Гуфта расположено в ущелье, из которого видно другие населенные пункты Южной Осетии: Итрапис и Джава, которые также обстреливались из артиллерийского оружия и подвергались бомбардировке с самолетов, прилетавших со стороны Грузии. 11 августа 2008 года в результате одной из таких бомбардировок мне причинены телесные повреждения - осколок бомбы попал в бедро... В результате прямого попадания бомбы с того же самолета мой дом был разрушен... Считаю, что действия нападавших направлены на уничтожение людей - южных осетин...".

Из обращения гражданки П. 1984 г. рождения: "...7 августа 2008 г. ночью начался обстрел г. Цхинвала грузинскими военными... я находилась дома с матерью и четырехлетним сыном на улице Ленина. Обстрел был такой страшный, что мы и наши соседи спустились в подвал дома. Ребенок испугался, была истерика, кричал, что убивают людей. 4 дня я с ребенком и мои соседи провели в подвале без пищи и воды. Света не было, связи тоже. Мы приготовились умирать, так как знали, что грузинские военные жестоко убивают людей, которых находят в подвалах. 8 августа ночью мы попытались выйти из подвала, убежали в соседний дом к родственникам, там уже был труп дяди, которого убили грузинские военные. Семья переживала горе, труп лежал и разлагался в квартире, без возможности захоронения. Особенно болезненно все воспринял мой маленький сын. Грохот, дрожь, обстрелы усилились так, что нам пришлось снова спуститься в подвал. Мы вышли из подвала только утром 10 августа, когда все стихло. Когда мы выходили из подвала, то увидели, что дом по большей части разрушен. В нашей квартире разрушены два балкона, все окна разбиты, стены, пол обвалились. Мы сами нашли машину и, взяв других пострадавших, поехали в Республику Северная Осетия. Находясь в нечеловеческих условиях в подвалах, сын простудился, врачи поставили диагнозы - пневмония, бронхит. Ребенок морально угнетен, пострадала нервная система...".

Следственный комитет при прокуратуре РФ расследует уголовные дела по фактам убийств граждан Российской Федерации, проживающих на территории Южной Осетии, геноцида осетинского народа.

Из обращений граждан стало известно о физических и моральных страданиях малолетних детей, которые стали заложниками беспощадных решений руководства Грузии. Пострадавшие рассказали, что от неадекватного применения военной силы пострадали гражданские лица, в том числе малолетние дети, беременные женщины. Все эти факты изложены в заявлениях граждан в международные инстанции.

Кроме того, общественная организация "Жители Южной Осетии против геноцида" обратилась в Комитет по правам ребенка ООН, а также к заместителю Генерального секретаря ООН - специальному представителю по вопросу о положении детей в вооруженных конфликтах с просьбой принять меры для защиты прав пострадавших детей в рамках полномочий.

Военные действия грузинской армии в Южной Осетии начались с ночного нападения на подразделения российских миротворцев. Общеизвестно, что международный мандат предполагает наличие у миротворческого контингента только стрелкового вооружения и легкой бронетехники. Однако против батальона миротворцев грузинской армией были использованы силы авиации, танки, тяжелая артиллерия и системы залпового огня "Град". Атаки никто не ждал, личный состав на момент обстрела отдыхал, службу несли только лица суточного наряда. Нападающие уничтожили медицинский пункт и некоторые другие здания батальона, что делало невозможным на месте оказывать раненым квалифицированную медицинскую помощь. В оборонительном бою были убиты и ранены десятки российских миротворцев.

Из обращения в международный суд офицера медицинской службы миротворческого батальона А. 1975 г.р.: "...Миротворческий батальон располагался на ограничительной линии и в соответствии с международными нормами права не мог быть подвергнут нападению ни с одной, ни с другой стороны. 7 августа 2008 г. я и другие медицинские работники находились на территории центральной районной больницы г. Цхинвала, где непрерывно оказывали квалифицированную и специализированную медицинскую помощь больным, раненным и пострадавшим в результате обстрела города из стрелкового оружия артиллерии и минометов.

Большинство пострадавших поступало с огнестрельными, минно-взрывными травмами средней степени тяжести. Из них 60% мирное население, а остальные из числа миротворцев Южной Осетии. При мне поступило около 100 человек. 8 августа около 4 часов ночи производился обстрел из реактивных залповых установок "Град" со стороны грузинского с. Никози в сторону центра г. Цхинвала... Уничтожены жилые и административные здания, огромное количество жертв и пострадавших среди мирного населения. 8 августа около 6 часов утра начался обстрел позиций миротворческих сил из стрелкового оружия, с применением танков, артиллерии и минометов со стороны грузинского села Никози... Прямым попаданием, скорее всего из танка, был разрушен наблюдательный пункт, который размещался на крыше казармы миротворческого батальона. В автоперевязочную было доставлено двое военнослужащих, один из которых практически сразу умер, а второй был ранен. В этот момент медицинский персонал услышал, что по автоперевязочной был открыт огонь из стрелкового оружия... стали поступать раненые и больные разных степеней тяжести, которым сразу же оказывалась первая медицинская помощь.

Я стал очевидцем умышленного нанесения грузинскими войсками ударов по зданиям, материалам, медицинским учреждениям, а также персоналу, использующим в соответствии с международным правом отличительные эмблемы, установленные Женевскими конвенциями. Кроме того, я стал свидетелем прицельного попадания артиллерийского снаряда в автоперевязочную батальона, которая была отмечена красным крестом... Несмотря на отличительные эмблемы грузинская сторона в момент оказания помощи раненым продолжала вести сильный огонь по медицинскому персоналу и раненым военнослужащим, поступающим в медицинский пункт... В подвале котельной мы находились приблизительно с 8 часов до 11 часов 8 августа. В этот период к нам поступило 12 военнослужащих с различными степенями тяжести ранений и 6 погибших военнослужащих. После начала интенсивного прицельного огня по зданию котельной командир батальона принял решение отойти с ранеными в подвал казармы, где мы находились около суток. В это время личный состав батальона вел оборонительный огонь по нападающим.

Здание казармы интенсивно обстреливалось из крупнокалиберных орудий (танки, минометы, гаубицы и т.д.). В результате обстрела загорелся продовольственный склад. Ввиду сильного задымления и отсутствия возможности продолжать оказание помощи командир батальона принял решение прорываться из расположения батальона к российской стороне. При нашем перемещении грузинская сторона безостановочно вела непрерывный огонь по миротворческим силам с применением минометов, артиллерии и стрелкового оружия. 10 августа около 5 часов медицинский персонал и раненые военнослужащие вышли к поселку Джава, где нам была оказана помощь. 12 августа я на вертолете вместе с ранеными военнослужащими был доставлен во Владикавказский военный госпиталь, где мне был поставлен диагноз: "минно-взрывная травма, закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга".