Мудрый Юрист

Преступная организация или преступное сообщество?

Мондохонов Андрей Николаевич, начальник управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью прокуратуры Забайкальского края, кандидат юридических наук.

В N 5 журнала в рубрике "Мнение практика" опубликована статья В. Константинова "Что такое "преступная организация"?", в которой автор обращает внимание на несовершенство действующей редакции ст. 210 УК и предлагает свое видение редакции этой статьи.

Основным недостатком ст. 210 УК автор считает отсутствие юридического определения организации преступного сообщества (преступной организации). В. Константинов совершенно справедливо отмечает, что понятия "преступное сообщество" и "преступная организация" необоснованно объединены как синонимы, так как "организация" более широкое и сложное понятие, чем "сообщество". Автор полагает целесообразным использовать понятие "преступная организация" в качестве единственного названия преступления либо ввести в уголовный закон название - организация преступного формирования, что, по его мнению, более верно отражает суть соорганизованной преступности.

На основе анализа положений уголовного закона В. Константинов предлагает новую редакцию ст. 210 - "Создание преступной организации", в которой, в частности, в рамках примечания раскрывается понятие преступной организации как сообщества людей, сознательно объединившихся с целью совершения общественно опасных деяний, предусмотренных Особенной частью УК, основанного на иерархической системе подчиненности ее членов, в соответствии с принятыми в этой среде понятиями, с обязательным наличием автономно действующих (не менее двух) организованных групп, подчиненных одному лицу или объединенной группе руководителей, используемых для подготовки и совершения преступлений, на основе заранее разработанных планов, наличием системы противодействия органам государственной или муниципальной власти, в том числе наделенных федеральными законами обязанностью по пресечению их преступной деятельности (получением необходимой информации, в том числе с использованием технических устройств, внедрением в эти органы членов своей организации, подкупа должностных лиц и т.п.), общей кассой (деньгами, ценностями, имуществом), используемой для обеспечения деятельности организации, в том числе правовой защиты ее членов.

Несмотря на обоснованную критику действующей редакции ст. 210 УК, стремление конкретизировать уголовно-правовые признаки "преступного сообщества (преступной организации)" и тем самым упорядочить правоприменительную практику, на наш взгляд, автором при изложении собственной редакции указанной статьи не учтен ряд существенных моментов.

Во-первых, разграничение понятий "преступное сообщество" и "преступная организация" представляется весьма условным, о чем свидетельствуют многочисленные дискуссии в специальной литературе <1>. Тем не менее нельзя не признать, что применение понятий "преступное сообщество" и "преступная организация" в качестве синонимов бессмысленно с точки зрения правоприменения, так как свидетельствует в большей степени о том, что сам законодатель не определился, в чем заключается разница между ними.

<1> См., напр.: Андрианов А. Преступная организация и преступное сообщество - самостоятельные уголовно-правовые категории // Уголовное право. 2004. N 1. С. 7 - 8; Гришко Е. Понятие преступного сообщества (преступной организации) и его место в институте соучастия // Уголовное право. 2000. N 2. С. 17 - 19.

Поэтому, на наш взгляд, именно с целью максимальной формализации уголовного закона и единообразия применения необходимо условно разграничить данные понятия по смысловому содержанию. В частности, "преступной организацией" считать объединение организованных групп, а "преступным сообществом" - объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для осуществления преступной деятельности. Представляется, что такая дифференциация позволит правоприменителю четко определять указанные формы соучастия и правильно квалифицировать преступные деяния их организаторов, руководителей и участников.

Непонятной остается мотивация введения в уголовный закон понятия "организация преступного формирования", поскольку автор не дает определения преступного формирования и его соотношения с понятием "преступная организация".

В предложенной редакции ст. 210 УК обращает на себя внимание несоответствие целей создания преступной организации и участия в преступной организации. Так, в ч. 1 ст. 210 в качестве цели создания преступной организации обозначается осуществление преступной деятельности, в то время как в ч. 2 участие в преступной организации определяется целью совершения преступлений. Однако в анализируемой статье, как и в уголовном законе, нет определения преступной деятельности. Возникает закономерный вопрос: как соотносятся между собой "преступление" и "преступная деятельность"? Второе понятие - простая совокупность отдельных преступлений либо система связанных между собой преступлений? Анализ признаков форм соучастия в преступлении и критериев их разграничения позволяет нам предложить рассматривать в качестве цели осуществление "преступной деятельности", под которой понимается совокупность двух или более умышленных преступлений, внутренне объединенных общей целью, реализация которой планируется организаторами, руководителями и другими участниками организованных преступных объединений, в том числе посредством постановки и достижения частных, промежуточных целей <2>.

<2> Более подробно см.: Мондохонов А.Н. Преступная деятельность // Законность. 2003. N 6.

Относительно предложения предусмотреть в ч. 1 ст. 210 ответственность за "инициирование предложений по совершению преступления(-й) или участие в разработке плана(-ов) для их осуществления" следует заметить, что эти деяния в большей степени представляют собой составную часть организаторской и руководящей роли соучастника, в связи с чем выделение указанных функций в рамках отдельного преступления, по нашему мнению, нецелесообразно. На практике могут возникнуть случаи, когда под инициированием предложений по совершению конкретного преступления или участием в разработке плана для его осуществления будут пониматься советы и указания лица, содействовавшего совершению преступления, что является признаком пособничества (ч. 5 ст. 33 УК), поэтому в процессе доказывания требуется особенно внимательно относиться к установлению фактической роли каждого из членов преступного сообщества (преступной организации) как в совершении конкретного преступления, так и в осуществлении преступной деятельности.

И наконец, о структуре и содержании примечания к ст. 210 УК.

В частности, автор определяет преступную организацию как сообщество людей, сознательно объединившихся с целью совершения общественно опасных деяний, предусмотренных Особенной частью УК. Иными словами, в этой части определения повторяются положения Общей части УК (ст. ст. 19 - 23) о том, что уголовной ответственности подлежат только вменяемые физические лица, достигшие возраста уголовной ответственности.

Далее автор использует перечень признаков, которые, по его мнению, должны свидетельствовать о существовании преступной организации. Заметно, что при этом делается попытка включить в определение как можно больше признаков преступного сообщества (преступной организации), выделенных в судебной практике и научных исследованиях <3>. В то же время, с одной стороны, автор поддерживает позицию о том, что преступная организация предполагает наличие в составе не менее двух организованных групп, с другой стороны, в предложенной редакции не получает своего уголовно-правового регламентирования объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. В настоящее время несмотря на фактическое отсутствие судебной практики по делам о преступлениях, связанных с созданием, руководством и участием в указанных объединениях, не вызывает сомнений их существование как координирующих органов, поэтому их декриминализация видится преждевременной.

<3> См., напр.: Быков В.М. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) // Российский следователь. 2000. N 6. С. 21 - 22.

Спорным представляется обязательное наличие в преступной организации "системы противодействия органам государственной или муниципальной власти, в том числе наделенных федеральными законами обязанностью по пресечению их преступной деятельности (получением необходимой информации, в том числе с использованием технических устройств, внедрением в эти органы членов своей организации, подкупа должностных лиц и т.п.)". Возникают вопросы - в какой форме должно происходить противодействие? Следует ли рассматривать в качестве противодействия только защитные и конспиративные функции преступного объединения? Ведь повышенная общественная опасность организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) в том и состоит, что они своей преступной деятельностью оказывают комплексное противодействие всем государственным и муниципальным органам в реализации полномочий в различных сферах в пределах компетенции, установленной действующим законодательством. С учетом изложенного думается, что предложенный признак не должен иметь уголовно-правового значения для признания правоприменителем существования преступного сообщества либо преступной организации. Представляется, верным было бы признавать наличие системы мер защиты и конспирации составной частью признака организованности, т.е. совокупности признаков устойчивости и сплоченности.

Таким образом, как с практической, так и с теоретической точек зрения нельзя не отметить, что принятие в полном объеме предложений В. Константинова может повлечь за собой еще большую дестабилизацию правоприменительной и судебной практики. Тем не менее в целом основная мысль автора о необходимости "легального" толкования уголовно-правовых понятий "преступное сообщество" и "преступная организация" путем расширения действующего примечания заслуживает одобрения, так как подобное решение будет способствовать формированию единообразной правоприменительной практики.