Некоторые актуальные проблемы применения особого порядка судебного разбирательства в состязательном уголовном процессе

Погодин С.Б., кандидат юридических наук, доцент, судья Первомайского районного суда г. Пензы.

В статье рассматриваются проблемные вопросы применения особого порядка принятия судебного решения, анализируются положения Федерального закона N 141-ФЗ от 29.06.2009 "О внесении изменений в УК и УПК РФ". Автором приводятся и анализируются соответствующие примеры из практики и высказывается мнение о необходимости совершенствования норм УПК, устанавливающих особый порядок судебного разбирательства.

Совершенствование уголовного судопроизводства и приведение его в соответствие с международными стандартами является неотъемлемой частью проводимой судебной реформы. Особой процедуре принятия судебного решения при согласии подсудимого с предъявленным обвинением свойственны не только сжатые сроки, но также изъятие некоторых процессуальных институтов и норм с целью обеспечения оптимальных путей достижения задач уголовного процесса.

На протяжении семи лет действия УПК необходимость существования столь нового для российского уголовного процесса института вызывала не только вопросы у практиков, но и возражения теоретиков и недоумение простых граждан. Такое отношение было вызвано в большей степени непониманием как самого содержания предусмотренной законом сокращенной процедуры судопроизводства, так и недостаточной регламентированностью нормами уголовно-процессуального законодательства особого порядка рассмотрения уголовного дела при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением.

Введенный с 1 июля 2002 г. институт особого порядка судебного разбирательства именовали аналогом предусмотренной в американском судопроизводстве "сделки о признании вины", которая является "крайним проявлением состязательности, создающим риск осуждения невиновного" <1>. Однако глава 40 УПК содержит нормы, которые регламентируют лишь смягчение наказания на 1/3 от максимального срока или наиболее строгого вида наказания и освобождение от процессуальных издержек, в то время как в американском судопроизводстве "сделка о признании вины - это соглашение, по которому обвиняемый соглашается признать себя виновным в обмен либо на переквалификацию содеянного на менее тяжкое преступление, либо на какое-то особое смягчение наказания" <2>.

14 июля 2009 г. вступили в силу новые изменения в Уголовно-процессуальный кодекс РФ, которыми введена глава 40.1 "Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве". В этом случае законодатель, несомненно, пошел дальше в регламентации вопросов разрешения уголовных дел без судебного разбирательства, создав при этом еще больше вопросов не только в механизме применения досудебного соглашения о сотрудничестве, но и соотношении данного института с уже действующим особым порядком.

Как всегда, в России полагаются на русский авось, а исходя из современных реалий - на уже сформировавшийся в среде практиков постулат "суд разберется". Формирование единой судебной практики по применению особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением только через 4 года было облечено в разъяснения Пленума Верховного Суда РФ <3>. На сегодняшний день необходимо не просто объединить уже действующий и новый институты особого порядка принятия судебного решения без судебного разбирательства, поскольку первый не имеет смысла без второго, а второй не действует без первого, а определить основные проблемные вопросы и выработать пути их решения для наиболее эффективного применения особого порядка в состязательном процессе.

Как известно, с момента принятия в 1991 году Концепции судебной реформы, основные положения которой были воплощены в Конституции РФ 1993 года, российское уголовное судопроизводство стало строиться на началах состязательности. Свое дальнейшее развитие принцип состязательности получил в ст. 15 УПК, в которой сформулированы три основополагающих правила, характеризующие именно состязательный процесс:

• функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга;
• суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты;
• стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Этим правилам должны соответствовать нормы уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие общий и особый порядок судопроизводства. Изъятия из этих правил законом не предусмотрены и являлись бы прямым нарушением ст. 123 Конституции РФ.

Уильям Бернам указывает, что "одно из последствий состязательной системы судопроизводства, в которой стороны сами контролируют его ход, состоит в том, что стороны могут отказаться от своего права вести дело в суде" <4>.

Таким образом, как для стороны обвинения свойствен отказ от поддержания обвинения в суде, который обязателен для суда, так и для стороны защиты должна быть предусмотрена процедура согласия с предъявленным обвинением. Существование данного института не свидетельствует об отступлении от состязательных начал, а, напротив, предоставляет сторонам возможность ускорить прохождение дела от момента совершения преступления до момента принятия решения, а обвиняемому получить определенные привилегии в виде смягчения наказания.

Вместе с тем особый порядок судебного разбирательства в России изначально был построен на усмотрении судьи с максимальным сокращением возможностей сторон как по заявлению ходатайств, так и по его рассмотрению.

Прежде всего необходимо отметить, что остается неурегулированным вопрос о моменте заявления ходатайства.

Так, ходатайство о согласии с предъявленным обвинением и рассмотрении дела в особом порядке может быть заявлено согласно ч. 2 ст. 315 УПК только после ознакомления с материалами дела с отметкой в протоколе ознакомления либо в ходе предварительного слушания. В первом случае обвиняемому не дается времени на обдумывание, и при отсутствии оснований для проведения предварительного слушания, предусмотренных ч. 2 ст. 229 и п. 6 ч. 2 ст. 231 УПК, обвиняемый лишается возможности на рассмотрение дела в особом порядке. Целесообразнее было бы закрепить в ч. 2 ст. 315 и ст. 222 УПК право обвиняемого на заявление такого ходатайства после получения обвинительного заключения или акта с его предоставлением непосредственно в суд в течение 3 суток. После получения обвинительного заключения (акта) обвиняемому становится понятно, какими доказательствами подтверждается обвинение и, соответственно, дальнейшая перспектива разрешения дела.

Однако и в этом случае не каждый обвиняемый обладает юридическими познаниями или имеет возможность проконсультироваться с адвокатом после ознакомления с обвинительным заключением (актом). Поэтому лишение обвиняемого возможности заявления ходатайства об особом порядке в подготовительной части судебного разбирательство до начала рассмотрения дела по существу приводит к ущемлению его прав, в том числе на рассмотрение дела в особом порядке и на предусмотренные законом привилегии при соблюдении остальных условий. Недостаточный профессионализм следователей и дознавателей приводит к тому, что большинству обвиняемых даже не разъясняется особый порядок после ознакомления с материалами дела. Как отмечает А.И. Ивенский, 95,2% опрошенных судей районных судов, 71,4% мировых судей, 62,5% работников прокуратуры указывают на необходимость законодательного закрепления возможности обвиняемого заявить ходатайство об особом порядке рассмотрения дела в подготовительной части судебного заседания <5>.

Недостаточно четко решен вопрос и о моменте заключения соглашения о сотрудничестве. Если ч. 2 ст. 317.1 УПК предоставляет подозреваемому и обвиняемому право на заявление ходатайства в любой момент с начала уголовного преследования и до момента объявления об окончании предварительного расследования, то прокурор, удовлетворив такое ходатайство, составляет досудебное соглашение о сотрудничестве, в котором наряду с другими данными указывает "описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. п. 1 - 4 ч. 1 ст. 73 УПК" и квалификацию содеянного. Думается, что на момент начала предварительного расследования у следователя, а тем более у прокурора еще недостаточно сведений для составления столь подробного соглашения, которого стороны должны придерживаться до момента принятия судебного решения. Тем самым создаются предпосылки для злоупотреблений.

У. Бернам в своей работе "Правовая система Соединенных Штатов Америки" указывает: "Многие прокуроры - для того, чтобы в процессе переговоров по поводу сделки о признании вины выступать уверенно - первоначально предъявляют обвиняемому максимально возможное число пунктов обвинения, которое можно сформулировать на основе имеющихся фактов. Это делается для того, чтобы в ходе переговоров с защитой по поводу сделки можно было бы отказаться от наиболее слабо обоснованных пунктов в виде уступки защите. В случае если наиболее тяжкий пункт обвинения изначально не был предъявлен, то допускается даже, что прокурор может пригрозить предъявить более серьезное обвинение по сравнению с первоначальным с тем, чтобы "убедить" обвиняемого заявить о своей виновности" <6>.

Такие возможности прокурора по формулированию обвинения с завышенной квалификацией, не подтвержденной доказательствами, очень напоминают репрессии 1937 года, когда под давлением обвинения в шпионаже лица шли на сотрудничество и изобличали своих родных, близких, коллег по работе, стремясь улучшить свое положение. Однако такое положение противоречит состязательному построению процесса, поскольку согласно ст. 6 УПК РФ в рамках уголовного судопроизводства защищаются не только права и интересы потерпевшего от преступления, но и обеспечивается защита личности от незаконного и необоснованного обвинения.

В связи с этим в ст. ст. 21 и 317.3 УПК необходимо закрепить положение о возможности заключения соглашения о сотрудничестве только с обвиняемым и только после предъявления обвинения, а в ст. 317.4 УПК - невозможность изменения обвинения после подписания соглашения о сотрудничестве. При этом стороны окажутся в равном положении: прокурор не сможет изменить обвинение в сторону ухудшения, а обвиняемый, в свою очередь, будет защищен от произвола со стороны должностных лиц и сможет выполнять условия в рамках заключенного соглашения уже по предъявленному обвинению.

Вместе с тем в главе 40.1 ни в одной статье не говорится о том, должен ли обвиняемый признавать вину по предъявленному обвинению. При этом из смысла ст. ст. 317.6 и 317.7 УПК следует, что основанием для рассмотрения дела в порядке ст. 316 УПК является уголовное дело, поступившее в суд с представлением прокурора. Представляется, что, заключая соглашение о сотрудничестве, обвиняемый как минимум должен согласиться с предъявленным обвинением, о чем и должна стоять отметка в составленном соглашении. Кроме того, для устранения каких-либо противоречий и сомнений при поступлении дела в суд обвиняемый, заключивший соглашение о сотрудничестве, должен самостоятельно заявить ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке. В ином случае дело должно рассматриваться в общем порядке, но с назначением наказания с соблюдением требований ч. 2 ст. 62 УК (в ред. Федерального закона N 141-ФЗ от 29.06.2009).

Еще одна немаловажная проблема - это проверка судом согласия сторон на рассмотрение дела в особом порядке. Согласно ч. 1 ст. 314, ч. ч. 4 и 6 ст. 316 УПК судья обязан выяснить мнение подсудимого, государственного или частного обвинителя и потерпевшего о рассмотрении дела в особом порядке. При этом позиция защитника по данному вопросу, исходя из приведенных положений, никого не интересует, и если даже он будет возражать, дело может быть рассмотрено в особом порядке. Как указано в ст. 316 УПК, судья лишь должен удостовериться, что обвиняемый консультировался с защитником, прежде чем заявить ходатайство об особом порядке. Напротив, если потерпевший не сможет по каким-либо объективным причинам участвовать в судебном заседании (возраст, состояние здоровья после причиненных в результате совершения преступления повреждений, болезнь, переезд в другой регион, нежелание являться в суд и т.д.) и выразить свою позицию о возможности рассмотрения дела в особом порядке, дело должно рассматриваться в общем порядке, и обвиняемый лишается привилегий, предусмотренных ст. 316 УПК.

Таким образом, теряется смысл особого порядка, одной из целей которого является экономия судебных ресурсов и сокращение сроков рассмотрения уголовных дел, что служит важным показателем эффективности правосудия, о чем уже неоднократно отмечалось и на съездах судей, и в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ <7>.

Например, при рассмотрении уголовного дела в особом порядке в отношении Матросова Е.Н., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, местонахождение потерпевшего К. установить не представилось возможным. В связи с этим производство в особом порядке было прекращено и в этот же день вынесен приговор в общем порядке. Суд учитывал, что свидетелей по делу не имеется, подсудимый уже находится в суде, потерпевшего при исполнении принудительного привода не доставили. Однако вышестоящий суд, сославшись на позицию, изложенную в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 N 60 "О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел", отменил по представлению прокурора приговор и направил дело на новое рассмотрение, указав, что стороны не были извещены надлежащим образом о судебном разбирательстве за 5 суток <8>. Возникает вопрос: кого должен был уведомить суд? Государственного обвинителя, подсудимого или защитника, которые уже находятся в суде, или потерпевшего, которого несколько раз пытались доставить в суд судебные приставы, но так и не нашли? В таких случаях возникают сомнения в эффективности правосудия, поскольку подсудимый был осужден, правда, уже спустя два месяца, но к тому же сроку наказания, что и в первый раз.

В то же время в главе 40.1 УПК о позиции потерпевшего по поводу рассмотрения дела в особом порядке, а также по заключенному соглашению о сотрудничестве ничего не говорится. Отсутствует указание на обязательное участие потерпевшего в судебном заседании в ч. 2 ст. 316 и в ч. 2 ст. 317.7 УПК. Думается, что по делам публичного и частно-публичного обвинения позицию стороны обвинения о рассмотрении дела в особом порядке должен выражать государственный обвинитель, но отсутствие возражений потерпевшего по данному вопросу, пусть даже при отсутствии ходатайств об особом порядке принятия решения, должно быть зафиксировано в протоколе его допроса. При этом на следователя (дознавателя) необходимо возложить обязанность разъяснять такое право при первом допросе потерпевшего, а само право на возражение против рассмотрения дела в особом порядке должно быть закреплено в ст. 42 УПК. Тем самым будут соблюдены права потерпевшего, сократятся сроки рассмотрения дел и не будут по формальным основаниям откладываться судебные заседания.

В ч. 6 ст. 316 УПК зафиксировано также правило о том, что судья по собственной инициативе вправе прекратить рассмотрение дела в особом порядке и назначить рассмотрение в общем порядке. Основания такого решения закреплены в ч. 7 той же статьи: предъявленное обвинение необоснованно либо оно не подтверждается представленными доказательствами. Тем самым законодатель вновь возложил на суд исполнение несвойственных обязанностей, поскольку суд не только должен изучить материалы дела, но и при согласии подсудимого, государственного обвинителя и потерпевшего на особый порядок принять прямо противоположное решение. Несмотря на то что обвиняемый давал согласие на особый порядок в присутствии защитника, который и должен был проверить обоснованность и доказанность обвинения, после чего дать консультацию своему подзащитному, а прокурор при утверждении обвинительного заключения проверить обоснованность обвинения, его объем и наличие доказательств, бремя ответственности за принятое решение о рассмотрении дела в особом порядке лежит на судье. Конечно, неоспоримыми являются факты завышения квалификации следствием, низкий уровень подготовки следователей и, как следствие, неспособность собирать доказательства. Но исправление ошибок следствия не должно ложиться в полной мере на суд, а обвиняемый не должен лишаться права на смягчение наказания. Например, при отказе государственного обвинителя от обвинения судья в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК обязан прекратить дело и не вторгаться в обоснованность этого отказа, а при согласии обвиняемого и государственного обвинителя на рассмотрение дела в особом порядке суд может в этом усомниться. Явно имеет место перекос в состязательном построении процесса, и на первое место выходит усмотрение судьи, которое, соответственно, может иметь обвинительный или оправдательный уклон.

Позиция же законодателя в вопросе исследования условий для постановления в особом порядке приговора в отношении подсудимого, заключившего соглашение о сотрудничестве, вызывает только вопросы и недоумение. Складывается впечатление, что разработчики изменений в УПК, дойдя до ст. 317.7, просто не знали, что же необходимо будет исследовать в ходе судебного разбирательства и написали то, что в принципе исследовать невозможно:

• характер и пределы содействия подсудимого следствию;
• значение сотрудничества с подсудимым для расследования;
• преступления или уголовные дела, обнаруженные или возбужденные в результате сотрудничества;
• степень угрозы личной безопасности в результате сотрудничества.

При этом выяснять позицию по предъявленному обвинению не требуется, а установить вышеизложенные обстоятельства суд сможет только со слов государственного обвинителя или же в результате изучения материалов уголовного дела, возбужденного в результате сотрудничества с подсудимым. Однако не регламентирован вопрос о том, каким образом суд будет оценивать исполнение подсудимым условий соглашения о сотрудничестве. Какой критерий положить в основу соблюдения этих условий?

Представляется, что подтверждением результата сотрудничества должно являться не возбуждение уголовного дела, а вынесение приговора в отношении лица, изобличенного подсудимым в рамках заключенного соглашения о сотрудничестве. В этом случае достаточным будет приобщить к делу соответствующий приговор, в котором будет уже дана оценка показаниям подсудимого, изобличающего соучастника. Однако принятие решения в отношении соучастников может потребовать определенного времени, а по сложным и многоэпизодным делам значительного времени, в связи с чем в ст. 208 УПК целесообразно закрепить в качестве основания приостановления предварительного следствия заключение соглашения о сотрудничестве до принятия решения по выделенному делу в отношении соучастников.

Соблюдение условий соглашения о сотрудничестве должно подтверждаться представлением прокурора, оформленным в соответствии с требованиями ст. 317.5 УПК. Неурегулированным остался вопрос о том, какой прокурор вправе заключить соглашение о сотрудничестве и какой прокурор будет составлять представление. Думается, что право заключить соглашение о сотрудничестве должно быть предоставлено только прокурору, уполномоченному в последующем утвердить обвинительное заключение по данному делу. В ином случае расхождение позиций вышестоящего и нижестоящего прокуроров может повлечь несоблюдение условий соглашения о сотрудничестве со стороны обвинения и нарушение прав обвиняемого.

Также недостаточно регламентирован вопрос о переходе в общий порядок рассмотрения дела при несоблюдении условий соглашения о сотрудничестве. Согласно ч. 3 ст. 317.6 УПК при заключении соглашения в отсутствие защитника, либо при отсутствии добровольности со стороны обвиняемого при его заключении, либо при неподтверждении государственным обвинителем активного содействия обвиняемого следствию судебное разбирательство должно быть назначено в общем порядке. Как следует из смысла ч. 1 ст. 317.4 УПК, уголовное дело должно быть выделено в отдельное производство и для рассмотрения уголовного дела в общем порядке возникнет необходимость в их соединении, допросе лиц, которые были изобличены подсудимым, что создаст существенную угрозу для безопасности подсудимого и членов его семьи. По нашему мнению, суд при рассмотрении дела в особом порядке не должен вторгаться в вопросы обоснованности обвинения, доказанности вины и реальности изобличения других соучастников. Ответственность за принятие решения о рассмотрении дела в особом порядке должна лежать на сторонах обвинения и защиты, а суд в соответствии с принципом состязательности обязан лишь обеспечить соблюдение правил судебного разбирательства и принять только одно решение - приговор, назначив наказание в соответствии с требованиями ст. 62 УК РФ и ст. 316 УПК.