Мудрый Юрист

Конкуренция норм национального уголовного права и конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства

Проценко С.В., доцент кафедры уголовного права и криминологии Дальневосточного юридического института МВД России, кандидат юридических наук.

В статье рассматриваются проблемы соотношения международного и внутригосударственного права. Отмечаются недостатки российского уголовно-правового законотворчества, которые привели к нежелательным последствиям, направленным против безопасности морского судоходства.

Одно из условий, необходимых для создания благоприятной атмосферы международного общения, - это придание отношениям, возникающим в ходе деятельности транспорта как внутри государства, так и на международной арене, упорядоченного и стабильного характера. От того, насколько согласованы между государствами отдельные правовые принципы и национальные нормы, зависит обеспечение безопасности международных сообщений.

Предметом серьезной озабоченности всего мирового сообщества является глобальная проблема безопасности мореплавания, требующая объединения усилий различных государств в борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, которые угрожают безопасности людей и имущества, серьезно нарушают морское сообщение и подрывают веру народов мира в безопасность морского судоходства. Известно, что это особый, наиболее востребованный вид транспорта, выполняющий в мире в целом почти 90% всех грузовых международных перевозок. В нашей стране с его участием осуществляется около 60% внешнеторгового грузооборота <1>.

<1> Из выступления В.В. Путина на совместном заседании Президиума Государственного совета и Морской коллегии при Правительстве России по вопросу "О развитии инфраструктуры морского транспорта в Российской Федерации". Мурманск, 2 мая 2007 г. URL: http://www.kremlin.ru.

Характерная особенность рассматриваемой группы преступлений международного характера состоит в том, что место их совершения локализовано: им является либо определенная часть акватории Мирового океана, морского пространства или прилегающего к ним побережья, либо территория судна или иного плавучего (стационарного) технического устройства или сооружения.

Принятая Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1994 г. Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма рассматривает эти конвенции как часть правовой базы в борьбе с международным терроризмом, следующие нормативные документы: Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, 1971 г.; Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, 1980 г.; Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г.; Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе, 1988 г., и другие.

Преступления террористической направленности, посягающие на объекты транспортной инфраструктуры, как бы выделены из терроризма. Здесь мы имеем дело с тем случаем, когда жизнь заставляет идти на вычленение отдельных преступных деяний как вида и закрепление их в качестве таковых в международных соглашениях (конвенциях), инкорпорированных в дальнейшем национальными уголовными кодексами.

При этом специальные принципы и нормы международного права должны учитывать особенности такой борьбы, ее субъектов, территориальной сферы и условия ее осуществления, применяемых средств и объектов, требующих защиты от посягательств террористов <2>.

<2> См.: Косачев К.И. Место и роль международного права в борьбе с угрозами ядерного терроризма // Государство и право. 2006. N 11. С. 63 - 64.

Римская конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г. <3>, определяет круг общественно опасных деяний, которые направлены против безопасности морского судоходства. В частности, любое лицо совершает преступление, если оно незаконно и преднамеренно: a) захватывает судно или осуществляет контроль над ним силой или угрозой силы или путем любой другой формы запугивания; или b) совершает акт насилия против лица на борту судна, если этот акт может угрожать безопасному плаванию данного судна; или c) разрушает судно или наносит судну или его грузу повреждение, которое может угрожать безопасному плаванию данного судна; d) помещает или совершает действия в целях помещения на борту судна каким бы то ни было способом устройства или вещества, которое может разрушить это судно, нанести этому судну или его грузу повреждение, которое угрожает или может угрожать безопасному плаванию данного судна; e) разрушает морское навигационное оборудования, или наносит ему серьезное повреждение, или создает серьезные помехи его эксплуатации, если любой такой акт может угрожать безопасному плаванию судна; или f) сообщает заведомо ложные сведения, создавая тем самым угрозу безопасному плаванию судна; или g) наносит ранения любому лицу или убивает его в связи с совершением или попыткой совершения какого-либо из преступлений, указанных в подпунктах "a" - "f" (п. 1 ст. 3).

<3> См.: Международное публичное право: Сб-к документов. М., 1996. Т. 2. С. 82 - 89.

Особо следует подчеркнуть, что в Конвенции квалифицируется как преступление даже угроза любого лица разрушить судно или нанести судну или его грузу повреждение, либо разрушить морское навигационное оборудование или нанести ему серьезное повреждение, либо создать серьезные помехи его эксплуатации, если эта угроза может угрожать безопасному плаванию судна.

Предписание международного законодателя криминализировать в национальном уголовном законодательстве вышеназванные деяния является разумным, поскольку данные преступления посягают прежде всего на тот круг общественных отношений, которыми регламентируются основы (коренные интересы), обеспечивающие безопасные условия существования всего мирового сообщества. Подобного рода деяния создают опасность гибели людей (при этом в качестве потерпевших может выступать неопределенно большое число членов общества, по тем или иным причинам оказавшихся в месте совершения преступления), причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий. В то же время угрозы, а именно сведения о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, не только нарушают нормальный ритм жизни сообщества и государства, вносят элементы дезорганизации в деятельность транспортной инфраструктуры, нарушают работу транспорта, но и порождают ложные слухи, панику среди населения. Совершение такого деяния влечет за собой создание экстремальной ситуации в связи с введением в действие соответствующих сил и средств по предупреждению и устранению последствий таких угроз, отвлекает определенные силы правоохранительных органов от выполнения своих прямых обязанностей, сопряжено с ограничением прав личности, наконец, связано с причинением значительного материального ущерба.

Международное право исходит из того, что суды государств применяют, как правило, свое уголовное право. В международной договорной практике утвердилась формула, согласно которой "каждое государство-участник применяет необходимые меры для установления своей юрисдикции в отношении преступлений", которые определены Конвенцией. К таким мерам прежде всего относится издание соответствующих уголовных законов <4>.

<4> См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 25 - 26.

Как известно, уголовное законодательство Российской Федерации состоит только из УК РФ, так как преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только данным Кодексом (ст. 3 УК РФ). Однако такая законодательная формулировка, по нашему мнению, противоречит как Конституции РФ, так и общепризнанным принципам и нормам международного права, на которых основывается Уголовный кодекс РФ (ч. 2 ст. 1 УК). Так, Конституция РФ закрепила юридическую силу международного права и определила его место в правовой системе нашей страны. В ч. 4 ст. 15 Конституции РФ подчеркивается: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".

Согласно п. "а" ст. 2 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", под международным договором РФ надлежит понимать международное соглашение, заключенное РФ с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования (например, конвенция, пакт, протокол, соглашение и т.п.) <5>.

<5> См.: Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" // Собрание законодательства. 1995. N 29. Ст. 2757.

Согласие Российской Федерации на обязательность для нее международного договора может выражаться путем: подписания договора; обмена документами, образующими договор; утверждения договора; ратификации договора и т.д. Акт ратификации сам по себе является новым федеральным законом (ст. 14 ФЗ "О международных договорах РФ"), который вступает в силу по истечении 10 дней со дня его официального опубликования либо в соответствии со специальным порядком, установленным в самом законе (ст. 6 ФЗ "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания").

Как правильно отмечает А.И. Коробеев, в подобных случаях правообразующие факторы, содержащиеся в международных правовых актах, отражаются в правосознании законодателя и, переломившись в последнем, воплощаются в уголовно-правовые нормы <6> и находят свое закрепление в федеральном законе. Указанные факторы, следовательно, прежде чем преобразоваться в норму права, проходят через интеллектуально-волевой фильтр законодательной оценки, что, в свою очередь, дает право правоприменителю использовать данную норму применительно к конкретным уголовным делам.

<6> См.: Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика: проблемы криминализации и пенализации. Владивосток, 1987. С. 65.

При этом правила действующего международного договора РФ, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов РФ <7>. Таким образом закрепляется юридическая сила международного права и определяется его место в правовой системе нашей страны (конституционное правило о приоритетном действии международной нормы). В связи с этим уместно заметить очевидное преимущество законодательной формулировки УК Кыргызстана относительно того, что он основан как на Конституции Кыргызской Республики, так и на нормах, содержащихся в международных договорах и иных актах, ратифицированных высшим представительным органом республики (ст. 1 УК). Примечательно и другое. Конституция России, говоря об "общепризнанных принципах и нормах международного права" как части своей правовой системы, прямо допускает возможность коллизии между ними и федеральным законом. Причем это противоречие разрешается только в соответствии с международным договором РФ, т.е. тем нормативным актом международно-правового характера, который имеет юридическую силу для России <8>.

<7> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" // БВС РФ. 2003. N 12. С. 6.
<8> См.: Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи и принципы. СПб., 2003. С. 189.

Кроме того, на Российской Федерации лежит обязанность добросовестного выполнения обязательств, вытекающих из международных договоров, которыми регулируется широкий круг взаимоотношений государств не только в политической, экономической областях и сфере культуры, но и в решении глобальных, общемировых проблем современности, таких как обеспечение мира и международной безопасности, охрана окружающей среды, уважение прав человека.

Данная обязанность вытекает из ст. 26 (Pacta sunt servanda) Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г., в которой сказано, что "каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться". Конвенция вступила в силу 27 января 1980 г.; в ней участвует и Россия - с 29 апреля 1986 г.

Необходимо учитывать, что практикой международного сообщества не принимается во внимание ссылка на внутригосударственное законодательство в качестве основания отказа от выполнения взятых на себя международных обязательств. Так, в ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. прямо говорится о том, что государство не может ссылаться на положения своего внутреннего права или пробелы в нем в качестве аргумента, оправдывающего невыполнение им (участником) международного договора <9>.

<9> См.: Международное публичное право: Сб-к документов. М., 1996. Т. 1. С. 73.

Анализ влияния международных договоров в области международного уголовного права на внутригосударственное, прежде всего уголовное, позволяет сделать вывод, что в случае противоречия нормы международного договора, вступившего в законную силу, и нормы внутригосударственного закона на территории государства действует норма международного договора. Речь идет о выполнении обязательств по международному договору, что в области международного уголовного права означает неотвратимость ответственности и наказания за международные преступления и преступления международного характера <10>.

<10> См.: Блищенко И.П., Каламкарян Р.А., Карпец И.И. и др. Международное уголовное право. М., 1995. С. 37.

В настоящее время российским законодателем реализовано в виде Федерального закона от 6 марта 2001 г. N 22-ФЗ "О ратификации Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, и протокола о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе" <11> одно из важнейших оснований криминализации деяний, а именно необходимость выполнения обязательств по международным соглашениям.

<11> Собрание законодательства РФ. 2001. N 11. Ст. 999.

Понятие "основания криминализации" обозначает те процессы, происходящие в материальной и духовной жизни общества, развитие которых порождает объективную необходимость уголовно-правовой охраны тех или иных ценностей. Иначе говоря, основания криминализации - это то, что создает действительную общественную потребность в уголовно-правовой новелле, внутренняя необходимость возникновения правовой нормы <12>.

<12> См.: Основания уголовно-правового запрета (криминализация и декриминализация). М., 1982. С. 204 - 205.

Таким образом, правовой основой криминализации незаконных актов, направленных против безопасности морского судна, а равно искусственного острова, установки, сооружения, стационарной платформы, является не только российский уголовный закон, но и международные соглашения, ратифицированные в установленном законом порядке и вступившие в силу, в виде федерального закона.

Исходя из вышесказанного, мы приходим к выводу, что нормы конвенций, вступившие в силу (в том числе регламентирующие ответственность за преступления международного характера в сфере безопасного функционирования морского судоходства), не просто являются составной частью российской правовой системы, но и имеют верховенство над ее внутренним уголовным законодательством, т.е. УК России должен постоянно "пополняться" за счет ратифицированных конвенционных преступлений.

Изменение последнего при вступлении в силу международного акта, имеющего уголовно-правовое значение, может производиться двумя способами:

<13> См.: Кибальник А.Г. Указ. соч. С. 191.

В практике международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств (в том числе и России) обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных выше преступлений внутренним (национальным) законом. Исключением являются случаи, когда норма УК РФ прямо устанавливает необходимость применения международного договора Российской Федерации (например, ст. 355 и ст. 356 УК РФ).

Имплементируя нормы международного уголовного права в свое национальное право, государства обязаны соблюдать общепринятые стандарты и правила, установленные международно-правовыми актами <14>.

<14> См.: Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право. СПб., 2003. С. 165.

Однако в Российской Федерации отсутствует механизм имплементации конвенционных норм в национальное уголовное законодательство. Вследствие чего ратифицированные конвенционные преступления международного характера, предусмотренные подп. "c" - "e" п. 1 ст. 3 Конвенции 1988 г., не были внесены в действующий Уголовный кодекс РФ и рассматриваются действующим российским законодательством как административные проступки, ответственность за которые предусмотрена Кодексом РФ об административных правонарушениях. К таковым, например, относятся действия, угрожающие безопасности движения на водном транспорте, предусмотренные ч. 2 ст. 11.6 КоАП РФ.

Недостатки уголовно-правового законотворчества, издержки процесса криминализации привели к нежелательным последствиям: пробельности в уголовной наказуемости деяний террористической направленности, направленных против безопасности морского судоходства. И это несмотря на то, что в международных соглашениях, ратифицированных и вступивших в силу для РФ, в целях правовой унификации уголовной ответственности даются рекомендации относительно не только признаков преступного деяния, но и его наказуемости (государство-участник предусматривает соответствующие наказания за указанные преступления с учетом тяжкого характера этих преступлений - ст. 5).

Невольно возникает вопрос о важности соблюдения подписанных и ратифицированных конвенций. Невозможность уголовного преследования виновных лиц с соблюдением необходимых процедур, установленных законами РФ в отношении рассматриваемых конвенционных преступлений, являющихся проявлением международного терроризма, порождает угрозу национальным интересам России, включая транспортную безопасность.

По нашему мнению, процесс адаптации уголовного законодательства к требованиям ратифицированного РФ международного соглашения является ключевой проблемой, которую нашему государству необходимо решить в кратчайшие сроки. Это направление приобретает первостепенное значение в силу принятых на себя Россией обязательств по международному договору. К таковым, в частности, относится и развитие международного сотрудничества между государствами в выработке и принятии эффективных практических мер по предупреждению незаконных актов, направленных против безопасности морского судоходства, уголовному преследованию и наказанию лиц, их совершивших.