О природе конституционных принципов в национальной правовой системе

Джагарян А.А., советник судьи Конституционного Суда РФ, кандидат юридических наук.

В статье исследуются сущность и природа конституционных принципов в контексте основных типов правопонимания. Автор обосновывает непозитивистскую правовую природу конституционных принципов в условиях национальной правовой системы, что позволяет рассматривать их как диалектическое единство правовых идеалов и социальных закономерностей, правовых идей и правовых практик, правосознания и правопорядка, субъективного и объективного права. Исходя из этого, в статье предложено авторское определение конституционных принципов.

The article is devoted to the essence and nature of the constitutional principles, which are analyzed in the context of main schools of thought in jurisprudence. The author proves nonpositivistic legal nature of constitutional principles in conditions of the national system of law that allows to consider them as dialectic unity of legal ideals and conformities to natural laws, legal ideas and legal practices, sense of justice and legal order, subjective and objective right. Thus in the article the author proposed a definition of constitutional principles <*>.

Конституционные принципы являются одним из наиболее сложных (сложно организованных) юридических феноменов. Они не только в наиболее обобщенном и концентрированном виде отражают конституционное значение тех или иных общественных отношений, но и оказывают на них непосредственное руководящее и организующее воздействие, определяют основные начала общего и специального (отраслевого) правового статуса субъектов права, задают конституционные рамки правомерного поведения органов и должностных лиц государственной власти и местного самоуправления, граждан и их объединений.

По своей природе конституционные принципы являются правовыми принципами, которые при этом связаны предметной сферой и целевым назначением конституционного права. "Принцип, - писал С.Н. Братусь, - это ведущее начало, закон данного движения материи или общества, а также явлений, включенных в ту или иную форму движения. Из этого следует, что принцип - движущая сила или закон, относящийся именно к данной группе однородных социальных явлений. Разумеется, есть широкие принципы, пронизывающие не одну, а несколько форм движения, не один вид, а несколько связанных между собою видов общественных отношений. Но и в этих случаях такой принцип преломляется через специфику данного вида общественных отношений и становится поэтому специфическим признаком данной группы социальных явлений" <1>. Соответственно в конституционных принципах получают свое отражение, с одной стороны, общие характеристики, присущие правовым принципам, а с другой стороны, специфические черты, обусловленные предметной сферой и методологией конституционного права.

В юридической теории принципы права понимаются по-разному в зависимости от избранной точки отсчета при установлении их сущности и содержания, а именно в зависимости от типа правопонимания, который выражает определенную рациональную систему суждений о праве, его идее и существе и предопределяет методологию анализа правовых явлений.

В рамках позитивистского типа правопонимания право по своим сущностным характеристикам отождествляется с законом (в широком смысле) и в этом качестве воспринимается как верховное веление власти. "С позиций позитивизма, - пишет В.С. Нерсесянц, - по сути дела, невозможно сказать что-либо содержательное о законе (позитивном праве), поскольку с этой точки зрения в принципе безразлично (да и невозможно выявить), формой выражения какого именно содержания (правового или произвольно-противоправного) является закон. Тут существование закона (публично-властная его данность) в роли права предшествует той правовой сущности (и тому правовому содержанию), выражением чего этот закон как носитель права должен быть" <2>. И хотя позитивизм ставит важную задачу отыскания для возведения в ранг закона объективно проявляющих себя в социальной практике прогрессивных тенденций и закономерностей развития общества и его материальных условий существования, передовых морально-политических требований актуального бытия народа и государства, сам по себе он не исключает узаконения (признания формально-правового характера) тех общественных отношений, которые, будучи политически и (или) экономически целесообразными и выгодными, не отвечают или даже коренным образом противоречат сложившимся в условиях конкретной национально-правовой культуры к данному моменту ее развития массовым представлениям народа о справедливости, правильном (соответствующем справедливости, правде) устройстве общественной и государственной жизни.

Семантически и феноменологически уравнивая (отождествляя) право и закон, позитивизм, так или иначе, выводит принципы права из закона или системы законодательства: в мягкой (абстрактно-обобщенной) форме, как, например, сформулированные в нормативно-правовых предписаниях либо выводимые из них фундаментальные идеи, выражающие сущность права, определяющие его содержание и общий характер правового регулирования общественных отношений <3>, либо напрямую называя правовыми принципами только те принципиальные положения, которые отражены в законе (законодательстве) <4>. Так, С.Е. Фролов относит к принципам права универсальные, истинные, фундаментальные нормативно-правовые предписания (начала, требования, императивы и т.п.), прямо или косвенно закрепленные в том или ином нормативно-правовом акте <5>. По мнению С.С. Алексеева, те начала, которые еще не закреплены в правовых актах, не могут быть отнесены к числу правовых принципов; они являются лишь идеями (началами) правосознания, научными выводами, но не принципами права <6>.

Правовой принцип, таким образом, оказывается здесь особой разновидностью нормы закона (или законодательства), специфичность которой состоит в объеме охвата регулируемых общественных отношений и повышенной устойчивости нормативного содержания, т.е. в особых формальных свойствах. Сущность же и содержание правового принципа имеют в целом вторичное значение: его истинность может подтверждаться устойчивой законодательной (нормотворческой) практикой, а значит, может проистекать из самого по себе длящегося волеизъявления законодательного (нормотворческого) органа публичной власти, полагающего соответствующую норму оправданной и целесообразной.

Иной взгляд на право и правовые принципы свойствен непозитивистскому типу правопонимания, которое основано на взаимосвязанных идеях различения и взаимного соответствия закона и права. Закон в этом случае рассматривается как должная форма выражения права, а право как должное содержание закона. Тем самым допускается существование как неправового (выражающего неправо, произвольно-властное содержание) закона, так и незаконного (не оформленного в законе или ином акте публичной власти) права, и исходя из этого выдвигается концептуальное требование создания правового закона, где форма адекватна содержанию, а содержание надлежаще сформировано. Иными словами, требование правового закона диктует возведение в закон именно (и только) права (справедливости, правды) и всестороннее и полное законодательное оформление сложившихся в конкретно-исторических условиях представлений о праве (справедливости, правде). Оно также указывает на первородную форму бытия права и первичный источник правообразования - правосознание.

В этих условиях категория "правовые принципы" отражает единство, целостность и полноту связей правового идеала и социальной закономерности, правовой идеи и правовой практики, правосознания и правопорядка, субъективного и объективного права. Непозитивистский тип правопонимания, отсылая к правосознанию как первоначалу права, позволяет рассматривать правовые принципы не только в законом воплощенных формах, но также в формах устойчивых правовых практик, которые в идеале должны быть узаконены публичной властью, но по тем или иным причинам в конкретных условиях могут существовать (и реально существуют) во внезаконной форме или, иначе говоря, во внеформальном правовом виде. Тем самым в генетическом аспекте принципы права характеризуются смешанной социально-юридической природой и являются результатом отражения как общесоциальных, так и специфических правовых закономерностей; в гносеологическом плане они выступают особыми юридическими понятиями, адекватно выражающими сущность права в соответствии с достигнутым уровнем ее познания; с онтологической позиции принципами права являются основополагающие идеи, закрепленные в различных формальных источниках его норм, а также хотя и не имеющие такого закрепления, но получившие общее признание в устойчивой юридической практике, в правоотношениях; в функциональном аспекте принципы права выступают, с одной стороны, исходными началами правового регулирования, обеспечивающими согласованность и эффективность системы юридических норм, а с другой - непосредственными регуляторами поведения участников общественных отношений при ее пробельности и противоречивости <7>.

Полагаем, что именно такой (непозитивистский) тип правопонимания и такая сущностная характеристика правовых принципов доминируют в Конституции РФ. Это находит свое выражение уже в преамбуле Основного Закона, которая определяет ценностную методологию уяснения и разъяснения всех иных конституционных положений, в том числе имеющих в системе Конституции РФ повышенную юридическую силу норм основ конституционного строя. Преамбула является составной частью Конституции РФ и имеет для законодательной и исполнительной власти не только моральную, но и юридическую силу, а судами должна восприниматься в качестве оселка, с помощью которого выверяется адекватность истолкования конституционных норм, содержащихся в разделах, главах и статьях Конституции РФ <8>. Согласно преамбуле, многонациональный народ Российской Федерации, принимая Конституцию РФ, исходил из своего осознания добра и справедливости (абзац шестой), опирался на свои национально-культурные и государственно-правовые традиции (абзацы второй, четвертый, шестой и девятый). Следовательно, суверенной волей народа в ранг конституционных норм были возведены присущие его правосознанию высшие требования правового должного, и именно они являются тем источником, началом конституционного регулирования, которому должно соответствовать понимание всех текстуально выраженных конституционных формул, текущее законодательство и правоприменительная практика. В формально более определенном виде этот подход к пониманию правовых принципов выражен в норме ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Общепризнанность основных начал международного права, как известно, не тождественна их закреплению в общепризнанных международных правовых актах: общепризнанность проистекает не из правового регулирования, а из согласия следовать определенным правилам поведения со стороны всех основных групп государств современного международного сообщества <9>.

Непозитивистская природа правовых принципов в национальной конституционно-правовой системе выводима также из нормативно-доктринальной практики интерпретации Основного Закона Конституционным Судом РФ. Общеправовые принципы, по его мнению, обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав человека, отраслевых прав граждан, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений; общеобязательность таких принципов состоит как в приоритетности перед иными правовыми установлениями, так и в распространении их действия на все субъекты права <10>.

Возникая и развиваясь в социально-правовой системе в качестве социально-правовых закономерностей и идеальных моделей справедливого обустройства государственно-общественной жизни, правовые принципы тяготеют к юридической формализации, воплощению своей сущности и содержания в нормативно-правовых предписаниях. Высшим формальным и содержательным выражением правовых принципов является Конституция, генетически связанная с потребностью государственно-организованного общества в правовом закреплении коренных свойств своего существования, а стало быть, предназначения для обобщенно-концентрированной фиксации познанных обществом объективных закономерностей социально-исторического развития, его ценностных доминант.

Облекаясь в формулы конституционного текста, проявляясь в нормативном содержании конституционного регулирования, правовые принципы - напрямую или через систему нормативных связей - приобретают формально-юридические свойства, присущие самой Конституции как правовому акту особого рода. Они становятся правоположениями учредительного характера, имеющими высшую юридическую силу и прямое действие, подлежат неукоснительному соблюдению всеми органами государственной власти, органами местного самоуправления, должностными лицами, гражданами и их объединениями, что обеспечивается всем набором средств государственного принуждения. Тем самым в правовом акте Конституции правовые принципы находят наиболее адекватную форму своего социального бытия и в то же время выступают по отношению к Конституции источником генерирования ее социально-правовой энергии, наполняют конституционную форму соответствующим справедливым содержанием, "живым" и развивающимся правом.

Посредством конституционного закрепления (конституционализации) правовые принципы приобретают конституционный характер, они становятся конституционными принципами. При этом конституционализация правовых принципов может производиться различными способами: путем прямого поименования правового принципа в тексте Конституции; через установление в Конституции принципно-содержательных норм-дефиниций, норм-целей, норм-задач, норм-функций; посредством достоверного определения принципного содержания отдельных или находящихся во взаимосвязи конституционных положений в конституционной практике (прежде всего в практике конституционного правосудия).

Опираясь на изложенные методологические подходы, допустимо определить конституционные принципы как непосредственно или опосредованно выраженные в Конституции РФ, а также сложившиеся в конституционной практике (прежде всего в практике конституционного правосудия) высшие нормативно-ценностные императивы и критерии правомерной (справедливой) жизнедеятельности и развития государственно-организованного общества и его сочленов.