Мудрый Юрист

Толкование уголовного закона как способ преодоления его пробелов

Черепенникова Ю.С., ведущий консультант Верховного Суда РФ, аспирант кафедры уголовного права МГЮА.

Сегодня институт толкования права вновь в сфере пристального внимания ученых и практических работников. О толковании все чаще говорят как о способе преодоления несовершенств в праве, которых с каждым годом не становится меньше. Соответственно, вновь ультраактуальным стал вопрос о возможности судебного нормотворчества, о свободе судейского усмотрения и его пределах.

Как известно, пробел в уголовном законе, как и пробел в любой другой отрасли права, может быть устранен лишь законодательным путем. Однако правоприменитель в своей ежедневной деятельности, сталкиваясь с дефектами закона, нуждается в оперативных способах преодоления пробелов. Таким способом и может выступать толкование закона.

Интерпретатору в случае выявления в законе несовершенства, затрудняющего его применение и требующего немедленного преодоления, необходимо очертить круг возможных ресурсов, используя положения которых он будет восполнять отсутствующие в законе предписания. Поэтому вопрос об источниках толкования становится не менее важным, чем вопрос об источниках права.

Для более удобного и эргономичного рассуждения возможно предложить в качестве общеупотребительного понятие рекомендованных источников толкования. Нам кажется, что акты толкования, которые хотя и не являются нормативными правовыми актами, однако несут в себе элемент обязательности (хотя бы для четко очерченного круга субъектов правоприменения), издаются правомочными и авторитетными органами, а также имеют под собой тщательно подготовленное научное обоснование интерпретируемой нормы, следует рекомендовать к использованию правоприменителем при возникновении правовых затруднений, включая пробелы. Назрела необходимость если не законодательно, так путем практики определить те интерпретационные акты, к которым при обнаружении пробела должен обратиться правоприменитель. Именно их возможно именовать рекомендованными источниками толкования.

Достаточно полезно и установление определенной, пусть и условной, иерархии подобных источников, в случае если уже в них обнаружатся какие-либо несовершенства или рассогласованность. В подобной ситуации правоприменителю следует руководствоваться положениями того источника толкования, который имеет большую юридическую силу ("квазиюридическую" силу), другими словами, большую компетентность. Компетентность акта толкования следует устанавливать по компетентности органа, его издавшего. Очевидно, что Верховный Суд РФ будет иметь большую компетентность, чем любой районный суд или суд субъекта РФ. Тем более что в соответствии с Конституцией РФ полномочие дачи разъяснений по вопросам законодательства и судебной практики принадлежит Верховному Суду РФ (ст. 126 Конституции РФ).

Рассуждать о правомерности отнесения того или иного правового акта к источникам права или закона можно как угодно долго, однако жизнь диктует свои реалии, требования, необходимости. И постановления Европейского суда по правам человека, и постановления Конституционного Суда РФ должны стать рекомендованными источниками толкования права, и не только судебного.

Постановления Европейского суда по правам человека, на наш взгляд, являются полноценными источниками уголовного закона, что прямо вытекает из Конституции РФ, конкретнее из ч. 4 ст. 15 Основного Закона РФ, постулирующей примат международного права над национальным и органичное включение международных норм в правовую систему страны. А следовательно, они являются и полноценными источниками для толкования при возникновении у суда каких-либо затруднений. Сложно не согласиться с утверждением, что "...в условиях пробела в законодательстве судья вынужден выбирать и применять общепризнанные принципы и нормы международного права, а также правила международных договоров в Российской Федерации лишь на том основании, что они решают проблему пробела в законодательстве, обладают конституционным статусом составной части правовой системы Российской Федерации" <1>. Конечно, речь не идет о прямом применении нормы различных конвенций при постановлении, например, обвинительных приговоров, однако при возникновении проблем правоприменения нормы международного права можно и нужно использовать в качестве источников толкования.

<1> Малюшин А.А. Судебное правотворчество в процессе правоприменения // Российский судья. 2007. N 6. С. 10.

Следующим важнейшим источником толкования вступают решения Конституционного Суда РФ.

О нормотворческой функции Конституционного Суда РФ, выраженной в его постановлениях, сейчас говорят много и противоречиво.

Согласно Федеральному конституционному закону от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ Конституционный Суд Российской Федерации не является законодательным органом, уполномоченным на создание новых норм. Данный высший судебный орган разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации; проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов; дает толкование Конституции Российской Федерации. Однако в последнее время Конституционный Суд РФ фактически, быть может вынужденно, стал выполнять нормотворческую функцию, при этом не только прекращая своими решениями действие тех или иных норм, но и создавая новые нормы <2>. Разъяснения, изложенные в постановлениях и определениях Конституционного Суда РФ, уже давно используются судами как полноценный источник права. Неисполнение содержащихся в постановлениях рекомендаций чаще всего влечет отмену судебного решения как незаконного. Неверно будет утверждать, что к тому не имеется прямо законодательно закрепленных оснований. Достаточно обратиться к ч. 4 ст. 413 УПК РФ, предусматривающей в качестве нового обстоятельства, влекущего возобновление производства по уголовному делу, признание Конституционным Судом РФ примененного в конкретном уголовном деле закона не соответствующим Конституции РФ. Кроме того, уголовно-процессуальное законодательство к новым обстоятельствам относит и установленные Европейским судом по правам человека нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом конкретного уголовного дела (п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ).

<2> См., напр.: Зайцева Е.А. К вопросу о законодательной власти в России, или как "правят" УПК РФ // Российский судья. 2007. N 3. С. 22 - 24.

Неоднозначная ситуация складывается и при применении судом закона иначе, чем это рекомендовано постановлениями Пленума Верховного Суда РФ. Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики носят рекомендательный характер <3>. Однако в силу того, что эти рекомендации имеют под собой научно-практическое обоснование, а изложенные в них подходы широко апробированы, их следует принимать во внимание при интерпретации нормы. Более того, как верно подчеркивается некоторыми авторами, решения судей, игнорирующих сформулированные Пленумом правила применения законодательства, могут быть отменены вышестоящим судом ввиду неправильного применения материального и процессуального закона <4>.

<3> См., напр.: Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. N 2. С. 51 - 53.
<4> См., напр.: Смирнов Л.В. Деятельность судов Российской Федерации как источник права // Журнал российского права. 2001. N 3. С. 53.

Автор разделяет позицию о том, что проблема юридического значения разъяснений Верховного Суда РФ по уголовным делам носит общеправовой характер в рамках решения вопроса о возможной и допустимой обязательности разъяснений высших судебных инстанций вообще <5>.

<5> См. об этом: Петрушев В. О толковании уголовного закона в разъяснениях Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики // Уголовное право. 2007. С. 52 - 53.

Другое дело, что особенности исследуемой отрасли права, естественно, требуют специального отраслевого подхода. На основании изложенного обоснованной нам кажется позиция тех авторов, которые предлагают законодательно более четко определить полномочия Верховного Суда РФ, как и других высших судебных инстанций, "придав его разъяснениям по вопросам судебной практики общеобязательный характер судебного толкования федерального законодательства" <6>. Безусловно, законодательно закрепленное полномочие "давать разъяснения по вопросам судебной практики" нетождественно праву "давать разъяснения по применению законодательства". Однако, минуя все терминологические споры, практика идет по знакомому пути - включению разъяснений Пленума Верховного Суда РФ в свою каждодневную правоприменительную деятельность.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам (под ред. В.М. Жуйкова) включен в информационный банк согласно публикации - НОРМА, 2008 (издание второе, переработанное и дополненное).

<6> Жуйков В.М. Роль разъяснений Пленума Верховного Суда РФ в обеспечении единства судебной практики и защиты прав человека // Вступит. статья к Комментарию к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ. М., 2000. С. 10.

Дискуссионным видится и вопрос отнесения к рекомендованным источникам толкования уголовного закона судебной практики, а в ее рамках - решений вышестоящих судов, в частности постановлений Президиума Верховного Суда РФ. Понятно, что о прецедентном характере права в том классическом виде, как он существует в странах англосаксонской правовой семьи, в нашей стране говорить не приходится.

Впрочем, развитие российской правовой системы приводит нас ко все более внимательному изучению места и роли судебной практики в вопросах толкования уголовно-правовых норм. Речь не идет о судебном нормотворчестве на уровне районных судов или субъектов РФ. Однако сложившаяся практика в том или ином регионе в серьезной степени влияет на принятие итогового решения судьей при разрешении дела.

Таким образом, судебная практика вышестоящих судов, в частности Президиума Верховного Суда РФ, может оказать положительное (при вдумчивом и осторожном подходе) влияние на справедливое толкование и применение норм судьями и работниками правоохранительных органов, что как раз и является целью уголовного судопроизводства.

Таким образом, формально определенные критерии и правила преодоления пробелов в уголовном праве помогли бы в достижении наибольшей эффективности уголовного законодательства России. Поэтому судебные прецеденты Европейского суда по правам человека, постановления Конституционного Суда РФ, судебная практика высших судебных инстанций должны занять прочное место среди источников права как минимум в той части, в которой они помогают преодолевать пробелы в целях осуществления правосудия "скорого, правого и справедливого".