Мудрый Юрист

Применение местных законов и обычаев мировыми судами бессарабии в гражданском процессе (60 - 70-е годы XIX в.)

Боршевский А., доктор юридических наук, старший научный сотрудник Института культурного наследия Академии наук Молдовы.

Мыца О., соискатель Института культурного наследия Академии наук Молдовы.

В 1869 г. в Бессарабии, на основе Судебных уставов 1864 г., была проведена судебная реформа. Судебные уставы предусматривали создание бессословных судебных учреждений двух типов - общих судов и мировых судов.

Мировые суды учреждались для рассмотрения мелких уголовных и гражданских дел. Порядок принятия решения мировым судьей в гражданском процессе был регламентирован главой 7 Устава гражданского судопроизводства. Согласно ст. 129 мировой судья, после выслушивания сторон, приняв во внимание все приведенные по делу обстоятельства и определив по убеждению совести значение силы доказательств, принимал решение, которое не должно было противоречить закону. Мировые судьи обязаны были решать дела по точному разуму действующих законов, а в случаях их неполноты, неясности, недостатка или противоречия основывать решение на общем смысле законов. Законодательно запрещалось останавливать решение дела под предлогом неполноты, неясности, недостатка или противоречия законов.

При постановлении решения мировые судьи Бессарабии руководствовались как общеимперскими, так и местными законами (за исключением Аккерманского и Измаильского уездов, на которые действие местного права не распространялось <1>). Отметим, что сохранение местного права, как справедливо было замечено другими исследователями, - самая большая неудача царизма в деле русификации местного права и самый большой успех населения области <2>, который свел на нет стремление правительства империи к "изглаживанию местных особенностей" <3> Бессарабии. Сохранение же местных законов, как отмечал управляющий II отделением Собственной его Императорского Величества канцелярии князь П.П. Гагарин в своем отношении в Государственный совет, может отдалить окончательное уничтожение этих особенностей и вообще остановить полное слияние Бессарабии с Россией, тогда как правительство должно стремиться к этому слиянию всеми зависящими от него способами. Сохранение местных законов препятствовало целям имперского правительства - ликвидации "национальных отличий Бессарабии и слиянию ее в единое целое с Россией путем насильственной русификации и национального угнетения населения края" <4>. Недаром представители местной знати активно возражали против замены местных гражданских законов общероссийскими, настаивая на сохранении первых в Бессарабии <5>.

<1> Пергамент О.Я. О применении местных законов Арменопула и Донича. СПб., 1905. С. 40; Берг Л.С. Бессарабия. Страна, люди, хозяйство. Кишинев, 1993. С. 72.
<2> Boldur A. Istoria Basarabiei. Bucureti, 1992. P. 487 - 488.
<3> Будак И.Г. Буржуазные реформы 60 - 70-х годов XIX в. в Бессарабии. Кишинев, 1961. С. 134.
<4> Там же.
<5> Чебан А.Т. Политико-правовая мысль Молдавии второй половины XIX - нач. XX в. Кишинев, 1980. С. 15; Егунов А.Н. Местные гражданские законы Бессарабии. СПб., 1881. С. 157.

Правительствующий сенат (решения N 273 от 1871 г. и N 500 от 1876 г. <6>) отмечал, что общие законы империи принимаются в основание лишь в тех случаях, когда местные законы окажутся недостаточными <7>, т.е. при полном отсутствии норм местного права при разрешении спорных правоотношений, вытекающих из неизвестного местному праву института, применению подлежали общие законы империи <8>. В случае неясности, противоречий, недостатка и неполноты местных законов суды, за введением в Бессарабской губернии судебных уставов, должны были поступать согласно ст. 9 Устава гражданского судопроизводства, т.е. основывать решения на общем смысле законов местных, действующих в этой губернии, Арменопула, Донича и Соборной грамоты Маврокордато 1785 г. <9>. Как отмечал управляющий делами Бессарабского статистического комитета А.Н. Егунов, попытки некоторых новых судебных учреждений обходить местные законы были пресечены кассационным департаментом Правительствующего сената <10>.

<6> Шимановский М.В. Указатель судебным решениям бессарабского гражданского права. Одесса, 1887. С. 5 - 6.
<7> Савенко М.Г. Практика Правительствующего сената по бессарабскому праву. Кишинев, 1914. С. 13;
<8> Шимановский М.В. О местных законах Бессарабии. Вып. I. Одесса, 1887. С. 33 - 34; Пергамент О.Я. Указ. соч. С. 31.
<9> Местные законы Бессарабии. Полный систематический сборник местных бессарабских законов Арменопула, Донича, Соборной грамоты Маврокордато и ручной книги о браках / Сост. С.М. Гроссман. СПб., 1904. С. III;
<10> Пергамент О.Я. Указ. соч. С. 31; Егунов А.Н. Указ. соч. С. III.

Применение мировыми судами Бессарабии местных законов подтверждается судебной практикой. Хотинский мещанин Пейсах Гринберг Мошка Барнасус 7 февраля 1870 г. просил мирового судью 3-го участка Хотинского округа взыскать с помещика Мамонта Талпы по двум заемным письмам 185 руб. и по долговой расписке 15 руб. Ответчик Талпа не признавал себя обязанным платить 185 руб. по заемным письмам, отмечая, что представленные к взысканию заемные письма выданы им истцу Барнасусу, когда он, Талпа, еще был несовершеннолетним; что на них нет подписи бывшего его попечителя, его брата, и что эти документы безденежны. Хотинский съезд мировых судей по рассмотрении данного дела нашел, что заемные обязательства выданы Талпою в 1864 г., а из находящейся при деле метрической выписки видно, что Мамонт Талпа родился в 1840 г., следовательно, ко времени выдачи Талпой Барнасусу заемных обязательств он был несовершеннолетним, т.е. не имел 25-летнего возраста, установленного для совершеннолетия действующими в Бессарабской области узаконениями Арменопула, кн. 1 тит. 12 стр. 99 сен. изд. 1854 г., и книги Донича, тит. 29 параграф 2 изд. 1831 г.; что ответчик Талпа не признал долга по представленным Барнасусом обязательствам; что Талпа долг по расписке в сумме 15 руб. ныне в совершеннолетии признал. По этим причинам съезд, на основании вышеприведенных законов Бессарабии, ст. ст. 112 и 129 Устава гражданского судопроизводства, ст. ст. 220, 222 и 2039 св. зак. гр. т. X ч. 1, решением от 2 июля 1870 г. определил: утвердить решение мирового судьи об отказе Барнасусу в иске на сумму 185 руб. по заемным письмам Талпы и взыскать с Талпы по расписке 15 руб. с процентами. В кассационной жалобе, поданной Правительствующему сенату 2 октября 1870 г., истец Барнасус объяснял, что Хотинский съезд мировых судей неправильно обратился к разрешению вопроса о правоспособности ответчика Талпы и основал свое решение на старинном молдавском законе и тем самым нарушил действующий закон империи (ст. ст. 213, 221 св. зак. гр. т. X ч. 1 и ст. 129 Устава гражданского судопроизводства) и потому просил отменить решение съезда с разъяснением силы и значения приведенного съездом молдавского закона при существовании общих законов империи <11>.

<11> Вестник Бессарабского земства. 1881. Год одиннадцатый. N 1 - 2. Кишинев, 1881. С. 23.

Правительствующий сенат, выслушав заключение товарища обер-прокурора, отметил: по силе свода законов т. II ч. 2 ст. 130 и т. X ч. 2 ст. 1606 споры о праве гражданском в Бессарабской области решаются на основании законов края, и общие русские законы применяются лишь в тех случаях, когда местные законы материального права оказываются недостаточными. В своде общих гражданских законов для империи указано, кроме сего, какие именно правила по отдельным институтам права особо распространены на Бессарабскую область. Принимая по этим причинам во внимание: а) что в своде общегосударственных гражданских законов не содержится правило, распространяющее на Бессарабскую область действие и силу ст. ст. 213 и 221 т. X ч. 1, которые Барнасус считал нарушенными Хотинским съездом мировых судей, по случаю неоснования им на таковых своего решения по иску Барнасуса против Талпы; б) что Хотинский съезд мировых судей решил дело Барнасуса с Талпой, определив спорное по иску право силой действующих местных законов; в) что Барнасус не жалуется на то, что съездом было допущено явное нарушение прямого смысла указанных законов края, или неправильное их толкование, а равно не указывает, на основании какого именно закона он находит, что съезд должен был постановить решение по его иску на основании общих законов империи, а не местных, действующих в Бессарабской области, Правительствующий сенат определил кассационную жалобу оставить без последствий <12>.

<12> Там же. С. 24.

При постановлении решения мировой судья мог, по ссылке одной или обеих сторон, руководствоваться общеизвестными местными обычаями, но лишь в том случае, когда применение местных обычаев дозволялось законом или в случаях, не предусмотренных законами. Данное положение основывалось на том, что значение и сила обычая в жизни общества требовали, чтобы он был допущен при разборе дела у мирового судьи, так как в противном случае стеснялась бы, без всякой надобности, сама жизнь, и решение судьи было бы явно несправедливым. Под обычаем подразумевалось постоянное, в течение более или менее продолжительного времени однообразное соблюдение... какого-либо правила, выработанного и усвоенного народом. Как норма права, равносильная закону, он признавался тогда лишь, когда им устанавливалось правило, которое касается юридической стороны народной жизни. Под обычаем, отмечал в 1878 г. Сенат, следует понимать такое юридическое правило, которое не выражено в законе, но которому постоянно подчиняются жители данной местности, признавая его для себя обязательным, как и сам закон.

Разрешение руководствоваться местными обычаями содержалось и в других нормативных актах реформ 60-х годов XIX в. В ст. 21 Положения от 19 февраля 1861 г. было определено, что в назначении опекунов и попечителей, в проверке их действий крестьяне руководствовались местными своими обычаями. Статьей 38 им предоставлялось, в порядке наследования имущества, руководствоваться местными своими обычаями.

Отметим, что ст. 130 Устава гражданского судопроизводства, как указывал Сенат, давала право, но не обязывала мирового судью руководствоваться общеизвестными местными обычаями, да и то лишь в определенных законом случаях - по ссылке одной или обеих сторон (без таковой ссылки мировой судья не вправе был основывать свое решение на местном обычае) и когда применение местных обычаев дозволялось законом или в случаях, не предусмотренных законами, а также если местный обычай являлся общеизвестным <13>.

<13> Победоносцев К.П. Судебное руководство. Сборник правил, положений и примеров, извлеченных из теории и практики гражданского судопроизводства, с полным указателем к судебным и распорядительным решениям по сему предмету кассационных департаментов Сената. СПб., 1872. С. 352.

Ясский мировой съезд, рассмотрев в апелляционном порядке дело о взыскании мещанином Берманом с колониста Судварга 176 руб. за забранные из его лавки товары и принимая во внимание, что доказательством долга за взятые товары, на основании ч. 1 ст. 2017 и ст. 2045 т. X, принимаются только установленные этими статьями письменные акты, свидетельские же показания, на основании ст. 409 Устава гражданского судопроизводства, не могут быть допускаемы в подтверждение долга, определил: взыскать с Судварга в пользу Бермана только 34 руб., признанные ответчиком на суде. В кассационной жалобе Берман просил об отмене решения съезда на том основании, что съезд, не допустив показаний свидетелей в подтверждение заявленных им требований, заключающихся в заборе товара из лавки во время ярмарки, когда при стечении покупателей невозможно требовать расписок, нарушил ст. 409 Устава гражданского судопроизводства, ст. ст. 2017 и 2045 ч. 1 т. X и решение Правительствующего сената от 1869 г. N 30, а также ст. 130 Устава гражданского судопроизводства, не обратив внимания на местный обычай, указанный в объяснении просителя на апелляционную жалобу Судварга и заключающийся в том, что портным всегда отпускался красный товар из лавок без особого письменного документа <14>. По выслушивании заключения товарища обер-прокурора Правительствующий сенат нашел, что по закону и согласно тем разъяснениям Правительствующего сената, на которые указывает проситель в своей жалобе, само событие купли-продажи движимого имущества не требует письменного удостоверения; но из того, что движимые имущества могут быть продаваемы и покупаемы по устному уговору, еще не следует, что и все без исключения споры из договора купли-продажи возникающие, могут быть доказываемы посредством свидетельских показаний. По более ранним делам Правительствующий сенат признавал, что если продажа совершается не за наличные деньги, а в кредит, то возникающее из этого новое обязательство должно быть облечено в форму акта, и свидетельские показания для удостоверения долга, возникающего из продажи, не признаются законным доказательством. В данном деле, как из имеющегося решения съезда и искового прошения Бермана видно, что иск последнего заключался именно в требовании с Судварга долга за забранный из лавки товар, то съезд, не допустив в подтверждение этого обстоятельства показаний свидетелей, не только не нарушил указываемой просителем ст. 409 Устава гражданского судопроизводства, но, напротив, поступил в соответствии со ст. 2017 и ст. 2045 ч. 1 т. X, согласно которым к заемным обязательствам относятся и счета за забранные изделия и товары. Равным образом неосновательна жалоба на непринятие съездом во внимание местного обычая, на который он ссылался. По точному смыслу ст. 130 Устава гражданского судопроизводства мировой суд не обязан, а только может руководствоваться общеизвестными местными обычаями, и притом в двух, положительно определенных в той же статье случаях, которых в данном деле ввиду съезда не было. По этим основаниям Правительствующий сенат определил: кассационную жалобу Бермана, на основании ст. 186 Устава гражданского судопроизводства, оставить без последствий <15>.

<14> Вестник Бессарабского земства. 1881. Год одиннадцатый. N 1 - 2. Кишинев, 1881. С. 24.
<15> Там же. С. 25.

Мировой судья не имел права ни постановлять решения о предметах, о которых не было предъявлено требования, ни присуждать более того, что требовалось тяжущимися. Сенат отмечал, что мировой судья вправе, по просьбе истца, только уменьшить заявленную в исковом прошении сумму, но увеличить ее он не имел права. Мировой судья не возбуждал вопроса о давности, если тяжущиеся на него не ссылались. Постановляя решение, мировой судья присуждал обвиненную сторону к возмещению оправданной стороне издержек судопроизводства, если последняя этого требовала. Так, мировой судья 3-го участка Ясского судебно-мирового округа на основании заявления дворянки Е. Договой взыскал в ее пользу с ответчика за ведение дела (15 руб. 65 коп.) и судебные издержки (43 руб. 45 коп.) <16>. Производство мирового судьи освобождалось от употребления гербовой бумаги и от всяких пошлин, но независимо от издержек по упомянутым предметам тяжущимися могли быть употреблены деньги на вознаграждение свидетелей и на другие подобные расходы, которые и ложились на обвиненную по делу сторону.

<16> Бессарабские губернские ведомости. 1875. 31 мая.

Иски на сумму не свыше 30 руб. мировым судьей решались окончательно, так как в делах такого рода, по причине их малоценности, в большинстве случаев не бывает письменных объяснений или такого рода доказательств, которые бы допускали возможность их проверки в апелляционном порядке, так и потому, что допущение в таких делах апелляции привело бы к затруднениям, переездам и издержкам, вовсе несоразмерным с ценностью спорного имущества. Данные решения могли быть обжалованы лишь в кассационном порядке в мировой съезд.

По делам, решаемым мировым судьей окончательно, он назначал в решении срок, к которому представлялось обвиняемой стороне добровольно его исполнить. В случае отсутствия у обвиняемой стороны наличных средств для внесения присужденной решением денежной суммы, мировой судья мог рассрочить уплату на определенные сроки, смотря по количеству взысканий и способу должника к уплате, о чем, по желанию тяжущихся, им выдавалось свидетельство. Должник, допустивший просрочку в уплате, подвергался, по просьбе истца и по распоряжению мирового судьи, немедленному взысканию всей присужденной суммы.

По делам, решаемым мировым судьей неокончательно, предварительное исполнение решения допускалось не иначе как по просьбе тяжущегося и притом лишь в отдельных случаях. Мировой судья 7-го участка Кишиневского уезда в деле землевладельцев Сикарды свое решение о взыскании с ответчиков 258 руб. подверг предварительному исполнению, так как истец предоставил, на основании ст. 138 Устава гражданского судопроизводства, в обеспечение благонадежный залог и принял на себя ответственность в убытках на случай изменения решения дела мировым съездом <17>.

<17> Вестник Бессарабского земства. 1881. Год одиннадцатый. N 5 - 6. Кишинев, 1881. С. 22.

С целью оградить спорящих от пристрастных действий мирового судьи, создать доверие к нему, разбор дел у мирового судьи происходил публично, и его решение объявлялось тяжущимся сразу же после его постановления и при всех присутствующих. Мировой судья при объявлении решения обязан был объяснить тяжущимся о праве их перенести дело на рассмотрение мирового съезда, об установленных для этого сроках и о том, что в случае просрочки ими этого срока объявленное решение вступит в законную силу. По объявлении решения мировой судья был обязан изложить его в окончательной форме в течение трех дней.

Мировой судья записывал свои решения или в особый по каждому делу протокол, или в одну общую книгу. Данная книга устанавливалась не только для порядка, но вместе с тем и для контроля за действиями мировых судей. Но судья должен был ограничиваться самыми краткими в данных книгах отметками о делах, к нему поступающих, и постановляемых им решениях. Копию решения мировой судья обязан был выдать не позже чем на третий день со времени поступления о том просьбы.

В случае неявки истца мировой судья прекращал производство дела, о чем сообщал ответчику и истцу в повестке. Но истец не лишался права на возобновление дела предъявлением нового искового прошения. В 1874 г. Сенат отметил, что неявка истца не останавливает разбора и решения дела по встречному иску.

Законодательство предусматривало объявление мировым судьей заочных решений. Так, согласно ст. 145 Устава гражданского судопроизводства, в случае неявки ответчика к назначенному сроку, мировой судья, по просьбе истца, постановлял заочное решение. Устав определял, что заочным решением мировой судья присуждал истцу требования, им доказанные.

Анализ законодательства и судебной практики показывает, что мировые суды Бессарабии, в отличие от российских, не только имели право, но и обязаны были руководствоваться местными законами, отдавая им приоритет перед имперским законодательством. Последнее же использовалось в тех случаях, когда местные законы отсутствовали при разрешении спорных правоотношений. Также мировой юстиции Бессарабии в гражданском процессе дозволялось использовать местные обычаи. Все это, а также то, что разбирательство велось зачастую на родном языке тяжущихся, делало институт мировых судей привлекательным для широких слоев населения.