Мудрый Юрист

Электоральный процесс и политико-правовое поле в России

Одним из столпов демократии со времен ее зарождения и по сей день было, есть и останется право выражать свою гражданскую позицию посредством участия в свободных демократических выборах, право избирать и быть избранным, и лишь потому, соблюдается ли это право через его принципы - всеобщность, свободу, равенство и тайное голосование, можно судить об истинности демократического характера государства и общества.

В калейдоскопе стремительно сменяющих друг друга событий, жесткого противостояния и острых политических схваток мы как-то не замечаем, а если и замечаем, то не всегда должным образом оцениваем, что в последние 12 - 15 лет наша страна начала обретать иной исторический опыт смены власти. Трансформация политической системы приобрела целенаправленный и устойчивый характер. Что, разумеется, не может исключать периодов нестабильности. Но провозглашение в качестве приоритетов развития демократических ценностей предопределяет линию поведения политических элит и формы реализации ее интересов. О формах соответствия идеальным моделям демократии и невозможности западноевропейского транзита можно спорить до бесконечности. В любом случае можно говорить о том, что первоначальное оформление политико-правового пространства в России - состоявшийся факт. И не последнюю роль здесь сыграли встречные движения со стороны политического руководства и общества.

О процессе принудительного использования электоральных технологий для формирования общественного мнения известно достаточно много. Вместе с тем мало говорится об обратной зависимости от настроений и желаний самих граждан как факторе встречном. Требуется также увязка данной проблемы с правовым полем, которое определенным образом стабилизирует эти процессы, где "третья сторона" - правовые институты - выступают в качестве независимого арбитра. Неоднозначность ситуации неоднократно подчеркивалась исследователями. Во-первых, правовые институты, задействованные в выборах, также являются субъектами избирательного процесса. Скажем, спорным может быть признано постановление суда, когда принимается решение об отказе в регистрации кандидата. Во-вторых, в принятой в 1993 г. Конституции РФ не было прописано избирательное право, что привело к появлению в 1994 - 1995 гг. избирательных Законов, где наметился отход от принципов равенства, конкурентности, состязательности выборов [1, с. 139].

В действительности наметившийся перекос в пользу исполнительной власти отражал общие процессы переходного периода и связан был с нарастающей нестабильностью в социальной и экономической сферах жизнедеятельности российского общества. Исследователи, подтверждающие этот факт, отмечают несформированность системы институтов политического представительства и механизмов партийно-политической идентификации, фрагментарность социально-статусных и идеологических размежеваний в обществе, создающие предпосылки многовариантности голосования и высокой мобильности электората [2, с. 179].

Уже при проведении первых выборов в Государственную Думу 1993 г. были отмечены ограничения на участие со стороны ряда оппозиционных политических партий, использование административных ресурсов, контроль за деятельностью избирательных комиссий, состав которых формировался по распоряжению органов исполнительной власти. Сложностью было и то, что легитимация законодательного органа власти была поставлена в зависимость от референдума по Конституции. Здесь же необходимо оговорить, что юридический подход к изучению избирательной системы в контексте трех основных ее аспектов - как объекта управления со стороны общества, как самоуправляемой системы и как формирующего, регулирующего механизма властных отношений - требует изначальной корректировки. По сути, речь идет о том, что основным субъектом управления избирательной системой являются органы государственной власти.

Признание этого факта многое ставит на свои места. Любая политическая система строится как иерархическая, и для нее важным моментом является организация политического подчинения. Речь же здесь может идти о встречных процессах, происходящих в структуре политических институтов и общества. С одной стороны, мы будем иметь дело с развитием электоральных отношений, связанных с формированием многопартийной системы. С другой стороны, мы обратимся к оценке действий, направленных на упорядочение организационных норм и отношений в системе государственных институтов.

Разумеется, далеко не все политические отношения нуждаются в их регулировании избирательным правом [3, с. 3]. И это также накладывает свой отпечаток на комплексное понимание процесса формирования политико-правового поля. Отсюда и та напряженность, которая сопровождает любые выборы и выливается в избирательные споры. Как считает И.В. Галушко, среди причин следует назвать дефекты избирательного законодательства - нормативные излишества и пробелы, отсутствие понятийной определенности, наличие коллизий, в том числе противоречий Конституции РФ, соответствие международно-правовым актам и другим правовым актам большей юридической силы и другие [4, с. 105].

Вместе с тем изначальная позиция, которую мы принимаем в качестве базовой, - наличие права граждан без каких-либо дискриминационных ограничений участвовать в выборах (ст. 32) - имела позитивное значение. Этот факт был подтвержден международными правозащитными организациями, указывавшими на то, что не совсем удачное сочетание пропорциональной и мажоритарной избирательных систем не ограничивало прав граждан России в возможности беспристрастно выразить свою волю [5, с. 95].

Избиратель оказался перед выбором, который ему предстояло сделать, опираясь как на предлагаемую ему информацию, так и на собственные представления. Это в идеале. На самом же деле избиратель зачастую не видит возможных последствий своего выбора. Наряду с этим сам выбор зависит от множества факторов внешнего характера, как-то: социально-экономическая нестабильность, рост недоверия к социальным институтам, политическим партиям и коллективным действиям, низкая степень адаптивности к переменам, расширение маргинальных слоев в переходный период. Была отмечена и раздвоенность массового сознания, когда избиратели голосовали по взаимоисключающим решениям. Так, в ходе голосования в марте 1993 г. 53% россиян высказались за проведение реформ (по опросам ВЦИОМ). Но при этом доверие к институтам власти колебалось от 5 до 15%. Парадоксальным стало и тяготение сознания российских протоэлит одновременно к экономическому либерализму и рутинной авторитарности. Ценностью для подавляющей части населения стала не демократия, а порядок и надежды на сильного лидера [6, с. 26 - 27, 28].

Думские выборы 1993 г. показали резкое падение активности избирателей. Кроме этого, неожиданной для руководства страны стала победа Либерально-демократической партии Владимира Жириновского (22,79% голосов избирателей). "Партия власти" - ДВР не смогла добиться успеха (15,51% голосов избирателей). КПРФ, получив 12,4% голосов избирателей, поставила вопрос о существовании серьезной оппозиции проводимому в стране политико-экономическому курсу. Протестный же электорат получил два бренда, за которые он продолжал голосовать с разной степенью активности вплоть до наших дней.

Несмотря на то что речь шла о выборах в легислатуру, не обладавшую возможностями по формированию правительства, это вызвало озабоченность в президентских структурах. Особенности электорального выбора явно в расчет не брались. Предпочтение отдавалось техническим средствам воздействия на избирателей и изменениям правил самих выборов. Вместе с тем ситуация не была настолько критической, и как считает В.М. Малютин: "Так или иначе закономерности общеструктурного характера в политическом поведении населения России пока преобладают над поведением, связанным с осознанием и защитой определенного коллективного интереса. Социально-психологические реакции по принципу "мы - они", закрепленные определенным типом рационализирующей их идеологии, оказались в обществе переходного типа не только более устойчивыми, чем иные типы детерминации, но и стабильно воспроизводящимися. "Твердое ядро" того или иного направления (у коммуно-традиционалистского, национал-протестного и либерального электоратов - довольно "идеологизированное") сохраняется от выборов к выборам довольно устойчиво" [7, с. 43]. В итоге, когда избиратель оказывался перед дилеммой "кому отдать свой голос" во время президентских выборов, его предпочтения были в пользу действующего главы государства. В этом плане единственная по настоящему сложная ситуация сложилась во время выборов 1996 г. Не следует забывать, что процесс легитимации власти не является одномоментным действием, а у действующего Президента Б.Н. Ельцина в преддверии выборов рейтинг популярности не превышал 5% [8, с. 33]. Даже если мы учтем беспрецедентные затраты на выборы и массовое привлечение известных людей и политических консультантов (нотаблей всех трех типов по градации М. Дюверже), то итог оказался просто фантастическим - 35% в первом туре и 53% во втором туре.

Считается, что главными аргументами в пользу Б.Н. Ельцина стали слабая кампания его оппонента Г.А. Зюганова, боязнь в среде интеллигенции возвращения коммунистического режима и тактический переход на сторону Президента популярного в это время генерала Александра Лебедя. Разумеется, следует учитывать и административное давление.

Но наряду с этим мало учитывается тот факт, что Б.Н. Ельцин победил на беспартийной основе, тогда как его оппоненты Г. Зюганов и Г. Явлинский были лидерами партий. К слову, парламентские выборы еще в 1995 г. подтвердили правильность этой линии, многие члены известных политических организаций предпочитали не упоминать о своей партийной принадлежности, выступая как независимые кандидаты. По данным западных исследователей, лишь 26% россиян считали себя приверженцами какой-либо партии [9, p. 197 - 216]. Как следствие - можно говорить о том, что российский избиратель в своей массе на данном этапе становления политической системы не идентифицировал себя с какой-либо партией.

Запущенный процесс политической борьбы не привел автоматически к мотивированной электорально-партийной идентификации. Здесь более важной оказалась поляризация общественного мнения по линии сторонников и противников проводимых реформ. Совершенно справедливо замечание О.П. Кудинова и Г.А. Шипилова, сделанное по итогам выборов 1995 и 1996 гг.: "Большинство избирателей - до 60% - голосуют, исходя не из базовых жизненных ценностей и глубоких экономических или иных личных интересов, а принимают решение под влиянием предвыборной пропаганды и агитации, часто ориентируясь на принцип "против того, что есть", а не "за что-либо" [10, с. 25]. Фактически таким "стихийным электоратом" стали сторонники Либерально-демократической партии, оказавшие ей существенную поддержку еще в 1993 г. Так, многие предприниматели, преимущественно мелкие, составили тогда опору партии В. Жириновского.

Следует обратить внимание и на то, что становление многопартийной системы в России происходило вне устойчивых представлений о развитии политической системы. Начальный этап характеризовался как период напряженных споров, а рост партий не приводил к формированию устойчивых социальных ориентиров, которые способствовали бы оформлению устойчивого электората. Сам процесс появления партий носил заявительный характер, что и нашло в своем итоге выражение в появившемся в декабре 1995 г. Законе "О политических партиях". Закон был поддержан техническим большинством депутатов Государственной Думы (52,4%), что лишний раз говорило о его спорности. В сознании населения споры о будущем партийной системы вообще не нашли поддержки, как если бы речь шла не о группах выражающих общественные интересы, а об институте политических посредников. Такое отношение к партийному строительству привело к тому, что закон был заблокирован в Совете Федерации, а появившийся в 2001 г. Закон "О политических партиях", в условиях утверждения "вертикали власти", приобрел совершенно другой смысл.

И здесь необходимо сказать о росте абсентеизма как выражении электоральных настроений в новых условиях. Именно нарушения в коммуникациях привели к росту абсентеизма. Искаженные представления о политиках и их профессионализме деформировали принцип целесообразности рационального выбора. Символические акты в общественном сознании также претерпели деформацию, не достигая необходимого результата. Значимая причина в том, что игнорируется или чрезмерно эксплуатируется социальный дискомфорт. Среди причин можно назвать и мобилизационный характер избирательных кампаний в России. Привлечение граждан, озабоченных решением собственных проблем, к участию в политической жизни носит принудительный характер. Не видя реальных улучшений уровня своей жизни, не обладая активной социальной позицией и соответствующей способностью к адаптации, избиратели отказываются голосовать. Фактически с конца 1993 г. этот процесс только набирал силу, с небольшой стабилизацией в 1996 г. При этом, скорее всего, следует говорить не об особой ментальности российского избирателя, а о соответствующих реакциях. В этом случае известное идеологически окрашенное ожидание "настоящей власти" отступает на второй план и теряет свою привлекательность. Разумеется, сходные процессы снижения явки избирателей имеют место и в мире. В любом случае, речь идет о сходных механизмах организации политического пространства. Как пишет М. Макфол: "...первая из форм протеста для всех демократических обществ - это "голосование ногами", т.е. неучастие в выборах" [11, с. 84]. С поправкой на начальный этап развития демократии в России можно принять тезис О.В. Парфеновой о том, что "абсентеизм правомерно рассматривать как отсутствие веры в возможность влияния на власть, как показатель недоверия к власти" [12, с. 19].

Отметим, что рост абсентеизма со стороны избирателей привел парадоксальным образом к повышению спроса на "общественное мнение" и "вытягиванию" избирателей на себя. "Так говорят" и "Так думают" стали использоваться различными политическими группами для формирования общественного мнения. При этом реальные электоральные предпочтения почти не учитывались. Корректировка электоральных предпочтений стала основой для работы избирательных штабов. Началась эра политтехнологий. Благодаря технологизированным СМИ воспроизводились не столько вызовы и проблемы, отвечавшие действительности, сколько стандарты потребления и образа жизни, соответствовавшие неким мировым стандартам.

Росту недоверия к институту выборов способствовало и то, что ни одна избирательная кампания не обошлась без взаимных обвинений противоборствующих сторон. Фактически была поставлена серьезная задача постоянной защиты прав избирателей. Динамика политической борьбы потребовала изменения правил и условий для субъектов избирательного права. Инициатива, как известно, шла сверху и при слабой способности электоральных групп к самоуправлению и активному выражению своих интересов.

Современная российская политика, стоит признать, быстро становится историей, и события десятилетней давности предстают совершенно в ином свете, когда их начинаешь рассматривать в свете сегодняшнего дня. По крайней мере появляется взаимосвязь в происходящем, позволяющая создавать перспективные модели развития политико-правовой системы в России.

Литература

  1. Иванченко А.В. Конституционные и международные основы современного российского избирательного права // Российские выборы в контексте международных избирательных стандартов: Материалы международной конференции. М.: Аспект Пресс, 2006.
  2. Первый электоральный цикл в России (1993 - 1996) / Общ. ред. В.Я. Гельман, Г.В. Голосов, Е.Ю. Мелешкина. М.: Издательство "Весь Мир", 2000.
  3. Катков Д.Б. Избирательное право: вопросы и ответы. М.: Юриспруденция, 2001.
  4. Галушко И.В. Правосудие как способ разрешения юридических конфликтов в ходе выборов и источник судебной практики // Вестник ЦИК РФ. 2003. N 1.
  5. Белая книга России. Франкфурт-на-Майне: Международное общество прав человека, 1994.
  6. Партийная система в России в 1989 - 1993 годах: опыт становления. М.: Начала-Пресс, 1994.
  7. Малютин В.М. Электоральные предпочтения россиян: "парадокс стабильности" // Общественные науки и современность. 1998. N 1.
  8. Первый электоральный цикл в России (1993 - 1996). М., 2000.
  9. Miller W.L., White S., Heywood P. Political Values Underlying Partisan Cleavages in former Communist Countries // Electoral Studies. 1998. Vol. 17. N 2.
  10. Кудинов О.П., Шипилов Г.А. Диалектика выборов. М.: ЗАО ПО "МАСТЕР", 1997.
  11. Макфол М. Российское общество. Становление демократических ценностей. М., 1999.
  12. Парфенова О.В. Электоральное поведение в условиях трансформации Российского общества: Автореф. дис. ... канд. полит. наук: 23.00.02. М., 2006.