Особенности развития учения о международном частном праве в дореволюционной теории международного права в России
Комнатная Ю.А., старший преподаватель кафедры мировой экономики Белгородского государственного университета.
Начиная с конца 60-х годов XIX столетия, заинтересовавшись проблемами правового регулирования положения иностранцев и отношений, возникающих с их участием, каждый исследователь международного права старается сформулировать собственное определение международного частного права. Данная правовая школа была представлена Каченовским, Капустиным, Стояновым, Мартенсом, Даневским, Эйхельманом и другими.
Еще в 1863 г. в своем курсе [1] Д.И. Каченовский коснулся темы деления международного права на публичное и частное. Устанавливая цель международного права, он отмечал, что она "состоит в том, чтобы обеспечить порядок... поддержать всемирно-гражданский оборот" [1. С. 19]. При рассмотрении понятия международного права автор отмечает: "Некоторые публицисты делят его (международное право), по различию субъектов, на две части, именно: на публичное и частное... второе касается всемирно-гражданского оборота, т.е. юридических отношений между подданными разных государств" [1. С. 20 - 21]. Сам ученый все же сомневается в правильности этого деления, так как считал его невозможным, в силу отсутствия четкого разделения публичных и частных элементов в международном праве.
Свои взгляды на проблему дуализма международного права высказал и другой не менее известный в то время юрист-международник М.Н. Капустин. Международное право ученым рассматривается достаточно широко. Говоря о третьем отделе, ученый отмечал: "Сюда относятся все положения относительно иностранцев и вообще те вопросы, которые могут быть разрешены только совместным приложением нескольких национальных прав" [2. С. 13]. К сожалению, в указанной работе нет четкого определения международного частного права. Описанию данной проблемы посвящено несколько строк первой главы: "Положение иностранцев, временное пребывание частных лиц вне пределов их национальной территории и гражданские сделки между членами различных государств вызывают приложение юридических норм, не сходных между собой. Столкновение таких норм, поскольку эти последние относятся к различным национальным законодательствам, должно быть определено с точностью и по существу своему иметь международный характер. Учение о нем носит название частного международного права..." [3. С. 70].
Труд М.Н. Капустина был принят его современниками неоднозначно. Так, В.П. Даневский писал: "Наименее в этом отношении удачен отдел частного международного права (III), где нагромождено множество кратких, недостаточно объясненных и сжатых положений, мало между собой связанных" [4. С. 217]. Ф.Ф. Мартенс лекции М.Н. Капустина рассматривал иначе: "Действительно только эта система г. Капустина и заслуживает внимания... справедливо будет сказать, что его система стоит выше многих других" [5. С. 116 - 117]. В.Э. Грабарь также считал, что система М.Н. Капустина "оригинальна и интересна" [6. С. 387].
Продолжателем данного направления в международном праве стал А.Н. Стоянов. О коллизии законов ученый высказывается как о столкновении власти, так как "власть издавать гражданские и уголовные законы и власть судить есть одно из основных прав независимых и самодержавных государств..." [7. С. 370]. На данном принципе построено все его исследование. Стоянов настроен весьма категорично, но вынужден признать, что "при усилении международных сношений, при усилении торговых связей между подданными и юридическими лицами различных государств... уже нельзя ставить как нечто безусловное то право государства издавать законы и творить юрисдикцию, которое вытекает из территориального начала" [6. С. 371]. Однако автор отмечает, что принуждение применять иностранный закон должно отсутствовать. Давая определение международному праву, автор утверждает, что это "совокупность общих начал и правил, которыми определяются взаимные отношения самостоятельных государств и разрешаются столкновения в законах и обычаях отдельных народов, для упрочнения и развития всемирно-гражданского оборота" [6. С. 11].
Ф.Ф. Мартенс остался недоволен работой коллеги и заметил следующее: "...автор напрасно так поспешил напечатать свои литографированные лекции..." [8. С. 279]. В.Э. Грабарь, в свою очередь, писал: "Заслуга Стоянова в том, что он выпустил в свет обстоятельный систематический курс международного права; в нем отведено место как международному уголовному, так и международному частному праву" [6. С. 423].
В начале 90-х годов XIX столетия ведущим исследователем науки международного частного права становится Ф.Ф. Мартенс, выпустивший в свет работу "Современное международное право цивилизованных народов" [9]. Отказываясь от опыта всех предыдущих международников, он критиковал использование цивилистических терминов римского частного права в "современном международном праве". Относительно международного частного права он пишет: "Международное общение есть единственное верное и положительное основание, на котором может развиваться международное частное право, и исходя из него только и могут быть разрешены запутанные и сложные вопросы о применении законов различных государств" [9. С. 302]. При рассмотрении взаимодействия международного и национального права ученый заключил: "...международное частное право является необходимым дополнением гражданского права каждого цивилизованного государства" [9. С. 183]. Однако в особенной части своего труда он пишет следующее: "Право собственности, семейное, наследственное и т.д. можно по справедливости назвать институтами международными или международно-правовыми понятиями, до такой степени они признаются и действуют в области международных отношений" [9. С. 266]. Далее ученый формулирует следующее определение: "Под международным частным правом мы разумеем совокупность юридических норм, определяющих применение к данному правовому отношению заинтересованного лица, в области международных оборотов, права или закона отечественного или иностранного государства" [9. С. 289], раскрывая тем самым ее коллизионный характер.
Современники отмечали его работу как интересную, оригинальную, но не лишенную противоречий. В.П. Даневский о сочинении Ф.Ф. Мартенса отзывался положительно и утверждал, что оно "получило видное место в западной литературе, благодаря как полноте материала и указаниям на малоизвестные за границей явления... так и некоторым своеобразностям в системе" [10. С. 92]. Яблочков писал следующее: "Всю свою систему международного права он последовательно, строго логично строит на идее международного общения... отбрасывая "природу вещей", "корень правоотношения" и прочие ходячие в науке частного международного права метафизические понятия" [11. С. 474]. Мандельштам отмечал: "Представитель русской науки, проф. Ф.Ф. Мартенс, построил всю свою замечательную систему на идее международного общения. К великой заслуге нашего знаменитого ученого следует отнести обстоятельство, что и в области частного международного права он признал эту идею "единственно верным и положительным основанием", отбросив всякий метафизический балласт" [12. С. 178]. Грабарь заметил: "...Мартенс совсем не прав, полагая, что "господство его оказалось в высшей степени пагубным для международного права". Он не учел того обстоятельства, что наука международного права обязана своим зарождением именно римскому праву" [6. С. 403]. Однако Б.Э. Нольде критично отнесся к теории своего "учителя": "Мартенс - типичный эклектик, и его рассуждения складываются из кусочков чужих размышлений, не объединенных между собой единой мыслью. То, что к заимствованным рассуждениям Мартенс добавляет от себя, крайне поверхностно, хотя и объято в довольно притязательную форму" [13. С. 21].
Представителем теории международного общения становится В.П. Даневский. Одним из основных его трудов стал "Очерк новейшей литературы по международному праву" [4], в котором, исследуя вопросы построения системы международного права, автор определяет собственное отношение к науке международного частного права. Ученый приходит к следующему: "Все учение о коллизии законов должно иметь основанием частные, гражданские и уголовные отношения людей различных государств, сталкивающихся между собой и долженствующих получать разрешение не на основании внутренних, часто друг другу противоречащих законов государств, а на соображениях общечеловеческих, рождающихся, так сказать, на международной территории, управляемой соображениями международного, а не государственного права" [4. С. 224 - 225]. Более подробно эту тему В.П. Даневский раскрывает в следующей работе. По поводу столкновений гражданских законов он заметил: "Государство охраняет права, совокупность которых составляет гражданское право. Подданные разных государств взаимно соприкасаются на различных территориях, входящих в состав международного союза... Это кажущееся столкновение законов породило даже целую систему воззрений на отношения, возникающие из этих споров, получившую название учения о столкновении (коллизии) гражданских законов разных держав" [14. С. 16 - 17]. На основании этих положений автор формулирует определение международного частного права. Под ним он понимает "систему юридических норм, состоящих под охраною международного права, применяемых к гражданско-правовым отношениям между подданными, возникающим в сфере международных оборотов" [14. С. 17].
И.А. Ивановский в своем отзыве на труд В.П. Даневского относительно определения данной науки написал, что "этот отдел нуждается в большем развитии и переработке" [15. С. 301]. Неудовлетворительным был и отзыв П.Е. Казанского, где критик отмечает: "В результате же неудачного деления проф. В.П. Даневского явилось то, что "охрану" духовной собственности он относит к "охране" прав человека и подданных, а "охрану" промышленной собственности к "охране" прав и интересов государств. Виною этой путаницы было то обстоятельство, что негде было поместить международное гражданское право. Оно-то и составляет ядро первого отдела особенной части курса и должно быть вовсе вынесено вон и противопоставлено международному публичному праву как равная ему великая отрасль одной общей науки" [16. С. 304].
В Киевском университете над этим вопросом работал О.О. Эйхельман. В ранней работе он утверждал: "Так называемое международное частное право (с учением о выдаче преступников и об исполнении судебных поручений и решений), насколько оно относится к международному праву, составляет в системе международного права предмет международных сношений между законодательствами гражданского и уголовного права и процесса различных государств и не требует особого названия вроде неудачных терминов: "международное частное право" и "международное уголовное право", иначе по аналогии следовало бы называть подлежащие отделы международного права международным финансовым, международным полицейским, международным процессуальным правом и т.д." [17. С. 61], лишив международное частное право даже названия, не говоря уже о его самостоятельности. Однако уже в 1900 г. в своих "Очерках..." ученый посвящает международному частному праву отдельный параграф, хотя название науки его по-прежнему смущает. Так, он указывает: "Название это условное: субстратом, материалом для этого учения является гражданское право. Это же учение называлось "коллизией статутов" [18. С. 111]. Рассматривая современное состояние, ученый заметил, что "во всех цивилизованных государствах признают выработанные начала коллизии статутов" [18. С. 113]. О.О. Эйхельман больше придерживался цивилистической точки зрения, нежели относил эти проблемы к международному праву. Несмотря на категоричность в вопросе зависимости международного частного права, ученый интуитивно выделяет его в самостоятельную систему, откидывая сходные отношения. По мнению автора, международная унификация норм гражданского права сама по себе исключает международное частное право, так как теряется смысл коллизионного регулирования, и вопрос о применимом праве не встает в связи с тем, что нормы становятся единообразными в силу международных соглашений. Подчеркивая коллизионный характер международного частного права, Эйхельман подмечает такую его особенность: "...международное частное право не заключает в себе ни одной нормы "материального" гражданского права" [18. С. 118].
Исследуя становление данной науки, невозможно обойти вниманием величайшего отечественного ученого В.Э. Грабаря. Одной из его работ, которая непосредственно касалась международного частного права, стала его диссертация "Римское право в истории международно-правовых учений" [19]. Определяя значение римского права, он отмечал: "...некоторые институты римского частного права влияли непосредственно и отложили свой отпечаток весьма резко; таковы в особенности институт права собственности, примененный к государственной территории, и учение о договорах, перенесенное прямо из области частного права на соглашения между государствами" [19. С. 8]. Рассматривая дальнейшее деление гражданского права, ученый выявил следующее: "На пространстве, занятом Римской империей, образовалось, таким образом, двоякое гражданское право: общее для всей Империи римское право, или гражданское право в собственном смысле (jus civile), и особое право отдельных территориальных союзов, частей Римской империи, так называемое статутное..." [19. С. 60]. В данном случае как раз можно увидеть модель будущего соотношения международного частного и гражданского права. На основании этих выводов В.Э. Грабарь заметил: "Признание на пространстве Римской империи многих независимых друг от друга законодательных властей повело к коллизии правовых норм и создало почву, на которой зародились и развились первые теории международного частного права" [19. С. 61 - 62]. По мере развития международного общения, как заметил ученый, возникла необходимость разрешения столкновений между статутами различных территориальных союзов, что послужило появлению учения о статутах, которое легло в основу современного международного частного права.
Тема зависимости международного частного права от общего международного права была продолжена Н.Н. Голубевым. Отвергая "идеальное" построение международного права, он считал несвоевременным предложение о создании всемирного унитарного государства, равно как и создание всемирного права. Прибегая к мнению О.О. Эйхельмана, Н.Н. Голубев предлагает следующее: "В особенной части должны быть помещены те институты, которые нормируются или договорным путем, или одинаковым образом несколькими государствами, или же допускают столкновение законов нескольких государств" [20. С. 3]. Ученый абсолютно убежден в том, что, развиваясь в дальнейшем, все подотрасли международного права рано или поздно приобретут самостоятельность.
Обобщая все вышесказанное, можно прийти к следующим выводам: во-первых, на рубеже XIX - XX вв. в отечественной юридической науке четко сформировалось мнение о существовании науки международного частного права; во-вторых, эта наука заняла прочное место в системе общего международного права как его самостоятельная ветвь; в-третьих, более четко определены природа и характер международного частного права, а также сформирован предмет правового регулирования этой отрасли; в-четвертых, наметились тенденции к обособлению этой науки. Однако все эти вопросы решались далеко не однозначно. Что касается места международного частного права в системе международного права, то мнения разделились, образовав три направления. Первое основано на точке зрения Д.И. Каченовского и состоит в том, что смешение публичного и частного права в международном праве достаточно велико, поэтому оно не поддается четкому делению. Это мнение, за некоторыми исключениями, поддержал А.Н. Стоянов. Второе направление во главе с М.Н. Капустиным придерживалось модели построения общего международного права с обязательным включением в особенную часть отдела - международное частное право. Данная точка зрения поддерживалась большинством ученых, к ней относились: Ф.Ф. Мартенс, В.П. Даневский, О.О. Эйхельман. Право на самостоятельность международного частного права как отдельной отрасли международного права отстаивали В.Э. Грабарь, Л.А. Камаровский, Н.Н. Голубев.
Литература
- Каченовский Д.И. Курс международного права. Харьков, 1863.
- Капустин М.Н. Международное право: Конспект лекций. Ярославль, 1873.
- Капустин М.Н. Конспект лекций по международному праву // Временник демидовского юридического лицея. Книга пятая. Ярославль, 1874.
- Даневский В.П. Очерк новейшей литературы по международному праву. СПб., 1876.
- Мартенс Ф.Ф. Международное право, сочинение М.Н. Капустина // Сборник государственных знаний. Т. II. СПб., 1875.
- Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России (1647 - 1917). М.: Издательство "Зерцало", 2005.
- Стоянов А.Н. Очерки истории и догматики международного права. Харьков, 1875.
- Мартенс Ф.Ф. Рецензия на "Очерки истории и догматики международного права" А.Н. Стоянова // Журнал гражданского и уголовного права. 1875. Кн. 6.
- Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб., 1882. Т. I; 1883. Т. II.
- Даневский В.П. Пособие к изучению истории и системы международного права. Вып. I. Харьков, 1892.
- Яблочков Т.М. Значение Ф.Ф. Мартенса в науке частного международного права // Юридические записки Демидовского юридического лицея. 1910. Вып. 1.
- Мандельштам А.Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права: В 2 т. Т. I. СПб., 1900.
- Нольде Б.Э. М.И. Брун (1860 - 1916) и наука международного частного права в России // Вестник гражданского права. 1917. N 3 - 5.
- Даневский В.П. Пособие к изучению истории и системы международного права. Вып. II. Харьков, 1892.
- Ивановский И.А. Новый курс международного права. В.П. Даневский. Пособие к изучению истории и системы международного права. Два выпуска // Юридическая летопись. 1892. Т. 2.
- Казанский П.Е. В.П. Даневский. Пособие к изучению истории и системы международного права. Вып. I и II // Юридический вестник. Т. XII. 1892. Кн. 2.
- Эйхельман О.О. Введение в систему международного права. Вып. I. Киев, 1889.
- Эйхельман О.О. Очерки из лекций по международному праву. Киев, 1900.
- Грабарь В.Э. Римское право в истории международно-правовых учений. Элементы международного права в трудах легистов XII - XIV вв. Юрьев, 1901.
- Голубев Н.Н. Заметки по некоторым вопросам международного права // Юридические записки, издаваемые Демидовским юридическим лицеем. 1914. Вып. I/II.