Мудрый Юрист

Право быть услышанным

Наталья Шиняева, газета "ЭЖ-Юрист".

В конце января Конституционный Суд начал рассмотрение дела, исход которого может повлиять на положение самых незащищенных и незаметных для общества людей. Речь идет о душевнобольных.

Сигнал из Страсбурга

Общественное внимание к данному делу привлекло прошлогоднее решение Европейского суда по правам человека, которое судья ЕСПЧ от России Анатолий Ковлер отнес к числу самых резонансных. Один из заявителей, обратившихся в Конституционный Суд, Павел Штукатуров, в то же самое время подал иск в Европейский суд по правам человека. Было это в 2006 году. У Павла и его представителя была надежда, что какой-то из судов все же примет решение по их вопросу, хотя процесс прохождения жалобы в обеих инстанциях довольно длительный. Можно сказать, что Павлу повезло - Европейский суд счел жалобу приоритетной и рассмотрел ее в течение 2 лет. 27 марта 2008 года он вынес Постановление по делу "Штукатуров против России", в котором признал нарушение ряда статей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

ЕСПЧ указал, что заявителю, который, несмотря на болезнь, является вполне самостоятельным, не была предоставлена возможность принять участие в процессе об установлении его недееспособности. Присутствие заявителя на судебном заседании помогло бы судье составить объективное мнение о его состоянии. Однако суд, нарушив принцип гласности, принял решение, основанное только на медицинском заключении, в котором не содержалось информации о том, как повлияла болезнь заявителя на его социальную жизнь и в чем именно выразилась его недееспособность. Судебное разбирательство было несправедливым, необоснованным и немотивированным. А вмешательство в частную жизнь заявителя сделало его полностью зависимым от опекуна почти во всех отношениях на неопределенный период.

Внимание к Санкт-Петербургу

Теперь очередь за Конституционным Судом. Только он может указать судам общей юрисдикции о необходимости пересмотра принятых ими в свое время решений о недееспособность заявителей.

Павел Штукатуров не одинок - кроме его жалобы, в Конституционном Суде есть еще два заявления: от Юлии Гудковой и Марии Яшиной. Они не так известны, как первый заявитель, потому что еще не успели побывать в Европейском суде, но есть надежда, что в Страсбург им ехать не придется, если КС РФ встанет на их защиту.

Все трое в свое время были признаны недееспособными решениями судов. С соответствующими заявлениями обращались их ближайшие родственники (о здоровье Паши Штукатурова, например, заботилась его мама, которая на самом деле хотела позаботиться о доставшейся ему в наследство от бабушки квартире). Никто из "кандидатов в недееспособные" не был приглашен в судебное заседание и извещен о заключении суда. Они совершенно случайно потом узнали, что из списка полноценных членов общества их вычеркнули. Для вынесения такого решения в отсутствие человека, кстати, достаточно лишь вывода психиатрической экспертизы о том, что он по характеру заболевания не способен понимать значение своих действий, отвечать за них и, соответственно, не может присутствовать в судебном заседании.

Самое интересное, что с момента вступления решения суда в законную силу гражданин уже не может защищать себя самостоятельно, поскольку лишается права на обращение в суд. Этой возможностью отныне обладает только его всесильный опекун, тот самый, который и затеял процедуру лишения человека его гражданских прав. Круг замыкается.

КС РФ предстоит решить, соответствуют ли Конституции положения ст. ст. 37, 52, 135, 222, 284, 286, 380 ГПК РФ, а также ч. 4 ст. 28 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании". Названные нормы ГПК РФ препятствуют гражданину, признанному недееспособным, самостоятельно, независимо от решения своего опекуна обратиться в суд для защиты своих прав и свобод и для восстановления дееспособности. Эти нормы также допускают возможность рассмотрения дела о признании гражданина недееспособным без его участия.

Наверное, Конституционный Суд принял жалобу Штукатурова и ему подобных к производству во многом благодаря позиции ЕСПЧ. Однако внимание КС РФ к данной проблеме свидетельствует о том, что судебная практика в нашей стране по данной категории дел противоречива, а случаи злоупотребления со стороны родственников доверием своих близких нередки. Вот история с одного из адвокатских форумов: "В феврале 2005 года моя бывшая жена подала заявление в районный суд с просьбой лишить меня дееспособности. В этот момент я находился в условиях психиатрического стационара. Впоследствии я проходил стационарную судебно-психиатрическую экспертизу. Я считал, что у меня все нормально, однако эксперты почему-то обнаружили у меня деменцию (слабоумие) и рекомендовали признать меня недееспособным". И таких примеров - тысячи.

По пунктам

Заявители в КС РФ полагают, что оспариваемые нормы противоречат ряду статей Конституции. Поскольку они не были приглашены в судебное заседание по делу о признании их недееспособными и не имели возможности высказать свою позицию, имело место нарушение ч. 3 ст. 123 Конституции РФ: "Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон". Что интересно, насчет принципа состязательности у некоторых судей Верховного Суда РФ есть свое мнение: в процессе, где стороны неравноправны, никакой речи о состязательности быть не может. В этой ситуации у менее защищенной стороны должны иметься более высокие гарантии, например должны быть достаточно широкие и четко прописанные полномочия такой фигуры, как прокурор.

После принятия судом решения заявители были лишены возможности отстаивать свои права самостоятельно. Поэтому они полагают, что оспариваемые нормы лишили их доступа к правосудию и права на судебную защиту.

Оспариваемые нормы допускают принудительную госпитализацию в психиатрическую больницу без судебного контроля. Может ли это рассматриваться как нарушение права на свободу и личную неприкосновенность?

Заявители считают, что да. Следует отметить, что принудительная госпитализация в психиатрический стационар согласно прецедентной практике ЕСПЧ приравнивается к заключению под стражу. А ведь госпитализация считается принудительной не только в тех случаях, когда человек против нее возражает, но и когда он в силу своего психического состояния просто не может выразить согласия, т.е. не способен к осознанному волеизъявлению.