Традиции местного самоуправления в системе ценностей современного российского государства и общества

Шайхуллин Марат Селирович - кандидат юридических наук, доцент кафедры государственного права Института права Башкирского государственного университета.

В статье рассматривается роль традиций местного самоуправления в системе ценностей современного российского государства и общества. Осмыслено место традиции как социальной нормы в системе правового и социального регулирования местного самоуправления в Российской Федерации.

Ключевые слова: юриспруденция, самоуправление, традиция, обычай, право, закон, муниципальная власть, государство, общество, правовое регулирование.

Traditions of the Local Self-Government in the System of Values of the Modern Russian Government and Society

M.S. Shayhullin

The article reveals the role of self-government traditions in the system of values of the modern Russian government and society. The author described the place the tradition takes as a social norm in the system of legal and social regulation of local self-government in the Russian Federation.

Key words: studies of law, self-government, tradition custom, law, right, municipal power, government, society, legal regulation.

Выбранная тема не случайна, ибо в практике деятельности многотысячных органов местного самоуправления в настоящее время все чаще и чаще возникает необходимость формирования традиционного местного самоуправления в условиях создания современных моделей муниципальной власти при построении правового и демократического государства.

На сегодня наиболее ярко проявляется тенденция необходимости более активного вовлечения граждан и территориальных сообществ в совместную с властью работу, преодоления их взаимного отчуждения через развитие системы местного самоуправления, некоммерческих организаций, политических партий, других общественных институтов и гражданских инициатив <1>.

С научной точки зрения ценность традиции заключается в том, что исследование правовых явлений через феномен традиции в достаточной степени эффективно там, где усматривается определенная преемственность, поступательность развития социальных явлений, там, где необходимо выделить некую устойчивую связь между социально-историческими предпосылками и дальнейшим развитием объекта исследования <2>.

Стремление РФ стать демократическим правовым государством предполагает, что одной из составляющих в достижении данной цели является создание правовой системы, наиболее адекватно отвечающей потребностям государства, общества, социальных и этнических групп. Речь идет о более тонкой надстройке, издании законов, чувствительных к реальностям бытия этносов, что без учета традиций и обычаев едва ли возможно <3>.

Вместе с этим справедливо утверждение Л.Г. Свечниковой, которая отмечает, что можно хорошо возрождать традиционные институты местного управления, что в принципе закреплено ст. 131 Конституции РФ. Наверное, положительным является и то, что в ряде регионов создаются примиренческие суды, комиссии и т.п. Однако попытки некоторых субъектов Федерации отменить или заменить нормы российского законодательства в соответствии с местными обычаями и традициями не могут приветствоваться <4>. Поэтому при формировании правовых актов о местном самоуправлении законодатель субъектов РФ должен обеспечить наличие такого комплекса юридических норм, посредством которых в наибольшей степени снижаются риски межэтнических конфликтов, обеспечивается баланс равенства интересов разных народностей, проживающих в том или ином муниципальном образовании.

Признание закона в качестве приоритетной формы права отнюдь не исключает других его источников: обычаев, прецедентов, договоров. Все они реально существуют и будут развиваться вместе с обществом. Важно, чтобы они дополняли, а не подменяли закон, не искажали его, чтобы они были связаны с ним <5>. Так, традиции природопользования, определяющие многовековую организацию и образ жизни коренных народов, обусловили специфику их нормативного регулирования в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре. В основе образа жизни коренных народов лежит территориальная составляющая: для своего жизнеобеспечения они вынуждены заниматься традиционным хозяйствованием на больших пространствах и промысловых угодьях. Коренные народы объединены в родовые общины, расселенные на значительном удалении друг от друга <6>.

Как справедливо отмечают О.Е. Кутафин и В.И. Фадеев, в местном самоуправлении находят отражение исторические и иные местные традиции. Это проявляется прежде всего в особенностях организации местного самоуправления на территориях, отличающихся своеобразием своих исторических, культурных и иных местных традиций, обычаев. Эти особенности должны, во-первых, учитываться при регулировании законами субъектов РФ организации местного самоуправления. Во-вторых, в уставе муниципального образования также должны находить свое отражение особенности организации местного самоуправления, обусловленные, в частности, компактным проживанием на территории муниципального образования национальных групп и общностей, коренных народов, казачества с учетом исторических и иных местных традиций <7>.

Традиции проходят через века, накапливая и транслируя опыт, несут в себе представления индивидов о свободе, социальной справедливости, демократии, роли государства и институтов власти, содержат потенциал социального порядка и влияют на социально-политические взаимодействия <8>. С этой позиции традиции местного самоуправления несут в себе наиболее ощутимую нагрузку в государствах с развитой политической системой и институтами демократии.

Местное самоуправление имеет достаточно древние корни и традиции самоорганизации по решению вопросов местной жизни, тогда как новая муниципальная власть еще не способна обеспечить весь сегмент необходимых услуг населению муниципальных образований. Тем более что в законе он настолько широк, что остродотационность муниципальных органов не дает никакой возможности прибегнуть к внедрению новых, инновационных моделей организации социального обслуживания, при которой хотя бы в минимальном объеме могли бы учитываться права и законные интересы граждан. Это и многое другое наталкивает нас на постановку вопроса о становлении и развитии инновационных моделей функционирования муниципальной власти в призме традиции местного самоуправления в России.

На сегодня, как правило, муниципальные органы власти руководствуются в своей деятельности значительным количеством нормативно-правовых актов, главным из которых выступает Устав муниципального образования, и это нормальная практика, учитывая правовую систему, где во главу угла ставится закон. Однако "новая" муниципальная власть и прежде всего должностные лица органов местного самоуправления должны учитывать действие социальных норм в механизме реализации муниципально-правовых норм.

Так, система местного самоуправления, созданная в южных дальневосточных субъектах России во второй половине 90-х гг. XX в. - начале XXI в., отличалась многообразием организационных моделей местного самоуправления при схожести социально-экономических условий и наличии общей исторической традиции краев и областей. Основной причиной этого явилась неподготовленность депутатов регионального и местного уровней: отсутствие опыта законотворческой работы и слабое знание теории организации местного самоуправления <9>.

В настоящее время не следует доказывать дисбаланс социальных и правовых норм в организации муниципальной власти в России, тем более потерю социальных связей между населением муниципальных образований и органов местного самоуправления. Если в условиях сельских поселений слабая социальная организация еще сохраняется, то в городах она не просто потеряна, а искусственно уничтожена. Поэтому для современных органов местного самоуправления важным является восстановление доверия населения, потерянного в результате расстройства государственного организма в течение последних как минимум 20 лет.

Современное законодательство вынуждено решать задачу организации правопорядка в одиночку, не рассчитывая на религиозные, нравственные механизмы. Создается впечатление, что правовой закон - единственный нормативный регулятор, которому рациональный человек продолжает еще доверять. Однако это вера носит иллюзорный характер <10>.

Полное вытеснение обычного права из правовой системы России в целом следует оценивать отрицательно <11>. Правовые обычаи необходимо изучать, так как они формируются у каждого народа, в каждом регионе на основе собственной культуры, традиций, жизненного уклада, менталитета, и учитывать такие особенности правовой жизни людей в процессе регионального правотворчества, создания региональных нормативных правовых актов, чтобы спрогнозировать эффективность действия таких актов <12>. Однако следует согласиться с мнением И.Е. Синициной, которая отмечает, что обычаи есть часть традиций <13>.

Вместе с этим следует отметить, что изучение вопроса об обычаях и традициях местного самоуправления не следует возлагать только на органы государственной власти и местного самоуправления как основные субъекты, формирующие правовую основу местного самоуправления. Население само должно осознать необходимость и силу действия социальных норм в правовом пространстве. Тем более что они по закону являются субъектами правотворческой инициативы и путем ее реализации способны оформить в правовом смысле обычаи и традиции прежде всего в публичной сфере.

Однако существует проблема, когда правотворческая инициатива на сегодня практически не востребована, хотя имеет колоссальное значение в укреплении правовой "ткани" местного сообщества <14>. Причиной невостребованности такой формы, а скорее всего, отсутствия ее практической реализации, на наш взгляд, является, во-первых, то, что традиции местного правотворчества забыты, во-вторых, то, что доверие населения к органам местного самоуправления в большинстве случаев потеряно, поэтому реализация гражданами форм непосредственного волеизъявления становится минимизированной. Поэтому следует согласиться с Т.С. Масловской, которая отмечает, что современное состояние правотворчества в области местного самоуправления обусловлено тем, что его развитие происходит в период реформирования общественных отношений <15>.

Вместе с этим необходимо отметить, что говорить о традициях правотворчества, с одной стороны, возможно весьма условно, с другой стороны, следует учитывать мнение Т.С. Масловской о том, что историческое развитие правотворчества в области местного самоуправления в России имеет периоды становления и развития, каждый из которых характеризуется особенностями правотворческой деятельности органов государственной власти, усилением и ослаблением участия населения в решении вопросов местного значения <16>. Следовательно, традиции могли проявляться как в отраслевой, так и специфической сфере деятельности органов местного самоуправления.

Например, составленные прибайкальскими бурятами, якутами, эвенками, алтайцами и другими народами описания их юридических обычаев были представлены в комиссии на русском языке и представляли собой ответы на вопросы, составленные комиссией со слов родовых старшин или их собраний. В этом ряду Забайкальские уложения двух бурятских ведомств имели существенные отличия от прочих. Во-первых, ответ на запрос был составлен самими бурятскими тайшами на бурятском языке и выполнен старомонгольской вязью и, во-вторых, представлял собой не ответ, а передачу на рассмотрение комиссии действующего правового акта <17>.

Также уместно привести пример действия маслагата народов Северного Кавказа. В частности, горские адаты складывались постепенно в процессе разрешения споров, а также устанавливались особыми соглашениями, так сказать, общественными договорами, подобными тем, которые были распространены среди колонизаторов Америки. Горское обычное право не являлось застывшей правовой системой общества и по мере воздействия на него новых факторов, связанных с изменением общественной, хозяйственной или иных сфер жизни, развивалось путем рассмотрения новых сложившихся ситуаций, решение которых не было предусмотрено ранее городским адатом, и основывалось на прецеденте, решении адатного суда, которое затем становилось нормой <18>. Этот процесс обычно-правового творчества, называемого на Северном Кавказе маслагатом, включал в себя как формулирование новых норм права, так и развитие новых институтов права <19>. Однако следует отметить, что приведенные исторические примеры невозможно представлять как конкретную традицию местного самоуправления, а вот как традицию, сочетающую в себе сразу несколько институтов обычного права, рассматривать, на наш взгляд, уместно. Более того, возникает идея об исследовании как конкретных традиций самоуправления, так и комплексных, передавших правовые и социальные нормы разного по оформлению и содержанию характера.

С развитием правовых систем в нашем государстве было сформировано нормативное отношение законодателя и правоприменителя к практике реализации форм непосредственного волеизъявления, где мононормы уступили место юридическим нормам права. Имеется в виду период существования советского государства. Было потеряно обычное отношение к традиционным институтам публичного права. Дополняла эту динамику усиленная централизация власти на местах. Доставшийся в наследство менталитет общества сформировал особое отношение населения к реализации форм непосредственной демократии, где доверие граждан к власти становилось определяющим.

Восстанавливать потерянное доверие возможно посредством возрождения и формирования традиций самоуправления, ибо система правового регулирования еще не способна оказать действенное воздействие на сложившийся менталитет местных сообществ. В этих условиях примат социальных норм может обусловить оздоровление муниципальной организации и, как следствие, поиск баланса интересов государства, местного самоуправления и конкретного населения.

В этой связи уместным является высказывание С.А. Авакьяна, который отмечает, что отсутствие каких-то норм права не всегда означает неурегулированность общественных отношений с участием представительных органов, - регулирующие функции наряду с правом выполняют другие виды социальных норм <20>.

Практика показывает, что регулировать нормами права все действия нет никакой необходимости. Право выступает как общий регулятор, а не как рецепт для каждого конкретного случая <21>. Такая формула может стать основой идеологизированного подхода к модернизации муниципальной власти в нашем государстве, где синтезировались бы разные по своей правовой природе явления, власть, право, традиция.

Право, безусловно, должно выполнять воспитательные, рекомендательные и даже идеологические функции, но когда последние начинают иметь приоритетное значение над правовым результатом (как воплощение регулятивной функции), это свидетельствует о глубоких негативных процессах в государственном и общественном развитии <22>.

Поиск наиболее приемлемой муниципальной организации в России еще продолжается, вместе с этим к многообразию организационных форм местного самоуправления как принципу в муниципальном праве необходимо подойти с точки зрения методологической, научно-теоретической разработки, где главными ориентирами должны выступать учет особенностей отправления власти на местном уровне в призме исторического, социального, этнологического и территориального осмысления деятельности конкретных сообществ в той или иной местности.

Л.И. Петражицкий писал: "Не скрывая симпатий к традиционным институтам (обычаям), считаю необходимым внимательно изучать их с целью конструирования принципиально новых форм общественной жизни" <23>.

Такое мнение может косвенно вытекать из долговечности и прочности русской общины, которая, по мнению Н.А. Емельянова, объясняется тем, что она была рациональной, социальной и хозяйственной организацией, так как недостатки уравновешивались позитивными сторонами: неформальными отношениями, консолидацией и защитой всех членов, сдерживанием всех видов неравенства, обеспечением средствами к существованию <24>.

Традиции самоуправления в разное время существенно регулировали социальные отношения и даже в условиях дезорганизации самоуправленческого организма являлись определяющими, особенно когда дело касалось конкретного члена общины. Например, забота о сиротах возлагалась не только на родственников, но и прежде всего на влиятельных лиц общины или на общинную организацию в целом (например, уличанскую) <25>.

Следует отметить, что такая традиция местного самоуправления забыта, хотя имеет колоссальное социальное значение, особенно в условиях разрастающейся молодежной преступности, отсутствия социально-правовых механизмов взаимодействия правоохранительных и муниципальных органов по обеспечению прав несовершеннолетних, вхождения несовершеннолетних в маргинальные группы людей, отвергающих установленные государством и местным сообществом традиции и правовые установления и др.

Вместе с этим необходимо отметить, что, с одной стороны, прочность местного самоуправления обеспечивалась балансом интересов властных самоуправляющихся органов с населением, при котором соблюдались традиционные формы народного волеизъявления и сами традиции самоуправления. С другой стороны, модернизация исторических традиций самоуправления должна осуществляться с учетом современного состояния муниципальной власти в России, где приоритет имеют юридические нормы, регулирующие динамку развития местного самоуправления. Вместе с этим муниципальная власть должна обеспечить весь комплекс социально-юридических механизмов, способных синтезировать общественные, самоуправленческие формы в поселениях и реальную административную систему муниципальной организации, где негативные традиции превалируют над традициями местного самоуправления. В данном случае необходимость формирования и установления привычки к самоуправлению должна осознать прежде всего муниципальная власть с ее органами и должностными лицами, а уж потом само население муниципальных образований.

Анализ традиционных форм самоуправления в нашей стране убедительно опровергает имеющуюся точку зрения об этатистском менталитете российских народов и их якобы генетической неспособности к самоорганизации и самоуправлению <26>.

Однако институты самоуправления, где социальные нормы в отдельных случаях являются определяющими, развиваются и вне правового пространства, тем самым сохраняя древнюю преемственность самоуправленческих общин. Способность к самоорганизации либо отсутствие ее - вопрос в юридической науке и практике достаточно дискуссионный, поэтому возможно утверждать, что самоуправление с присущими ей нормами обычного права проявляется чаще там, где общественные отношения и правовое регулирование снижают секуляризационные процессы перехода к новым моделям построения местного самоуправления. Эта позиция не является безусловной, поскольку, по мнению В.К. Самигуллина, если в традиции видеть лишь секулярное начало, то такая традиция в конечном счете вырождается в простой обычай, который со временем очень скоро может свести на нет все право <27>.

Таким образом, идея теоретико-методологического анализа традиций самоуправления в спектре многообразия организационно-правовых форм построения местного самоуправления в субъектах РФ представляется не только интересной, но и весьма своевременной.

Как справедливо отмечает А.З. Бейтуганов, нормы обычного права наиболее адекватно и незамедлительно реагируют на все происходящие процессы в обществе, способствуя стабильности его развития. Консерватизм норм обычного права кабардинцев обеспечивает сохранение ценностей, выработанных в процессе длительного развития данного народа <28>.

Вместе с этим разность социальных культур при формировании муниципальной организации в России подчеркивает острую необходимость традиционного взгляда на местное самоуправление, ибо самоуправление - это традиция, муниципальная власть - уровень публичной власти.

По причине чрезмерного увлечения "западными образцами" демократии и свободным рынком незаслуженно был невостребован наукой и практикой отечественный уникальный опыт Российского государства в области создания и развития общинной формы самоуправления в русских сельских поселениях <29>. Если существует хорошая традиция, ею надо дорожить <30>.

Например, традиционными в муниципальном праве и законодательстве о местном самоуправлении в России считаются местный референдум и муниципальные выборы, однако если выборы есть правовая и социальная традиция местного самоуправления, то референдум (плебисцитарное право) есть западная правовая традиция, во-первых; во-вторых, среди иных форм непосредственного волеизъявления как старейшую следует отметить сходы граждан.

В частности, сходы являются ярким воплощением древнерусской традиции местного самоуправления, на которую современная муниципальная власть должна обратить особое внимание именно с позиции ее традиционного отправления. Вместе с этим сходы населения отображали и до сих пор определяются с учетом конкретных исторических и иных местных традиций. Именно традиции обусловили разность оформления и реализации сходов граждан. Например, если у славянской этнической группы демократия одна, то у тюркской она совсем другая.

Так, для введения каждого нового адата кумыки собирались на два кургана, называемые центральными. Когда вводимый адат касался улаживания спора между обществами двух соседних селений, то к этим курганам выводили оба общества во главе с их князьями. Одно из них собиралось на одном кургане, а другое - на другом. Между этими курганами собирались выделенные от обоих обществ представители <31>.

Однако вопрос о сходстве либо различии форм прямой демократии в истории Российского государства не является однозначным. Каждому этносу, как и каждому из его представителей, свойствен свой набор социально-адаптивных, нормативно-правовых, культурно-этнических характеристик. Степень выраженности этих качеств у этноса - это объективная основа формирования этнического образа у каждого конкретно взятого народа <32>.

В любом случае сходы как наиболее древняя форма непосредственного волеизъявления населения в каждом конкретном случае подчеркивали и до сегодняшнего дня сохраняют свои особенности, что прямо согласуется с традиционным в муниципальном праве России принципом многообразия организационных форм осуществления местного самоуправления.

Важность такого подхода обусловливается не тем, что сход должен занять особое место в иерархии форм непосредственного волеизъявления, важно другое, а именно особое отношение к нему, так как практически только в нем сочетаются право, традиция и власть населения, где формы прямой и представительной демократии усиливаются. Именно сходы до сих пор сохраняют традиции местного самоуправления. Так, по справедливому утверждению А.А. Диденко, сельские сходы как форма проявления местного самоуправления действовали до 1917 г. и даже в советский период <33>.

Вместе с тем, модернизируясь и трансформируясь под углом влияния политической и экономической обстановки в нашей стране, они приняли иную окраску, более замаскированную, затушованную заадминистрированной системной государственной и муниципальной власти. Это, в свою очередь, не дает возможности развивать культурно-нравственную сторону самоуправления, где приматом над правом являются традиции.

Одним аргументом насильственной прерванности общинной традиции являлось то, что предшественники во владении прервали сходку и отлучили крестьян от права обычного, заменив его произволом своим или управительским, но стоит только предоставить право решений сходу и очень скоро память старого обычая привела бы опять дело в порядок <34>.

Традиционное местное самоуправление современная муниципальная власть должна рассматривать и понимать, во-первых, как необходимый конституционно-правовой институт в условиях построения правового государства, во-вторых, синтезирующее социальное явление, способное удержать субъекты государства и местного самоуправления от произвола с их стороны по отношению прежде всего к населению, ибо неизбежный антагонизм в российской среде, где еще долгое время будет царить коррупция и бюрократия, что, в свою очередь, может привести к еще большим противоречиям в обществе. Здесь синтезирование права и традиции играет ключевую роль в формировании новых моделей муниципальных уровней организации. С другой стороны, В.К. Самигуллин отмечает, что традиция - сложное и многогранное социальное явление, требующее особого теоретико-методологического подхода. Таким образом, с одной стороны, право есть традиция, с другой стороны, традиция есть право <35>. Исходя из вышеизложенного, представляется возможным утверждать, что местное самоуправление следует понимать как социальную традицию, во-первых, во-вторых, как традицию в российском праве, в-третьих, как традицию муниципальных органов власти.

В последнем случае местное самоуправление как традицию муниципальных органов следует рассматривать с тех позиций, когда при реализации представительными и исполнительно-распорядительными органами полномочий и исключительной компетенции они должны следовать самоуправлению вне зависимости от условного или нормативного влияния централизации со стороны органов государственной власти.

В частности, как правовую традицию в системе муниципальной организации необходимо рассматривать применение принципа разделения властей, который, по мнению Л.Б. Соболевой, действует в усеченной форме - форме разграничения полномочий исполнительных и представительных органов местного самоуправления <36>. Вместе с этим такую современную традицию можно понимать и как социальную, поскольку в результате разграничения компетенции возникают традиции, свойственные как исполнительным, так и представительным муниципальным органам.

Необходимо отметить, что важность поставленного нами вопроса все-таки заключается в том, что сила действия и влияния традиций самоуправления на современную муниципальную организацию обусловлена спецификой их социально-правовой природы. Чем дольше существуют традиции, тем менее опасным становится их деградация. Молодые же традиции, сформированные и существующие не так давно в муниципальных органах, еще только требуют своей адаптации в современных условиях часто меняющегося устройства и реформирования системы муниципального управления. Исходя из этого возрождение традиций местного самоуправления в условиях "новой" муниципальной власти будет наиболее приемлемым способом разрешения проблем, назревших не только в государстве, но и в обществе.

Государство должно поддерживать прогрессивные обычаи, развивать, придавая им правовую форму, так как большинство народов и наций стремится сохранить свои обычаи и традиции, прежде всего путем их формального закрепления. В этом смысле и обычное право, и правовой обычай представляют собой народное мнение о праве и справедливости. Поэтому правовой обычаи, бесспорно, можно рассматривать не только в качестве духовного наследия, но и как культурно-правовой феномен, играющий важнейшую роль в регулятивной системе государства <37>. С данным мнением, несомненно, следует согласиться, поскольку поддерживание и развитие обычаев и традиций необходимо в силу создания условий для культурно-нравственного воспитания, прежде всего подрастающего поколения.

Культурно-нравственная сторона обусловит нормализацию по решению вопросов местного значения на муниципальном уровне, поскольку обеспечит особое отношение населения муниципальных образований к функционированию выборных органов местного самоуправления, способных в таком формате решать практически все вопросы, ибо только с привлечением общественности к разрешению вопросов местного значения можно восстановить не только социальную взаимосвязь, но и материальные условия к конкретном поселении.

С другой стороны, дискуссионным остается вопрос о том, что большинство народов стремится сохранить обычаи и традиции. Если говорить о культурных традициях народов, то следует сказать, что традиции сохранены и переданы по наследству новому поколению. Однако если говорить о традициях местного самоуправления, которые по своей социально-правовой природе отражают особенности отправления власти на конкретной территории, то вряд ли возможно говорить о стремлении народов сохранить и передать именно их. Дело в том, что публично-правовая сторона местных муниципальных органов власти и их позиция по отношению к разрешению вопросов местного значения выстроена, на наш взгляд, в условиях, при которых важными являются не традиция, а нормы права и право.

С этой точки зрения следует согласиться с В.К. Самигуллиным, который отмечает, что в публичной сфере традиция представляет собой способ передачи образцов политического сознания и поведения, сформировавшихся под влиянием особенностей исторического развития того или иного социума. Особый интерес при этом представляют те традиции, которые связывают право и политику, служа инструментом влияния на политические отношения, процессы и явления <38>.

Таким образом, представляется возможным сделать вывод о том, что традиции публичных органов власти подчинены идее синхронизирования прежде всего властных институтов, деятельность которых не всегда преследует цели реализации прав, свобод и законных интересов граждан. Более того, социальная и политическая стагнация общества привела к тому, что древние институты отправления власти на местном уровне не принимаются гражданами как традиция, они вообще забыты. Даже современные, уже ставшие для муниципальной власти традиционными, формы непосредственного волеизъявления не имеют эффективной практической реализации. Вся ситуация осложняется еще и тем, что муниципальные органы власти осуществляют свои полномочия, исходя из принципов корпоративного обслуживания физических и юридических лиц, а также государственных органов власти.

Важное значение имеют традиции, своеобразие государственности и обыкновения той среды, которую она вокруг себя формирует. Технической основой существования институтов служат по-разному организованные материальные опоры (технологии, инфраструктуры и т.д.), а также многочисленные каналы и механизмы (важным среди которых является представительство), позволяющее реализовывать и символизировать процедуры. То, что институты за счет формы и символизма стягивают и соотносят рамочные идеи существования такого общества как единства с разнообразием и множественностью культурно-безусловных моментов общественной жизни, позволяет говорить об институциональном опосредовании общественных отношений <39>. Как справедливо отмечает А.Р. Еремин, чтобы влиять на принятие решений органами местного самоуправления, необязательно самостоятельно (объединениям) участвовать в избирательном процессе. Важно иметь авторитет в глазах избирателей и оказывать влияние на настроения и выбор избирателей <40>.

В этом смысле муниципальная власть должна формировать собственный авторитет, однако следует отметить, что авторитет в глазах избирателей будет отсутствовать до тех пор, пока органы местного самоуправления не сформируют устойчивые позитивные муниципальные традиции в зеркале местного самоуправления, с одной стороны, а с другой - не возродят забытые исторические традиции самоуправления конкретного населения с учетом этнологической составляющей, характеризующей ту или иную общность.

Библиографический список

1. Антипьев К.А. Местное самоуправление как социальный институт современного российского общества: Дис. ... канд. соц. наук. Пермь, 2002. С. 12.
2. Волгина А.П. Обычное право народов Северного Кавказа в системе российского права в XIX - XX вв.: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2004. С. 24.
3. Каменская Е.В. Региональное правотворчество Российской Федерации (вопросы теории): Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 37 - 38.
4. Кряжков В.А. Правовой обычай в российской действительности: проблемы взаимодействия // Обычное право и правовой плюрализм (материалы XI Международного конгресса по обычному праву и правовому плюрализму). М., 1997 (8). С. 20.
5. Кабышев С.В. Внутриорганизационные нормы советского права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1991. С. 9.
6. Кутафин О.Е., Фадеев В.И. Муниципальное право Российской Федерации: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2003. С. 94.
7. Мышкин В.С. Местное самоуправление в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре (вопросы теории и практики): Дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2006. С. 142 - 143.
8. Масловская Т.С. Правотворчество в области местного самоуправления в Российской Федерации: проблемы теории и практики: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Тюмень, 2004. С. 11.
9. Пагаева И.Л. Обычное право осетин: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2006. С. 48.
10. Радомская И.Н. Местное самоуправление в южных дальневосточных субъектах Российской Федерации (1990 - 2003 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Хабаровск, 2006. С. 160.
11. Сальников М.В. Генезис и эволюция российской политико-правовой традиции (историко-теоретический и сравнительно-правовой анализ): Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2005. С. 21.
12. Свечникова Л.Г. Обычай в праве народов Северного Кавказа в XIX в.: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2003. С. 268.
13. Судаков С.С. Понятие традиции в современном американском либерализме: Дис. ... канд. полит. наук. М., 2004. С. 2.
14. Сас Д.В. Источники права в Римской правовой традиции и их современное развитие: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 38.
15. Тумурова А.Т. Обычное право бурят по Селенгинскому уложению 1775 года: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997. С. 35.