Исполнительная власть в идеологической системе российского конституционализма

Поярков Сергей Юрьевич - соискатель кафедры политологии и социологии Ставропольского государственного университета.

Гончаров Виталий Викторович - кандидат юридических наук, заведующий кафедрой гражданского права и процесса Краснодарского филиала Академии труда и социальных отношений.

В статье рассматривается сущностная характеристика исполнительной власти, дается авторское понимание исполнительной власти как элемента идеологической системы российского конституционализма через механизм конституционного разделения властей с учетом базовых идей российского конституционализма.

Ключевые слова: юриспруденция, исполнительная, власть, идеология, конституционализм, разделение властей, система, государственность, конституция.

Executive Branch in the Ideological System of the russian Constitutionalism

S.Yu. Poyarkov, V.V. Goncharov

The article considers the nature of the executive branch and contains the author's understanding of the executive power as an element of the ideological system of the Russian constitutionalism through the mechanism of constitutional separation of powers taking into account the basic ideas of the Russian constitutionalism.

Key words: studies of law, executive, branch ideology, constitutionalism, system, separation of powers, statehood, constitution.

Понятие "исполнительная власть" достаточно активно употребляется в учебной и научной литературе и довольно часто используется в нормативных документах, что требует проведения определенного анализа данной категории для понимания ее сущности как элемента идеологической системы российского конституционализма.

Данное понятие неразрывно связано с понятием "государственная власть". В контексте ст. 10 Конституции РФ очевидно, что государственная власть отождествляется с реализацией властных полномочий, но никак не с самими органами власти (орган не может "осуществлять" сам себя). Общая логика построения конституционных норм позволяет говорить о том, что власть в конституционно-правовом смысле рассматривается неоднозначно. Так, ч. 4 ст. 3 Конституции РФ содержит положение о запрете присвоения или захвата власти в стране. Статья 18 Конституции подразумевает, что власть - это органы, указывая, что деятельность власти определяется правами и свободами человека и гражданина. В настоящее время такое важное и основополагающее конституционное понятие, как "государственная власть", не имеет четко выраженного определения. Использование термина "государственная власть" в правовых актах указывает на то, что законодатель в различных нормативно-правовых актах неоднозначно трактует содержание данного понятия. В то же время совершенно ясно, что не всякое научное определение можно формализовать и использовать в категориальном аппарате и прежде всего в законотворческом процессе (например, понимание государственной власти как особого волевого отношения вряд ли возможно изложить с помощью правовых категорий, а определение власти как функции имеет большую ценность лишь в общетеоретическом плане). Представляется, что наиболее правильным вариантом формализации понятия "государственная власть" является отождествление его со свойством государственных органов, обладающих совокупностью государственно-властных полномочий, так как именно посредством реализации данного свойства государственного аппарата народ осуществляет принадлежащую ему власть (ст. 3 Конституции РФ).

Существуют различные подходы в определении содержания понятия системы государственной власти в России <1>. Ряд ученых-правоведов рассматривают термин "система государственной власти", опираясь на ч. 3 ст. 5 Конституции РФ, согласно которой федеративное устройство страны основано на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти России и ее субъектов.

В научной литературе довольно активно используются для обозначения системы государственных органов и системы государственной власти термины "законодательная власть", "судебная власть", "исполнительная власть", что обусловлено в основном лексическими особенностями языка. При определении системы государственной власти как совокупности законодательной (представительной), исполнительной, судебной власти через призму принципа разделения властей необходимо учитывать, что в подобном случае функционирует целостная конструкция построения органов, и в этом случае ветви власти не представляют собой совокупности взаимосвязанных элементов. Рассмотрение отдельных элементов не позволяет раскрыть системные связи в их взаимоотношениях. Например, Конституционный Суд РФ, являясь самостоятельным судебным органом, не возглавляет систему конституционного контроля. Как метко выразился В.Е. Чиркин <2>, разделение властей требует единства государственной политики, единства действий всех ветвей по принципиальным вопросам общественного развития, а единство власти не исключает прозаического разделения труда между различными органами государственной власти. Конституционное закрепление системы разделения властей и определение исполнительной власти как самостоятельной ее ветви создало легальную базу существование понятия "исполнительная власть". Однако в отечественной и зарубежной учебной и научной литературе нет единства в понимании содержания и сущности исполнительной власти. Более того, как справедливо отмечает В.Е. Чиркин, не создано признанного понятия ветви государственной власти.

Ряд ученых понимает под исполнительной властью в широком смысле систему органов государственной власти, осуществляющих в процессе исполнения законов практическое управление обществом и исполняющих для этого в предусмотренных законом случаях административное принуждение <3>. Как справедливо отмечает К.С. Бельский, "нельзя не видеть, что Конституция РФ относит к исполнительной власти только Правительство РФ, а вся нижестоящая часть этой пирамиды вместе с муниципальными структурами оказалась вне конституционного поля" <4>. По мнению И.Л. Бачило, исполнительная власть является ветвью государственной власти, выраженной системой органов исполнительной власти, осуществляющих государственное управление делами общества, обеспечивая его поступательное развитие на основе законодательства РФ и самостоятельной реализации государственно-властных полномочий исполнительно-распорядительного характера <5>.

Другие авторы (Алехин А.П., Кармолицкий А.И., Козлов Ю.М., Тихомиров Ю.Я. и др.) считают, что исполнительная власть не может пониматься как система органов государственной власти, призванных осуществлять исполнительную деятельность, так как в этом случае к органам исполнительной власти следует отнести, например, такие органы, как избирательные комиссии, хотя последние организационно не включены в систему органов исполнительной власти. Так, по мнению некоторых ученых, например Малый А.Ф., объединять все вышеуказанные органы, осуществляющие исполнительную власть, в единую систему неправильно, поскольку они наделены не совпадающими по своему содержанию полномочиями. Рассматривая понятие исполнительной власти через призму государственного управления, сторонники данной позиции считают, что исполнительная власть является в известном смысле производной от государственного управления, которое представляет собой вид государственной деятельности, в рамках которой и реализуется исполнительная власть. В данном контексте исполнительная власть представляет собой систему органов государственной власти, обладающих совокупностью управленческих полномочий.

Некоторые авторы настаивают на функциональном характере исполнительной власти. Так, Н.Ю. Хаманева определяет исполнительную власть в качестве основного рабочего механизма, реализующего политику государственной власти как целостной системы (единства всех ветвей и уровней власти) и законы, которые эту политику выражают и исходят от власти законодательной. По ее мнению, исполнительная власть представляет собой систему государственных органов, деятельность которых обеспечивается составом государственной службы и иных служащих, выполняющих определенные их правовым статусом действия. Деятельность аппарата исполнительной власти обеспечивает выполнение функций органов этой ветви власти <6>.

Многие ученые (Бобылев А.И., Горшкова Н.Г., Ивакин В.И. и др.) придерживаются мнения о производном, субсидиарном характере исполнительной власти. Так, профессор В.В. Лазарев определяет исполнительную власть как вторичную, подзаконную ветвь государственной власти, имеющую универсальный, предметный и организующий характер и направленную на обеспечение исполнения законов и других актов законодательной власти <7>. В узком смысле некоторые ученые определяют исполнительную власть через призму понятий должностных лиц и подчиненных работников органов исполнительной власти как право и возможность принимать решения и реализовывать их под контролем со стороны принимающих решение (Бельский К.С.).

Подобное разнообразие в определении понятия исполнительной власти вызвано ее сложным и многогранным характером, обширностью признаков и отсутствием единого легального определения исполнительной власти в России. Так, ст. 10 Конституции РФ закрепляет такой признак исполнительной власти, как ее самостоятельность (наряду с законодательной и судебной). Однако акцентирование внимания на независимости исполнительной власти вряд ли оправданно в силу подзаконного характера ее деятельности и необходимости постоянного систематического контроля за осуществлением исполнительной власти со стороны двух других ветвей власти и главы государства во избежание разбалансировки принципа разделения властей. Тем более что Конституция РФ и действующее законодательство содержат довольно разветвленный механизм контроля за исполнительной властью. Так, например, Конституционный Суд РФ наделен полномочиями по осуществлению контроля за конституционностью нормативных правовых актов Правительства РФ и аналогичных ему органов общей компетенции субъектов РФ. Но в то же время никакой другой орган государственной власти или местного самоуправления не имеет права ни вторгаться в деятельность исполнительной власти, осуществляемую в рамках ее компетенции, ни подменять последнюю. В истории России были попытки органов законодательной власти посредством своих комитетов и комиссий осуществлять некоторые функции и задачи исполнительной власти. Это связано с закрепленным долгое время принципом всевластия Советов (системы представительных органов власти страны). В настоящее время наблюдается обратная тенденция, когда некоторое время глава государства и правительство издавали акты, относящиеся к компетенции парламента.

В.В. Лазарев дополняет вышеназванные признаки вторичным производным характером исполнительной власти, ее универсальностью и предметным характером регулирования <8>. Исполнительная власть в силу особенности правоприменительной деятельности по исполнению и реализации положений законов и Конституции, действительно, носит вторичный характер. Кроме того, структура, основы правового статуса и полномочия исполнительной власти, ее ответственность могут определяться исключительно законом. Всеобъемлющий и предметный характер исполнительной власти достигаются посредством существования огромного чиновничьего аппарата, в руках которого находятся значительные организационно-финансовые ресурсы, и непрерывным характером ее осуществления.

По мнению Д.Н. Бахраха, важную роль играет административный характер исполнительной власти, раскрывая ее понятие, он отдает предпочтение термину "административная власть" <9>. Однако, как справедливо отмечают Н.В. Гончар и Н.В. Осадчая, автор ведет речь как раз об исполнительной власти, так как трактует термин "административная власть" в двух основных аспектах - юридическом, когда под ним понимается право и возможность субъектов управлять кем-либо, подчинять своей воле других людей, издавать акты, осуществлять организаторскую работу, и политологическом, при котором данный термин охватывает комплекс политико-правовых явлений, аппарат государственного управления и компетенцию его органов и служащих. Важное значение в понимание сущности исполнительной власти имеет признак возможности принудительного обеспечения выполнения государственно-властных предписаний органов исполнительной власти и применения к нарушителям мер государственного принуждения. Данный признак присущ и другим ветвям власти, но лишь исполнительная власть обладает реальным репрессивным аппаратом применения государственного воздействия, которое должно осуществляться лишь в законно установленных формах и порядке (в противном случае данные меры составляют административный произвол).

Немаловажную роль играет признак системности исполнительной власти. Он имеет конституционное обоснование согласно ст. 77 Конституции РФ, закрепляющей единую систему исполнительной власти в стране. Исходя из данного положения, академик В.С. Нерсесянц выводит признак структурированности исполнительной власти <10>. Действительно, несмотря на переход российской экономики на рыночные рельсы структура исполнительной власти охватывает регулирование практически всех отраслей народного хозяйства, с каждым годом усложняя и увеличивая систему прямых и косвенных методов воздействия на граждан и юридических лиц в хозяйственной, производственной и социально-культурной сфере.

Для обеспечения максимально эффективного регулирования экономики органы исполнительной власти наделены большими организующими полномочиями по практическому осуществлению законов, поддержанию рыночных отношений и конкуренции, налаживанию общественных связей и отношений во всех сферах общества. В связи с этим Ю.Н. Старилов подчеркивает обеспечительный характер исполнительной власти, так как именно она обеспечивает государственное и местное управление, общественную безопасность, правопорядок и практическую деятельность органов законодательной и судебной власти. Исходя из вышеизложенного, исполнительную власть можно определить как самостоятельную и независимую в рамках принципа разделения властей ветвь государственной власти, носящую всеобъемлющий, предметный и организующий характер, структурированную в единую систему органов исполнительной власти, обеспечивающих исполнение и реализацию законов в законно установленных формах, порядке и методами в пределах своих полномочий.

Главным в традиционном понимании для политической науки является проблема определения социально-политического механизма функционирования современного общества и возможность его практического использования с целью оптимальной политической организации. Одним из элементов такого механизма выступает разделение властей в государстве, которое представляет собой разделение полномочий основных отраслей государственной власти - законодательной, исполнительной, судебной - при сохранении единства государственной власти. Но для полного соответствия принципам либеральной государственности недостаточно одного лишь распределения власти между несколькими органами. Требуется достижение статуса взаимного равновесия каждой из ветвей власти друг перед другом для недопущения доминирования, а также для обеспечения самостоятельности функционирования каждой из них.

Принцип разделения властей выступает одним из основополагающих при организации государственной власти и, как следствие, всей государственности. Его применение в государственном строительстве возможно либо как профанация (формальное разделение властей под эгидой авторитарного режима), либо как реально действующий механизм политической власти парламентских республик Европы. В этой связи возникает проблема реального формирования и зависимости механизма разделения властей от определенного базисного начала. С позиций формального подхода к современной российской государственности таким базисным началом возможно определить конституцию государства как формализованной социально-политической основы организации государственных отношений в рамках российского общества. Иначе говоря, именно Конституция РФ определяет основы российской государственности и механизм ее функционирования через феномен российского конституционализма.

В рамках рассматриваемой темы российский конституционализм определяется как особая политическая категория, закрепляющая высшие ценности российской государственности через конституционный механизм формирования, регламентации и ограничения политических отношений в России. Нормативное закрепление ценностей и находит свое отражение в Конституции России. Это закрепление есть формализация базовых установок - идеалов политической жизни России, которая в реальности отражает пропасть между идеалом и сложившимся уровнем современных политических отношений. Признавая российский конституционализм как особую систему политико-правовых отношений, связанных с достижением определенных идеалов, можно говорить о российском конституционализме как об особом идеологическом феномене. В таком случае российский конституционализм выступает как определенная совокупность идеалов, ценностей, целей и взглядов, посредством которых государство выражает свое отношение к существующей политической реальности.

В этой связи возникает потребность практической направленности феномена идеологии российского конституционализма и действительной его реализации в деятельности исполнительной власти. Ибо чем более идеалистической будет данная идеология, тем дальше от практической значимости будет отдаляться и реализация принципа разделения властей. Вместе с тем для исполнительной власти в России остается верным и постулат, что наиболее эффективными в плане общественного управления (важнейшая функция идеологии - внешнее управление социумом) становятся именно те идеологии, которые эксплуатируют иррациональные механизмы, глубинные символы и схемы коллективного бессознательного. Как отмечает А.В. Май, "само содержание идеологии может быть просто бродячим сюжетом, заимствованным из совершенно иной исторической эпохи и культурной среды". В этой связи базовые идеи российского конституционализма не должны приобрести характер утопии, в частности в части построения демократической и правовой государственности. Поэтому значимым является мнение В.С. Шевцова, который считает, что "принцип разделения властей - продукт Нового времени, когда достигли высокого уровня созревания и развития демократическое гражданское общество и правовое государство. Следовательно, разделение властей имеет свои объективные социально-экономические и политико-духовные предпосылки, появление которых, а соответственно этому и возникновение учений и теорий разделения властей, приходится на рубеж XVII - XVIII вв. западноевропейской истории по мере формирования там демократического гражданского общества и правового государства".

Возможность не допустить утопичности положений Конституции РФ позволяет именно идеологическая система, которая исходит в том числе и из принципа разделения властей не только как основы организации деятельности исполнительной власти, но и как определения идеологических органов российского конституционализма. Ибо идеология - это не просто идеи и представления, это также совокупность идеологических регулятивов поведения, определенная система идеологической пропаганды и агитации, совокупность различных идеологических органов и организаций общества. Таким образом, идеология конституционализма - это не только и не столько совокупность философских, политических, экономических идей и взглядов, сколько объективно существующая и направляющая развитие общества идеологическая система. Как отмечал Альтюссер, "идеология всегда существует в аппарате и в его практике или методах. Это существование материально" <11>. В этой связи необходимо отметить, что идеологическая функция российского конституционализма в организации и деятельности исполнительной власти по сути своей долгое время отсутствовала. И только в последние годы происходит ее становление. Более того, органы исполнительной власти приобрели черты идеологической дисфункции благодаря процветанию коррупции, противозаконности и иным антисоциальным чертам. Вместе с тем идеологическая функция государственной власти является определяющей всю функциональную сторону исполнительной власти в частности. Ибо благодаря наличию ценностей, идеалов и принципов конституционного устройства определяется политическая активность исполнительной власти в русле российского конституционализма, где идеология конституционализма, легитимирующая исполнительную власть и порядок, является конституирующей чертой общества как такового. Отражая способ видения российской действительности, представление о должном социально-политическом устройстве, идеология конституционализма определяет общую ориентацию деятельности государственной власти, направляющих общество на достижение общественно значимых целей. Таким образом, органы государственной власти, формирующие определенную ветвь власти, образуют систему идеологических институтов российского конституционализма, где институт - это "стабильные, значимые и воспроизводящиеся модели поведения" (Хантингтон С.), осуществляемые в соответствии с нормами, "которые очерчивают категории предписанного, разрешенного и запрещенного поведения в социальных отношениях для людей в их взаимодействии друг с другом как членов общества и его различных подсистем и групп" <12>.

Исходя из этого государственный идеологический институт выступает как совокупность норм, предписаний и требований, определяемых конкретной идеей или их совокупностью, базирующейся на ценностях идеологии государственности, связанных с определенной идеологической структурой государства, посредством которых государственная власть контролирует и регулирует деятельность людей в наиболее важных сферах государственной и общественной жизни. Деятельность органов государственной власти в сфере государственного управления в рамках конституционных требований, взаимодействие друг с другом в рамках этой деятельности определяют функциональную динамику идеологических институтов как субъектов идеологического процесса по координации и интеграции деятельности в рамках единого идеологического пространства, определенного Конституцией РФ.

Именно государственные идеологические институты разрабатывают и внедряют идеологические знания и ценности в сознание народа. Ибо идеологию можно определить как систему знаний и ценностей, лежащих в основании становления, развития и формирования общества (Малицкий В.С.). Идеология конституционализма, ориентируя людей на осуществление определенных целей, мотивирует поведение личностей, призывая их к действиям, направленным на реализацию программных задач и целей. Таковыми программными целями Конституция РФ с этой точки зрения определяет следующие: ст. 1 "Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления"; ст. 7 "Российская Федерация - социальное государство"; ст. 14 "Российская Федерация - светское государство". Указанные конституционные положения, в свою очередь, определяют пять базовых идей идеологии российского конституционализма: демократическую государственность; федеративную государственность; правовую государственность; социальную государственность; светскую государственность. В этой связи ценно замечание В.С. Нерсесянца, который рассматривал конституционализм как идеологию уважения, соблюдения и защиты конституции, как общегосударственную, надпартийную идеологию любого правового государства. "Разумеется, - отмечал В.С. Нерсесянц, - конституционализм как общегосударственная, надпартийная идеология (государственно-правовое сознание, позиция и ориентир) не противоречит положению Конституции РФ (ч. 2 ст. 13) о том, что "никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной". Совершенно очевидно, что этот запрет относится ко всем партийным идеологиям, но никак не к конституционализму - уже в силу общегосударственной природы и общеобязательного характера самой Конституции" <13>.

Как считал Аристотель, политическое устройство есть тот порядок, который лежит в основании разделения государственных властей. Соответственно, в основе любого политического устройства государства лежит проблема определения власти в государстве. При этом, по мнению А.Н. Медушевского, важнейший вид власти - политическая власть - представляет собой способность класса, группы или индивида проводить свою волю за счет контроля над ведущими институтами государственного управления. При таком подходе понятия политической и государственной власти становятся идентичными. Это определяется, в частности, и тем, какая практическая применимость принципа разделения властей определяется в рамках российского конституционализма. В этой связи необходимо отметить, что проблема реализации принципа разделения властей нас интересует не с точки зрения административно-правовой организации деятельности исполнительной власти, а с позиции реальности деятельности исполнительной власти на основе идеологии конституционализма.

Разделение властей в России заключается в том, что законодательная деятельность осуществляется Федеральным Собранием: федеральные законы принимаются Государственной Думой (ст. 105 Конституции), а по вопросам, перечисленным в ст. 106, - Государственной Думой с обязательным последующим рассмотрением в Совете Федерации; исполнительную власть осуществляет Правительство РФ (ст. 110 Конституции); органами судебной власти являются суды, образующие единую систему, возглавляемую Конституционным Судом РФ, Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ. Согласованное функционирование и взаимодействие всех ветвей и органов государственной власти обеспечивается Президентом РФ (ч. 2 ст. 80 Конституции). Механизм взаимодействия исполнительной и законодательной (представительной) власти на федеральном уровне изначально определен Конституцией России, а на региональном - с учетом действующего законодательства и региональных уставов и конституций. Так, Правительство РФ участвует в законотворческой деятельности посредством внесения в Федеральное Собрание РФ законопроектов, причем в некоторых случаях (например, представление проекта бюджета) участие является обязательным.

В соответствии с Конституцией РФ и Федеральным конституционным законом от 17.12.1997 N 2-ФКЗ "О Правительстве Российской Федерации" в качестве определенного механизма сдержек и противовесов в отношениях между Правительством РФ и Государственной Думой закреплена возможность постановки Председателем Правительства РФ перед последней вопроса о доверии <14>. В свою очередь, Председатель Правительства РФ может быть назначен Президентом лишь с согласия Государственной Думы (ст. 111 Конституции РФ). Правда, в случае трехкратного отклонения кандидатур на эту должность, представленных главой государства, Государственная Дума распускается Президентом.

Представляется, что данная модель сдержек и противовесов носит фиктивный характер, так как во всех случаях итоговое решение по конфликту Государственной Думы и Правительства РФ принимается главой государства, который может (при повторном выражении недоверия Правительству в течение трех месяцев) по своему ничем не мотивированному усмотрению либо распустить Государственную Думу (с последующими выборами нового ее состава) либо отправить в отставку Правительство РФ. Верхняя же палата парламента (которая априори не может быть распущена никем) в этом конфликте принять участие согласно Конституции не может. В связи с этим ряд ученых считает, что в подобных отношениях выступает не Федеральное Собрание, как единый орган федеральной законодательной власти, а его палаты самостоятельно <15>.

В силу укомплектованности нынешнего состава Государственной Думы и Совета Федерации почти на две трети представителями партии "Единая Россия" некоторые авторы отмечают, что на сегодняшний день проявляются тенденции перехода от взаимодействия Президента с Государственной Думой к взаимодействию с конкретным депутатским корпусом или его отдельными частями. В то же время Президент России В.В. Путин в своем ежегодном Послании Федеральному Собранию РФ от 25.04.2005 высказал озабоченность слабой ролью парламента в осуществлении контроля за исполнительной властью, предложив утвердить процедуру парламентских расследований <16>. В развитие данной мысли главы государства был принят Федеральный закон от 27.12.2005 N 196-ФЗ "О парламентском расследовании Федерального Собрания Российской Федерации", в ст. 2 которого в качестве основной цели парламентского расследования определено обеспечение палатами Федерального собрания РФ контроля деятельности Правительства РФ и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ <17>. Представляется, что реальных полномочий по контролю парламента страны за правительством данный Федеральный закон не предоставляет, ведь в ст. 4 делается оговорка о том, что деятельность Президента России парламентскому расследованию не подлежит. Поэтому закон может лишь быть использован отдельными правящими группировками в борьбе за власть и кресло Председателя Правительства РФ.

Данная модель взаимоотношений исполнительной и законодательной власти воспроизводится и на региональном уровне. Причем закрепленное за законодательным (представительным) органом власти и носящее на первый взгляд контрольный характер право по наделению гражданина РФ полномочиями высшего должностного лица субъекта РФ (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ) в новой редакции Федерального закона от 06.10.1999 N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" нивелировано тем, что региональный парламент это полномочие осуществляет лишь в отношении кандидатуры, представленной главой государства (ст. 18) <18>.

Важную роль в определении места исполнительной власти в идеологической системе российского конституционализма играют и проблемы ее взаимодействия с судебной властью на федеральном и региональном уровне. Как отмечают Н.Г. Салищева и Н.Ю. Хаманева, "отношения этих ветвей единой государственной власти проявляются в разнообразных формах, которые отражают их свойства как субъектов государственной власти в рамках единой политической системы". Так, Законом установлены четкие пределы вмешательства Конституционного Суда РФ в сферу исполнительной власти (признание акта неконституционным, определение компетенции органа исполнительной власти), закреплены основания для подобных проверок (по содержанию норм, по порядку подписания, заключения, принятия, опубликования и введения акта в действие, по форме нормативного акта или договора, с позиции разделения властей, с точки зрения разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти; под углом зрения разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и ее субъектами), определены порядок и условия принятия своих решений по рассматриваемым делам (жалобам). В связи с тем что рядовому гражданину России затруднительно противодействовать органу исполнительной власти, в случае принятия последним акта, нарушающего права, свободы и законные интересы гражданина, или совершения действий (бездействия) вышеназванный конституционный Закон предоставляет беспрецедентную возможность обращения гражданина за помощью в Конституционный Суд РФ непосредственно <19>.

Исходя из вышеизложенного, можно выделить следующие тенденции в определении места исполнительной власти в идеологической системе российского конституционализма:

1. наблюдается дальнейшее повышение роли и значения исполнительной власти в системе разделения властей, хотя избежание дальнейшей разбалансировки данного механизма возможно лишь в случае построения детальной системы сдержек и противовесов, в частности, путем увеличения полномочий федерального и региональных парламентов, расширения возможности контроля за органами исполнительной власти со стороны как парламентов, так и судебных органов посредством конституционного, общего и арбитражного контроля;
2. значительно возросла роль судебных органов в обеспечении законности актов и действий органов исполнительной власти, но суды все еще недостаточно быстро и повсеместно реагируют на совершаемые федеральными и региональными органами исполнительной власти и их должностными лицами незаконные действия или бездействие и издаваемые незаконные акты (решения);
3. требуется проведение дальнейшей централизации системы исполнительной власти в целях избежания сепаратистских и центробежных тенденций в государстве.

Библиографический список

1. Алехин А.П., Кармолицкий А.И., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации. М., 1996.
2. Бельский К.С. Разделение властей и ответственность в государственном управлении. М., 1990.
3. Лучин В.О., Матузов А.В. Президент - гарант Конституции // Политика и право. 2000. N 3.
4. Май А.В. Модели господствующей идеологии. М., 1997.
5. Малицкий В.С. Идеология: история и современность. М.: АНО РЖ "Социально-гуманитарные знания", 2005.
6. Медушевский А.Н. Политическая социология и история. Новосибирск: Сибирский институт социального управления и политологии, 1991.
7. Осадчая Н.В., Гончар Н.В. Правовая природа терминов "государственное управление" и "исполнительная власть" и их судьба в российском законодательстве // Законодательство и экономика. 2004. N 5.
8. Салищева Н.Г., Хаманева Н.Ю. Исполнительная и судебная ветви власти: соотношение и взаимодействие // Государство и право. 2000. N 1.
9. Старилов Ю.Н. Исполнительная власть в структуре современного административно-правового регулирования: проблемы и основные направления разрешения // История становления и современного состояние исполнительной власти в России / Отв. ред. Н.Ю. Хаманева. М., 2003.
10. Тихомиров Ю.Я. О концепции развития административного права и процесса // Государство и право. 1998. N 1.
11. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М., 2004.
12. Шевцов В.С. Разделение властей в Российской Федерации. М., 2004. Часть первая.