Мудрый Юрист

Официальное толкование правовых актов г. Москвы: предмет, субъекты, пределы и значение № 2

Азми Д.М., доцент Московской финансово-юридической академии, соискатель Московского университета МВД России, советник Отдела законопроектных работ Правительства Москвы Центра законотворчества Москвы, кандидат юридических наук.

В настоящее время на федеральном и региональном уровнях главным образом в связи в разработкой проектов законов о нормативных правовых актах дискутируется вопрос о необходимости нормативной юридической регламентации вопроса о толковании правовых актов. В статье уделено внимание анализу современной практики нормативной регламентации вопросов официальной интерпретации правовых актов (на примере Москвы как субъекта Федерации); сформулированы предложения по указанному предмету; разрешены спорные теоретические и практические вопросы толкования правовых актов.

At present question on the necessity of normative legal regulation of interpretation of legal acts in connection with preparation of draft laws on normative legal acts is widely discussed on federal and local levels. The article analyses the contemporary practice of normative regulation of questions on official interpretation of legal acts (for example in the City of Moscow as the subject of the RF); lays down proposals on the said issue; resolves disputable theoretical and practical questions of interpretation of legal acts <*>.

<*> Azmi D.M. Official interpretation of legal acts of the city of Moscow: subject, parties, limits and importance.

1. Понятие и природа официального толкования правовых актов г. Москвы

Под толкованием правовых актов понимается интеллектуально-волевой процесс, происходящий в сознании интерпретатора (толкователя) и направленный на установление точного (адекватного) <1> смысла толкуемого положения.

<1> Применительно к пониманию точности смысла толкуемого положения выделяется две позиции. Представители первой рассматривают под установлением точного смысла именно буквальное толкование. То есть такую интерпретацию, при которой результат четко соответствует тексту толкуемого положения, независимо от его внутренней логики, смысловой содержательной нагрузки. Представители второй полагают, что точный смысл - это именно адекватное, а не просто буквальное значение толкуемого положения. Здесь некоторые отступления от формального (текстового) отображения правовой нормы допускаются в контексте системного приема интерпретации. Автор настоящей работы склонен трактовать точный смысл именно в качестве адекватного. Точный смысл правовой нормы может не только буквально, но и ограничительно или расширительно (распространительно) отображать ее текстовой объем.

Толкование любых, в том числе и московских, правовых актов по степени своей официальности подразделяется на два вида: 1) официальное и 2) неофициальное. В отличие от второго первый вид толкования: 1) исходит от уполномоченных субъектов права; 2) является юридически обязательным; 3) в конечном итоге всегда отображается в форме не только уяснения, но и разъяснения.

По субъектам и юридическому значению официальное толкование правовых актов имеет две разновидности. Это: 1) нормативное и 2) казуальное толкование.

Специфика нормативного толкования задается самой этимологией термина "норма" - мера, образец <2>. Такое толкование носит типичный и общеобязательный характер. Оно может исходить от двух групп субъектов права. В зависимости от этого оно и подразделяется на: 1) авторское (аутентичное) и 2) делегированное (разрешенное, легальное) толкование.

<2> "Норма (от лат. norma - руководящее начало, правило, образец): 1) узаконенное установление, признанный обязательным порядок; 2) установленная мера, средняя величина чего-нибудь". Большой энциклопедический словарь // http://slovorus.ru/index.php?ID=44548&pg=0&w=%CD%CE%D0%CC%C0&s=%ED%EE%F0%EC%E0&a=.

Ярким, хотя и своеобразным, примером нормативного толкования выступало утратившее ныне юридическую силу Постановление Московской городской Думы от 27 марта 1996 г. N 27 "О толковании отдельных положений Устава города Москвы, относящихся к порядку принятия и вступления в юридическую силу правовых актов города Москвы" <3>.

<3> Тверская, 13. 1996. 25 апреля - 1 мая. N 17. Признано утратившим юридическую силу Постановление Московской городской Думы от 13 ноября 1998 г. N 98 "О ходе выполнения постановлений и решений Московской городской Думы" // Ведомости Московской Думы. 1998. N 11. С. 56.

В целях сокращения объема данной работы автор счел возможным не пересказывать положения, составляющие толковательные примеры, так как к ним можно обратиться в процессе прочтения соответствующих документов.

Специфика казуального толкования задается этимологией самого термина "казус". Как известно, в дословном переводе он означает "случай" <4>. Такое толкование осуществляется в связи с каким-либо конкретным случаем и имеет обязательное значение лишь для последнего. Несмотря на свой единичный характер, такое толкование имеет юридико-ориентирующее значение.

<4> Латин. casus - случай // http://www.vseslova.ru/index.php?dictionary=ushakov&word=kazus.

Примеры казуального толкования многочисленны и часто отображаются в индивидуальных актах правоприменительных органов. В качестве примера можно указать на разъяснение, данное по конкретному запросу организации относительно налоговых норм московского законодательства <5>.

<5> См.: письмо Управления Федеральной налоговой службы по г. Москве от 8 августа 2005 г. N 18-11/3/56181 "О применении коэффициента базовой доходности организацией, занимающейся распространением и размещением наружной рекламы" // Московский налоговый курьер. 2005. N 23. При применении следует учитывать, что документ не носит нормативного характера и является разъяснением по конкретному запросу.

Таким образом, официальное толкование правовых актов г. Москвы можно определить как имеющее юридическое значение разъяснение московских нормативных и индивидуальных правовых актов, осуществляемое официально уполномоченными субъектами и направленное на установление точного (адекватного) смысла соответствующих юридических предписаний.

Юридическая природа официального толкования правовых актов г. Москвы базируется на ч. 1 и 2 ст. 4; ч. 1, 2 и 3 ст. 5; ч. 2 ст. 11; ч. 1 ст. 15; ч. 1 ст. 65; ч. 1 ст. 72; ст. 73; ч. 2, 4, 5 и 6 ст. 76 Конституции Российской Федерации.

Резюмируя, можно сказать, что она вытекает из полномочий государственно-территориального образования, наделенного статусом субъекта Федерации творить правовые нормы.

2. Субъекты официального толкования правовых актов г. Москвы и их интерпретационная компетенция

2.1. Субъекты официального толкования в зависимости от природы интерпретационных полномочий подразделяются на две группы. Это авторские и делегированные интерпретаторы.

Субъектами авторского толкования правовых актов г. Москвы будут издавшие их органы и/или должностные лица. К числу таковых относятся соответственно следующие категории: Московская городская Дума; Мэр Москвы; Правительство Москвы; отраслевые, функциональные и территориальные органы (должностные лица) исполнительной власти г. Москвы и до настоящего времени не функционирующий Уставный суд г. Москвы.

Указанный перечень субъектов авторского толкования вытекает из ст. 9 действующего Устава города Москвы 1995 г., т.е. из Основного Закона этого субъекта РФ.

Перечень субъектов, составляющих четвертую из указанных категорий, достаточно широк. Он предопределяется структурой исполнительной власти субъекта Федерации. Среди иерархических элементов этой структуры можно назвать следующие виды органов: комплексы и Аппарат Мэра и Правительства Москвы; департаменты, управления и комитеты; префектуры административных округов и управы районов.

Правило о субъектах авторского толкования имеет одно изъятие. Оно касается Основного Закона города, который должен толковаться органом уставной юстиции <6>. Об этом свидетельствует ст. 51 Устава города Москвы. Эта же статья являет собой пример законодательного определения интерпретационного субъекта.

<6> По аналогии с толкованием Конституции РФ.

Другим наглядным случаем легального указания субъектов авторского толкования является текст ст. 2 утратившего ныне свое юридическое значение Закона города Москвы от 18 октября 2000 г. N 34 "О толковании законодательных актов города Москвы" <7>. В нем четко определяется, что толкование московских законодательных актов может осуществляться только региональным представительным органом.

<7> См.: Закон города Москвы от 18 октября 2000 г. N 34 "О толковании законодательных актов города Москвы" // Вестник Мэрии Москвы. 2000. Декабрь. N 36. Утратил юридическую силу в связи с принятием Закона города Москвы от 13 декабря 2006 г. N 61 "О признании утратившим силу Закона города Москвы от 18 октября 2000 года N 34 "О толковании законодательных актов города Москвы" и внесении изменений в Закон города Москвы от 14 декабря 2001 года N 70 "О законах города Москвы и постановлениях Московской городской Думы" // Тверская, 13. 2007. 11 января. N 1.

Субъектами делегированного толкования правовых актов г. Москвы, как, впрочем, и субъектами любого другого разрешенного толкования, являются те лица, которые определены интерпретаторами авторского типа.

В специальной литературе отмечают вторичный (производный) характер делегированного толкования. С этим нельзя не согласиться. Но в качестве примеров здесь в ряде случаев указывают на акты высших судебных инстанций государства и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации. Последнее воззрение не является однозначным. Но, давая его последовательную оценку, мы будем вынуждены обратиться к "старинному" спору о формально-источниковой юридической природе вышеназванных актов. Учитывая функциональную определенность настоящей работы, целесообразно ограничиться лишь непосредственными предметными рамками заданной темы. В этом контексте необходимо отметить, что ст. 9 Устава города Москвы прямо относит решения органа уставной юстиции к числу правовых. Причем размещает их на втором иерархическом уровне после самого Основного Закона города. Получается, что, имея производный характер, эти акты вопреки обозначенному выше воззрению будут иметь авторскую толковательную природу.

Московской практикой данный вывод до настоящего времени не проверен ввиду фактического отсутствия органа уставной юстиции в этом субъекте Федерации.

Интересный вопрос возникает в связи с разъяснениями правовых актов (и отдельных составляющих их положений) лицами государственной гражданской службы г. Москвы. Например, при консультировании граждан, осуществляемом в порядке реализации должностных обязанностей.

С одной стороны, подобные разъяснения, носящие обычно устную форму, не могут причисляться к числу официальных в строгом смысле слова. Свойство их непосредственного юридического воздействия, на наш взгляд, более чем сомнительно. Во всяком случае, оно крайне трудно установимо.

Не относятся такие разъяснения и к числу неофициальных. Запрашивающие их субъекты (к примеру, физические лица) интересуются, как правило, не личной жизненной позицией того или иного сотрудника, а фактически сложившейся официальной практикой, порядком интерпретации и реализации соответствующих правовых предписаний.

Наиболее корректным представляется признание за указанными разъяснениями официозной (полуофициальной) толковательной природы.

2.2. По другому критерию, а именно в зависимости от принадлежности интерпретатора к какой-либо из ветвей власти, субъекты толковательных положений могут быть подразделены на три группы: законодательную, административную и судебную.

О законодательных субъектах мы говорили применительно к авторскому толкованию московских правовых актов.

Здесь можно обратить внимание только на один момент.

В соответствии с московскими правовыми нормами официальное толкование Основного Закона региона осуществляется его Уставным судом <8> (еще раз отметим, что до сих пор указанный орган не функционирует). При этом в соответствии с законодательством представительный и высшие исполнительные органы данного субъекта Федерации осуществляют контроль за исполнением Устава города <9>. В ходе реализации контрольных полномочий может возникнуть вопрос о содержании уставных норм. Контрольный орган в целях выполнения своих функций должен будет определенным образом решить вопрос об их интерпретации. Оценка наличия у последней официальной (пусть и несколько скрытой, "косвенной") толковательной природы будет зависеть от логико-мотивационных предпочтений трактующего субъекта. В этой связи представляется, что "закрытость перечня" субъектов официального толкования должна четко определяться в самом тексте правового акта <10>.

<8> См.: ч. 1 ст. 51 Закона города Москвы "Устав города Москвы"; ч. 2 ст. 3 Закона города Москвы "Об Уставном суде города Москвы".
<9> См.: ч. 1 ст. 83 Закона города Москвы "Устав города Москвы"; ч. 2 ст. 3 Закона города Москвы "Об Уставном суде города Москвы".
<10> Например, посредством включения в него таких слов, как "только" или "исключительно".

Административное толкование будет осуществляться уполномоченными органами и должностными лицами исполнительно-распорядительной (регламентарной, исполнительной) власти федерального или регионального уровня. В качестве примера административного толкования московских правовых предписаний можно указать на письмо Управления Федеральной налоговой службы по г. Москве "О применении коэффициента базовой доходности организацией, занимающейся распространением и размещением наружной рекламы". В нем разъясняются содержание и юридическое значение подп. 2 п. 1 ст. 1 Закона города Москвы "О едином налоге на вмененный доход для деятельности по распространению и (или) размещению наружной рекламы" <11>.

<11> См.: Закон города Москвы от 24 ноября 2004 г. N 75 (в ред. от 5 июля 2006 г.) "О едином налоге на вмененный доход для деятельности по распространению и (или) размещению наружной рекламы" // Ведомости Московской городской Думы. 2004. 28 декабря. N 12. Ст. 304.

Судебное толкование выражается в актах одноименных органов. По своему генезису оно связано с наличием пороков реализации правовых предписаний и в принципе может осуществляться органами уровня как Федерации, так и субъектов РФ.

Примером судебной трактовки положений московского законодательства является Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности части второй статьи 16 Закона города Москвы "Об основах платного землепользования в городе Москве" в связи с жалобой гражданки Т.В. Близинской" <12>. Согласно решению Суда ч. 2 ст. 16 соответствующего московского Закона истолкована в качестве не соответствующей Основному Закону государства и на основании этого лишена юридической силы.

<12> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2001 г. N 16-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 16 Закона города Москвы "Об основах платного землепользования в городе Москве" в связи с жалобой гражданки Т.В. Близинской" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2002. N 2.

3. Пределы официального толкования правовых актов г. Москвы

Юридическое действие правовых актов, в том числе и московских, характеризуется пределами четырех видов: 1) предметным (содержательным); 2) временным (темпоральным); 3) пространственным (территориальным) и 4) субъектным (адресным).

Сообразно этому указанные виды пределов можно выделить и в отношении актов, содержащих толковательные положения московских юридических предписаний.

Сразу укажем на общее правило: пределы официального толкования московских правовых актов, изданных по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации <13>, заданы возможностью принятия соответствующего федерального законодательства <14>.

<13> См.: ч. 2, 3 Закона города Москвы "Устав города Москвы" от 28 июня 1995 г. (в ред. от 15 февраля 2006 г.) // Ведомости Московской Думы. 1995. N 4.
<14> В широком значении данного термина.

Предметные пределы ограничивают официальное толкование московских правовых актов разъяснением исключительно тех юридических положений, которые призваны воздействовать на те общественные отношения (и только), что подпадают под сферу соответствующего акта. Так, 20 ноября 2003 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес Определение, в котором отказался принимать к рассмотрению жалобу на нарушение конституционных прав Постановлением Московской городской Думы "Об уточнениях и изменениях к Перечням предприятий и учреждений государственной собственности города Москвы". Причиной послужил предметно-разъяснительный характер соответствующих юридических норм, исключающий их оценку Конституционным Судом РФ <15>.

<15> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2003 г. N 439-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чуфистова Вадима Исаевича на нарушение его конституционных прав Постановлением Московской городской Думы "Об уточнениях и изменениях к Перечням предприятий и учреждений государственной собственности города Москвы". Документ опубликован не был. См.: СПС "КонсультантПлюс".

Вопрос о темпоральных пределах официального толкования не является однозначным. С позиций проекции на изменения в нормативном правовом материале он рассматривается автором настоящей работы следующим образом. Если в результате выработки официальных толковательных положений будут внесены изменения в какой-либо из нормативных правовых документов, то эти изменения начнут свое юридическое действие именно после "факта внесения", то есть распространятся на будущее время. Действие правила обратной силы здесь не имеет ни обязательного, ни автоматического характера. Подобным образом обстоит ситуация и применительно к тому случаю, когда истолкованные правовые нормы утрачивают свою юридическую силу.

Рассуждая подобным образом и применительно к "собственно разъясняющим" толковательным положениям, мы не видим никаких препятствий для потенциально-положительного решения вопроса об их обратной силе. Представляется, что свойство обратной силы (или его отсутствие) должно обозначаться самим интерпретирующим субъектом. К сожалению, подобная практика не нашла своего широкого, четкого и последовательного воплощения.

В качестве условного примера действия обратной силы толковательного результата можно еще раз упомянуть Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности части второй статьи 16 Закона города Москвы "Об основах платного землепользования в городе Москве" в связи с жалобой гражданки Т.В. Близинской". Здесь в результате признания московских правовых норм не соответствующими общегосударственному Основному Закону дается указание о пересмотре дела заинтересованного физического лица. Тем самым для соответствующего спора действие московских законодательных норм отменено "на прошедшее время".

В соответствии с ранее действовавшим московским законодательством толковательные положения приостанавливали или прекращали свое юридическое действие в случае приостановления или прекращения одноименного действия соответствующих толкуемых положений <16>. Представляется, что, не нуждаясь в нормативном закреплении ввиду своей очевидности, данное правило сохраняет свое юридико-техническое значение.

<16> См.: ч. 2 ст. 6 Закона города Москвы от 18 октября 2000 г. N 34 "О толковании законодательных актов города Москвы" // Вестник Мэрии Москвы. 2000. Декабрь. N 36.

В своем пространственном юридическом действии акты официального толкования положений московского законодательства ограничены территорией данного субъекта Федерации. Но на территории города федерального значения, помимо московских, действуют еще и федеральные правовые нормы, т.е. юридические предписания, вышестоящие по "вертикали". Получается, что уполномоченные субъекты федерального уровня могут толковать московские правовые акты на предмет их соответствия общегосударственному законодательству <17>.

<17> Данное понятие используется здесь в широком значении.

В свою очередь, на официальном уровне московские интерпретаторы имеют "преимущественное право" лишь в той сфере, что определена ст. 73 Конституции Российской Федерации <18>.

<18> Интересная, хотя и неоднозначно воспринятая заинтересованной общественностью демонстрация взаимосвязи территориального и предметного аспектов официального толкования правовых актов содержится в резолютивной части известного Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 30 июня 2006 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности ряда положений части 11 статьи 154 Федерального закона от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" в связи с запросом Правительства Москвы" // Российская газета. N 152. 2006. 14 июля.

Субъектные пределы официального толкования московских юридических положений опять-таки задаются их региональной природой. Суть в том, что адресаты, на которых призваны оказывать воздействие нормативные и индивидуальные московские правовые акты, подпадают одновременно под действие и федерального, и регионального законодательства.

Сами московские правовые акты, а значит, и соответствующие интерпретационные положения распространяются только на: 1) московских и 2) находящихся (расположенных, представленных) на территории данного города федерального значения субъектов права. В последней группе имеются определенные изъятия.

Очень четко выводится перечень адресатов из преамбулы московской Инструкции "О порядке определения сроков действия исходно-разрешительной документации, продления сроков ее действия, внесения в нее изменений, прекращения действия исходно-разрешительной документации" <19>. Это субъекты, участвующие в предпроектной и проектной подготовке строительства в г. Москве. Региональная определенность здесь "налицо". Следует особо обратить внимание на то, что в преамбуле "создатели" Инструкции прямо указывают на цель "своего" документа. Это "единообразное толкование" актов, указанных в качестве нормативной базы Инструкции.

<19> См.: Инструкция "О порядке определения сроков действия исходно-разрешительной документации, продления сроков ее действия, внесения в нее изменений, прекращения действия исходно-разрешительной документации". Утверждена Приказом Москомархитектуры от 26 марта 2003 г. N 62. Документ опубликован не был. См.: СПС "КонсультантПлюс".

Подводя итоги данной части работы, укажем, что, говоря о юридических пределах официального толкования правовых актов г. Москвы, не нужно забывать о взаимозависимости, взаимосвязанности и взаимообусловленности предметного, временного, территориального и субъектного пределов в этой сфере.

Необходимо также отметить, что юридические пределы московских толковательных положений могут задаваться и правовыми актами федерального значения. Например, в случае "перераспределения" предметов ведения и полномочий между Федерацией и данным городом.

Отдельно стоит упомянуть о методологических "ограничениях" толкования, заданных известными на настоящий момент приемами и способами юридического познания в данном направлении. Применительно к интерпретации правовых актов речь идет о: 1) логическом; 2) филологическом (языковом, лингвистическом, тестовом, грамматическом); 3) специально-юридическом (юридико-техническом); 4) систематическом; 5) телеологическом (целевом); 6) функциональном; 7) историко-политическом толковательных приемах (способах).

Представляется, что последний из приемов имеет ограниченное значение. Наиболее ярко он проявляет себя при анализе вопроса о государственной правовой политике, о тенденциях законодательного развития, но не имеет преимущественного значения с позиций установления правореализационно-адекватного смысла толкуемого положения.

4. Значение официального толкования правовых актов г. Москвы

Говоря о значении официального толкования правовых актов г. Москвы, необходимо обратиться к вопросу о содержании интерпретации.

Последнее отображается в соответствующих юридических документах. По общему правилу их принято именовать толковательными (или интерпретационными) актами.

Сразу отметим, что не всегда весь акт (даже не всегда вся основная его часть) посвящен лишь интерпретационным вопросам. Это характерно, например, для правоприменительных актов. Поэтому в ряде случаев корректней говорить об актах, содержащих толковательные (или интерпретационные) положения.

Итак, содержание интерпретации определяется целью данного процесса - установить точный (адекватный) смысл толкуемого положения. Отображается данное содержание в соответствующем разъяснении.

Здесь необходимо обратить хотя бы немного внимания вопросу об объекте толкования. Под последним может пониматься: 1) текст правового предписания или 2) юридическая воля его "творца".

По нашему мнению, во всех случаях стоит отдавать предпочтение тексту, кроме тех, которые по своему смысловому содержанию приводят к алогичному, по сути неправовому, результату. Если налицо последний вариант, то надлежит уделить особое внимание системному приему (способу) интерпретации. Обращение к нему позволит пригодным образом выявить идейную направленность правового положения, "заложенную" в соответствующий текст "творцом" исследуемого материала.

Например, интерпретация ч. 2 ст. 9 Устава города Москвы не может получить своего "здравого" разъяснения при обращении лишь к тексту нормы. В обоснование этого достаточно указать на то, что не любая совокупность правовых актов будет представлять собой их систему <20>. По смыслу этой части речь должна идти о внутренне согласованном и взаимосвязанном, упорядоченном правовом материале.

<20> Суммативных систем в социальной сфере не бывает.

Таким образом, здесь системный прием дает возможность преодолеть текстовые погрешности правовой нормы, ориентирует на ее идейный смысл. Это позволяет установить единственно адекватное и содержательно обоснованное значение элемента правового акта.

В ст. 27, ныне исключенной, Закона города Москвы "О законах города Москвы и постановлениях Московской городской Думы" <21> было сказано в первой ее части, что толкование законов города Москвы осуществляется Московской городской Думой. Во второй же части говорилось, что официальное толкование Основного Закона города Москвы осуществляется региональным Уставным судом. Естественно, в этой связи требовали ответа как минимум два вопроса:

<21> Закон города Москвы от 14 декабря 2001 г. N 70 "О законах города Москвы и постановлениях Московской городской Думы" N 69 (в ред. от 13 декабря 2006 г.) // Ведомости Московской городской Думы. 2002. 27 марта. N 2. Ст. 301; Закон города Москвы от 14 декабря 2001 г. N 70 "О законах города Москвы и постановлениях Московской городской Думы" был дополнен ст. 27 Закона города Москвы от 11 июня 2003 г. N 34. Но уже менее чем через четыре года она была из него исключена. Подобная "мобильность" в отношении базовых законодательных актов, на наш взгляд, свидетельствует об их недостаточном качественном уровне. См.: Закон города Москвы от 13 декабря 2006 г. N 61 "О признании утратившим силу Закона города Москвы от 18 октября 2000 года N 34 "О толковании законодательных актов города Москвы" и внесении изменений в Закон города Москвы от 14 декабря 2001 года N 70 "О законах города Москвы и постановлениях Московской городской Думы" // Тверская, 13. 2007. 11 января. N 1.
  1. О каком виде толкования идет речь в первой части статьи? Интерпретация данного предписания посредством логического приема подсказывает - об официальном. Ведь для того, чтобы осуществлять неофициальное толкование юридических предписаний, никаких специальных полномочий и правовых установлений не требуется.
  2. Если речь идет об официальном толковании, то почему на такую видовую его принадлежность указания не содержится (в то время как во второй части она прямо оговаривается)?

Удовлетворительных ответов поставленные вопросы не находят. Можно лишь предположить наличие в законодательном материале лексической погрешности юридико-технического характера.

Также могут возникнуть неясности и в связи с закрытостью перечня официальных интерпретаторов Устава города Москвы. Однако, думается, они легко устранимы путем реализации системного толковательного приема, позволяющего установить, что Уставный суд должен быть единственным уполномоченным интерпретатором регионального уровня.

В целом по своему объему содержание толковательного положения может быть: 1) буквальным, 2) ограничительным или 3) расширительным (распространительным). Во всех случаях, кроме тех, когда это влечет за собой искажение правовой сути интерпретируемого положения, приоритет должен принадлежать буквальному толкованию.

Поскольку официальное толкование, в собственном значении данного термина, отображается в интерпретационных документах, то указание на характерные черты последних также показывает специфику интерпретационного процесса.

Итак, акты, содержащие толковательные положения, содержат юридическое закрепление интерпретационного вывода; оформляются в соответствии с правилами законодательной или правоприменительной техники; принимаются в процедурно, регламентарно, или процессуально определенном порядке <22>; имеют обязательный характер; способны вызывать юридические последствия.

<22> Документальное выражение итога интерпретационного процесса должно иметь определенную форму, четкость которой также способствует однозначности восприятия содержания документа.

Текстовое выражение самого официального разъяснения должно иметь не только собственно резолютивную (постановительную) часть, т.е. не только вывод о том, как надлежит воспринимать правовое предписание, но и объяснительную (мотивировочную) часть. В ней следует указывать на логико-юридические основания интерпретации, обосновывать формулируемый вывод.

Независимо от признания или непризнания толковательных актов формально-юридическими источниками права по своему происхождению (в отношении "классических форм выражения права", например нормативных правовых актов) они всегда будут носить производный, вторичный характер.

Что же касается юридической силы документа официального толкования, то она, так же как и во всех других случаях, задается компетенцией издавшего субъекта. Таким образом, акты официального толкования могут находиться по отношению друг к другу в соподчиненном положении, и в случае возникновения соответствующей коллизии будет действовать тот из них, что исходит от высшего по рангу субъекта толкования.

Применительно к самому значению официального толкования правовых актов г. Москвы можно выделить несколько аспектов: 1) собственно юридический, 2) информационный, 3) политический, 4) общесоциальный и 5) исторический.

Собственно юридическое (специальное) значение, по нашему убеждению, является превалирующим. Не вдаваясь в подробные объяснения на этот счет, отметим, что указанное подтверждается хотя бы тем, что само понятие "толкование правового акта" принадлежит к числу юридических. Значение официального толкования правовых актов г. Москвы в этом аспекте характеризуется тем, что оно: выступает результатом аналитической обработки содержательных и текстовых погрешностей правового материала; содержит разъяснение юридического смысла правового предписания; имеет уполномоченно-властный характер; является юридически значимым.

Информационное значение официального толкования правовых актов заключается в том, что оно: извещает общество о содержательном значении специально-юридических правил поведения; отображает официальную позицию представителей публичной власти относительно юридического действия права как регламентатора общественных отношений; уведомляет субъектов права о надлежащей реализации правовых предписаний.

Нося властный характер, официальное толкование не может не учитывать политических факторов, сопровождающих принятие и юридическое действие (в том числе перспективное) правовых норм и документов. Как раз в этом аспекте находит свое яркое проявление историко-политический толковательный прием (способ).

Общесоциальное значение официального толкования правовых актов заключается в том, что посредством содержащихся в нем разъяснений осуществляется диалог между властью и обществом относительно содержания и значения юридически значимых правил поведения; выявляется реализационное значение правовых предписаний, уровень их качества, социальной востребованности и жизнеспособности.

Историческое значение официального толкования правовых актов проявляется в том, что при трактовке того или иного правового положения (группы положений) отображается публично-властный правовой менталитет и выявляются существующие в конкретной правовой среде представления о праве. Здесь также "активно" задействуется историко-политический толковательный прием (способ). Впоследствии такие данные позволяют оценить уровень правовой культуры, профессионального юридического мышления и правового сознания соответствующего общества. Они могут выступать и эмпирической базой при последующих правовых разработках.

В завершение необходимо обратиться к вопросу о необходимости нормативной правовой регламентации официальной толковательной деятельности правовых актов г. Москвы (применительно к региональной интерпретации).

Даже приведенные в настоящей работе примеры свидетельствуют о наличии в городском законодательстве тенденции к существенному снижению нормативной правовой регламентации толковательного процесса. Встает вопрос об оправданности такого подхода.

По своей сущности любое толкование правового акта является интеллектуально-волевым процессом, происходящим в сознании интерпретатора. Поэтому его нормативная правовая регламентация будет носить искусственный характер. А значит, не приведет к какому-либо значимому позитивному эффекту.

Вместе с тем результаты самого процесса часто имеют официальную письменную форму выражения. Они обладают свойством обязательности, а в ряде случаев и нормативности.

Полный нормативный правовой вакуум здесь также представляется нецелесообразным. Причина в том, что до настоящего времени истории неизвестен такой качественный уровень правового массива, при котором юридические предписания вообще не нуждаются в разъяснении.

С этих позиций отображение в законодательном материале некоторых требований, предъявляемых к толковательному результату, представляется целесообразным. Это поможет предотвратить (или по крайней мере сократить) негативные казусы правореализационной правовой среды.

Таким образом, нормативное закрепление целесообразно в отношении: 1) понятия (не обязательно дефинитивного) официального толковательного результата <23>; 2) исчерпывающего определения субъектов официального авторского и, что еще более актуально, делегированного толкования; 3) обозначения предметных, темпоральных, пространственных и, что самое главное, субъектных пределов <24> распространения толковательного акта; 4) отображения свойства "обратного действия" толковательных положений (при его наличии); 5) определения базовых требований к структурным элементам интерпретационного акта.

<23> Например: "Результатом толковательной деятельности является закрепленное в официальном документе разъяснение уполномоченного субъекта относительно содержания, юридического значения и действия истрактованных правовых положений".
<24> То есть указание на его нормативный или индивидуальный характер.

Итак, представляется, что субинститут официального толкования может быть подвергнут частичной нормативной правовой регламентации, причем именно с позиций формализации отображения толковательного результата.