Мудрый Юрист

Отдельные вопросы освобождения от уголовной ответственности и от наказания в решениях конституционного суда России *

<*> Elinskij A.V. Certain issues of relief of criminal responsibility and punishment in decisions of the Constitutional Court of Russia.

Елинский Андрей Валерьевич, главный консультант Управления конституционных основ уголовной юстиции Конституционного Суда Российской Федерации.

В статье на основании решений Конституционного Суда России формулируются выводы о том, что право федерального законодателя устанавливать основания и порядок освобождения от уголовной ответственности и наказания не противоречит принципу неотвратимости ответственности; суд при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, будучи обязанным исследовать позиции участников соответствующего судебного разбирательства, тем не менее не связан этими позициями, что, однако, не исключает необходимости обосновать решение по делу ссылками на конкретные фактические обстоятельства, исследованные в судебном заседании; по смыслу ст. 79 УК РФ непризнание лицом своей вины в совершении преступления не является обстоятельством, исключающим условно-досрочное освобождение; помилование осужденного само по себе не является препятствием для дальнейшего смягчения наказания (в том числе условно-досрочного освобождения).

Ключевые слова: Конституционный Суд России, освобождение от уголовной ответственности, освобождение от наказания.

On the basis of decisions of the Constitutional Court of Russia the article formulates the conclusions that the right of federal legislator to determine the grounds and procedure of relief of criminal responsibility and punishment does not contradict the principle of inevitability of responsibility; the court in resolution of issues related to execution of verdict is obliged to study the positions of participants of the relevant judicial proceeding but is not bound by these positions, this fact however does not exclude the necessity to substantiate the decision on the case by references to concrete actual circumstances researched in the course of judicial session; by implication of article 79 of Criminal Code of the RF non-recognition by the person of his guilt in committing the crime is not the circumstance excluding conditionally-early relief; free pardon of the convict on its own is not an obstacle for the further mitigation of punishment (including conditionally-early relief).

Key words: Constitutional Court of Russia, relief of criminal responsibility, relief of punishment.

Как отмечается в литературе, назначение уголовного закона реализуется не только через применение уголовно-правовых мер, но и посредством освобождения от уголовной ответственности и наказания, которое в этом случае выступает как одно из проявлений принципа справедливости. Соответственно ни одной из мер уголовно-правового характера не следует придавать приоритетное значение и тем более абсолютизировать <1>.

<1> См.: Баранскайте А., Прапиестис Й. Конституционные основы института освобождения от уголовной ответственности в литовском уголовном праве // Конституционные основы уголовного права: Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. М.: ТК "Велби", 2006. С. 47; Акутаев Р.М., Тагаев А.У. О принципе справедливости в уголовном праве // Российский юридический журнал. 2007. N 4. С. 121; Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. С. 94.

О соотношении уголовного и уголовно-процессуального законов в вопросе освобождения от уголовной ответственности

Касаясь вопроса о правовой природе и последствиях прекращения уголовного дела в форме освобождения от уголовной ответственности, Конституционный Суд в Постановлении от 28 октября 1996 г. N 18-П <2> указал, что решение о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию, не подменяя собой приговор суда, по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность обвиняемого в том смысле, как это предусмотрено ст. 49 Конституции РФ. При выявлении такого рода оснований к прекращению уголовного дела лицо, в отношении которого уголовное дело подлежит прекращению, вправе настаивать на продолжении расследования и рассмотрении дела в судебном порядке, а в случае вынесения решения о прекращении уголовного дела - оспорить его по мотивам незаконности и необоснованности в установленном процессуальным законом судебном порядке. Тем самым лицам, заинтересованным в исходе дела, обеспечивается судебная защита их прав и законных интересов в рамках уголовного судопроизводства.

<2> См.: Постановление КС РФ от 28 октября 1996 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О.В. Сушкова" // СЗ РФ. 1996. N 45. Ст. 5203; РГ. 1996. 6 нояб. N 213; ВКС РФ. 1996. N 5.

Конституционный Суд в Постановлении N 18-П также пришел к выводу, что прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию в качестве формы освобождения лица от уголовной ответственности возможно, только если в этом случае будут обеспечены гарантируемые Конституцией РФ права граждан - участников уголовного судопроизводства. Одним из таких обязательных условий является, в частности, наличие согласия на прекращение уголовного дела (уголовного преследования) обвиняемого или подозреваемого. Вызвано это тем, что прекращение уголовного дела по таким основаниям не влечет признание подозреваемого или обвиняемого виновным или невиновным в инкриминируемом ему преступлении, в связи с чем ему должна предоставляться возможность в рамках реализации гарантированных ст. ст. 49 и 123 Конституции РФ прав продолжения производства по делу и направления его в суд и тем самым - судебной защиты его прав и реабилитации.

При этом, как подчеркивается в Постановлении от 8 декабря 2003 г. N 18-П <3>, суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного приговора, т.е. законного, обоснованного и справедливого решения по делу. В рамках уголовного судопроизводства это предполагает по меньшей мере установление обстоятельств происшествия, в связи с которыми было возбуждено уголовное дело, его правильную правовую оценку, выявление конкретного вреда, причиненного обществу и отдельным лицам, и действительной степени вины (или невиновности) лица в совершении инкриминируемого деяния.

<3> См.: Постановление КС РФ от 8 декабря 2003 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами ряда граждан" // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026; РГ. 2003. 23 дек. N 257; ВКС РФ. 2004. N 1.

Уголовный закон не определяет требования, предъявляемые к решению суда, выносимому им по результатам рассмотрения ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания. Такое предписание содержится в Уголовно-процессуальном кодексе РФ, в силу ст. 7 которого решения суда должны быть законными, обоснованными и мотивированными (часть четвертая).

Как следует из научной литературы, если обоснованность есть требование наличия достаточных данных или фактических обстоятельств, указывающих на необходимость принятия соответствующего решения, то мотивированность применительно к рассматриваемому вопросу состоит в письменном анализе законности или незаконности ходатайства осужденного, полагающего, что он отбыл установленный в ч. 3 ст. 79 УК РФ срок наказания и не нуждается в отбывании оставшейся части наказания <4>.

<4> См.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2009. С. 66.

Обращаясь к вопросу о процессуальных гарантиях реализации права на условно-досрочное освобождение, Конституционный Суд в Определении от 20 февраля 2007 г. N 110-О-П <5> пришел к следующим выводам. Во-первых, суд при разрешении возникающих при исполнении вступившего в законную силу приговора вопросов, в том числе об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, будучи обязанным обеспечивать права участников судопроизводства по обоснованию своих позиций по делу, тем не менее не связан этими позициями. Во-вторых, отсутствие в ходатайстве осужденного ссылок на указанные в ч. 1 ст. 175 УИК РФ обстоятельства, в том числе на раскаяние в совершенном деянии, не препятствует его рассмотрению или применению условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. В-третьих, ст. 79 УК РФ не содержит положений, позволяющих расценивать непризнание лицом своей вины в совершении преступления в качестве обстоятельства, исключающего условно-досрочное освобождение, - по смыслу закона основаниями, предопределяющими возможность или невозможность применения условно-досрочного освобождения, являются обстоятельства, характеризующие личность осужденного и его поведение после постановления приговора, в период отбывания наказания. В-четвертых, уголовный и уголовно-исполнительный законы, не придавая при решении вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания заранее определенного значения тем или иным обстоятельствам, предоставляют суду общей юрисдикции право в каждом конкретном случае решать, достаточны ли содержащиеся в ходатайстве и в иных представленных суду материалах сведения для признания осужденного не нуждающимся в полном отбывании назначенного судом наказания и подлежащим условно-досрочному освобождению <6>. В-пятых, вывод о наличии или отсутствии оснований для применения условно-досрочного освобождения, к которому придет суд в своем решении, должен быть обоснован ссылками на конкретные фактические обстоятельства, исследованные в судебном заседании.

<5> См.: Определение КС РФ от 20 февраля 2007 г. N 110-О-П "По жалобе гражданина Савенкова Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 79 Уголовного кодекса Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда.
<6> Тезисы п. п. 2, 3 и 4 нашли также отражение в Определении КС РФ от 20 февраля 2007 г. N 173-О-П.

О прекращении уголовного преследования и освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности

Закрепление в уголовном законе института освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности (а в уголовно-процессуальном законе - давности уголовного преследования) обусловлено рядом обстоятельств. Так, уголовная ответственность может достичь желаемого результата (исправления виновного, общей и специальной превенции и т.д.) при условии, если она неотвратима и своевременна. Применение уголовной ответственности по прошествии значительного времени с момента совершения преступления лишается должного эффекта: во-первых, виновный перестает воспринимать наказание как справедливую кару, во-вторых, общественное мнение не ассоциирует возлагаемую на лицо ответственность с неким правонарушением, память о котором уже исчезла. Также нужно учитывать, что со временем безвозвратно утрачиваются доказательства содеянного и все труднее становится убедительно доказать как сам факт преступления, так и виновность в нем конкретного лица. Такое понимание целей установления сроков давности соотносится с мнением Европейского суда по правам человека, которое он сформулировал в деле "Стаббингс и другие против Соединенного Королевства" (Stabbings and others v. The United Kingdom, 22 октября 1996 г.).

Благодаря применению этого института из производства органов предварительного расследования и судов исключается значительное число уголовных дел, не имеющих подчас определенной перспективы с точки зрения доказуемости вины конкретного лица в совершении преступления и тем более с точки зрения обеспечения эффективного применения уголовной ответственности и наказания, что позволяет сосредоточиться на "более перспективных" делах. Отказ же от использования в уголовно-правовом регулировании освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности на том основании, что он позволяет констатировать виновность лица в совершении преступления помимо обвинительного приговора, фактически потребовал бы аннулирования института освобождения от уголовной ответственности в целом, поскольку действие этого института возможно только тогда, когда устанавливается наличие всех признаков состава преступления (без этого уголовное дело должно прекращаться за отсутствием события преступления, отсутствием состава преступления или ввиду непричастности лица к совершению преступления)<7>.

<7> См.: Королькова Т.О. Заключение по запросу Ленинградского областного суда о проверке конституционности положений статьи 78 УК РФ // Архив Управления конституционных основ уголовной юстиции Конституционного Суда.

Определение от 2 ноября 2006 г. N 488-О <8>. Поводом вынесения данного решения Конституционного Суда стал запрос Ленинградского областного суда о проверке конституционности ст. 78 УК РФ. По мнению заявителя, уголовным законом, обладающим приоритетом перед уголовно-процессуальным законом, освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности не ставится в зависимость от согласия освобождаемого лица, тогда как в соответствии с п. п. 2 и 3 ч. 1, ч. 2 ст. 27 и ч. 8 ст. 302 УПК РФ в случае несогласия подозреваемого или обвиняемого с прекращением производства по уголовному делу его рассмотрение продолжается в обычном порядке, а если данное основание обнаруживается в ходе судебного разбирательства, то суд продолжает рассмотрение уголовного дела до его разрешения по существу и, если постановляет обвинительный приговор, осужденный подлежит освобождению от наказания.

<8> См.: Определение КС РФ от 2 ноября 2006 г. N 488-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Ленинградского областного суда о проверке конституционности статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации" // ВКС РФ. 2007. N 2.

Конституционный Суд указал следующее. В соответствии с п. "о" ст. 71 Конституции РФ уголовное и уголовно-процессуальное законодательство находится в ведении Российской Федерации. В силу этого, отметил Конституционный Суд, федеральный законодатель, который, исходя из ст. ст. 2, 18, 45, 46, 49 и 55 (ч. 3) Конституции РФ, вправе как устанавливать в законе ответственность за правонарушения, так и устранять ее, а также определять, какие меры государственного принуждения подлежат использованию в качестве средств реагирования на те или иные деяния и при каких условиях возможен отказ от их применения, закрепил в ст. 78 УК РФ правило, согласно которому лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истек срок давности, определяемый в зависимости от тяжести преступления, а также установил уголовно-процессуальные условия и порядок освобождения от уголовной ответственности.

Прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, в том числе в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, вопреки возражению против этого подозреваемого или обвиняемого, без дачи судом оценки имеющихся в уголовном деле доказательств, лишило бы этих участников уголовного судопроизводства возможности добиваться своей реабилитации и тем самым вступало бы в противоречие с положениями ст. ст. 49 и 123 (ч. 3) Конституции РФ, поскольку виновность обвиняемого не доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и не установлена приговором суда. Если же виновность доказана и установлена приговором суда, лицо освобождается от отбывания назначенного наказания. То обстоятельство, что ст. 78 УК РФ предусматривает истечение сроков давности в качестве основания освобождения лица от уголовной ответственности, а не от наказания и что она должна применяться судами с учетом положений ч. 2 ст. 27 и ч. 8 ст. 302 УПК РФ, само по себе не может свидетельствовать о неопределенности в вопросе о ее соответствии Конституции РФ, поскольку предполагает освобождение лица от уголовного преследования и уголовной ответственности в случае, если прекращение уголовного дела осуществляется с его согласия. Если же обвиняемый возражает против прекращения уголовного дела, оно подлежит рассмотрению в обычном порядке, и в случае постановления обвинительного приговора ему назначается наказание с освобождением от его отбывания (так как исполнение наказания явилось бы избыточным применением уголовной ответственности).

Вывод о недопустимости прекращения уголовного дела в связи с истечением сроков давности при наличии возражения обвиняемого был подтвержден в Определении от 17 июля 2007 г. N 617-О-О <9>.

<9> См.: Определение КС РФ от 17 июля 2007 г. N 617-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Грибова Дмитрия Михайловича на нарушение его конституционных прав положениями статей 78 и 160 Уголовного кодекса Российской Федерации и статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда.

Определение от 19 июня 2007 г. N 591-О-О <10>. В Конституционный Суд с индивидуальной жалобой обратилась гражданка Ф., оспаривавшая конституционность п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ, который, по ее мнению, нарушил ее право как потерпевшей от преступления на доступ к правосудию, поскольку допускал прекращение уголовного дела частного обвинения вследствие истечения срока давности, в том числе в случаях, когда нерассмотрение судом уголовного дела в течение этого срока стало результатом судебной волокиты и уклонения подсудимого от явки в суд.

<10> См.: Определение КС РФ от 19 июня 2007 г. N 591-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Фирсовой Марии Александровны на нарушение ее конституционных прав пунктом "а" части первой статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда.

Определением N 591-О-О Конституционный Суд признал жалобу недопустимой, указав, что отказ от уголовного преследования в связи с истечением сроков давности является абсолютным и распространяется в том числе на дела частного и частно-публичного обвинения. Мотивируя свое решение, он придерживался следующей логики аргументации.

В силу ст. ст. 1, 2, 55 (ч. 3), 71 (п. п. "в", "о") и 76 (ч. 1) Конституции РФ в Российской Федерации как демократическом правовом государстве в целях регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности, правопорядка и общественной безопасности законодательно устанавливаются уголовно-правовые запреты совершения общественно опасных деяний, уголовное преследование и наказание за их нарушение. К правомочиям государства относится и закрепление в уголовном и уголовно-процессуальном законах оснований, позволяющих ему отказаться от уголовного преследования определенной категории лиц и прекратить в отношении их уголовные дела.

В качестве одного из таких оснований закон (ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) признает истечение срока давности, что обусловлено как нецелесообразностью применения мер уголовной ответственности вследствие существенного уменьшения общественной опасности преступления по прошествии значительного времени с момента его совершения, так и осуществлением в уголовном судопроизводстве принципа гуманизма. При этом отказ государства в лице его законодательных органов от уголовного преследования ввиду истечения срока давности имеет безусловный характер, не зависит от усмотрения органов и должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, и исключает возможность осуществления уголовного преследования как правоохранительными органами (по делам публичного и частно-публичного обвинения), так и потерпевшими (по делам частного обвинения).

Вместе с тем Конституционный Суд, сославшись на правовые позиции, изложенные им в Постановлениях от 28 октября 1996 г. N 18-П, от 24 апреля 2003 г. N 7-П и от 8 декабря 2003 г. N 18-П, счел необходимым отметить, что выявление в ходе судебного разбирательства наличия основания для прекращения уголовного дела, в частности установление того, что с момента совершения обвиняемым преступления прошел срок, указанный в ч. 1 ст. 78 УК РФ, не препятствует потерпевшему в случае обоснованного сомнения в правильности исчисления этого срока представить свои возражения против прекращения уголовного преследования и не освобождает суд от необходимости выяснения позиций сторон по данному вопросу и исследования представленных ими доводов. В частности, суд обязан установить, не имеется ли предусмотренного ч. 3 ст. 78 УК РФ основания для приостановления течения срока давности, связанного с уклонением подозреваемого или обвиняемого от следствия или суда.

Об условно-досрочном освобождении осужденных, которым смертная казнь была заменена в порядке помилования на лишение свободы

В Определении от 11 июля 2006 г. N 406-О <11> Конституционный Суд признал, что ст. 79 УК РФ по своему конституционно-правовому смыслу не препятствует применению условно-досрочного освобождения от наказания в отношении лиц, которым назначенное по приговору суда наказание в виде смертной казни было в порядке помилования заменено на лишение свободы. Данный конституционно-правовой смысл ст. 79 УК РФ является в силу ст. 6 Закона о Конституционном Суде общеобязательным и исключает любое иное ее истолкование в правоприменительной практике.

<11> См.: Определение КС РФ от 11 июля 2006 г. N 406-О "По жалобе гражданина Груздева Алексея Александровича на нарушение его конституционных прав статьей 79 Уголовного кодекса Российской Федерации и частью третьей статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2007. N 2. Ст. 403; ВКС РФ. 2007. N 1.

Поводом для вынесения данного Определения стала жалоба гражданина Г. Заявитель, осужденный 7 декабря 1989 г. к смертной казни, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 15 ноября 1990 г. был помилован, и смертная казнь ему была заменена лишением свободы сроком на 20 лет. Отбыв 15 лет и 6 месяцев лишения свободы, он обратился в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от наказания, в удовлетворении ему было отказано со ссылкой на то, что условно-досрочное освобождение применяется к лицам, отбывающим наказание, назначенное непосредственно по приговору суда; поскольку же гражданину Г. по приговору было назначено наказание в виде смертной казни и эта мера заменена ему лишением свободы сроком на 20 лет в порядке помилования, на него не распространяются правила ст. 79 УК РФ.

Конституционный Суд указал, что закрепленное в ст. 50 (ч. 3) Конституции РФ право каждого осужденного за преступление обращаться с просьбой о помиловании или о смягчении наказания, будучи непосредственным выражением конституционных принципов уважения достоинства личности, гуманизма и справедливости, предполагает для каждого осужденного - независимо от характера преступления, за которое он был осужден, назначенного наказания и условий его исполнения - возможность добиваться смягчения своей участи, в том числе в судебном порядке, вплоть до полного снятия всех ограничений в правах и свободах, которые являются правовыми последствиями его осуждения на основе вступившего в законную силу приговора.

В развитие названного конституционного права ст. 79 УК РФ устанавливается, что суд может освободить лицо, отбывшее указанную в законе часть назначенного по приговору наказания в виде лишения свободы, в том числе пожизненного, условно-досрочно, если признает, что для своего исправления данное лицо не нуждается в дальнейшем отбывании наказания. При этом суд призван, как вытекает из ст. ст. 19, 46 (ч. 1), 50 (ч. 3), 118 и 123 (ч. 3) Конституции РФ в их взаимосвязи, обеспечить справедливую процедуру принятия решения об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания, включая реальные судебные гарантии защиты его прав и законных интересов.

Предусматривая возможность условно-досрочного освобождения для лиц, осужденных непосредственно по приговору суда к пожизненному лишению свободы, ст. 79 УК РФ не содержит положений, ограничивающих применение условно-досрочного освобождения к осужденным, которым пожизненным лишением свободы в порядке помилования была заменена смертная казнь, что отличает действующее регулирование от прежнего: в соответствии с п. 4 ст. 53.1 УК РСФСР условно-досрочное освобождение от наказания не могло применяться к лицам, в отношении которых наказание в виде смертной казни заменялось лишением свободы в порядке помилования или амнистии.

Отказ федерального законодателя от указанного ограничения, по смыслу ст. 54 (ч. 2) Конституции РФ, не может означать, что лица, отбывающие назначенное наказание в порядке замены смертной казни лишением свободы на определенный срок (для гражданина Г. - на максимально возможный по Уголовному кодексу РСФСР срок 20 лет), - в отличие от лиц, которым в порядке замены смертной казни по УК РФ было назначено пожизненное лишение свободы, - не вправе воспользоваться гарантированным каждому осужденному Конституцией РФ (ч. 3 ст. 50) и действующим уголовным законом правом ходатайствовать о снижении наказания в порядке условно-досрочного освобождения.

Таким образом, пришел к выводу Конституционный Суд, положения ст. 79 УК РФ, вопреки утверждению заявителя о том, что результатом акта помилования является применение особого вида наказания, на который эти положения не распространяются, не могут толковаться как исключающие условно-досрочное освобождение лиц, приговоренных к смертной казни, которым данный вид наказания в порядке помилования был заменен на лишение свободы.

Как указывается в заключении, подготовленном Управлением конституционных основ уголовной юстиции по жалобе гражданина Г., рассматривая вопрос о правовой природе лишения свободы на определенный срок или пожизненного лишения свободы, применяемых указом Президента РФ в случаях помилования осужденных к смертной казни, следует иметь в виду, что они обладают всеми признаками наказания: на такого осужденного распространяются такие же ограничения, что и при вынесении наказания непосредственно судом при постановлении приговора. Единственная разница, таким образом, заключается в том, что рассматриваемая мера назначается указом Президента РФ, а не судом от имени государства. Президент применяет ее к лицу, ранее признанному виновным судом и осужденному к смертной казни приговором, вступившим в законную силу. Однако сам по себе акт помилования не может изменить правовое положение лица, которое как было, так и остается осужденным в условиях изоляции от общества, устанавливается только срок лишения свободы, который подлежит исполнению, причем на тех же основаниях, что и для лиц, осужденных по той же категории уголовных дел, но непосредственно судом. Поэтому правильнее было бы рассматривать такое изменение наказания осужденному как разновидность лишения свободы. Помилование не ставит под сомнение приговор. Оно означает лишь милость главы государства, которая касается сохранения жизни. В связи с этим вряд ли можно говорить о том, что в результате акта помилования рождается некий новый вид наказания, на который не должны распространяться положения уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, в том числе и об условно-досрочном освобождении: Президент РФ в акте помилования определяет лишь вид лишения свободы (пожизненное лишение свободы или лишение свободы на срок 25 лет) <12>.

<12> См.: Королькова Т.О. Заключение по жалобе гражданина А.А. Груздева на нарушение его конституционных прав статьей 79 УК РФ и частью третьей статьи 399 УПК РФ // Архив Управления конституционных основ уголовной юстиции Конституционного Суда.

На возможность условно-досрочного освобождения от наказания лиц, которым смертная казнь была смягчена актом амнистии или помилования, указывалось еще в утратившем силу Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 19 октября 1971 г. N 9 <13>, в котором, в частности, разъяснялось, что суд при применении условно-досрочного освобождения от наказания и замене наказания более мягким должен исчислять фактическую часть отбытого наказания, исходя из наказания, установленного актом амнистии или помилования (п. 13). Это же предписание получило отражение в действующем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21 апреля 2009 г. N 8.

<13> См.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 19 октября 1971 г. N 9 "О судебной практике условно-досрочного освобождения осужденных от наказания и замены неотбытой части наказания более мягким" // БВС СССР. 1971. N 6. Нужно сказать, что в первоначальной редакции Уголовного кодекса РСФСР отсутствовал запрет на применение условно-досрочного освобождения от наказания к лицу, которому наказание в виде смертной казни было заменено лишением свободы в порядке помилования или амнистии. Такой запрет был введен Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 марта 1977 г. (Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1977. N 12. Ст. 255), т.е. после принятия Пленумом Верховного Суда СССР названного Постановления N 9.

Таким образом, подходы Конституционного Суда к вопросам освобождения от уголовной ответственности и от наказания исходят из следующих основных положений:

право федерального законодателя устанавливать основания и порядок освобождения от уголовной ответственности и наказания не противоречит принципу неотвратимости ответственности;

суд при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, будучи обязанным исследовать позиции участников соответствующего судебного разбирательства, тем не менее не связан этими позициями, что, однако, не исключает необходимости обосновать решение по делу ссылками на конкретные фактические обстоятельства, исследованные в судебном заседании;

основаниями, предопределяющими возможность или невозможность применения условно-досрочного освобождения, являются обстоятельства, характеризующие личность осужденного и его поведение после постановления приговора, в период отбывания наказания; по смыслу ст. 79 УК РФ непризнание лицом своей вины в совершении преступления не является обстоятельством, исключающим условно-досрочное освобождение;

помилование осужденного само по себе не является препятствием для дальнейшего смягчения наказания (в том числе условно-досрочного освобождения), если на то будут законные основания.