Мудрый Юрист

Принцип добросовестности в действиях сторон и проблемы оздоровления (конвалидации) недействительных сделок

Богданова Елена Евгеньевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Российской правовой академии Минюста РФ.

В статье исследуются вопросы признания действительности ничтожной сделки и подтверждения действительности оспоримой сделки в качестве способа защиты гражданских прав, не указанных в ст. 12 ГК РФ.

Внедрение в гражданское законодательство принципа добросовестности сторон, участвующих в сделке, объясняет особую актуальность рассмотрения проблем оздоровления (конвалидации) недействительных сделок, обусловливает специфику и условия такой конвалидации.

Ключевые слова: конвалидация (оздоровление) сделки; оспоримая сделка; ничтожная сделка; добросовестность; защита слабой стороны в сделке; недобросовестная сторона сделки.

Good faith principle in parties' actions and improvement problems in case of void contracts

E.E. Bogdanova

Bogdanova Elena Evgenyevna, candidate of Laws, associate professor of Entrepreneurial law, Civil and Arbitrazh processes department of Russian law academy under the Ministry of justice of the Russian Federation.

The article is concerned with problems of recognition of a void transaction as a valid one and voidable transaction validity acknowledgement as a method of civil rights protection which is not mentioned in the Article 12 of the Civil code of the Russian Federation.

Introduction of a good faith principle for parties taking part in a transaction to the civil legislation is an explanation of improvement problems in case of void contracts, its consideration and special topicality, its peculiarities and conditions.

Key words: improvement of a transaction; voidable transaction; void transaction; good faith; a weaker party in a transaction protection; negligent party to a transaction.

В юридической литературе применительно к сделкам, в основном, рассматривается вопрос о защите субъективных гражданских прав посредством признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий недействительности ничтожной сделки <1>. Данное обстоятельство обусловлено, видимо, тем, что в ст. 12 Гражданского кодекса РФ в качестве одного из способов защиты гражданских прав указано признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, применение последствий недействительности ничтожной сделки.

<1> См., например: Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2003. С. 160 - 257; Шестакова Н.Д. Недействительность сделок. СПб., 2001. С. 93 - 163; Кот А.А. Природа недействительных сделок // Недействительность в гражданском праве: Проблемы, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2006. С. 95 - 115 и др.

Признание действительности ничтожной сделки и подтверждение действительности оспоримой сделки в качестве способа защиты гражданских прав в ст. 12 ГК РФ не указаны. Однако защита данным способом возможна исходя из смысла ст. ст. 165, 171, 172 ГК РФ. Этот способ защиты остается малоисследованным в юридической литературе. Здесь следует отметить лишь работу Д.О. Тузова <2>. Вместе с тем в названной работе Д.О. Тузов не рассматривает вопрос о признании действительности ничтожной сделки и подтверждении действительности оспоримой сделки с позиции добросовестности сторон по этим сделкам <3>.

<2> См.: Тузов Д.О. Ничтожность и оспоримость юридической сделки: пандектное учение и современное право. М., 2006.
<3> См.: Там же. С. 112 - 135, 169 - 202.

Внедрение в гражданское законодательство принципа добросовестности сторон обусловливает особый интерес к исследованию соответствующей проблемы.

По общему правилу недействительные сделки не влекут юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. При этом принято считать, что ничтожные сделки считаются недействительными с момента их совершения вне зависимости от признания их таковыми судом, в то время как оспоримые сделки признаются действительными, следовательно, порождающими права и обязанности их участников до признания данных сделок недействительными судом. В последнем случае сделки будут считаться недействительными с момента их совершения.

По общему правилу оспоримая сделка существует как юридический факт, ничтожная сделка юридическим фактом не является, и в этой связи обосновывается вывод, что исполнение по ничтожной сделке не только не допускается, но даже запрещено законом <4>. Исходя из данной позиции, исполнение по ничтожной сделке конструируется как нарушение закона, следовательно, как правонарушение.

<4> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой. Т. 1 / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2004. С. 502, 523.

Данный подход к пониманию сути последствий недействительности оспоримых и, прежде всего, ничтожных сделок порождает две проблемы: 1) несмотря на запрет, исполнение по ничтожным сделкам имеет место; 2) изложенное выше понимание последствий недействительности ничтожных сделок не допускает их оздоровления (конвалидации).

Однако конвалидация ничтожных сделок не только допускается действующим законодательством, но, согласно Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации <5> (далее - Концепция), количество конвалидируемых сделок существенно возрастет. Данное положение свидетельствует о необходимости пересмотра существующих теоретических постулатов в отношении природы недействительности ничтожных сделок, презумпции действительности или недействительности ничтожных сделок и на этой основе внесения коррективов в действующее законодательство.

<5> Одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. // СПС "КонсультантПлюс".

В настоящее время предусмотрена возможность конвалидации сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным. Согласно п. 1 ст. 171 ГК РФ ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства. Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Дееспособная сторона обязана, кроме того, возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны.

Как видим, исполнение по ничтожной сделке в данном случае действительно конструируется в законе как правонарушение и дееспособная сторона может быть привлечена к гражданско-правовой ответственности, но только в том случае, если она знала или должна была знать о недееспособности другой стороны сделки. Использование в анализируемой норме словосочетания "знала или должна была знать" свидетельствует об учете добросовестности или недобросовестности другой стороны сделки.

С точки зрения общественной нравственности в действиях дееспособной стороны просматривается такой цинизм, что недобросовестность дееспособной стороны квалифицируется не как извинительная недобросовестность, а как правонарушение.

Однако как быть в том случае, когда дееспособная сторона не знала или не должна была знать, что совершает сделку с лицом, признанным судом недееспособным, т.е. дееспособная сторона является добросовестным участником гражданского оборота. Естественно, поведение дееспособной стороны в этом случае уже не может конструироваться в качестве правонарушения, и поэтому данная сторона сделки не может быть привлечена к гражданско-правовой ответственности.

Возникает дилемма: чьи права подлежат приоритетной защите - дееспособной стороны, являющейся добросовестным приобретателем, или недееспособной стороны? Известно, что в подобных случаях судебная практика решает конфликт интересов в пользу добросовестного приобретателя. Однако такой подход в данной ситуации неприемлем. Недееспособная сторона является слабой стороной в этой сделке, и, несмотря на добросовестность приобретателя, последний будет обязан вернуть недееспособной стороне все полученное по сделке. Таким образом, будет разрешена правовая ситуация, предусмотренная п. 1 ст. 171 ГК РФ.

Однако указанная статья содержит и другую норму, допускающую возможность конвалидации сделки. Согласно п. 2 ст. 171 ГК РФ в интересах гражданина, признанного недееспособным вследствие психического расстройства, совершенная им сделка может быть по требованию его опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина.

Из содержания указанной нормы бесспорно устанавливается, что законодатель учитывает здесь как фактор слабой стороны в сделке, так и выгодность сделки для этой стороны. Вместе с тем из содержания ее не видно, что этот пункт связан с п. 1 ст. 171 ГК РФ в вопросе о добросовестности или недобросовестности приобретателя. В этой связи возникают несколько вопросов: для конвалидации сделки достаточно только ее выгодности для недееспособной стороны, а фактор добросовестности или недобросовестности дееспособной стороны в данном случае не должен приниматься во внимание, например в интересах стабильности гражданского оборота, и совершенное дееспособной стороной правонарушение не будет принято во внимание - конвалидируя сделку, одновременно будет амнистирована дееспособная недобросовестная сторона. Или следует принять во внимание фактор добросовестности дееспособной стороны как условие конвалидации сделки, имея в виду, что соответствующая сделка совершается не только к выгоде недееспособной стороны, но и дееспособная сторона посредством этой сделки достигает удовлетворения своих интересов.

Для ответа на этот вопрос, очевидно, недостаточно анализа только правил, предусмотренных ст. 171 ГК РФ. Возможность конвалидации ничтожной сделки предусматривает также ст. 172 ГК РФ. Согласно этой норме ничтожна сделка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет, каждая сторона по этой сделке обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Дееспособная сторона обязана, кроме того, возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если она знала или должна была знать, что сделка совершается малолетним гражданином.

Применительно к правилам ст. 172 ГК РФ следует отметить, что в данном случае последствием совершения сделки является возврат сторон в первоначальное положение, а также привлечение к ответственности дееспособной стороны в случае ее недобросовестности. Правда, при этом необходимо уточнить, что вопрос об ответственности может быть поставлен только в отношении стороны, обладающей полной дееспособностью. Если с малолетним сделку совершит несовершеннолетнее лицо в возрасте от 14 до 18 лет, он не может быть привлечен к ответственности в форме возмещения реального ущерба. Законодатель устанавливает несколько иные требования к добросовестности гражданина, не достигшего совершеннолетия. С этим, безусловно, следует согласиться.

Конвалидация данной сделки возможна согласно п. 2 ст. 172 ГК РФ, однако также только в случае совершения ее к выгоде малолетнего. При этом в данной норме, так же как и в ст. 171 ГК РФ, конвалидация не обусловлена добросовестностью другой стороны сделки.

В соответствии со ст. 165 ГК РФ ничтожной является сделка, совершенная с несоблюдением нотариальной формы, а в случаях, установленных законом, - требования о ее государственной регистрации. Однако ст. 165 ГК РФ допускает возможность конвалидации и этих сделок. Если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого удостоверения сделки, суд вправе по требованию исполнившей сделку стороны признать сделку действительной. Аналогичные правила конвалидации предусмотрены в п. 3 ст. 165 ГК РФ для сделок, подлежащих государственной регистрации.

Применительно к правилам ст. 165 ГК РФ можно отметить, что условиями конвалидации являются: 1) слабость правового положения одной из сторон сделки, которая полностью или частично исполнила сделку, но не может каким-либо законным способом понудить другую сторону нотариально удостоверить сделку; 2) недобросовестное поведение другой стороны, проявляющееся в необоснованном уклонении от нотариального удостоверения сделки. В этом случае необоснованное уклонение квалифицируется как правонарушение и соответствующая сторона сделки должна будет возместить другой стороне убытки, вызванные задержкой в нотариальном удостоверении или регистрации сделки.

В связи с изложенным можно сформулировать условия конвалидации названных ничтожных сделок, которые следует принимать во внимание при расширении круга конвалидируемых сделок: 1) слабость стороны в сделке, требующей конвалидации; 2) совершение сделки к выгоде слабой стороны; 3) добросовестность другой стороны в сделке, когда она не знала или не должна была знать о принимаемых во внимание обстоятельствах или же, например, не принимала участия в нотариальном удостоверении сделки или ее регистрации в силу обстоятельств, признанных судом уважительными. При установлении недобросовестности этой стороны сделка не может быть конвалидирована даже тогда, когда она совершена к выгоде другой стороны. В противном случае это будет поощрение недобросовестности участников гражданского оборота. В таких ситуациях следует каждой стороне возвратить в натуре все полученное по сделке, а при невозможности - взыскать его стоимость в деньгах. Недобросовестная сторона должна, кроме этого, возместить другой стороне понесенные ею убытки. Не реальный ущерб, как это установлено ст. ст. 171, 172 ГК РФ, а убытки в полном объеме (п. 4 ст. 165 ГК РФ).

В связи с этим возникает проблема правовой природы данной ответственности. Так, например, Н.В. Рабинович отмечала: "Взыскание убытков, так же как все прочие последствия признания сделки недействительной, основывается на том, что сделка признается неправомерной <...> Поэтому приравнивать ответственность за убытки... к договорной ответственности, хотя бы по аналогии, неправильно <...> Ответственность по недействительной сделке - это деликтная ответственность, наступающая тогда, когда налицо необходимые для этого условия, то есть не только неправомерный характер деятельности ответственного лица, но и вина ответственного лица и причинение его действиями ущерба" <6>.

<6> Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1960. С. 158.

Ф.С. Хейфец указывал, что ответственность в форме возмещения убытков по недействительной сделке близка к деликтной ответственности, но все же не деликтная. Автор предлагает считать данную ответственность просто ответственностью за совершение неправомерного действия, которая наступает при упречности поведения ответственного лица и причинении этим действием ущерба <7>.

<7> См.: Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М.: Юрайт, 1999. С. 139.

О.С. Иоффе утверждал, что данная ответственность носит договорный характер, поскольку является ответственностью за заключение противозаконного договора и поэтому возмещение убытков потерпевшему контрагенту производится по правилам договорного права <8>.

<8> См.: Иоффе О.С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР // Сов. государство и право. 1956. N 2. С. 59.

Из изложенных точек зрения о природе ответственности, на наш взгляд, наиболее приемлемой представляется позиция О.С. Иоффе, что возмещение потерпевшему убытков в связи с недействительностью сделки осуществляется в рамках договорной ответственности. Однако, по нашему мнению, обоснованием такой ответственности является то, что в законодательстве и судебной практике признается презумпция действительности как ничтожных, так и оспоримых сделок.

Суждения в литературе в отношении презумпции действительности как оспоримых, так и ничтожных сделок, на наш взгляд, обоснованны <9>. Так, Д.М. Щекин пишет, что, "оценивая правовые дефекты сделки, мы сталкиваемся с вопросом о презумпции ее законности. Эта презумпция может быть сформулирована следующим образом: до тех пор, пока иное не доказано, действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, должны рассматриваться как соответствующие законодательству" <10>. И далее он отмечает: "Если противоречие закону не доказано, то сделка должна рассматриваться как действительная. В этом и состоит презумпция законности сделки в отношении ничтожных сделок" <11>.

<9> См.: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 158.
<10> Щекин Д.М. Налоговые последствия недействительных сделок // Ваш налоговый адвокат. Консультации, рекомендации. Вып. 2(8). М., 1999. С. 10.
<11> Там же. С. 12.

Презумпцию действительности ничтожных сделок можно обнаружить и в судебной практике. Так, в соответствии с п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 6 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 8 от 1 июля 1996 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" не исключается возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица. Если не принимать во внимание презумпцию действительности ничтожных сделок, то у исков о признании таких сделок недействительными будет отсутствовать какое-либо правовое основание. Позиция судов о возможности таких исков подтверждает данную презумпцию.

Если руководствоваться презумпцией действительности ничтожных сделок, тем более оспоримых, то ответственность соответствующей стороны сделки должна квалифицироваться как договорная.

При этом также следует иметь в виду, что возникшее у сторон по сделке субъективное право на переданное имущество может не признаваться другими участниками гражданского оборота. Для разрешения возникшей правовой неопределенности необходимо признать ничтожную сделку действительной с момента ее совершения и тем самым признать наличие субъективного права у соответствующего лица. Непризнание субъективного права в этих случаях не будет представлять собой правонарушения, так как до решения суда, до разрешения правовой неопределенности непризнание права следует считать добросовестным. Посредством признания ничтожной сделки действительной могут быть защищены субъективные права слабой стороны по этой сделке.

Презумпция действительности ничтожной сделки обусловливает и презумпцию права у стороны по сделке, однако наличие некоторых обстоятельств создает ситуацию правовой неопределенности, когда презумпция действительности сделки будет поставлена под сомнение и соответствующее право может добросовестно не признаваться. Следует еще раз отметить, что данная правовая неопределенность разрешается судом посредством признания ничтожной сделки действительной, т.е. ее конвалидации.

Концепция предполагает сокращение количества сделок, квалифицируемых в законодательстве как ничтожные, поскольку это ставит под угрозу стабильность и предсказуемость гражданского оборота. В Концепции, в частности, предполагается отказаться от объявления ничтожными сделок, совершенных представителем в отношении себя лично или в отношении лица, представителем которого он одновременно является. Также в Концепции указано на необходимость более детального регулирования полномочий родителей и опекунов на совершение сделок в отношении несовершеннолетних детей. Согласно ст. 37 ГК РФ опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель - давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе по обмену или дарению имущества подопечного, сдаче его внаем (в аренду), в безвозмездное пользование или в залог, сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а также любых других сделок, влекущих уменьшение имущества подопечного.

В указанной норме нет квалификации этих сделок с точки зрения их оспоримости или ничтожности. Как показывает практика, в таких случаях суды признают соответствующие сделки ничтожными согласно ст. 168 ГК РФ. При этом действующее законодательство РФ не допускает конвалидации этих сделок.

Вместе с тем в зарубежном законодательстве существуют иные решения данной проблемы. Так, согласно ст. 224 ГК Украины сделка, совершенная без разрешения органа опеки и попечительства, является ничтожной. По требованию заинтересованного лица такая сделка может быть признана судом действительной, если будет установлено, что она отвечает интересам физического лица, над которым установлена опека или попечительство.

Таким образом, украинский законодатель, квалифицируя подобные сделки как ничтожные, в то же время допускает их конвалидацию.

Согласно ст. 1829 Германского гражданского уложения в подобных ситуациях возможно получение разрешения органа опеки и попечительства уже после совершения сделки в отношении имущества подопечного. Представляется, что с позиции немецкого законодателя такие сделки конструируются как оспоримые с возможностью последующего их оздоровления посредством получения соответствующего разрешения. На наш взгляд, из двух указанных выше вариантов более предпочтительным в условиях Российской Федерации будет вариант признания подобных сделок ничтожными с возможностью их конвалидации.

Одним из способов защиты субъективных гражданских прав по сделкам, создающим правовую неопределенность, является подтверждение действительности оспоримой сделки. Действующее законодательство РФ лишь в ряде случаев предусматривает подтверждение оспоримой сделки. В отличие от подхода нашего законодателя право США допускает возможность оздоровления практически любой оспоримой сделки (voidable contract) <12>. Оспоримый договор - это договор, который может быть как расторгнут, так и одобрен стороной сделки <13>. Сама по себе оспоримая сделка является действительной и порождает соответствующие ей права и обязанности участников сделки. Вместе с тем оспоримые сделки обладают столь серьезным дефектом в своем содержании, оформлении, заключении, субъектном составе и др., которые могут обусловить возможность предъявления иска о признании таких сделок недействительными. Э. Маккендрик поясняет, что оспоримая сделка действительна до осуществления стороной права ее аннулировать <14>. Естественно, что в таких случаях участники гражданского оборота испытывают сомнения в стабильности отношения, это также может явиться основанием для непризнания прав соответствующего участника сделки.

<12> См.: Bydilin S. A comparative study in the Law of the Non-Existent: Contract Invalidity in the U.S. and Russia // 15 Currents Int'l Trade. L.J. 28. 2006. P. 41.
<13> См.: Ibid. P. 31.
<14> См.: Mckendrick E. Contract Law. Text, cases, materials. Sec. ed. Oxford, 2002. P. 575.

По действующему законодательству к факторам, обусловливающим возможность признания оспоримой сделки недействительной, можно отнести, например, отсутствие согласия соответствующих лиц. Так, несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет может заключать сделки при наличии согласия родителей, усыновителей или попечителя, исключая случаи, когда закон допускает самостоятельное совершение сделок такими лицами. Отсутствие согласия лиц, указанных в ст. 175 ГК РФ, создает возможность признания такой сделки недействительной.

К факторам, обусловливающим возможность признания оспоримой сделки недействительной, относятся также превышение полномочий лица, совершающего сделку (ст. 174 ГК РФ), совершение сделки юридическим лицом, выходящей за пределы его правоспособности, совершение сделки под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ и др.). С целью устранения правовой неопределенности, укрепления стабильности гражданского оборота необходимо устранить соответствующие факторы, которые обусловливают данную правовую неопределенность. После подтверждения судом действительности оспоримой сделки ее дальнейшее оспаривание представляется невозможным. Тем самым суд подтверждает действительность данной сделки и защищает право лица.

В этой связи представляет интерес подход итальянского законодателя к вопросу о конвалидации сделок. Согласно ст. 1444 Гражданского кодекса Италии договор считается подтвержденным, если сторона, которая могла аннулировать договор, добросовестно его исполнит, зная, что есть основания признать его недействительным.

При решении вопроса о конвалидации сделок может возникнуть проблема их оздоровления при наличии нескольких пороков в сделке, дающих основание признания их как ничтожными, так и оспоримыми. Примерами такого сочетания порочащих факторов может быть, например, совершение сделки несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, не соответствующей закону или иным правовым актам (ст. ст. 168, 175 ГК РФ); совершение сделки недееспособным гражданином под влиянием заблуждения в отношении качества предмета сделки (ст. ст. 171, 179 ГК РФ); совершение сделки несовершеннолетним лицом, не достигшим возраста 14 лет, под влиянием обмана (ст. ст. 172, 179 ГК РФ).

Данная проблема получила освещение в юридической литературе лишь применительно к рассмотрению требований о признании сделки недействительной. Некоторые авторы высказались о том, какому основанию недействительности придавать приоритетное значение, следовательно, определять юридические последствия недействительности сделки. Так, И.Б. Новицкий полагал, что "при совпадении двух оснований недействительности предпочтение следует отдавать более сильному основанию" <15>. Изложенную позицию поддержал В.П. Шахматов, по мнению которого "сделка, совершенная под влиянием насилия, обмана или угрозы, исходящая от недееспособного или несовершеннолетнего, должна квалифицироваться по составу, посвященному малолетнему" <16>.

<15> Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М.: Госюриздат, 1954. С. 132.
<16> Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967. С. 231.

В связи с высказанными позициями И.В. Матвеев сформулировал положение о примате ничтожности сделки над оспоримостью. "Если действие, совершенное в виде сделки, содержит одновременно признаки и ничтожности, и оспоримости (например, совершена под влиянием заблуждения и с целью, противной основам правопорядка), то суд должен применить к ней соответствующие последствия недействительности именно ничтожной сделки" <17>.

<17> Матвеев И.В. Правовая природа недействительных сделок. М., 2004. С. 149.

Однако рекомендации по данному вопросу названных исследователей неприменимы при конвалидации ничтожной сделки и подтверждении действительности оспоримой сделки. Если будет, например, предъявлен иск о подтверждении действительности оспоримой сделки, суд не вправе оставаться безучастным к тому, что в ходе рассмотрения дела будут установлены очевидные признаки ничтожности сделки. Выявив признаки ничтожности, суд своим решением обязан опровергнуть презумпцию действительности сделки и применить последствия ее недействительности.

В том случае, когда будет предъявлено требование о конвалидации ничтожной сделки, нельзя оставить без внимания выявленные пороки сделки, обусловливающие ее оспоримость, поскольку полного оздоровления сделки в данном случае не произойдет. Поэтому, на наш взгляд, оздоровление сделки должно носить комплексный характер, вместе с конвалидацией ничтожной сделки должна быть оздоровлена оспоримая сделка, и, наоборот, при рассмотрении требования о подтверждении действительности оспоримой сделки суд по своей инициативе должен рассмотреть вопрос о возможности конвалидации ничтожной сделки. Только при данных условиях можно будет обеспечить стабильность гражданского оборота, устранить правовые неопределенности и соответствующим образом защитить субъективные гражданские права.

Библиографический список

  1. Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2003.
  2. Иоффе О.С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР // Сов. государство и право. 1956. N 2.
  3. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой. Т. 1 / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2004.
  4. Кот А.А. Природа недействительных сделок // Недействительность в гражданском праве: Проблемы, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2006.
  5. Матвеев И.В. Правовая природа недействительных сделок. М., 2004.
  6. Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М.: Госюриздат, 1954.
  7. Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1960.
  8. Тузов Д.О. Ничтожность и оспоримость юридической сделки: пандектное учение и современное право. М., 2006.
  9. Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М.: Юрайт, 1999.
  10. Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967.
  11. Шестакова Н.Д. Недействительность сделок. СПб., 2001.
  12. Щекин Д.М. Налоговые последствия недействительных сделок // Ваш налоговый адвокат. Консультации, рекомендации. Вып. 2(8). М., 1999.
  13. Bydilin S. A comparative study in the Law of the Non-Existent: Contract Invalidity in the U.S. and Russia // 15 Currents Int'l Trade. L.J. 28. 2006.
  14. Mckendrick E. Contract Law. Text, cases, materials. Sec. ed. Oxford, 2002.