Мудрый Юрист

Отграничение похищения человека от захвата заложника - вопросы согласования и рассогласования *

<*> Ushakova E.V. Delimitation of Stealing of Person from Taking of Hostage - Issues of Coordination and Error.

Ушакова Е.В., соискатель Московского государственного лингвистического университета, старший преподаватель Института управления и информатики (г. Москва).

В научной статье дается анализ сходства и различия сложных юридических составов похищения человека и захвата заложника по объекту преступного посягательства, объективной стороне, субъекту и субъективной стороне. Исследуются аспекты согласования и рассогласования данных составов преступлений как на теоретическом уровне, так и в крупномасштабной следственной практике. Вносятся конструктивные предложения о необходимости корректировки норм уголовного законодательства ст. ст. 126 и 206 УК РФ.

Ключевые слова: похищение человека, захват заложника, смежные составы преступлений, момент окончания преступлений, полное освобождение от уголовной ответственности.

The article analyses similarity and differences of complicated legal elements of stealing of person and taking of hostage depending on the object of criminal invasion, objective side, subject and subjective side; studies the aspects of coordination and error of these elements of crimes both on theoretical level and large-scale investigation practice; introduces constructive proposals related to necessity of correction of the norms of criminal legislation of articles 126 and 206 of the Criminal Code of the RF.

Key words: stealing of person, taking of hostage, neighboring elements of crimes, complete relief from criminal responsibility.

Российское уголовное законодательство содержит составы преступлений против личной свободы, имеющие не только один и тот же непосредственный объект посягательства - свободу человека, но и сходные объективные стороны. Речь идет о ст. ст. 126 и 206 УК РФ "Похищение человека" и "Захват заложника". Данные статьи в Уголовном кодексе обусловливают в ряде случаев конкуренцию норм, и нередко возникает вопрос о правильной квалификации действий виновного. Зачастую сотрудники правоохранительных органов ставят знак тождества между терминами "похищенный" и "заложник".

Проблеме отграничения похищения человека и захвата заложника еще в 1994 г. уделяли внимание Л.Д. Гаухман, С.В. Максимов и С.А. Сауляк. Они отмечали, что "составы преступлений "похищение людей" и "захват заложника" практически не поддаются точному отграничению одного от другого, что вызвано недостаточно определенными формулировками признаков этих преступлений в диспозициях составов преступлений" <1>.

<1> Гаухман Л.Д., Максимов С.В., Сауляк С. Об ответственности за захват заложника и похищение человека // Законность. 1994. N 10. С. 44.

Имеются мнения и других авторитетных ученых. Так, В.Н. Кудрявцев справедливо отмечает: "Для того чтобы правильно квалифицировать преступное деяние, необходимо четко представлять себе разграничительные линии между смежными составами преступлений. Устанавливая свойственные только данному деянию признаки, отбрасывая те признаки, которые этому деянию не присущи, постепенно углубляя анализ соответствующей правовой нормы и фактических обстоятельств содеянного, правоприменитель приходит к единственной совокупности признаков, характеризующих данное преступление, отличающих его от других" <2>. В связи с этим и возникает потребность точного, научно обоснованного решения вопросов названных составов, которая диктуется потребностями правоприменительной практики.

<2> Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001. С. 126.

Для наиболее полного рассмотрения понятия "захват заложника" обратимся к источникам его зарождения. В правовой литературе заложниками обычно называют лиц, захваченных силой и удерживаемых в обмен на выкуп или политические уступки одним человеком или группой лиц в мирное время. Вышеназванное понятие пришло в российское законодательство из международного права. Слово "заложник" означает "физическое лицо, захваченное и (или) удерживаемое в целях понуждения государства, организации или отдельных лиц совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения" <3>.

<3> Большой юридический словарь. М., 2001. С. 65.

Так, в ряде зарубежных государств, например в уголовном праве ФРГ, "заложник" означает "физическое лицо, захваченное и (или) удерживаемое в целях понуждения" <4>. Характерным признаком взятия заложников является то, что жертва находится в известном полиции месте, но ей не позволяют покинуть это место.

<4> Уголовное право ФРГ. С. 239.

Во время взятия заложников непосредственно принуждаемые лица являются более или менее случайными жертвами преступления, так как они находятся на месте преступления как служащие и клиенты (например, при ограблении банка). Они используются в качестве средства давления для того, чтобы достичь результата или выступить в роли так называемого живого щита, чтобы избежать захвата полицией.

Во время взятия заложника с помощью угона самолета или угона парохода жертвы перемещаются (отправляются) в другое место, но оно неизвестно, это значит, что место преступления подвижно.

Как самостоятельный вид международного преступления захват заложников был предусмотрен Конвенцией о борьбе с захватом заложников от 17 декабря 1979 г. и относился к группе преступлений, наносящих ущерб мирному сотрудничеству и нормальному осуществлению межгосударственных отношений. В действующем уголовном законодательстве норма "захват заложника" скорректирована в ст. 206 УК РФ и расположена в главе 24 УК РФ "Преступления против общественной безопасности". Кроме того, в соответствии с Федеральным законом N 35-ФЗ "О противодействии терроризму", принятым Государственной Думой 26 февраля 2006 г., вступившим в действие 6 марта 2006 г., захват заложника, равно как и похищение человека, отнесен к понятию "преступления террористического характера". Говоря о различии этих составов преступлений, следует упомянуть и о том, что захват заложников отнесен к международным преступлениям, так как борьба с ним ведется на основе Международной конвенции о захвате заложников, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1979 г.

Теоретические аспекты похищения человека и захвата заложника тесным образом взаимодействуют с терроризмом, которые в современном мире приобрели особую актуальность. В свою очередь, со стороны государства требуется незамедлительная мобилизация всех средств для пресечения террористических актов. Так, Европейская конвенция о пресечении терроризма (заключена 27 января 1977 г.) помимо посягательств, подпадающих под действие перечисленных в ней договоров (Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов, с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, если такие преступления связаны с покушением на жизнь, физическую неприкосновенность либо их свободу), относит к терроризму преступления, сопряженные с похищением, захватом заложников или серьезным насильственным удержанием людей, преступления с применением средств, создающих опасность для людей (ст. 1); как терроризм может быть квалифицировано и иное не указанное в ст. 1 преступление, если оно является серьезным насильственным посягательством против жизни, физической неприкосновенности или свободы личности, актом нанесения ущерба имуществу, создающим коллективную опасность для людей (ст. 2).

Для верной квалификации исследуемых деяний важно подчеркнуть особенности, отграничивающие состав похищение человека от захвата заложника. Так, С.В. Скляров справедливо отмечает, что "особенностями, ограничивающими состав "похищение человека" от смежных составов, являются: а) наличие трех последовательных действий - завладение человеком, его перемещение и удержание; б) тайный характер места удержания похищенного; в) отсутствие близких родственных отношений между похитителями и похищенным; г) ограниченный круг лиц, к которым предъявляются требования (если они имеются)" <5>.

<5> Скляров С.В. Захват заложника и его отграничение от похищения человека и незаконного лишения свободы // Актуальные проблемы общественной безопасности: Тезисы всероссийской научно-практической конференции (24 - 27 сентября 1996 г.). Иркутская высшая школа МВД России, 1996. С. 47 - 48.

Прежде чем перейти к анализу отграничения похищения человека от захвата заложника, представляется целесообразным предварительно дать краткую характеристику каждого из них.

Одним из основополагающих критериев разграничения рассматриваемых преступлений является объект преступного посягательства. Вопрос о нахождении нормы, предусматривающей ответственность за захват заложника, в системе Особенной части Уголовного кодекса в различное время решался неоднозначно. Первоначально указанная норма была расположена в УК РСФСР 1960 г. в главе "Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности", и в качестве объекта преступного посягательства, так же как при похищении человека, рассматривалась физическая свобода человека. Таким образом, установленный законом единый объект для двух тождественных преступлений создавал серьезные проблемы их разграничения.

С развитием уголовного законодательства вопрос об объектной направленности захвата заложника был, в свою очередь, также пересмотрен. В действующем уголовном законодательстве указанная норма скорректирована в ст. 206 УК РФ, которая расположена в главе "Преступления против общественной безопасности".

Общественная безопасность как родовой объект захвата заложника является сложной социальной категорией. Под безопасностью в Законе РФ от 5 марта 1992 г. (в редакции ФЗ от 26 июня 2008 г.) "О безопасности" <6> понимается состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. В.С. Комиссаров под общественной безопасностью понимает определенную совокупность отношений, регулирующих безопасные условия жизни общества, но и поддерживающих такой уровень защищенности общества, который является достаточным для его нормального функционирования <7>.

<6> См.: Закон РФ от 5 марта 1992 г. N 2446-I "О безопасности" (в ред. ФЗ от 26 июня 2008 г. N 103).
<7> См.: Курс уголовного права. Т. 4. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комиссарова. М., 2002. С. 174..

И.А. Журавлев считает, что "сущность общественной безопасности как родового объекта заложника состоит в том, что данное деяние наносит ущерб жизненно важным интересам всего общества, неопределенно широкому кругу лиц, а не конкретному лицу. На данное обстоятельство указывает специальная цель захвата заложника: понуждение государства, организации или гражданина совершить действия или воздержаться от них" <8>. Сами же захват или удержание заложника являются лишь средством достижения основной цели. При захвате заложника виновного интересует в первую очередь возможность использования удерживаемого лица, а не его личность. Потерпевшие в этом случае не имеют никаких отношений с преступником <9>.

<8> Журавлев И.А. Уголовно-правовая характеристика преступлений, связанных с захватом заложника: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 89.
<9> См.: Овчинникова Г.В. Захват заложника. М., 2004. С. 89.

Рассматривая различия между похищением человека и захватом заложников, необходимо остановиться и на дополнительном объекте вышеназванных составов. Дополнительным объектом при захвате заложника выступает физическая свобода лица, которая в похищении человека является непосредственным объектом, о чем нами говорилось при рассмотрении данного состава преступления. При захвате заложника целью действия виновных лиц является не захват заложника сам по себе, а выполнение определенных действий со стороны государства, организации или гражданина. В связи с этим можно сделать вывод, что захват заложника отличается от похищения человека по объекту. При захвате заложника главной сферой посягательства выступает общественная безопасность, а при похищении - физическая свобода человека.

Немаловажным критерием разграничения рассматриваемых составов преступлений является объективная сторона их совершения. Под захватом заложника понимается неправомерное физическое ограничение свободы человека, при котором его последующее возвращение к свободе ставится в зависимость от выполнения требований субъекта, обращенных к государству, организации, физическим и юридическим лицам. Захват может осуществляться открыто или тайно, без насилия или с насилием, не опасным (ч. 1 ст. 206 УК РФ) либо опасным (ч. 2 ст. 206 УК РФ) для жизни или здоровья. Объективная сторона похищения заключается в совершении общественно опасного деяния, т.е. в завладении живым человеком вопреки его воле с последующим его перемещением и удержанием.

Также следует обратить внимание на момент окончания указанных преступлений. Как захват заложника, так и насильственное похищение человека - это длящиеся преступления с формальным составом. Захват заложника считается оконченным с момента фактического лишения свободы потерпевшего (захвата), если при этом виновный преследовал цель понудить субъектов выполнить определенные требования как условие освобождения заложника. В отличие от захвата заложника, похищение человека начинается с момента захвата и является оконченным с его перемещением хотя бы на некоторое время в другое место. В.С. Комиссаров применительно к ст. 126.1 УК РСФСР высказывал мнение, что захват заложника и похищение человека отличаются также по моменту окончания преступления, так как при захвате заложника моментом окончания преступления является момент высказывания угроз <10>. Однако данный тезис был актуален для редакции уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за захват заложника по УК РСФСР, в котором прямо указывается на угрозу убийством, причинением телесных повреждений или дальнейшим удержанием этого лица, в то время как в современном УК РФ данное утверждение отсутствует. На наш взгляд, это разумное конструктивное предложение о моменте окончания преступления захвата заложника в уголовно-правовом исследовании актуально и в наши дни.

<10> См.: Комиссаров В.С. Захват заложника: происхождение нормы, вопросы совершенствования // Законность. 1996. N 3. С. 45.

Существенное отличие между похищением человека и захватом заложников заключается в особенности их субъективной стороны, точнее, их целей. По своей сути, цель похищения не является обязательным признаком этого состава. Цель может быть различной. Это может быть месть, корысть, другие низменные цели, понуждение потерпевшего к выполнению каких-либо обязательств перед виновным и т.д. А что же касается захвата заложника, то виновный осознает, что незаконно захватывает другого человека в качестве заложника в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия и желает этого. Кроме того, обязательным признаком субъективной стороны захвата заложника, в отличие от похищения человека, является специальная цель - понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условие освобождения заложника.

Также субъективная сторона похищения человека и захвата заложника характеризуется виной в форме прямого умысла. Виновный осознает, что незаконно захватывает другого человека в качестве заложника в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия и желает этого. В отличие от захвата заложника, при похищении человека виновный осознает, что незаконно захватывает другого человека и вопреки его воле перемещает его в иное место и желает этого. Отсюда следует, что интеллектуальный момент рассматриваемых преступлений различен. Так, при захвате заложника сознанием виновного охватывается определенная совокупность противоправных действий, направленных на причинение вреда общественным отношениям, регламентирующим безопасные условия жизни общества, а именно: безопасность личности, нарушение нормальной деятельности организаций и т.д. В свою очередь, при похищении человека интеллектуальный момент прямого умысла характеризуется осознанием виновным того, что, совершая преступление, он лишает другого человека свободы. Мотивы рассматриваемых преступлений могут быть самыми различными. Это может быть корысть, совершение преступлений по найму.

В связи с этим на практике возникает немало проблем при разграничении похищения человека из корыстных побуждений (п. "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ) и захвата заложника по этим же мотивам (п. "з" ч. 2 ст. 206 УК РФ). С уверенностью следует согласиться с мнением В.С. Комиссарова, считающего, что при похищении человека из корыстных побуждений требование о передаче имущества, права на имущество либо о совершении действий имущественного характера направлено непосредственно к похищенному либо к его близким <11>. При захвате заложника указанные требования направлены не к захваченному лицу, а к другим лицам или организациям, указанным в ст. 206 УК РФ.

<11> См.: Там же. С. 48.

Так, в 2009 г. органами предварительного следствия было возбуждено уголовное дело по двум составам - по п. "з" ч. 2 ст. 126 и п. "з" ч. 2 ст. 206 УК РФ. В мае 2008 г. в Республике Дагестан были совершены из корыстных побуждений похищение и захват Н.А. Омаровой в качестве заложника. Квалификация действий виновного была направлена на завладение ее двухкомнатной квартирой. Придя в квартиру, расположенную по адресу: Республика Дагестан, город Махачкала, ул. Башуева, д. 31, виновный Р.Ю. Звонарев вошел в квартиру по указанному адресу и вопреки воле потерпевшей путем применения угрозы расправы с ней потребовал от потерпевшей ключи и свидетельство о государственной регистрации права собственности на указанную квартиру. Последняя ответила ему отказом. Тогда Р.Ю. Звонарев насильно захватил и стал удерживать Н.А. Омарову в качестве заложника с целью последней отказаться от права собственности на недвижимое имущество и, приставив к горлу нож, в присутствии ее мужа под угрозой расправы требовал ключи и документы на квартиру как условие освобождения заложника. Муж Омаровой П.И. Омаров ответил ему отказом. Через 10 минут подъехали сотрудники милиции, и Р.Ю. Звонарев был доставлен в правоохранительные органы. Данное уголовное дело было направлено в прокуратуру Республики Махачкала для утверждения обвинительного заключения по п. "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ и п. "з" ч. 2 ст. 206 УК РФ, но ввиду неверной квалификации действий виновного Р.Ю. Звонарева обвинительное заключение утверждено не было. Квалификация действий обвиняемого Р.Ю. Звонарева по вмененным составам по п. "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ и п. "з" ч. 2 ст. 206 УК РФ не нашла своего должного подтверждения.

Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что в следственной практике зачастую вменяют неверную, завышенную квалификацию в действиях виновных, что создает значительные трудности в правильной квалификации. Также следует обратить внимание на конкуренции части и целого между нормами, предусматривающими ответственность за похищение человека и захват заложника. При этом общей необходимо признать норму, содержащуюся в ст. 126 УК РФ, а специальной - в ст. 206 УК РФ. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что захват заложника фактически является разновидностью похищения человека.

Еще одним из наиболее существенных вопросов рассогласования правовых норм, на наш взгляд, является то, что ст. ст. 126 и 206 УК РФ содержат примечания, согласно которым лицо, освободившее похищенного или заложника добровольно (а в случае захвата заложника - и по требованию властей), освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

Поскольку речь идет не о смягчении уголовной ответственности, а о полном от нее освобождении, которое никак не увязано с продолжительностью похищения человека и захватом заложников во времени, а также с достижением целей, к которым стремился виновный, и некоторыми другими условиями, есть основания утверждать, что такое дополнение уголовного законодательства не столько в интересах потерпевших, сколько в интересах самих преступников.

Все вышесказанное свидетельствует о необходимости соответствующей корректировки норм действующего Уголовного кодекса. На наш взгляд, необходимы следующие коррективы:

  1. Формулировку примечания следовало бы изменить таким образом, чтобы освобождение от уголовной ответственности увязывалось с определенным сроком освобождения потерпевшего (например, от 2 до 24 часов в неволе) и с отказом от условий, выдвинутых при захвате заложника, или целей, которых хотело достичь лицо, совершая похищение человека и захват заложника. Освобождение потерпевшего по истечении 24 часов, либо после достижения поставленной виновным цели, либо в связи с полным или частичным выполнением требований похитителя учитывается судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства.
  2. Проблемой разграничения похищения человека от захвата заложника является отсутствие законодательной диспозиции, т.е. ее буквального законодательного описания. Путями совершенствования будут конструктивные предложения палат Федерального Собрания по внесению на законодательном уровне редакции ст. 126 УК РФ следующего содержания: "Похищение человека - это противоправное завладение человеком, совершенное против его воли путем насилия или угрозы применения насилия, с целью перемещения или удержания для получения от потерпевшего выгод или иных благ". В свою очередь, видится, что ст. 206 УК РФ следует считать как преступления транснациональной международной преступности, совершенные зачастую по политическим мотивам.
  3. На законодательном уровне отсутствует правовая конструкция, разграничивающая проблемы согласования и рассогласования схожих юридических составов преступлений "похищение человека" и "захват заложника". На наш взгляд, острием рассматриваемой проблемы видится принятие в кратчайшие сроки Постановления Пленума Верховного Суда "О практике применения судами законодательства, направленного на разграничение похищения человека от захвата заложника".