Мудрый Юрист

Становление частного начала в дореволюционном российском уголовном процессе *

<*> Artamonova E.A. Formation of private law in pre-revolutionary Russian criminal procedure.

Артамонова Елена Александровна, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Читинского государственного университета (ЧитГУ), кандидат юридических наук.

В статье дана периодизация российского уголовного процесса с точки зрения соотношения публичного и частного начал. Раскрыты особенности и выявлены формы проявления частного начала в уголовном процессе России, предусматривавшиеся Уставом уголовного судопроизводства 1864 г.

Ключевые слова: частное начало уголовного судопроизводства, принцип публичности, частный обвинитель, потерпевший, гражданский иск, Устав уголовного судопроизводства 1864 г.

The article describes the periods of Russian criminal procedure from the viewpoint of correlation of public and private origins; reveals the peculiarities and forms of private origins in criminal procedure of Russia provided for by the Charter of criminal judicial proceeding of 1864.

Key words: private origin of criminal procedure, principle of publicity, private prosecutor, suffered, civil action, Charter of criminal judicial proceeding of 1864.

Основу современного уголовного процесса России составляет принцип публичности, который пронизывает всю систему процессуальных действий и процессуальных отношений и содержит в себе обязанность государственных органов и должностных лиц совершать в определенных правовых формах все процессуальные действия, требуемые для реализации задач уголовного судопроизводства, не ставя совершение этих действий в зависимость от усмотрения и воли потерпевшего и иных лиц. Государственная воля движет уголовный процесс на всех его стадиях, проявляется во всех институтах, влияет на процессуальную деятельность всех основных участников. Вместе с тем уголовно-процессуальный закон предусматривает некоторые правила, остающиеся за рамками публичности и образующие в своей совокупности частное начало уголовного судопроизводства.

Публичный интерес служит государству, частный затрагивает интересы отдельных граждан. Но оба они составляют общественную ценность и нуждаются в государственной защите. Еще Ульпиан писал, что публичное право охраняет общие интересы государства, а частное - интересы отдельных лиц. Частное начало означает возможность правомерного волеизъявления личности. Оно проявляется в уголовном судопроизводстве только по воле или через волю конкретного человека - участника процесса.

Если рассматривать эволюцию уголовного процесса России с точки зрения соотношения действия публичного и частного начал, то всю историю его развития можно разделить на три основных этапа.

Первый этап характеризовался полным подчинением государственного начала частному. Русский древний процесс носил ярко выраженный частно-исковой характер. Уголовное дело могло быть начато только по жалобе либо самого потерпевшего от преступного деяния, либо его семьи, либо его рода <1>. Затем по мере развития общества государственное начало стало поглощать частное. Свод законов 1832 г. окончательно закрепил государственный розыскной порядок уголовного судопроизводства, участие в уголовном процессе в качестве обвинителей частных лиц было вообще устранено.

<1> См.: Куницын А. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. СПб., 1843.

Второй этап в истории развития уголовного процесса был ознаменован сведением процесса к безличностному производству, отсутствию какого-либо проявления частного начала. Потерпевший не имел прав стороны в процессе, и дело двигалось без его деятельного участия в установленном законом порядке.

Третий этап наступил в середине XIX в. с введением в действие Судебных уставов 20 ноября 1864 г. <2>. Проведенная Судебная реформа в корне изменила судоустройство, процессуальное и отчасти материальное право Российской империи.

<2> См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. 2-е изд. СПб., 1899. Ч. 1. С. 15 - 30; Ч. 2. С. 28 - 29; Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 731 - 748.

Цели этих преобразований были отражены в Указе Александра II: "Водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть руководителем действий всех и каждого от высшего до низшего" <3>.

<3> Цит. по: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 1. С. 1.

Несмотря на столь прогрессивные цели, некоторые моменты не были тщательно проработаны, например процессуальное положение потерпевших в мировом и в общих судах дореволюционной России существенно различалось. "Потерпевший в мировом суде пользовался правами обвинителя, притом не только по делам о преступлениях, преследуемых в порядке частного обвинения, но равным образов и по делам публичного обвинения. Ему предоставлялось право обличать обвиняемого перед судом, он давал не показания, а объяснения, которые не могли рассматриваться в качестве доказательств. В общем суде потерпевший признавался бесприсяжным свидетелем, и его показания служили одним из доказательств, то есть статус его был на порядок ниже" <4>.

<4> Шаркова И.Г. Мировой судья в дореволюционной России // Государство и право. 1998. N 9. С. 82.

В целом же в процессуальном праве победили принципы состязательности, гласности, устности. С принятием Судебных уставов на смену инквизиционному розыскному процессу пришел процесс состязательный, основанный на свободной оценке судом доказательств, рассматриваемых в ходе гласного судебного разбирательства. Он был проникнут публичным началом, а его движущей силой являлось государственное обвинение. И.Я. Фойницкий отмечал, что "в силу своего публичного или общественного характера обвинение принадлежит государству... и определяется интересами публичными, а не частными" <5>.

<5> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 3-е изд. СПб., 1910. Т. 2. С. 4.

После осуществления Судебной реформы 1864 г. публичное начало в уголовном процессе стало преобладающим. В то же время установившийся порядок производства по уголовным делам отражал и учитывал личные интересы и сохранял некоторые элементы частно-искового характера. По мнению И.Я. Фойницкого, к ним можно отнести возможность сосредоточения обвинительной деятельности в руках отдельных лиц как их частное право, т.е. наличие частного обвинения и возможность предъявления гражданского иска в уголовном деле <6>.

<6> См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 2-е изд. СПб., 1899. Т. 2. Ч. 1. С. 60 - 61; Ч. 2. С. 78.

Устав уголовного судопроизводства прямо предусматривал, что судебное преследование возбуждается как должностными, так и частными лицами (ст. 2). Это означало, что преследование виновных в преступлениях и проступках начиналось и производилось "учрежденными для сего властями, кроме тех означенных в законе случаев, в которых оно могло быть начато не иначе как по жалобе частных лиц" <7>. Случаи частного обвинения и права частного обвинителя согласно Уставу распадались на две группы. В первую группу входили случаи производства по делам частно-публичного обвинения, когда частному обвинителю предоставлялось только право возбуждения преследования (ст. 5) <8> и право возбуждения уголовного иска <9>.

<7> Гессель И.В. Судебная реформа. СПб., 1905. С. 62.
<8> Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914. С. 252.
<9> Здесь и далее приводятся ссылки на Устав уголовного судопроизводства по тексту из: Российское законодательство X - XX веков. Т. 8: Судебная реформа. М., 1991. С. 120 - 251.

Другую группу составляли случаи, когда органы государственного обвинения совершенно устранялись от вмешательства в уголовное преследование. Закон по этому поводу говорил, что по тем делам, "которые на основании законов не иначе могут быть возбуждаемы как вследствие жалобы потерпевшего от преступления или проступка" и "которые дозволяется прекращать примирением, обличие обвиняемых пред судом предоставляется исключительно частным обвинителям" (ст. 5). Здесь речь шла о делах частного обвинения.

Таким образом, как отмечали некоторые дореволюционные процессуалисты, следы искового характера уголовного процесса сохранились в уголовном судопроизводстве Российской империи "по делам о преступлениях частных", по которым дело "не могло быть начато иначе, как по частной жалобе потерпевшего, устанавливающей границы разбирательства", а суд ограничивался доказательствами, предоставленными сторонами, и дело могло быть прекращено за примирением потерпевшего с обвиняемым. В меньшей мере допускалось "частное усмотрение по делам о преступлениях частно-публичных, именно только как условие возникновения уголовно-судного производства" <10>. По общему же правилу обвинение перестало быть частным делом и перешло в руки государства. Разбирательство по уголовным делам определялось публичным началом и производилось в интересах общества.

<10> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 4-е изд. СПб., 1912. Т. 1. С. 69; Случевский В.А. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913. С. 51.

Помимо частного обвинения частное начало в уголовном процессе Российской империи проявлялось и в возможности предъявления в уголовном деле гражданского иска, под которым, по словам И.Я. Фойницкого, понималось "предъявленное уголовному суду требование о вознаграждении за вред и убытки, причинимые преступным деянием" <11>.

<11> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 3-е изд. СПб., 1910. Т. 2. С. 69.

Устав уголовного судопроизводства закреплял право лица, потерпевшего от преступления и не пользующегося правами частного обвинителя, предъявлять гражданский иск во время производства уголовного дела. Предъявившее иск лицо признавалось участвующим в деле гражданским истцом. Причем гражданский истец был вправе предъявить иск "или в суде уголовном, для совместного с уголовным делом рассмотрения, или в суде гражданском, по окончании судебного разбирательства" (ст. ст. 6, 7). Заявленный гражданский иск, по утверждению известного русского процессуалиста Д.Г. Тальберга, должен был "сообразовываться с интересами уголовного правосудия и во всех возможных коллизиях играть подчиненную роль в уголовном процессе", так как производство уголовного дела не могло "терпеть никакой остановки, никакого замедления из-за гражданской претензии потерпевшего от преступления" <12>.

<12> Тальберг Д. Гражданский иск в уголовном суде или соединенный процесс. Киев, 1889. С. 8. Цит. по: Бадалян Г.Л. Преимущества рассмотрения гражданского иска в уголовном процессе // Уголовное судопроизводство. 2006. N 1. С. 12.

Лицо, пострадавшее от преступления, хотя даже незначительно и весьма отдаленно, в большинстве случаев заинтересовано в исходе дела. Однако его волеизъявление учитывалось по-разному в зависимости от категории уголовного дела. В делах частно-публичного обвинения желание пострадавшего принималось во внимание только при решении вопроса о возбуждении уголовного дела. В делах частного обвинения потерпевший являлся стороной, "полным господином процесса" <13>. Он был вправе предъявлять или не предъявлять обвинение, указывал пределы судебного разбирательства, мог прекратить уголовное дело отказом от обвинения либо явно, либо посредством неявки или примирившись с обвиняемым. Во всех остальных случаях (по делам публичного обвинения) потерпевшие от преступлений часто выражали весьма естественное желание участвовать в процессе в качестве стороны, что было возможно для них посредством предъявления гражданского иска <14>.

<13> Там же. С. 29; см. также: Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914. С. 259.
<14> См.: Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1912. С. 212.

Уголовное обвинение определялось началом публичным, лишь по делам частного и частно-публичного обвинения в основе лежал частный интерес. Гражданский же иск всегда определялся частным началом. Воля сторон здесь признавалась "верховным законом" <15>. Поэтому участвующий в уголовном деле гражданский истец мог в любой момент производства по делу изменить свои исковые требования или совсем отказаться от них, не оказывая этим никакого влияния на предъявленное обвинение. Отказ потерпевшего от предъявленных исковых требований не признавался отказом от обвинения, тогда как отказ от обвинения, наоборот, являлся одновременно и отказом от гражданского иска.

<15> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 3-е изд. СПб., 1910. Т. 2. С. 75.

Согласно Уставу уголовного судопроизводства (ст. ст. 631, 742) права гражданского истца и права частного обвинителя на предварительном следствии не различались. Иное положение существовало во время судебного следствия. Гражданский истец считался участвующим в деле лицом, поддерживающим свои гражданские интересы, которыми и ограничивались его процессуальные права. Он мог обжаловать приговор только в интересах гражданского иска и только в пределах его допускался к делу. Закон предусматривал, что он не должен касаться уголовной ответственности подсудимого.

Исходя из смысла Судебных уставов 20 ноября 1864 г. в сферу применения частного начала входили не только дела частного и частно-публичного обвинения, не только возможность предъявления в уголовном деле гражданского иска. Частное начало проявлялось и при осуществлении производства по делам публичного обвинения. Это происходило, как отмечал В.А. Случевский, благодаря началу состязательности сторон, в силу которого от выбора стороной средств и способа их применения в значительной степени зависел исход процесса. Например, от того, воспользовался ли подсудимый своим правом на вызов свидетелей, обжаловал ли состоявшееся определение или приговор суда, предъявил ли своевременно замечания на протокол судебного заседания и т.п., нередко зависел и исход дела <16>.

<16> Случевский В.А. Указ. соч. С. 52.

Исследование данного института русского дореволюционного процесса позволяет сделать вывод о том, что уголовно-процессуальное законодательство Российской империи, признав принцип публичности основным началом уголовно-процессуальной деятельности, уделяло немало места проявлению волеизъявления частных лиц в уголовном деле, иначе говоря, частному началу уголовного судопроизводства.